Тень жизни.

Существует бесчисленное множество людей, которых жизнь ничему не учит. К таким относятся и главы кланов Ву и Ло. Им обоим было проще свалить вину на кого-либо, нежели признать собственные ошибки. Они в упор отказывались понимать, что орден первого распался из-за его собственной глупости и упрямства, а второго свергнул и изгнал собственный сын, узнав, как тот попытался поступить с любимой сестрой, что ушла от них несколько лет назад. Во всем случившемся они винили только Вэй Усяня, ведь если бы не его возвращение в этот мир, то ничего бы этого не было. Именно Ву Чанье сейчас приставил меч к горлу Старейшины Илин, держа его за волосы. — Это все ты, паскуда, виноват! — шипел мужчина. — Даже не думайте обнажать мечи, — предупредил бывший глава Ло. — И артефакты советую тоже держать при себе, — он пристально смотрел на Саньду-Шэншоу. Цзян Чэн с трудом погасил искры Цзыдяня. — Уж не знаю, каким именно колдовством этот паскудник воспользовался, но мы освободим всех от его чар! — бормотал Ву Чанье, но его все слышали. Лезвие меча чуть сильнее надавило на нежную кожу шеи, по металлу заструилась кровь. — Отпустите его! — прорычал Ваньинь. От шума и повисшего напряжения маленький А-Юй проснулся и, испугавшись, расплакался. Цзян Чэн растерялся, но на помощь пришел Лань Цижэнь, забравший ребенка из рук обеспокоенного отца. Умея сохранять хладнокровие в критических ситуациях, он успокоил малыша и отошел за спины молодых родителей, будучи абсолютно уверенным, что все будет хорошо. А в этот миг противники уже праздновали свой триумф. — Вы будете нам только благодарны! — уверял заклинателей бывший глава Ло. — Стоит этому гаденышу умереть, как его чары развеются. Вы еще нас поблагодарите за это! — Не смей! — Лань Чжань был в ярости, но при этом внутри у него все застыло от страха. Меч сильнее надавил на шею, но вдруг из ближайших кустов выскочили две размытые белые тени. Глава Ву заорал нечеловеческим голосом, когда нечто вцепилось в запястье правой руки, которой он держал меч, а затем последовал точный удар в лицо сильными лапами с внушительными когтями, раскроившими его лицо. Рядом завопил и бывший глава Ло, когда вторая тень вцепилась в его плечо, ломая кости. Вэй Ин, воспользовавшись тем, что меч у его горла исчез, со всей силы дал локтем в челюсть человека, что удерживал его, и вырвался из захвата. Он стремительно преодолел разделявшее его с Лань Чжанем расстояние, не обращая внимания на серебристые вспышки, что пронеслись мимо него, и спрятался в объятиях любимого. Ханьгуан-цзюнь одной рукой обнял свое сокровище, чувствуя мелкую дрожь. Едва сдерживая клокочущую в груди ярость, он чуть сильнее натянул шелковые нити, что сейчас опутывали его врагов, впиваясь в плоть. Серебристые вспышки, что видел Усянь, были струнами гуциня. Техника Смертельных Струн! — Назад! — отдал приказ Лань Чжань. Две белые тени, все еще вгрызающиеся в плоть нападавших, отпустили своих жертв и отскочили к хозяину. Приглядевшись внимательнее, заклинатели признали в существах двух белых кроликов, а точнее — навок. Но сейчас некогда милые и кроткие зверьки преобразились до неузнаваемости: белоснежная шерсть стояла дыбом, а узоры на ней горели черным пламенем, глаза сияли алым светом, внушительные черные когти взрывали землю, кровь капала с клыков. Именно в этот момент все вспомнили, что это именно навки — темные твари, а не обычные кроткие и нежные кролики. — Вы идиоты! — кричали мужчины. — Эта чернь околдовала вас! Даже темные твари ему подчиняются! Убейте его! СТАНЬТЕ СВОБОДНЫМИ!!! Вы… Они не