Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума

Декабрь выдался промозглым и склизким. Слизеринскую гостиную спасали только жарко пылающие камины, но даже так, прощаясь по утрам с теплой постелью с грелкой, Гарри испытывал желание завыть так же громко, как выло злосчастное золотое яйцо. — Похоже на мою маму, когда она злится, — поморщился Забини, когда Гарри впервые продемонстрировал яйцо однокурсникам. Его кошка, ошалев от пронзительного визга, забилась под кровать и испуганно вращала своими бешеными янтарными глазищами, ставшими размерами с галеон. — Может, это правда твоя мать? — ухмыльнулся Крэбб, и Гарри даже не был уверен, что тот шутит. — Тебе конец, Гарри, — резюмировал Драко, все еще зажимая одно ухо. — Если мамаша Забини берется за дело, мужчины не выживают. Это все знают. Забини гордо кивнул. Гарри потратил несколько вечеров, разгадывая тайну золотого яйца. А потом решил, что независимость — вещь переоцененная, и побежал выспрашивать подсказку у Снейпа. Выслушав его жалобы, тот кивнул. По тонким бледным губам змеилась коронная усмешка "я-же-вам-говорил-Поттер". Ну и пускай себе злорадствует. Иногда Гарри всерьез задумывался, кому из них на самом деле четырнадцать. — Яйцо нужно было опустить под воду, Поттер, — скучающим тоном сообщил Снейп. — Но раз уж вы все равно уже здесь, не будем тратить время на загадки. Второе задание заключается в том, что дорогого вам человека погрузят в магический сон, а от вас потребуется спуститься на дно озера и вернуть его из царства русалок, тритонов и гигантского кальмара. Часть с гигантским кальмаром Гарри не понравилась. Ровно как и остальные части. Русалки? Тритоны? Дно озера в середине зимы? Дорогой человек? Мысли Гарри заметались. Вряд ли Сириус на такое подпишется, да и станут ли организаторы Турнира так запариваться, когда у него полно небезраличных ему людей прямо здесь, в Хогвартсе? Но кто именно? Тот, от кого проще всего будет получить согласие? Прищурившись, Гарри посмотрел на Снейпа. Тот зыркнул в ответ, явно не понимая значения этого взгляда. — В чем дело, Поттер? У меня что-то на лице? Капля Анестетико-щелочного зелья медленно разъедает мою щеку? Ауч. Это было бы больно. Когда ушел бы обезболивающий эффект. — К счастью, нет, — Гарри неуверенно улыбнулся. — Просто оцениваю, насколько сложно будет выплыть со дна озера с вашим бессознательным телом. Вы, конечно, худой, но меня немного пугает ваш рост. Нет, он не может попросить Снейпа скинуть еще пару фунтов. Во-первых, тот и так напоминал скелет, обтянутый желтоватой кожей, во-вторых, за такие просьбы можно и отхватить какое-нибудь невеселое проклятье. Снейп открыл рот. Потом закрыл. Его щеки приобрели нездоровый оттенок. Для верности Гарри подождал еще пару секунд, а потом торжественно внес этот момент в список уникальных. Такое случалось в лучшем случае раз в несколько лет: Северус Снейп потерял дар речи. Стоило догадаться, что он об этом даже не подумает. В этой жизни у Снейпа были серьезные проблемы с принятием двух фактов: с тем, что голову нужно мыть чаще, чем раз в три месяца, и с тем, что в мире есть люди, которые его любят. И то, и другое было довольно грустно. — Да ладно вам, — сказал Гарри, ощутив прилив легкой светлой печали. — Это ведь очевидный вариант. Снейп кашлянул. Он сцепил руки за спиной, избегая смотреть на Гарри. — Я... — он с усилием вытолкнул первое слово. — Не думаю, что это произойдет, именно по указанной вами причине. Решать за своих Чемпионов будут Директора, и все понимают, что лучшим вариантом будет кто-то с более легкой комплекцией. На вашем месте, я присмотрелся бы к Малфою или Грейнджер. Гарри сделал мысленную пометку: жалобными глазами выманивать у Драко все сладости, что в этом месяце будет присылать ему мама, и держать его подальше от школьных десертов. И почаще гулять с Гермионой — сидячий образ жизни в библиотеке не способствует подтянутости. Эх, это что же, придется перестать каждый перерыв тащить ее в библиотеку, чтобы грустно поглазеть на Крама? На какие жертвы приходится идти ради высшего блага. Виктор Крам вполне мог подружиться с Гермионой Грейнджер на почве того, сколько времени они проводят в библиотеке. Гарри с детства любил читать, но даже он не всегда мог понять такую одержимость книгами. Есть же жизнь и за пределами пыльных страниц! Впрочем, — тут Гарри задумался, — это он мог сказать, что его жизнь даст фору любой остросюжетной драме. Таким мог похвастаться далеко не каждый. Крам, как обычно, устроился в дальнем углу, пряча лицо за книгой: на этот раз — "Рождественские традиции британских магов". Вчера у него была в руках "Разведение саламандр". А в предыдущий раз — "Руководство по выведению садовых гномов". Гарри не мог не восхититься: какие же разносторонние у его кумира интересы. Если, конечно, он не решил просто-напросто прочесть все книги на "Р" в Хогвартской библиотеке. Что тоже заслуживало бы определенного уважения, но выглядело бы жутко странно. Гермиона сидела за ярко освещенным столом и корпела над эссе по Трансфигурации, старательно игнорируя щебет пришедших поглазеть на Крама девиц. Ее надежды, что к зиме страсти поугаснут, и иностранные знаменитости всем приедятся, рассыпались в прах. Хотя активных фанаток поубавилось, самые оголтелые исправно сидели на посту. Гарри втайне причислял себя к ним. — Привет, — Гарри присел к подруге, откинувшись на спинку стула. Пять минут. Он посидит здесь пять минут, а потом они пойдут гулять. — Ты ни за что не поверишь, что я видел по пути сюда. Гермиона подняла брови, не переставая писать. На ее пергаменте влажно блестели непросохшие чернила. — Профессора Трелони в канареечных перьях! Похоже, Фред и Джордж подкинули ей своих веселых сладостей, и она решила закусить ими свое, эм, зелье для душевных ран. Ты бы ее видела: вылитый гибрид стрекозы с канарейкой! Гермиона фыркнула. — Кое-кому не помешало бы побольше почтения к учителям. Она явно была не в духе. — Но это же профессор Трелони. — Она все равно преподаватель, Гарри. Самый некомпетентный, но ключевое слово здесь "профессор", а не "Трелони". Иногда Гермиона бывала жуткой занудой. — Ну ладно, — Гарри поерзал на стуле, а потом, не выдержав, наклонился вперед и возбужденно прошептал: — Я знаю ответ на загадку яйца. И наше пари в силе: уверен, я все еще смогу обойтись зельями. Технически, он уже слегка нарушил условия, использовав маленькие заклинания вроде Взрывного как подспорье, но пока главная роль отводилась зельям, Гарри считал, что победа за ним. Гермиона вздрогнула и оторвалась от своей рукописи. — Гарри, ты не должен... Он замахал руками. — Все будет отлично, вот увидишь. Разве я не отлично справился в прошлый раз? Живая фигурка Шведского тупорылого теперь дремала, свернувшись в калачик, на его прикроватной тумбочке или вальяжно прогуливалась по ее кромке, время от времени выпуская из пасти крошечные синие огоньки — Гарри проверил: они не жглись. — Ну, — Гермиона замешкалась. — Ты явно справился лучше Невилла. В библиотеке будто сделалось прохладнее. Гарри вспомнил гигантского дракона, беспомощно катающегося по земле, и неуютно поежился. Он еще не говорил с Невиллом об этом. Обязательно поговорит, но... — Это было ничем не лучше первого урока профессора Грюма, — добавила Гермиона, крепко сжимая перо. — Такое же ощущение. Корчащийся от непереносимой боли паук. Ничем не лучше. Только Грюм — искалеченный войной экс-мракоборец, а Невилл, которого знал Гарри, еще пару лет назад и мухи обидеть не мог. В свой первый год Гарри и вовсе думал, что Шляпе стоило отправить его в Пуффендуй. Что-то произошло. Что-то происходило за кулисами, а у Гарри не было всех кусочков пазла, чтобы составить полную картину. Уже не в первый раз. Гарри хотелось поговорить с профессором Дамблдором, но он не мог себе позволить. Обсудив это со Снейпом, они решили, что и за Чемпионами, и за директорами школ сейчас следят слишком пристально. Снейпу куда проще выполнять обязанности связного. Нельзя показывать, что простого студента-слизеринца что-то связывает с директором. Одно лишнее подозрение, и они могут случайно заварить кашу. Нет, надо решать проблемы самостоятельно. — Этому должно быть какое-то объяснение, — наконец, выдавил Гарри, сообразив, что молчит слишком долго. Но Гермиона покачала головой. — У некоторых вещей просто не может быть Какого-то Объяснения. Есть некоторая грань, за которой поступки становятся Плохими, какие бы причины за ними ни стояли. Гарри не нашелся, что ответить. Иногда, когда он не мог понять, что правильно, а что нет, Гарри спрашивал себя, как поступили бы на его месте два человека: Ремус Люпин и Гермиона Грейнджер. Если Гермиона так уверена, что Невилл со всей очевидностью свернул куда-то не туда, может, это Гарри дурак, отказывающийся видеть правду? Что же профессор Дамблдор сказал ему на первом курсе, когда они беседовали подле зеркала Еиналеж? "Я последний, кто осудил бы тебя за стремление верить в лучшее в людях"? Но поверх доброжелательного голоса старого волшебника наложился хриплый рык Грюма "будет легче, если ты примешь это сейчас". Нет, — упрямо подумал Гарри. Ничего еще не ясно. Альбус Дамблдор или Аластор Грюм — кто-то из людей, которым Гарри доверял, ошибается. Но только время покажет — кто.