Legacies

Свергнутый вожак — вот как прозвали Джеда с легкой подачи этого выскочки, который носил каким-то чудом доставшийся ему титул альфы с чувством надменного превосходства. Лиззи смотрела на Тео Рейкена и видела в нем лишь фальш — все в нем было напускным, начиная от псевдо-вежливых улыбочек, которые были пропитаны ядом до самого дна, продолжая доверительными и до абсурда показушными отношениями с ее отцом и заканчивая притворной заботой о стае, которую он для чего-то буквально вырвал у Джеда острыми, как сталь, когтями. Тео Рейкен ни о ком не заботился, кроме себя самого — его холодный взгляд теплел в нужные моменты, его голос вибрировал мягкими и располагающими к себе интонациями в правильную минуту, но в те мгновения, когда он думал, что его никто не видит, этот чужак, так легко внезапно ставший всеобщим любимчиком школы Сальваторе, снимал благообразную маску со своего лица и превращался в того, кем он был на самом деле — в бездушного монстра. — Я знаю, что с тобой что-то не так, Рейкен, и я все равно выясню, для чего ты здесь. — Малышка Лиззи, ревнуешь, что твой папочка опекает меня куда больше, чем тебя? — с притворным огорчением парировал Тео, его немигающий взгляд парализовал бы кого угодно, но не взрывную Лиззи, которая не привыкла покоряться: — Мой папочка обожает спасать бедных сироток, его доброта и благородство вечно играют против него самого, — не поддавшись на провокацию, фыркнула Лиззи. — Он бывает невероятно слеп, когда пытается спасти кого-то, но я-то не слепая. Все, что ты здесь затеял, это не просто так. — Кажется, ты одержима моими тайнами, Лиззи, — усмехнулся Тео, делая вид, что он страшно польщен таким развитием событий. — Но твоя биполярка играет с тобой дурную шутку, детка. Это паранойя, я в самом деле бедный сиротка, которому нужны дом, наставник и семья. — Можешь демонстрировать мне свою осведомленность до потери пульса, — зло бросила Лиззи, — Это не дает тебе никакого преимущества. Моя биполярка не тайна в этой школе. — Как скажешь, Лиз, — покорно отозвался Тео, потупив взгляд. А затем прибавил невинно: — Твоя сестра предупреждала, что я не должен напоминать тебе о твоем диагнозе, если хочу наладить с тобой отношения, но я такой забывчивый и беспечный… — Моя сестра? — голос Лиззи зазвенел от возмущения. — Рейкен, тебе Джози рассказала о моей болезни? — Мы с ней отлично ладим, знаешь, — картинно пожал плечами Тео. — Я был бы рад и с тобой поладить. Спрячь колючки, блондиночка, и нам будет весело вместе. — Господи, ты отвратителен, — процедила Лиззи сквозь зубы и отправилась на поиски своей сестры-предательницы, которая тоже попала под пагубное влияние Тео.

***

— Вам просто нужно разделить сферы влияния, вот и все, — примирительно потрепала Джози по руке свою разъяренную сестру. — Тео вовсе не так плох, как ты думаешь, Лиззи. Просто оставь ему его стаю, он не претендует на твой авторитет перед ведьмами или в школе вообще… — Ты рассказала ему про мою биполярку, Джози! — обвинила Лиззи, не собираясь долго ходить вокруг да около. — Какого черта ты откровенничала с ним обо мне? — Послушай, Лиззи, я… — Джози смешалась, краска бросилась ей в лицо, но Лиззи не почувствовала себя виноватой, припирая сестру к стене. Это Джози должна чувствовать себя виноватой! — Он тебе нравится, да? — безжалостно уточнила Лиззи. — Ну конечно, Джози, ты в своем репертуаре! Готова с руки есть у любого, кто будет к тебе добр. Тео Рейкен использует тебя, ясно тебе? У тебя нет с ним никаких шансов, глупая ты гусыня! — Лиззи, разве обязательно быть такой сукой? — с неожиданной твердостью взглянула на сестру Джозетт, и в глазах ее вовсе не дрожали слезы. Лиззи не ожидала такого открытого сопротивления, она ждала извинений, раскаяния, но точно не этого. — Джози, что ты сказала? — медленно спросила она, словно смысл слов сестры не дошел до нее. — Я сказала, что ты ведешь себя, как сука, — отчеканила Джози в ответ. — И мне это чертовски надоело. Лиззи не нашлась с ответом в ту же секунду, а еще мгновение спустя отвечать было уже некому: Джози ушла, чтобы присоединится к обширной свите Тео Рейкена и стоять у него за плечом с такой же снисходительной усмешкой, какую он приберег для Лиззи.

