Тень жизни.

— Ох, — удрученно выдохнул Вэй Усянь, обнаружив, что его фляга для воды пуста. День сегодня выдался очень жарким, а на небе не было ни единого облачка, что могли подарить спасительную тень. — Учитель Вэй, возьмите, — заметив это, Лань Сычжуй осторожно подлетел ближе и протянул ему свою. — Не стоит, А-Юань, — покачал головой Усян. — Я и так слышу, что воды у тебя тоже немного. Лань Чжань, надо спуститься и пополнить запасы. — Мгм, — кивнул тот, все еще бережно поддерживая мужа. — Я вижу колодец. Заклинатели начали снижаться к пышной софоре, под которой уставшие путники могли укрыться от палящего солнца на земле, заросшей мягкой зелёной травой. Подле дерева находился вырытый колодец, а рядом с ним стояли ведро и ковш, предусмотрительно оставленные здесь селянами для мучимых жаждой путешественников. Рядом какой-то парень в неопрятных обносках бранился и тянул за поводья упирающегося серого ослика. — Ну, давай же, тупая скотина! Пошел! Окончательно разозлившись, незнакомец попытался ударить упрямое животное, но тут же получил копытом в пах. Пока он корчился, катаясь по земле, осел дал деру в лес. Чуть оклемавшись, человек помчался за ним, сыпя проклятиями. — Ах ты ж тварь поганая. Не стоило вообще тебя брать! Так нет же, решил, что на осле быстрее от мертвяков тех удеру. Тьху! Ну, погоди у меня! Поймаю — сдам первому попавшемуся мяснику, хоть какой-то прок с тебя будет! Усянь лишь кинул снисходительный взгляд на эту сценку, даже не пытаясь поймать за хвост возникшую и тут же ускользнувшую мысль. Сейчас есть дела поважнее. Дождавшись, пока ученики ополоснут свои фляги и наполнят их свежей водой, Вэй Ин наполнил и свою, после чего утолил мучавшую его жажду и умыл лицо живительной прохладой. Лань Чжань уже отлучился в ближайшее поселение, чтобы уточнить направление к горе Дафань — месту их Ночной Охоты. Мо Сюань Юй направился с ним, чтобы прикупить местных трав. Воспользовавшись передышкой, юноши устроились под деревом и достали купленные утром маньтоу, чтобы перекусить. — Учитель Вэй, — позвал его жующий Лань Цзинъи. — Вы будете? — Цзинъи, не болтай с набитым ртом! — упрекнул друга Лань Сычжуй. — Нет, я пока не голоден. Отдыхайте, ребятки. Со стороны полей подошла группа людей. От незнакомцев в хлопковых одеждах и соломенных сандалиях, держащих в руках самодельные бамбуковые корзины, так и веяло очарованием деревенской жизни. Похоже, эти люди уже долго брели по изнуряющей жаре и теперь тоже хотели отдохнуть в тени и глотнуть холодной водицы, но увидев заклинателей одного из Великих орденов — Гусу Лань, подходить не спешили. Заметив это, Вэй Усянь дал ребятам знак немного подвинуться, чтобы не смущать людей. Юноши все прекрасно поняли и переместились чуть дальше, но так, чтобы оставаться в спасительной тени раскидистого дерева. Увидев, что заклинатели не против их присутствия, люди наконец осмелились подойти ближе. Незнакомцы буквально взмокли от пота, щёки их раскраснелись; кто-то начал обмахиваться руками, кто-то черпать воду. Круглолицая девушка села у колодца и улыбнулась Вэй Усяню. Один из людей держал в руке компас. Посмотрев вдаль, он озадаченно опустил взгляд: — Мы уже почти у подножия горы Дафань, почему стрелка до сих пор не двигается? И стрелка, и сам компас выглядели весьма странно, что неудивительно: это был не обычный компас. Он не указывал ни на север, ни на юг, ни на запад, ни на восток. Он указывал лишь в одном направлении — в направлении тёмных созданий и потому назывался «Компас Зла». И тут Вэй Усянь понял, перед ним не крестьяне, а такие же заклинатели, скорее всего, из бедного сельского клана. Он подумал, что, возможно, эти люди покинули свою деревню, чтобы воссоединиться со своими дальними родственниками, или же отправились на ночную охоту. Лидер группы, мужчина средних лет, жестом подозвал остальных попить воды и ответил: — Может быть, твой компас сломался? Я дам тебе новый потом. Гора Дафань менее чем в десятке ли от нас, так что сильно задерживаться не будем. Мы проделали большой путь. Если сейчас дадим слабину, другие обойдут нас, и все усилия пропадут даром. Значит, эти заклинатели здесь по той же причине, что и они сами — неизвестная тварь на горе Дафань, что пожирает души. Немного передохнув, заклинатели ушли. Они явно из этих краев, так что на местности ориентируются куда лучше. Лань Ванцзи и Мо Сюаньюй вскоре вернулись, и их группа вновь встала на мечи, не спеша, дабы экономить духовные силы, продолжая путь. До места назначения, маленького поселка под названием «Ступни Будды», они добрались к началу часа петуха. Ханьгуан-цзюнь повел своих подопечных к чайному домику, чтобы ученики могли отдохнуть перед Ночной охотой. Вэй Усянь совсем не удивился, увидев здесь так много заклинателей. В глазах рябило от пестроцветия людей из разных кланов и орденов в ярких одеждах. По непонятной причине все они имели весьма озадаченный вид. В центре длинной улицы стояла группа заклинателей, ведущих серьёзный разговор. Казалось, их мнения по какому-то вопросу сильно расходились. Вэй Усянь мог слышать их громкие голоса даже издалека. Сначала заклинатели вели себя мирно, но их беседа становилась все более возбужденной. — Я всё же считаю, что здесь нет никаких духов, монстров или иной нечисти, пожирающей души! Будь они здесь, Компасы Зла давно бы уже сработали. — Если тут нет ничего подобного, как же тогда семь человек потеряли свои души? Не могли же они одновременно подхватить одну и ту же болезнь? Я никогда в жизни