договорили, так как их рты запечатало заклятие молчания сразу от нескольких представителей клана Лань, в том числе Лань Чжаня и Лань Хуаня. — Свяжите и уведите их! — грозно произнес Ванцзи. — Ханьгуан-цзюнь, — вперед вышел молодой глава Ло. — Позвольте мне разобраться с моим отцом. — Хорошо. Вы сможете забрать его после праздника, а до тех пор он будет находиться в темнице. Смерив родителя презрительным взглядом, молодой заклинатель отвернулся. Как только преступников увели, Вэй Усянь обессиленно осел на землю. К нему тут же подбежали Вэнь Цин с Лань Гуженем, ведь кровоточащая рана вызывала серьезные опасения. Один из зверьков-навок, что уже вернулись к своему привычному кроткому и безобидному облику, забрался на колени Вэй Ина и, оперевшись лапками о его грудь, начал зализывать рану. — Как так? — в шоке произнесла Вэнь Цин, наблюдая за тем, как глубокий порез на шее Усяня затягивается прямо на глазах. Навка внимательно обнюхал шею Вэй Ина, словно хотел удостовериться, все ли он вылечил, после чего спрыгнул на землю. Оба зверька тут же принялись приводить друг друга в порядок, убирая с мордочек чужую кровь. Лань Чжань опустился рядом, чтобы убедиться в том, что его сокровище в порядке. Вэй Ин ободряюще улыбнулся и прильнул к Ванцзи, однако от последнего не укрылась мелкая дрожь. — Сильно испугался? — тихо спросил Ханьгуан-цзюнь. — Не мудрено! — сразу же заговорили гости ордена. — Едва не умер зазря. Вэй Ин фыркнул и, не отстраняясь от Лань Чжаня, достал писчие принадлежности. «Я не боюсь смерти, я всего лишь не хочу умирать», — написал он на бумаге. Кто-то с усмешкой бросил: — Бессмысленные придирки к словам. Разве существует разница между страхом смерти и нежеланием умереть? Вэй Усянь, удобно устроив голову на плече Лань Ванцзи, написал в ответ: «Разумеется, разница существует. К примеру, если сказать — «я не хочу отрываться от Лань Чжаня» и «я боюсь оторваться от Лань Чжаня» — разве это одно и то же?» Однако, поразмыслив, он написал: «А, нет, простите, я беру слова назад. По моим ощущениям, в данном случае фразы действительно практически равнозначные». Лица присутствующих вытянулись. Вэй Ин как раз рассчитывал на то, чтобы как следует подразнить заклинателей, тем самым развеяв возникшее напряжение, как вдруг где-то рядом прозвучал легкий смешок. Настолько легкий, что могло показаться, будто он ослышался. Когда Вэй Усянь поднял взгляд, то отчетливо увидел в уголке рта Лань Ванцзи слабую, словно чистое сияние солнечного света на снегу, улыбку, которая все еще не успела растаять. Все присутствующие застыли в шоке. Все заклинатели Поднебесной, за исключением лишь нескольких членов клана Лань и Вэй Усяня, думали, что лицо Ханьгуан-цзюня никогда не трогает улыбка, оно словно покрыто инеем и отражает полное отсутствие интереса к жизни. Почти никто никогда не видел, чтобы он улыбался, даже чтобы слегка приподнимал уголок рта. Никто не мог предположить, что сможет лицезреть его улыбку в этот день. «На самом деле я больше испугался не смерти, а мысли о том, что так я снова оставлю тебя, оставлю всех…» — Этого не будет! — твердо произнес Лань Чжань, поправляя волосы Усяня. Ванцзи поднялся, утягивая за собой любимого. Все присутствующие вздохнули с облегчением, когда увидели улыбку Старейшины Илин. — Шишу! — Сянь-гэгэ! — Учитель Вэй! Хор взволнованных детских голосов огласил пространство. Цзян Лин, Лань Юань и Лань Хао, едва не сбивая заклинателей с ног, устремились к Вэй Усяню. Вцепившись в его одежды, они хором заголосили, перебивая друг друга. Но среди этого галдежа можно