***

— Все еще не готова заключить мир? Месяц, прошел всего месяц, а Тео Рейкен стал чертовым негласным королем, в то время как сама Лиззи из звезды превратилась в какого-то изгоя. Даже ее собственный отец читал ей нотации по поводу Тео и того, что ей нужно принять его и дать Рейкену шанс. У Лиззи в голове не укладывалось, как никто вокруг не замечает очевидного — Тео как змей-искуситель пробрался в их благодатный сад и отравил не только каждое яблоко, но и сам воздух, кажется! Ее упорное нежелание обожать Тео порицали и даже высмеивали — по школе даже пополз слушок, что Тео отверг ее романтические притязания, и оттого Лиззи объявила ему войну. Что ж, Лиззи подозревала, что эти слухи помогла распостранить Джози — ее сестра теперь жила в отдельной комнате и делала вид, что они незнакомы. — Иди к чертовой матери, Рейкен, — вот, что за ответ приберегла Лиззи для Тео. Он не удивился и даже не оскорбился, только усмехнулся понимающе: — Твоя выдержка меня восхищает. Ты наверняка ненавидишь жить в чьей-либо тени, но презрение ко мне сильнее жажды внимания окружающих. — Я не заказывала сеанс психоанализа, доктор Зло, — отрезала Лиззи враждебно. — Катись к чертям и заруби себе на носу, что я не оттаю никогда. — Мне не хочется быть твоим врагом, Лиззи. — Что ж, тогда тебе не повезло: своим дерьмом ты именно этого и добился. — Я всегда получаю то, что хочу, — заявил Тео, окидывая ее цепким, по-хозяйски наглым взглядом. — Всегда, Лиззи. — Я тоже, — отозвалась Лиззи. — Конфликт интересов налицо, верно? Посмотрим, кто кого. — Жду-не дождусь того дня, когда наконец я — тебя, — двусмысленность фразы заставила Лиззи скривиться от отвращения, а Тео искренне рассмеялся и отставил ее в покое на какое-то время, как он и делал всегда. Его осада была планомерной и дьявольски однообразной, стоит отдать ему должное. Не будь он таким сукиным сыном, его настойчивость ее бы даже восхищала. Но это был Тео, и ни о каком восхищении речи не шло — только презрение и чистая, пьянящая ненависть.

***

Кажется, впервые она испытала что-то сродни чувству благодарности по отношению к Тео в тот день, когда на школу напала горгулья. Это именно Тео был тем, кто нашел раненую Лиззи и отнес ее в безопасное место, это Тео был тем, кто помогал ее отцу эвакуировать учеников и запереть горгулью в здании. Это Тео был тем, кто не дрогнул перед лицом опасности и рисковал собой с пугающей готовностью — и Лиззи, пусть и терпеть его не могла, в глубине души не могла не оценить этого. Тогда-то она и задумалась о том, что, возможно, слишком предвзята по отношению к Рейкену. Разве с ней было не так? Красавица-блондинка, временами слишком нестабильная, эмоциональная, требовательная. Сколькие считали ее пустышкой и капризной папиной дочкой? Сколькие не поверили в то, что она была ранена, спасая малыша Педро, а не свою шкуру? Ее благородство всегда было под вопросом в школе Сальваторе, но знали ли те, кто клеймил ее, настоящую Лиззи Зальцман? Что, если она невзлюбила Тео просто из чувства противоречия, из ревности? Эмоции порой захлестывали Лиззи с головой, и чем чаще она этим эмоциям поддавалась, тем сложнее было затем внимать голосу рассудка… Что, если Тео был не тем, за кого она его принимала?..

***

— Пришел за благодарностью? — Лиззи приподнялась на локтях, лежа в своей постели, когда Тео тихонько постучал в дверь ее комнаты и вошел, осторожно притворив за собой дверь. — Пришел узнать, как ты, — поправил ее Рейкен без привычного яда в голосе. Да и Лиззи разговаривала с ним иначе — никакой язвительности, скорее осторожное любопытство и желание прощупать почву. — К утру буду в полном порядке, — ответила Лиззи. — Я не регенерирую, как ты, даже с помощью целебной магии. — Я бы с радостью поделился с тобой своей регенерацией, если бы мог, Лиззи. — Спасибо, что спас меня, — эти слова дались Лиззи непросто, но они были искренними, и внимательный взгляд Тео показался ей скорее удивленным, чем торжествующим, когда он осознал, что удостоился ее благодарности. — Если бы не ты, то я могла бы умереть. Яд был слишком силен, любое промедление бы грозило… — Я всегда присматриваю за тобой, Зальцман, — Тео усмехнулся, но это была какая-то другая усмешка, скорее похожая на смущение и защитную реакцию, чем на попытку поиздеваться. — Так что когда узнал об опасности, то первым делом отправился искать тебя. — Это так мило, — буркнула Лиззи, но затем поняла, что Тео не шутит и не подкалывает ее. — Ты серьезно? — Я миллион раз говорил, что ты мне нравишься, — пожал плечами Тео, как бы намекая, что ее неведенье только ее проблема. — Ты просто никогда не слушаешь меня. — Мы же враги с тобой, помнишь? — Это ты так решила, — справедливо напомнил ей Тео. — У меня с самого начала был другой план. — Значит, в эту школу ты все же явился с каким-то планом? — Это точно не мировое господство, и даже не локальный захват власти, расслабься, — рассмеялся Тео. — Отдыхай, набирайся сил. Завтра я хотел бы видеть тебя прекрасной и яростной, как обычно. Хотя эта бледность тебе тоже идет — выглядишь прелестно беззащитной. Дверь за Тео закрылась, а Лиззи смотрел ему вслед невидящим взглядом и пыталась осознать, что же за странное чувство поднимается в ней, грозя в скором времени захлестнуть с головой.

***

Объятия Тео были крепкими и надежными, поцелуи — головокружительными и сладкими, а взгляд, которым он смотрел на нее, был полон триумфа и восхищения. Чувствовать себя королевой было всегда приятно, но ощущать себя королевой для кого-то одного, особенного — это оказалось еще лучше. Лиззи Зальцман упала в эту любовь, как падают в бездну обреченные — без оглядки и с каким-то особенным упоением, и ни секунды не жалела об этом. Тео сделал ее лучше, сильнее, ярче — с ним весь мир приобретал новое звучание, и Лиззи казалось, что она вот-вот дотянется до самых звезд, если пожелает. Но зачем ей были звезды, если у нее был Тео?