о подобной болезни не слышал! — Если Компас Зла не сработал, это не значит, что тут никого нет! Компас недостаточно точен и может указывать только примерное направление, так что нельзя полностью полагаться только на него. Может быть, в этой местности есть что-то, что сбивает компас с толку. — Да ты вспомни, кто придумал Компас Зла! Что-то я не слышал, чтобы что-то могло создать помехи направлению его стрелки. — На что это ты намекаешь таким тоном?! Конечно, я знаю, что Компас Зла создал Старейшина Илин. Но не все его изобретения безупречны. Можем же мы себе позволить хотя бы каплю сомнения?! — Я и не говорю, что тебе нельзя сомневаться, или что все его изобретения безупречны. Так чего ты на меня накинулся? Подобные речи привлекли внимание учеников клана Лань. Приглядевшись к шумным заклинателям, Лань Цзинъи прыснул: — А на что они надеются? Их Компасы — старье, какое еще поискать надо. — Цзинъи, нельзя говорить у людей за спинами, — в очередной раз осадил друга Лань Сычжуй. Вэй Усянь на это лишь усмехнулся. Действительно, компасы, подобные тем, что имеют при себе те заклинатели, не используются уже лет пять, они просто устарели. — Но наши тоже молчат, — обратил внимание на этот факт один из учеников. — Вэй Ин? — тихо позвал любимого Лань Ванцзи. — Я без понятия, — честно ответил тот. — По крайней мере пока. Прежде чем бросаться в омут, надо разведать обстановку. Он резво подскочил и, поцеловав супруга в уголок губ, покинул чайный домик. Он неспешным шагом брел по поселению расспрашивая местных и слушая слухи и доводы прибывших заклинателей. Внезапно кто-то врезался ему в спину. Обернувшись, он увидел девушку, которая, казалось, совершенно не осознавала того, что только что налетела на человека. По лицу её блуждала рассеянная улыбка, сама же девушка, не моргая, бессмысленным взглядом уставилась вдаль. Вэй Усянь проследил за её взглядом и увидел, что она смотрит на густо заросшую вершину горы Дафань. Неожиданно девушка, не говоря ни слова, начала танцевать перед ним. Руки и ноги её дёргались в бешеном темпе — то была по-настоящему дикая пляска. Вэй Усянь озадаченно наблюдал за представлением, когда к ним, придерживая подол платья, подбежала женщина. Она прижала к себе девушку и запричитала: — А-Янь, пожалуйста, пойдём домой! А-Янь с силой отпихнула её и принялась убегать, пританцовывая всё с той же бессмысленной и пугающей ухмылкой, будто улыбаясь кому-то очень дорогому. Женщина погналась за ней по улице, всхлипывая на ходу. Уличный торговец сочувственно заметил: — Какой ужас! А-Янь из семьи кузнеца Чжэна опять сбежала. — На долю её матери выпало столько несчастий. А-Янь, её муж, её отец… никому не удалось избежать страшной участи… По крошечным кусочкам картина, случившаяся здесь, начинала складываться. На горе Дафань находится древний погост. Большинство предков жителей Ступней Будды похоронены именно там. Иногда и неопознанные трупы получали здесь местечко и деревянную табличку над головой. Несколько месяцев назад, одной тёмной и грозовой ночью, из-за ветра и дождя случился обвал, который уничтожил множество старых могил. Несколько гробов оказались на поверхности, а после в них ударила молния, так что и гробы, и похороненные в них трупы обуглились дочерна. Произошедшее крайне обеспокоило жителей поселка. После продолжительных молитв они вновь отстроили погост, полагая, что теперь всё будет в порядке. Однако с тех самых пор люди в поселке стали терять свои души. Первой жертвой стал один местный лодырь. Будучи жалким оборванцем, он целыми днями болтался без дела и никогда не работал. Из-за того, что лодырь любил залезать на гору и гоняться за птицами, он оказался там и в ночь, когда сошла её часть. Конечно, он перепугался до смерти, но, к счастью, остался жив. Занятно, что всего через пару дней после происшествия лодырь женился. Сыграли пышную свадьбу, а жених заявил, что отныне и впредь он намерен стать щедрым добродетелем и зажить счастливой жизнью с молодой женой. В первую же брачную ночь жених напился до состояния нестояния и увалился в кровать. Невеста звала его, но он не отвечал. И только когда девушка как следует толкнула суженого, она поняла, что тело его холодно, а взгляд замутнён. От покойника его отличала лишь способность дышать. Пролежав в таком состоянии несколько дней, без еды и питья, он был в конце концов похоронен. Несчастная невеста стала вдовой, не успев вкусить прелестей семейной жизни. Второй жертвой оказалась А-Янь из семьи кузнеца Чжэна. Девушка только-только получила предложение руки и сердца, как на следующий же день её будущего мужа загрызли волки во время охоты в горах. Услышав такие новости, девушка пришла в то же состояние, что и городской лодырь. Но к счастью, через несколько дней её болезнь, вызвавшая потерю души, прошла сама по себе. Однако она сошла с ума и теперь постоянно убегала на улицу, танцуя перед каждым встречным. Третьей жертвой стал отец А-Янь, кузнец Чжэн. Всего на данный момент от потери души пострадали семь человек. Вэй Усянь обдумал собранную информацию и заключил, что в череде происшествий все же повинен не монстр, пожирающий души, а всё-таки таковой же дух. И хотя разница между ними была не такой уж очевидной, все же эти существа относились к абсолютно разным классам. Дух был призраком, а монстр имел физическую форму. Скорее всего, в ночь, когда часть горы сошла на древний погост, молния разбила какой-то гроб, и покоящийся в нем дух вырвался на волю. Если бы Вэй Усянь мог осмотреть