было распознать искреннее беспокойство мальчиков. — Простите, — подал голос подошедший Вэнь Нин, оставивший остальных своих подопечных на попечение их родителей. — Когда мы вошли на территорию резиденции, случился переполох. Адепты сказали, что на господина Вэя было совершенно нападение, и эти трое сорвались сюда. — Шишу, ты в порядке? — А-Лин был готов расплакаться от волнения. Вэй Ин, наклонившись, утешающе погладил мальчика по волосам. А заметив слегка ревнивый взгляд А-Юаня и А-Хао, потрепал и их. Вэнь Цин еще раз осмотрела его шею, чтобы убедиться, что рана полностью затянулась, и отошла к брату, заключив его в свои объятия. Ну, они давно не виделись, ведь целительница оставалась в Облачных Глубинах и помогала в лечении Вэй Усяня, а Вэнь Нин помогал присматривать за А-Юанем и остальными детьми ордена Гусу Лань в Пристани Лотоса. — Сянь-гэгэ, Ханьгуан-цзюнь, а можно мы с вами будем делать фонарики? — задал вопрос Лань Юань. — Мгм! Можно! — за двоих согласился Лань Чжань, прекрасно зная, что Вэй Ина это только порадует. Вместе они отошли к столам, на которых были разложены материалы для фонариков, после чего устроились в сторонке. Следуя их примеру, гости тоже расслабились и занялись тем, для чего и собрались на этот праздник. Лань Чжань показывал детям, как правильно собирать корпус фонарика, пока Вэй Ин усиленно размышлял, как именно стоит разрисовать купол. Вдруг ему под руку сунулся один из любимцев-навок. Любопытный кролик буквально вылез на лист рисовой бумаги, все тщательно обнюхивая и исследуя. Второй зверек тоже показался в поле зрения, но лишь для того, чтобы боднуть друга лбом в бок, заставляя покинуть полотно и не мешать. Первый в отместку цапнул второго за ухо, и в итоге между ними завязалась шуточная потасовка, больше похожая на игру, ведь навки не пускали в ход зубы, да и лапами били не сильно. Вэй Ин тихо рассмеялся, наблюдая за питомцами, после чего решил все же вернуться к куполу фонарика. На листе рисовой бумаги после похождения навок остались их следы. Сразу вспомнился тот день, когда он подарил эту парочку Лань Чжаню. Тогда два еще самых обычных белых кролика измазались в туши и как следует потоптались по документам, которыми занимался Ванцзи, везде оставив отпечатки маленьких лапок. Тут Усяню в голову пришла гениальнейшая идея. Взяв кисть, он тщательно обвел каждый след, а после начал наносить тушь на свою ладонь. — Вэй Ин, что ты делаешь? — Лань Чжань, наблюдавший за тем, как мальчики вместе собирают каркас своего фонарика, обратил внимание на то, чем занят его любимый. Усянь широко улыбнулся и положил ладонь на лист бумаги, оставив на ней свой отпечаток. Его глаза так сияли, что Ванцзи сразу понял его затею. Протянув любимому ладонь, Лань Чжань дождался, когда Вэй Ин нанесет на нее тушь, после чего положил руку на бумагу совсем рядом с тем местом, где красовался след любимого. Взяв кусок чистой ткани, Лань Чжань смочил его водой и смыл тушь сначала со своей ладони, а после протер и руку Вэй Ина. Усянь же с энтузиазмом снова схватился за кисть, на этот раз взяв красную тушь. Алая линия, словно лента соединила две ладони на бумаге. — Вэй Ин, ты же знаешь, что нить судьбы должна обвивать щиколотку? — поинтересовался Ванцзи. «Знаю!» — было написано в ответ. — «Но ведь рука намного ближе к сердцу. А мое принадлежит тебе!» — А мое — тебе! Вместе они завершили собирать свой фонарик. Пока Ханьгуан-цзюнь вновь отвлекся на троицу мальчиков, помогая им, Усянь осмотрел поляну, на которой обустроились заклинатели. Недалеко от них своим фонариком занимались