Виньетки

Она в обиде на Синтов за одно только их существование. Они запрограмированы быть совершенными, на то, чтобы быть что угодно отлично выходило без единого усилия. Иногда ее называют умной, но какой в этом смысл; машины всегда будут лучше. Если ей суждено завязнуть, выполняя рутинную, посредственную работу, как все остальные, то зачем вообще пытаться быть особенной. Затем она говорит себе, что это всего лишь любопытство, вот и все, она исследователь, а их новенькая куколка Анита просто загадка, которую нужно разгадать. Ей нет дела до «нее»; ее волнует только код, на котором работает оборудование. Вот и все. Но когда этот идиот Кайл на вечеринке собирается изнасиловать бессознательную Синта, она вдруг выходит из себя. Это забавно, раньше ее права Синтов не заботили. Они ведь просто объекты. Разве нет? Не считая того, что трудно так думать о них, когда она видит, какой человечной Анита… или Мия… становятся. Когда она узнает, что у Мии есть семья. Когда невооруженным глазом видно, как семья о ней заботится. Как сильно любит. В какой-то момент Матти начинает думать о них как о друзьях. Друзьях семьи. Они немного странные, конечно. И отличаются. Но может быть не так уж и сильно. Она просто знает, что помогая им, впервые чувствует себя полезной и испытывает законную гордость. Она тешит это чувство, ощущение успеха. Тяжело работает, чтобы вернуть Оди. Думает, что делает нечто хорошее. Как наивно. Как глупо. Мимо нее не прошло и то, какая ирония, что она ответственна за то, что дала жизнь и чувства всем Синтам, и, возможно, спровоцировала начало конца для всего человечества. Она не знала перед каким видом теперь испытывала большую вину: перед людьми, лишившимися в этот день жизней, или перед Синтами, страдающими от пробуждения. Ни у кого из них не было выбора. Но Ниска говорит ей, что она ошибается. Что Матти не принесла гибель обоим видам, наоборот. Больше нет или людей или Синтов. Теперь и люди, и синты. Твой ребенок заставит их увидеть это. О, отлично. Нет, спасибо. Она не хочет быть проклятьем человечества или его спасительницей, она не хочет быть кем-то особенным. Она просто хочет быть обычно девушкой с обычной жизнью, обычными проблемами. Только теперь слишком поздно, правда? Поэтому она истово молится, а ведь никогда не была религиозной. Молится, о том, чтобы вся боль и горе, которые она принесла не были бессмысленными. За то, чтобы это все было ради чего-то лучшего.