разбитые гробы и проверить наличие печатей на них, то, вероятно, выяснил бы, кем являлось терроризирующее поселок существо. Но жители Ступней Будды уже перезахоронили обугленные гробы в другом месте и упокоили останки, так что зацепок никаких не осталось. Уже начали сгущаться сумерки, так что большинство собравшихся в городке заклинателей уже отправились на гору. Неторопливо и без лишней суеты Вэй Усянь тоже двинулся в путь. Он шел по каменистому берегу небольшой горной речушки, перебирая в мыслях разных темных тварей, которые подойдут под текущую ситуацию, но пока на ум ничего толкового не приходило. Тут из размышлений его выдернуло приглушенное бормотание. Оглядевшись, Вэй Ин приметил под деревом белую сгорбленную фигуру. Это оказался седой старик, сидящий спиной к нему и тихо бубнящий себе под нос. Вэй Усянь медленно приблизился к нему, и бормотание стало яснее: — Больно, мне больно. Вэй Усянь спросил: — Где больно? Старик ответил: — Голова, моя голова. — Дай взглянуть. Он обошёл старика, посмотрел на него спереди и увидел огромную окровавленную дыру в его лбу. Значит, Вэй Усянь встретил призрака человека, которого, скорее всего, убили ударом в голову. Призрак сидел в погребальных одеждах тонкой работы, изготовленных из хорошего материала. Выходит, этого старика положили в гроб и с честью похоронили, и это не могла быть одна из тех потерянных душ еще живых людей. Однако такие призраки не должны были появляться на горе Дафань. Вэй Усянь никак не мог найти внятного объяснения для такого из ряда вон выходящего события. Он посмотрел на чернеющую во мраке ночи гору, приметив, что среди древних захоронений горели огни: там слонялись толпы заклинателей, надеясь, что монстр сам себя подаст им на золотом блюде. Кто-то осмелился использовать Флаг, притягивающий духов, но на него приманилась лишь кучка мелких призраков, которые безостановочно и отчаянно рыдали, дополняя творившуюся вакханалию. Все так же неспешно продвигаясь вперед, погруженный в собственные мысли Вэй Усянь на кого-то натолкнулся. — Ой! — раздался звонкий голос в ночной тишине, принадлежавший юноше в фиолетовых одеяниях клана Цзян. Старейшина Илин расплылся в счастливой улыбке и моментально сграбастал мальчишку в крепкие объятия, принявшись его тискать. — Ты что себе позволяешь?! А ну, живо убрал от меня свои руки! — И не подумаю, больно уж я соскучился по тебе А-Лин. — Шишу? — Цзян Лин, наконец разглядевший схватившего его человека, обнял любимого дядюшку в ответ. — Что ты тут делаешь? — То же, что и ты, — усмехнулся Усянь. — Ночная охота. — А Сычжуй и Цзинъи? Они тоже пришли? — юноша начал осматриваться, надеясь увидеть друзей, но тут были только они вдвоем. — Ребятки тоже тут, они с Лань Чжанем. Я пошел немного другим путем, так что мы могли разминуться. Гора не такая уж и большая, так что, думаю, скоро мы с ними пересечемся. — Цзян Лин! Где ты? — прогремел грозный голос. — Ты так и ждешь, что тварь с этой горы на твой меч кинется? Из-за деревьев вышел мужчина в фиолетовом одеянии, полы его цзяньсю свободно развевались по ветру, а рука покоилась на рукояти меча. К его поясу был подвешен серебряный колокольчик, при ходьбе, однако, не издававший ни звука. — Приветик, Чэн-Чэн! — поприветствовал брата Вэй Ин, так и не выпуская начавшего вырываться шичжи из объятий. — И ты тут? — А где мне еще быть? Тварь, поселившаяся на этой горе, весьма незаурядна. Даже я пока не смог ни вычислить ее, ни понять, что она из себя представляет. Так что не будь так строг к А-Лину. Ваньинь лишь фыркнул, наблюдая за тем, как племянник все же выбрался из захвата шишу и принялся отчужденно поправлять растрепавшиеся волосы. Но по сияющим глазам юноши было видно, что тот очень счастлив, ведь любая вылазка с Вэй Усянем скучной точно не будет. — Ну? — Цзян Чэн скрестил руки на груди. — Что выяснить успел? — Считай почти ничего, — махнул рукой Усянь. — Лишь пара странностей и несостыковок, только в чем именно заключаются эти несостыковки я и сам пока не понял. Мысль витает, да никак ухватиться за нее не могу. — Пф! Да у тебя мысли всегда витают, да так, что башка вообще пустой остается. — Эй! А это уже обидно! Тут рядом что-то вспыхнуло. — Сеть! — Цзян Лин поспешил в ту сторону. — Сети божественного плетения? Много поставили? — поинтересовался Вэй Усянь, следуя за шичжи с Ваньинем. — Не, всего пару десятков. Больше ставить смыла нет, да и от этих толку немного. — Дай угадаю — пока в них попадались лишь незадачливые заклинатели? Тут в стороне, куда убежал А-Лин, раздался мерзкий нахальный голос, произнесший то, от чего глаза Вэй Усяня налились багровым светом, а Цзыдянь Цзян Чэна заискрил фиолетовыми вспышками: — ЧТО, МАТЬ РОДИЛА, ДА НЕ ВОСПИТАЛА? Цзян Чэн с Вэй Ином вышли на поляну. В глаза тут же бросилась Сеть божественного плетения, в которой трепыхался утренний босяк. Рядом же спокойно щипал травку серый ослик. — И что тут происходит? — с обманчиво холодным спокойствием, прикрыв алые глаза, поинтересовался Вэй Усянь. — Дядя, шишу! Этот человек сеть испортил, я снять его хотел и прогнать, чтоб Охоте не мешал, так он сразу браниться начал. Человек тут же испуганно притих, увидев двух явно именитых заклинателей. Ваньинь кинул на него разъяренный взгляд, и тот моментально побелел от страха. — Тьху! Тогда и не стоит тратить время на столь неблагодарных недоличностей, Цзян Лин. Оставь так, а издохнет — туда и дорога. Цзян Чэн развернулся и направился прочь, племянник последовал за ним, даже не посмотрев