Цзян Чэн с Лань Сичэнем и Лань Цижэнем, у которого на руках сидел А-Юй, с удовольствием дергающий старейшину за бородку. Чуть дальше Не Минцзюэ растерянно чесал голову, пока Не Хуайсан ему что-то говорил. К ним подсели и Вэнь Цин с Вэнь Нином. Сейчас видеть Цюнлиня без кучи детворы, бегающей за ним, точно утята за мамой-уткой, было весьма непривычно, все же малыши очень к нему привязались. Грозный Чифэн-цзунь рядом с целительницей даже растерялся и покраснел, хоть это и не сильно было заметно из-за его смуглой кожи. Не Хуайсан втихую посмеивался над старшим братом, традиционно пряча лицо за веером, и переглядывался с Вэнь Нином, который просто был рад за сестру. Как только фонари были закончены и оставлены до вечера, гости были приглашены на представление, подготовленное адептами Гусу Лань. Танец Янгэ под звенящий барабанный ритм завораживал красотой и изяществом движений, а красочные праздничные облачения алого цвета усиливали его. Одно выступление плавно перетекало в другое, и вот перед гостями расхаживает лев и трясет роскошной гривой, оберегая от напастей. Сгустились сумерки. Настало время для самого важного момента праздника. Заклинатели зажигали свои фонарики и отправляли их в небо. Десятки огней, подхваченные ветром летали в далекие дали, унося с собой мечты людей. «Лань Чжань, а ты загадал желание?» — поинтересовался Вэй Ин, положив голову на плечо любимого. — Нет, — прозвучал ответ. Усянь тут же поднял на него недоумевающий взгляд. — Мое самое сокровенное желание уже давно исполнилось, — объяснил Ванцзи, поднеся запястье любимого к губам и оставляя на нем кроткий поцелуй. — Ты жив и рядом со мной. Больше мне ничего не нужно. Вэй Ин не понимал, как Лань Чжань может быть таким… таким… таким потрясающим?! А ведь его собственное желание прекрасно дополняло слова любимого, ведь он хотел навсегда остаться рядом с ним. — Красиво! — раздался восхищенный голосок А-Юаня. — Ага! — вторили ему А-Хао и А-Лин. Вэй Усянь тихо рассмеялся в кулак, заметив осоловевшие взгляды детей. Не удивительно, ведь время отбоя уже прошло, к тому же долгая дорога от Юньмэна до Гусу их измотала. Мальчики уже заметно клевали носом, но все равно любовались улетающими фонариками. — Ханьгуан-цзюнь, — Лань Юань подергал за рукав его ханьфу, привлекая внимание. — А можно я останусь сегодня с дядей Нином и тетей Цин? — Мгм, можно. А-Юань почти бодро ускакал к родственникам, обнимая целительницу за ноги, тем самым мешая ей нормально передвигаться. Но Вэнь Цин лишь тихо смеялась, поглаживая мальчика по волосам. Вэй Ин улыбался, глядя на них. Со стороны к ним подошел один из старейшин клана, и Лань Хао радостно бросился в его объятия. Пожилой мужчина вежливо поклонился Главе ордена и произнес: — Благодарю Ханьгуан-цзюня за заботу о моем внуке. Лань Чжань кивнул, передавая Лань Хао родственнику. В ордене Гусу Лань дети жили отдельно от взрослых за пределами резиденции, но выходные дважды в месяц и все большие праздники ребятки проводили с семьями. Цзян Лин смотрел вслед своим друзьям и, обняв любимого шишу, сонно поплелся к бабушке, потому что пообещал провести праздничные дни с ней. Мадам Ань не так давно покинула Юньмэн и отправилась навестить родственников, что жили в Мэйшане. Клан Юй, из которого вышла ее самая дорогая подруга и названная сестра — Юй Цзыюань, процветал и, возможно, через несколько поколений смог бы занять свое место среди Великих Орденов. В общем, Мадам Ань, задержалась на родине куда дольше, чем планировала, и успела очень сильно соскучиться по родному внуку и сыну лучшей подруги с его семьей, ведь Цзян Ваньинь был очень схож по характеру и темпераменту со своей матерью, Лань Сичэнь оказался интереснейшим собеседником, а малыш А-Юй был просто маленьким улыбчивым солнышком. В Пристани Лотоса женщина ощущала себя на своем месте. Получив приглашение в Облачные Глубины на Праздник Фонарей, она не стала заезжать в Юньмэн и сразу направилась в Гусу вместе с делегацией кланов Юй и Ань, и уже в Цайи присоединилась к Цзян Ваньиню с семьей. Празднование в Облачных Глубинах продлилось еще несколько дней, и вскоре гости потихоньку начали покидать Гусу, возвращаясь по домам. После того случая серьезных происшествий не было, да и Лань Чжань усилил охрану и был куда более внимателен к окружению, стараясь более не отходить далеко от своего сокровища. И вот гости начали покидать Облачные Глубины. У ворот раздались ругань и проклятия, когда мимо Лань Ванцзи и Вэй Ина прошел Глава Ло и его адепты, что тащили бывшего лидера своего маленького клана, который до сих пор отказывался признавать свою неправоту. В конце концов молодой мужчина не выдержал и затолкал в рот отца тканевый кляп, прерывая потоки его «красноречия». Поклонившись Главе Лань, чей орден гостеприимно открыл свои ворота перед ними в эти чудесные праздничные дни, клан Ло покинул Облачные Глубины. А вот судьбу бывшего главы распавшегося клана Ву будет решать Не Минцзюэ, так как ранее они были вассалами ордена Цинхэ Не. — Дева Вэнь, молодой господин Вэнь, — обратился к ним Не Хуайсан. — А что вы планируете делать дальше? — В смысле? — обернулась целительница. — Ну, Вэй-сюну ведь больше не нужно лечение и ежедневное наблюдение у целителей. Так что мне просто интересно. По хитрому взгляду и тому, как Не Хуайсан спрятал половину лица за расписным веером, Вэй Ин и Цзян Чэн, которые достаточно хорошо знали его повадки, сразу поняли, что тот что-то задумал. Хотя, судя по улыбке Лань Сичэня, тот тоже догадывался о задумке младшего Не. — Я… — подал робкий голосок Вэнь Нин. — Я… Хотел бы остаться… здесь в Облачных Глубинах… Правда, адепт из меня… никакой… и целитель тоже… Но я очень бы хотел, если можно, присматривать за детишками. — А-Нин… — Вэнь Цин явно была удивлена словам брата. Цюнлинь посмотрел на сестру с улыбкой, тем самым показывая ей, что в своем желании он уверен. — На самом деле мы и сами хотели попросить вас о подобном, — Лань Цижэнь огладил свою бородку. — Мгм! — подтвердил Ванцзи. — Правда? — глаза Вэнь Нина засияли. — Обычно за младшими учениками в секретной долине по очереди присматривают их родственники, что не очень удобно, ведь взрослые непроизвольно больше времени проводят именно со своим ребенком, — начал объяснять Лань Цижэнь. — Мы с остальными учителями уже давно подбираем подходящую кандидатуру, что согласится постоянно присматривать за детьми. Но, увы, до недавнего времени, никто не подходил для этой роли: молодым адептам необходимо учиться и развивать свой потенциал, старшие адепты заняты на охотах или в патрулях, а уже отошедшие от дел заклинатели заслужили покой и тихую жизнь, к тому же далеко не каждый из них способен угнаться за разыгравшимися активными детьми. — Думаете, я правда для этого подхожу? — робко спросил Цюнлинь. — Ты еще спрашиваешь? — усмехнулся Цзян Чэн. — В Пристани Лотоса ты умудрился управляться не только с кучей малышни, что прибыла с вами отсюда, так еще пригрел под своим крылышком детвору из моего Ордена. От тебя они узнали куда больше, чем на уроках. Если бы тебя так не укачивало в лодках, то я бы сам тебя забрал. Вэнь Нин смутился, от перемещений по