на дурака в сетях. Усянь лишь усмехнулся, глядя им вслед, а после перевел взгляд на босяка. Тот хотел было заорать от ужаса, увидев алые от гнева глаза, но не смог и рта открыть. Заклятию молчания Вэй Ин обучился уже очень давно, хоть и прибегал к нему редко. Прилепив на сеть талисманчик, призывающего относительно безобидного призрака (так, устроит босяку «веселую» ночку, что тот икать до конца жизни будет, и спать более спокойно не сможет), он тоже ушел. — Ты как, А-Лин? — обеспокоенно поинтересовался Вэй Ин у шичжи, все же он до сих пор чувствовал укол вины за смерть шицзе. — Обидно, но ты сам говорил, что если обращать внимание на слова ничего не значащих людей то переполнишься злобой. У меня есть семья, которая меня любит, а я люблю их в ответ. Сейчас только это имеет значение. — Молодец, — похвалил племянника Ваньинь и притянул его к себе, целуя в макушку. — О! Лань Чжань! Лань Чжань! — позвал супруга Усянь, заметив белые одеяния. — Как охота? Поймали что-нибудь? — Мгм! — Правда? И что поймали? — Братец Юань! Пусти меня! — раздался звонкий мальчишечий голосок. — ЦЗЯН ЮЙ?! — Ваньинь тоже это услышал. — Ой… Отец… Десятилетний наследник Цзян попытался спрятаться за спиной Лань Сычжуя, который держал его за предплечье. Цзян Чэн пронесся мимо Усяня и Ванцзи и схватил свое непоседлевое чадо за ухо, вытаскивая того из-за спины юноши. — Отец! Больно! — заныл мальчишка. — Ах, тебе больно? Какого гуя ты тут забыл? И как вообще оказался? — Так это его вы поймали? — поинтересовался Вэй Ин у мужа. — Мгм. У погоста. Вступил в перепалку с незнакомыми заклинателями, сказал, что участвует в Охоте. — Участвует в Охоте? — переспросил Цзян Чэн. — Как интересно. И почему я, Глава ордена, об этом не знаю? Цзян Янью! — ЭТО НЕЧЕСТНО! ПОЧЕМУ А-ЛИНА БЕРУТ НА ОХОТУ, А МЕНЯ НЕТ?! Я ТОЖЕ ЗАКЛИНАТЕЛЬ! У МЕНЯ УЖЕ ЗОЛОТОЕ ЯДРО ЕСТЬ! — завопил юный наследник. — Ты — МЛАДШИЙ ученик, а не заклинатель. А твое так называемое Золотое ядро сформировалось всего ничего и сейчас крайне нестабильно, не говоря уже о том, что собственного меча ты не имеешь! — прошипел разозленный выходкой несносного чада Цзян Чэн. — Ханьгуан-цзюнь, вы не возражаете, если Цзян Лин продолжит охоту с вашими учениками? Мне тут надо провести серьезные воспитательные мероприятия с сыном. — Мгм. Цзян Лин всеми силами старался скрыть свою радость, но его губы предательски дрожали, с трудом сдерживая улыбку. Охота в компании Лань Сычжуя и Лань Цзинъи под началом любимого шишу, не это ли предел мечтаний? А вот Цзян Юй наконец осознал, что конкретно влип и отец церемонится с ним не станет. Он хотел было спрятаться за спиной Вэй Усяня, но Ваньинь вовремя пресек попытку, закинув сына на плечо и встав на меч. Кивнув Ханьгуан-цзюню, Саньду-Шеншоу направился в городок у подножия горы. — Итак, ребятки, — Вэй Усянь хлопнул в ладоши, привлекая внимание юношей. — Каковы ваши действия? Юноши недоуменно переглянулись. — Ну что же вы? — удивился он. — Это ваша охота, а мы с Лань Чжанем просто на подхвате. — На этой горе есть два подозрительных места: погост с древними захоронениями и Храм Богини, — начал рассуждать Лань Сычжуй. — На погосте сейчас толпы заклинателей, однако толку — ноль, — подхватил его мысль Цзян Лин. — Тогда стоит проверить этот Храм, — закончил Лань Цзинъи. — Да, молодцы. А что мы знаем об этой самой Богине? — Это «танцующая богиня», — ответил Лань Хао, который пораспрашивал работников чайного домика о городке. — Несколько сотен лет назад один охотник из Ступней Будды отважился покорить гору Дафань и в одной из пещер обнаружил чудесный камень. Около чжана высотой, он странным образом походил на сформировавшуюся естественным путём человеческую фигуру, все четыре конечности которой будто застыли в танце. Более того, верхняя часть камня смутно напоминала лицо улыбающейся женщины. Жители Ступней Будды верят что это волшебный камень, вобравший в себя энергию Неба и Земли. Вокруг него крутится множество легенд. Одни мифы рассказывали о бессмертном, что влюбился в Богиню Девяти Небес и высек её изображение в камне, чтобы выразить муки своей любви. Узнав об этом, богиня пришла в ярость, и статуя так и осталась незавершённой. Другие же повествовали о Нефритовом императоре и его любимой дочери, которая умерла совсем юной. Предполагалось, что тоска отца по ней отразилась в этой статуе. — И это только самые распространенные легенды, — подтвердил слова товарища один из учеников Ордена Лань. — Пещеру ту сейчас в храм превратили, а верующие круглый год стекаются в него рекой. — Тогда пошли в этот самый храм? — предложил Цзян Лин. На том и порешили. Ребятки дружной кучкой, весело, но тихо переговариваясь, направились на вершину, где и располагалась нужная им пещера. Вэй Ин с Лань Чжанем неспешно следовали за ними. Нужное место показалось достаточно быстро, но, судя по шуму, доносящемуся из пещеры, они были далеко не первыми, кто успел добраться до этого места. — А? Опять он? — скривился Цзян Лин, когда, войдя с остальными в пещеру, лицезрел недавнего босяка. Вэй Усянь сощурился. Судя по всему, того человека освободила группка бродячих заклинателей, однако единственная девушка среди них явно сторонилась его и кривила очаровательное личико в отвращении, жалея, что ее товарищи помогли ему. Ну, тут понять причину поведения молодой заклинательницы оказалось нетрудно, стоило заметить сальную ухмылочку мужчины. Внутри пещера оказалась довольно просторной, схожей по размеру с храмом Эрцзинь, алтарь Богини стоял в центре. На первый взгляд камень действительно напоминал человека — у женщины даже имелась податливая и изящная талия. Но после внимательного осмотра становилось ясно, что сходство весьма и весьма грубое. Однако же существования статуи, образовавшейся естественным путём и хоть немного напоминающей человека, оказалось вполне достаточно, чтобы большинство простых людей трепетали в священном ужасе. Лань Цзинъи поднял и снова опустил Компас Зла, но стрелка по-прежнему не двигалась. На столе для подношений лежал толстый слой пепла от благовоний и беспорядочно валялись свечи. Чаши с фруктами источали сладковатый гнилостный запах. Большинство членов Ордена Гусу Лань страдали той или иной степенью маниакальной чистоплотности, и Лань Цзинъи помахал рукой перед носом, говоря: — Местные утверждают, что молитвы в этом храме часто доходят до богини. Почему же тогда здесь всё в таком запустении? Должны же они хоть иногда приходить и прибираться в этом храме. Лань Сычжуй ответил: — Уже семь человек потеряли свои души. Все в Ступнях Будды убеждены, что в ночь грозы с их древнего погоста выбралась свирепая тварь. Как ты думаешь, осмелится ли кто из местных подняться на гору? В этот храм больше никто не ходит, поэтому и прибираться здесь некому. — Так она и вправду исполняет желания? — воскликнул босяк и резво припустил в сторону статуи. — О, Богиня, услышь меня! Яви мне себя и исполни мои желания! Дай мне лучшую жизнь! Заклинатели лишь снисходительно переглянулись и рассмеялись: — Пусть заодно покажет нам тварь, что пожирает души на этой горе. Взгляд Лань Сычжуя остановился на голове статуи, где едва угадывались черты сострадательно улыбающегося женского лица. — Вообще не чувствуется ничего божественного в этом булыжнике, — усмехнулся Лань Хао. — Соглашусь, совсем не то, что Божественные кролики Облачных Глубин. При упоминании любимцев Вэй Усянь вздрогнул и глубоко задумался, не обращая ни на кого внимания. Тут Лань Сычжуй уловил нечто знакомое в улыбке богини, словно уже где-то видел её. Где же он мог её видеть?.. Юноша чувствовал, что упускает что-то очень важное, поэтому устремился к статуе, намереваясь рассмотреть её лицо поближе. В ту же секунду сидевший на коленях перед статуей босяк начал заваливаться на бок. — Что это с ним? — поинтересовался подошедший ближе Цзян Лин. Лань Сычжуй, придерживая меч, наклонился, чтобы осмотреть босяка. Дыхание того было глубоким и ровным, словно он просто внезапно уснул. Но тем не менее, как бы сильно его ни трясли и ни звали, мужчина не просыпался. Лань Сычжуй выпрямился и сказал: — Похоже, что он… Не успел он закончить фразу, как тёмная пещера внезапно озарилась красным светом, будто со стен стекали водопады крови. Свечи на столе для подношений и по углам пещеры зажглись сами собой. Почти одновременный шорох пронёсся по пещере: заклинатели либо обнажили мечи, либо достали талисманы. — Все наружу! Берегитесь пожирающей души богини! — закричал Вэй Усянь, метнув в статую множество талисманов. — Поза богини изменилась! — завопил кто-то. Раньше у статуи одна нога была оторвана от земли, а обе руки подняты наверх, правая устремлена к небу — сама грация и изящество. Но сейчас все её конечности оказались опущены. Никаких сомнений не оставалось — это определенно не обман зрения! И тут каменная статуя снова подняла одну ногу и сделала шаг, раздавив бездушное тело босяка! Вэй Усянь опять закричал: — Бегите! Спасайтесь! Хватит рубить направо и налево! Это не поможет! Но большинство заклинателей просто пропустили его слова мимо ушей. Тварь-пожирательница душ, что они так долго пытались найти, наконец, явила им себя, так с чего бы они стали упускать такой шанс? Однако сколько бы мечей в неё ни воткнули и сколько бы магических талисманов и артефактов ни использовали, статуя продолжала идти как в ни чём не бывало. Около одного чжана ростом, в движении она напоминала титана, источая поистине гнетущую ауру. Неожиданно статуя схватила двух заклинателей и поднесла к лицу. Её каменный рот, казалось, открылся и тут же закрылся, и мечи заклинателей со звоном упали на землю, а их головы безжизненно повисли. Богиня высосала их души. Поняв, что никакие атаки не могли навредить статуе, заклинатели наконец послушались Вэй Усяня. Плотный людской поток хлынул из пещеры, а затем заклинатели со всех ног бросились врассыпную. Отбежав от пещеры на некоторое расстояние, Вэй Усянь и Лань Ванцзи в первую очередь проверили своих подопечных. Убедившись, что все мальчики, включая Цзян Лина, на месте, Старейшина Илин облегченно выдохнул. Лань Юань подошел ближе и поинтересовался: — Учитель Вэй, как вы догадались, что тварь, пожирающая души, не дух или монстр, а статуя богини? — Как я узнал? Я увидел, — ответил он. Лань Цзинъи тоже подошел поближе и поинтересовался: — А что именно? Мы тоже много чего видели за этот вечер, и безрезультатно. — Вы увидели, но какие выводы вы сделали из увиденного? Что за существа обитают на древнем погосте? — Только мёртвые души, что ещё там может обитать? — ответил Цзян Лин. Остальные закивали, подтверждая его слова. — Верно, мёртвые. Вот именно поэтому тварь, пожирающая души, не может быть духом или монстром. Всё очень просто: гора Дафань кишмя кишит мёртвыми душами, и разве монстр или дух не захотел бы полакомиться ими? Конечно захотел бы. На этот раз вопрос задали несколько голосов одновременно: — Почему? — Вы серьезно? — Бровь Вэй Усяня вздернулась вверх. — Точно! — встрепенулся Сычжуй. — Это же было на