воде его действительно мутило, впрочем как и А-Юаня. — Мы будем очень рады видеть вас под знаменами ордена Гусу Лань, — сказал Лань Ванцзи. Вэнь Цин смотрела на счастливого брата и понимала, что пришло то самое время, когда ему стоит расправить крылья. От этого становилось немного грустно, но девушка понимала, что так надо. — А вы, дева Вэнь? — обернулся к ней Не Хуайсан. — Я знаю, что точно не смогу остаться в Облачных Глубинах, — покачала головой девушка. — Я бы могла присоединиться к местным лекарям, но здесь я чувствую себя, словно в клетке. Все же я воспитывалась в клане Вэнь, поэтому правила и ограничения, накладываемые на целителей Гусу Лань, не для меня. Пытаться следовать им, все равно, что идти против самой себя. — Что насчет Юньмэна? — мягко поинтересовался Сичэнь, бросая хитрый взгляд на напряженного Не Минцзюэ. — Непереносимость лодок — это у нас семейное, — усмехнулась целительница. — Все, с меня довольно! — прорычал Чифэн-цзунь, удивив всех собравшихся. Широким шагом он подошел к удивленной целительнице и ловко закинул ее на свое плечо. Грозный взгляд, брошенный на собравшихся, так и кричал: « МОЕ!!!» Обескураженная Вэнь Цин приподнялась на чужом плече, опираясь руками на мощную спину (ощущение крепких мышц, перекатывающихся под слоями грубой темно-зеленой ткани, ей явно нравилось, но это большой-большой секрет), и неуверенно посмотрела на Главу Не. — И что это значит? — поинтересовалась Вэнь Цин, подперев щеку ладонью. — Полагаю, это приглашение в орден Цинхэ Не, — усмехнулся Цзян Чэн. — На свадьбу только нас позвать не забудьте. Вэнь Цин стремительно заалела, но, кинув взгляд на Чифэн-цзуня, заметила что скулы того тоже заметно порозовели. Тот явно был смущен собственным несдержанным порывом. — Ну, — усмехнулась она. — Полагаю, мне действительно стоит присмотреться к жизни в ордене Цинхэ Не. Не Минцзюэ скосил на нее взгляд. — Просто после своего освобождения я большую часть времени провела в выделенных мне покоях, восстанавливаясь от долгого плена, так что мне действительно следует рассмотреть подобный вариант. Да и тех молодых нахалов стоит погонять, а то наверняка расслабились. — Ничего, встряска им только на пользу пойдет. — О, тогда я с радостью приму ваше приглашение погостить. Подкол Цзян Чэна по поводу свадьбы они стоически решили проигнорировать, усиленно делая вид, что ничего такого не будет. — И, разумеется, я бы предпочла, чтобы вы, Чифэн-цзунь, все же поставили меня на землю. Просьба была выполнена с большой неохотой. — Вещей у меня немного, так что на сборы много времени не уйдет. Вы не против меня подождать? — обратилась целительница к Главе Не. — Конечно, дева Вэнь. — Вы хотите отправиться прямо сейчас? — удивился Лань Цижэнь. — Меня помимо прочего интересуют некоторые редкие горные травы, которые как раз должны начать цвести. Хочу их изучить, — пояснила целительница, хотя некоторых аргумент не убедил. Девушка удалилась, полностью игнорируя лукавые взгляды. Вернулась она буквально через одну палочку, неся с собой свой меч. Не Минцзюэ выглядел крайне довольным, искоса поглядывая на заклинательницу, встающую на изящный клинок с цветочным узором в виде аконита. Не Хуайсан, стоящий за спиной брата на его же сабле — Бася, чуть обернулся к провожающим и подмигнул, безмолвно сообщая им, что он все устроит в лучшем виде. — Бьюсь об заклад, что они сойдутся до следующей осени, — усмехнулся Ваньинь, когда делегация Цинхэ Не скрылась вдали. — Они друг друга стоят, так что я ставлю на лето, — улыбнулся мужу Лань Сичэнь. Вэй Ин хихикнул и указал на