прошлом экзамене. Мёртвые души гораздо легче поглотить, чем живые. Физическое тело живого человека играет роль щита, и если тварь захочет пожрать живую душу, сначала ей придётся разрушить этот щит. — Умница ты моя. Возьмём, скажем… — Вэй Усянь посмотрел на недавнего осла, который бежал, задыхаясь и закатывая глаза. — К примеру, если у тебя есть два яблока: одно прямо перед тобой, а второе в закрытом ящике, какое ты выберешь? Конечно же, то, что перед тобой. А эта тварь поглощает только живые души и знает способ их добычи. Она сильна и весьма избирательна в вопросах питания. — Но мы все думали, что люди начали терять души после грозы и разрушения погоста, и потому решили, что это должен был быть злобный дух, вырвавшийся на волю, — начал Цзян Лин. — Неверно, — отрезал Вэй Ин. — Что неверно? — удивились подростки. — Порядок событий и связь между ними неверные. Скажите мне вот что: что было раньше — сход части горы Дафань или же начало череды потери душ? Что из этого причина, а что — следствие? Лань Сычжуй, не задумываясь, ответил: — Сначала случился сход горы, а затем начали пропадать души. Первое было причиной, а второе — следствием. — Целиком и полностью неверно, — ответил Вэй Усянь. — Вэй Ин, объясни, — попросил Лань Чжань. — Сперва было положено начало череде потерянных душ — это причина, а затем уже случился сход горы — это следствие! В ту ночь бушевала гроза, и молния уничтожила гроб — держите в голове этот момент. Первым человеком, который потерял душу, стал городской лодырь, которого гроза застала врасплох, и он был вынужден переночевать на горе, а через несколько дней вдруг женился. — Ну и что тут неверно? — поинтересовался Лань Цзинъи. — Здесь всё неверно! — ответил Усянь. — Откуда вдруг бестолочь и лоботряс, без гроша в кармане, нашёл деньги на шикарную свадьбу? Все безмолвствовали, пытаясь осознать слова Вэй Усяня. Но, честно говоря, это получалось у них плохо, потому что и Орден Гусу Лань и Орден Юньмэн Цзян были одними из тех, кто мог позволить себе не волноваться о таких приземлённых вещах, как деньги. Вэй Усянь хлопнул себя по лбу, понимая, что случай безнадежен. — Вы осмотрели все мёртвые души, что бродят по горе Дафань? Среди них был старик, который умер от удара в голову и похоронен в одеждах тонкой работы, изготовленных из хорошего материала. Если родня нарядила его в столь роскошные погребальные одеяния, наверняка к нему и в гроб положили разные погребальные предметы, тоже отличного качества. Молния, среди прочих, разбила и его гроб. Но местные, что пришли перезахоронить останки старика, не смогли найти погребальных предметов — вот и ответ на то, почему лодырь так внезапно разбогател. Он решил жениться именно после ночи, проведённой на горе, а, значит, тогда случилось что-то из ряда вон выходящее. Как вы помните, гроза застала его врасплох, и ему срочно нужно было где-то укрыться. А где на горе Дафань лучше всего спрятаться от ветра и ливня? — В Храме Богини, — последовал ответ от юношей. — А что делает большинство простых людей, оказавшись в храме? — Молятся, — ответил Лань Чжань. — Верно. Вот и наш лодырь помолился о том, чего обычно желают люди: удачи бы во всем, да денег побольше, чтобы хватило, к примеру, на пышную свадьбу, и всё в таком духе. Богиня услышала его молитву, наслала молнию на погост и разрушила гроб богатого старика, позволив лодырю завладеть сокровищами. Итак, его желание было исполнено, а потом богиня пришла к нему в первую брачную ночь и в качестве жертвы себе высосала из него душу! — Но это ведь все только догадки, да? — поинтересовался Цзян Лин. — Да, только догадки. Но если мы примем их за правду, то всё, что случилось дальше, тоже может быть логически обосновано. Лань Сычжуй спросил: — А как же та девушка, А-Янь? — Вы расспрашивали местных? Юноши дружно кивнули. — Девушка только обручилась, — ответил обдумывающий ситуацию Лань Чжань. — У многих людей лишь одно желание перед свадьбой. Чтобы избранная половинка любила в своей жизни только их. — Я тоже люблю тебя Лань Чжань, — Вэй Ин потянулся к мужу. — Может, отложите активные проявления своей неземной любви на потом? — поинтересовался Цзян Лин, покраснев. — У нас тут проблема ростом в целый чжан души пожирает. — Эх, такой момент… Ну, ладно. Ты же не обидишься, Лань Чжань? Я потом компенсирую втройне. Юноши дружно покраснели. — Ну… — робко начал Сычжуй. — Неужели вправду можно исполнить такое желание? — Конечно. Если «вся жизнь» её жениха немедленно прервётся, это можно засчитать за «любить всю жизнь только ее одну». Лань Цзинъи, наконец, разобрался, в чём дело, и возбужденно воскликнул: — Ага, ага! Так… так… так значит, выходит, что жениха А-Янь разорвали волки на следующий день после помолвки, потому что накануне она ходила молиться в Храм Богини! Вэй Усянь ковал железо, пока горячо: — Доподлинно неизвестно, напали ли на него волки или ещё кто. В случае с А-Янь есть ещё одна особенность: почему из всех потерянных жертв только душа девушки вернулась? Чем она отличается от всех остальных несчастных? Ответ прямо перед нами: у неё есть родственник, который тоже потерял душу. Или, если сказать точнее, не просто потерял, а заменил душу А-Янь! Её отец, кузнец Чжэн, очень любил свою дочь. Увидев, в каком ужасном состоянии она пребывала и осознавая своё бессилие, кузнец решил бороться с бедой единственным возможным для него способом. Каким же? На этот раз Лань Сычжуй оказался быстрее: — Он мог только довериться воле Небес. Именно поэтому он тоже пошёл в Храм Богини и произнёс молитву: «Пожалуйста, пусть душа моей дочери А-Янь вернётся!» — Именно поэтому душа А-Янь вернулась, но взамен её отец лишился своей. Однако, хотя душа и была теперь у хозяйки, пребывание её у богини не прошло даром. Душа оказалась повреждена, и девушка, получив её назад, начала бессознательно подражать танцующим движениям богини и даже улыбаться, как она. — Людей, потерявших души, объединяло одно — все они накануне молились перед статуей. И богиня поглощала их души в обмен на исполнение желаний, — юноши сделали вывод. Поначалу статуя богини была самым обычным камнем, который немного напоминал человеческую фигуру, но сотни лет беспричинных поклонений и подношений даровали ей некоторые силы. Однако существо вышло жадным и быстро свернуло на скользкую дорожку: оно решило пожирать души, чтобы увеличить свою мощь. Богиня обменивала исполненные желания на души просителей, и со стороны это выглядело честным и не противоречащим морали. Получалось, что молящийся жертвовал ей свою душу добровольно. Вот почему стрелки Компасов Зла не двигались, Флаги, привлекающие духов, не работали, а магическое оружие и талисманы были бесполезны — тварь, терроризирующая гору Дафань, оказалась не духом, не демоном, не монстром, не призраком — а самой настоящей безымянной богиней, рождённой из сотен лет восхвалений! Поэтому пытаться бороться с ней предметами, которые используют против духов и прочих порождений тьмы, — то же самое, что пытаться потушить костёр огнём! — Это божество! Учитель Вэй, вы знали? — Понял в пещере, когда вы упомянули наших маленьких божеств. Это помогло сопоставить имеющиеся факты со статуей, которой молились веками. — Тот босяк загадал желание, и богиня забрала его душу. Но почему сразу? И почему начала двигаться? — Он пожелал, чтобы она явила себя и подарила ему лучшую жизнь. Не исключено, что люди приходили и молились о том, чтобы у умерших была лучшая загробная жизнь. — И лучшей жизнью она считает именно загробную? — вздрогнул Цзян Лин. — Думаю, двигаться она начала из-за желания тех заклинателей. Они ведь сказали, что хотят, чтобы пожирающая души тварь явила себя им. Вот она и явила… Рядом раздались чьи-то крики, прервавшиеся кратким задушенным хрипом. А после послышались звуки чавканья вперемешку с хрустом и прихлёбыванием. В кустах бамбука, уткнувшись лицом в землю, на животе ползала исполинская фигура. Группа во главе с Ханьгуан-цзюнем и Вэй Усянем затаилась. Ранее лицо богини едва проступало сквозь камень; очертания глаз, носа, рта и ушей лишь слабо угадывались. Но после того как статуя, судя по всему, пожрала души нескольких заклинателей за раз, оно преобразилось в лицо улыбающейся женщины, которая сейчас жевала оторванную руку, а с уголков рта стекали капли крови. — Отходим! — приказал Вэй Ин. Их группа тут же рванула глубже в лес. Лань Сычжуй уже ничего не понимал: — Так не должно быть! Учитель Вэй, вы же говорили, что только низкоуровневые твари пожирают плоть. Те же, кто выше рангом, предпочитают души! А это вообще божество! — Так-то оно так, — ответил Вэй Усянь. — Но не стоит забывать, что нет правила без исключений. Можете считать это существо ребёнком: младенцы едят только супы и каши, но когда они подрастают и обзаводятся зубами, то, конечно же, хотят пустить их в ход и отведать мяса! Её мощь возросла многократно, и теперь она жаждет попробовать чего-то новенького! Богиня-пожирательница душ поднялась с земли во весь свой огромный рост и радостно принялась танцевать, бешено размахивая руками и ногами. Она казалась очень довольной. Со звонким свистом в голову богини вонзилась стрела, а в следующий миг о каменное тело ударился меч. Группа неизвестных заклинателей самонадеянно атаковала пожирательницу душ, но тут же понесла потери в несколько человек. — Шишу, — обратился Цзян Лин. — Если это божество, мы же бессильны, правильно? — Сам ответишь, почему? — на юношу лукаво посмотрели серебристые глаза. — Божества черпают силы из светлой энергии, именно поэтому на нее не срабатывает Компас зла. Мы, заклинатели, идущие по Светлому пути, ничего не можем ей противопоставить. — Даже наоборот, — продолжил Сычжуй. — Духовная сила поглощенных ею заклинателей только делает богиню сильнее. — Умнички. Так какое решение этой проблемы вы видите? Ребята замолчали и задумались. — Чтобы уничтожить темную тварь, нужна светлая энергия, — начал мысль Лань Хао. — Значит, для уничтожения существа, происходящего из такой же светлой энергии, нужная темная тварь… — продолжил Цзян Лин. — Или темный заклинатель, — усмехнулся Лань Юань, смотря на наставника. — И где же нам такого взять? — вопросительно протянул Вэй Усянь. — Вэй Ин. — Ладно-ладно, Лань Чжань, я же шучу. Порывшись в рукавах, Вэй Усянь достал черный талисман, исписанный алыми символами. Увидев его Лань Чжань нахмурился, но все же обернул вокруг эфеса своего меча. — Нам стоит отойти подальше? — поинтересовался кто-то из учеников. — А как иначе? — ответил Цзинъи, отступая с товарищами подальше в кусты. — Свихнувшееся божество не то, чему мы, неопытные ученики, можем противостоять. — Издеваешься? — усмехнулся Жулань. — Мало кто из опытных заклинателей сможет выступить против такого. Я только семерых знаю, и двое из них сейчас тут. — Ага, а третий у подножия горы чехвостит твоего двоюродного братишку, — хихикнул Лань Хао. — Хватит вам уже, — приструнил товарищей Лань Юань. — Неужели вы хотите пропустить то, как Ханьгуан-цзюнь и Учитель Вэй приструняют