Цзэу-цзюня, соглашаясь с ним. — В Облачных Глубинах запрещены азартные игры, — строго произнес Лань Чжань, а Лань Цижэнь кивнул, одобряя слова племянника. — А это правило ты не отменил? — удивился Лань Хуань. — Мы не на деньги, так что можно. Ванцзи просверлил старшего брата тяжелым взглядом. А Лань Цижэнь думал, что жизнь в Пристани Лотоса слегка испортила его мальчика… Впрочем, так даже лучше. Осталось Ванцзи до конца из его скорлупы вытащить, но с этим Вэй Усянь и без посторонней помощи управится. — Я, пожалуй, соглашусь с Главой Цзян, — подал робкий голосок Вэнь Нин. — Сестра не терпит спешки… Нет, все же — зима. — Записать бы… — усмехнулся Ваньинь, забирая сына у Вэй Ина. Маленький А-Юй, пригревшийся на руках своего шибо, выразил явное недовольство кряхтением и протянутыми ручками. — Я тоже не хочу уезжать от шишу! — заканючил Цзян Лин, вцепившись в ногу Усяня. Вэй Ин опустился на корточки и обнял старшенького шичжи, ероша пока еще коротенький хвостик. — Вэй Ин приедет в гости к нам на Праздник Драконьих Лодок, — уверил мальчика Лань Сичэнь, поднимая ребенка на руки. — Правда? — Цзян Лин неуверенно посмотрел на Вэй Усяня. Тот кивнул, ведь где лучше всего наблюдать за красочными лодками, как не в ордене, расположенном на воде. — Все равно не хочу! — заупрямился ребенок. — К тому же, дядя, ты говорил, что, когда шишу поправится, он будет проводить со мной много времени! Отведет меня на рыбалку, научит стрелять из лука и охотиться на фазанов! Вы сами сказали, что он поправился! Вэй Усянь не выдержал и расхохотался, едва не покатившись по земле. Отсмеявшись, он протянул ребенку мизинчик. — Вэй Ин обязательно проведет с тобой время, когда прибудет на Праздник Драконьих Лодок, — произнес Лань Ванцзи, поняв, что хочет сказать любимый. — Он обещает. — Честно-честно? — тут же приободрился Цзян Лин. Усянь кивнул. Ребенок с трепетом сцепился с шишу мизинчиками, скрепляя обещание, после чего обнял его за шею. А-Лин долго махал ручкой Вэй Усяню, выглядывая из-за плеча Лань Сичэня, который его нес. Мадам Ань, что также отправилась в Пристань Лотоса, улыбалась, летя совсем рядом, страхуя внука. Они были последними гостями, что покинули Облачные Глубины. *** Прошло уже два месяца после Праздника фонарей. Лань Ванцзи возвращался в ханьши после тяжелого дня, ведь быть Главой столь огромного ордена совсем нелегко. Но стоило Ханьгуан-цзюню подумать о том, кто его ждет в покоях, как в груди расцветали огненные цветы. Улыбка Вэй Ина, его смех и озорной взгляд серебристых глаз придавали сил, заставляли забыть обо всем на свете. Но сегодня Ханьши встретила его непривычной тяжелой тишиной, прерываемой горькими всхлипами за ширмой, где находилась их с Вэй Ином постель. — Вэй Ин?! — Лань Чжань стрелой понесся на звук, беспокоясь о возлюбленном. Вэй Усянь сидел на постели и дрожащими руками гладил двух навок, что лежали на его коленях, перебирая шелковистую шерстку. Взгляд Лань Ванцзи упал на вторую пару любимцев, на чьих спинках вдруг начали проявляться сияющие узоры: голубые у белого кролика и красные у черного. Новообращенные навки сидели тихо и, кажется, тоже плакали. Медленно Лань Чжань приблизился к Вэй Ину и опустился перед ним на колени. Глаза защипало, ведь только что он понял, что именно случилось. На коленях Старейшины Илин лежало два бездыханных тельца. Два любимца, что Усянь когда-то в шутку подарил ему, что поддерживали его в самую трудную минуту, были мертвы. — …гэ… Лань Чжань медленно поднял взгляд, смотря на любимого. Тот плакал, а его губы дрожали. Но… -…ань… жань… гэ-гэ…