божество? Лес пронзила звонкая трель флейты, отчего у чужих заклинателей пробежал мороз по коже. — СТАРЕЙШИНА ИЛИН!!! ТУТ СТАРЕЙШИНА ИЛИН!!! — закричал кто-то в панике. Темная вспышка пробила тело танцующей богини насквозь. Каменное лицо исказила гримаса ярости. Она вскинула руку пытаясь отмахнуться от темного сгустка, словно от назойливой мухи, но тот был стремительнее стрелы и разил точно в цель. Богиня обернулась, обратив свой взор на играющего на флейте. Трель Ченьцин не прервалась ни на миг, даже когда обезумевшее божество рвануло в сторону Вэй Усяня. Ощутив исходящую от него темную энергию, она смекнула, кто является источником надоедливого предмета, что посмел причинить ей боль. Тяжелый каменный кулак ударил о землю в то место, где всего мгновение назад стоял Вэй Усянь. Темный сгусток тут же атаковал в ответ, снеся статуе половину лица. В черном сиянии блеснула голубая вспышка, позволившая разглядеть серебристый меч. Лань Чжань, обхватив мужа за талию одной рукой, а второй управляя Бичэнем, отступил в сторону, избегая атак богини. Треск — и на спину статуи обрушился удар фиолетовой молнии, заставивший богиню пошатнуться. — Что у вас тут творится? — раздался голос Цзян Чэна сверху. — Тварь, пожирающая души — божество, — кратко ответил Лань Ванцзи и, вытащив очередной темный талисман из рукава продолжающего играть супруга, швырнул его главе Цзян. Ваньинь быстро смекнул что к чему и закрепил талисман на рукоятке свего меча. Саньду моментально окружила темная аура, и меч под контролем заклинателя ринулся в бой, кроша на части каменное тело. Вэй Ин продолжал играть, окружая два меча темной энергией, чтобы они могли противостоять божесственной силе. Лань Чжань, контролируя непрерывно атакующий богиню меч, мягко уводил супруга из-под тяжелых ударов каменных кулаков, не позволяя тому сбиться ни на ноту. Два меча быстро превратили тело пожирательницы душ в мелкое крошево. Стоило темной ауре исчезнуть с мечей, как те вернулись в ножны, но песнь Ченьцин все не умолкала. Лань Чжань и Цзян Чэн отступили к ученикам и сложили печати, поставив мощный духовный барьер. А пространство стремительно наполняла темная энергия, уничтожая остатки божественности, что могла остаться в камнях. Стоило трелям флейты стихнуть, как темная энергия рассеялась, словно ее и не было. Вэй Ин прикрыл глаза с блаженной улыбкой и начал заваливаться назад. Лань Чжань поймал его и поднял на руки, прижимая к груди. — Хочу пробыть так целую вечность, — прошептал Усянь. — Мгм. — Учитель Вэй! Вы в порядке? — переполошившиеся юноши моментально оказались рядом. — Да, все нормально, ребятки, — успокоил он подопечных. — Просто давненько не приходилось работать с такими объемами темной энергии, вот и притомился чутка. Кстати, Цзян Чэн, ты тут что забыл? А как же А-Юй? — Он с Мо Сюаньюем и Сун Цзычэнем. Последний прибыл почти сразу, как мы спустились в город. Цзян Янью сбежал пару дней назад, весь Орден стоит на ушах. Лань Хуань чуть с ума не сошел от беспокойства. — Мдя… Натворил этот ребенок дел, — усмехнулся Усянь. — Но на первый вопрос ты не ответил. — С горы сбежала целая куча переполошенных заклинателей, которые орали что-то об обезумевшей статуе богини. Вот и решил проверить, на всякий случай. — Не зря… Кстати, я тут видел белую сферу, выпавшую из тела статуи. — Эту? — упомянутый предмет подобрал Лань Цзинъи. — Ага. Это поглощенные богиней души. Если тело еще живо, то душу можно вернуть, а остальных надо упокоить. — И похоронить тела погибших… — добавил Лань Сычжуй. — Заклинателей же заберут их соратники, — удивился Цзян Лин. — А тот босяк? — Алчность его погубила, — усмехнулся Вэй Ин. — Сбежал, дабы не попаcться мертвецам, которых сам и растревожил, но попался твари пострашнее. Вот что значит карма. Присутствующие недоуменно переглянулись. — Не поняли? Это тот самый босяк, что натворил дел в деревне Мо. — Который вызвался хоронить мертвецов, но мало того что не проводил обрядов, так еще и украл похоронные предметы? — Ага. Он самый. — А о чем речь? — не понял Цзян Лин. — О! У нас такая охота в деревне Мо была, слов нет — одни эмоции. Цзян Лин весь обратился в слух, пока друзья рассказывали ему о столкновении с необычайно редкой тварью. Прочие заклинатели проходили мимо их группы, опасливо посматривая на Вэй Усяня. Рядом закричал осел и раздался женский смех. Бесхозное животное увязалось за молодой заклинательницей, которая с мягкой улыбкой поглаживала серую морду. — И вообще! Почему я — Старейшина Илин?! — вдруг заканючил Вэй Усянь. — Сколько лет уже на этой проклятой горе не был, а все так называют! Хочу другой титул! — Пф! — рассмелся Ваньинь. — И не надейся, ибо этот титул с тобой навсегда. К тому же именно он не позваляет всяким глупцам забывать, на что ты способен. — Можно же что-то другое придумать! Повелитель тьмы, например. Или Темный владыка. — Это больше демону какому-нибудь подойдет, а не тебе. Тем более звучит банально. — Тебя не устраивает титул моего любимого мужа? — прошелестел тихий голос Лань Чжаня. Тишину леса пронзил радостный смех Вэй Усяня, который тут же полез обнимать и целовать самого прекрасного человека Поднебесной. Остальным оставалось лишь отворачиваться, краснеть и активно делать вид, что их тут нет. — Вас ничто не исправит, — покачал головой Цзян Чэн. — Вы сразу со мной до Пристани Лотоса или позже прибудете? Вэй Ин ответил: — Глупый вопрос. Конечно сразу! Я соскучился по малышам. — Хорошо! Все направляемся в Пристань Лотоса, — сообщил Ваньинь.