Бумажные корабли

      «Я знаю, что она постоянна, но непредсказуема, милостива, но неумолима».       Это так странно, писать человеку, чьё имя тебе незнакомо. Так странно доверять тому, о ком ничего не знаешь. Так странно ходить по земле, вскормленным собственным эго и амбициями, но в конечном итоге осознать, что ты сам себя не знаешь. Ведь если человек — песчинка во Вселенной, то ты, возомнивший себя центром земли — самая мелкая и тщедушная из них.       Вы помогли мне прийти к этому. Вы были истиной для своих учеников, хотя всего лишь подтолкнули их к пониманию того, как научиться повелевать, покорившись. Заглушить эго.       Помню, когда мы прощались навсегда, я почувствовал нечто схожее с эйфорией. Словно мне открылась некая дверь, которую я осознанно или неосознанно не замечал из-за её ветхих замков, трухлявых косяков, тугих клубов паутины вокруг. За такими обычно хранят ненужный, забытый хлам, но за моей дверью жил я сам… Такой, каким я и не подозревал, что способен быть.       Я словно знал вас всю свою жизнь. Ощущал кожей, хоть вы меня не касались, вашу мощь и вместе с этим простое женское сердце. И не важно, каким образом вы продлевали себе жизнь. Важно то, что вы не поддались искушению, не доверились Тьме, а остались охранять Свет.       Мой путь начался на горе Эверест. Но намного раньше, чем я там оказался наяву. У подножия я оставил любимую женщину, поддался своему эго, и Всевышний сбросил меня с вершины вниз, отняв способность оперировать.       «Время покажет, как я тебя люблю» — выгравировано на моих часах. Я предал эту любовь когда-то и закрыл дверь.       «Всё, что знал, оставь за порогом» — это ведь был мой первый урок. Помните, я не воспринял его всерьёз, а теперь понимаю. Понимаю всё, что вы с таким усилием пытались донести до меня… моими же руками.       Есть то, чему нет возврата. Есть шаг, решившись на который, уже не сможешь оглянуться и всё исправить. Кристин осознала это раньше меня, поэтому решила не отвечать на письма.       И мир не замкнулся. На мне, на ней… на вас — как вы и говорили.       Знаете, а я ведь видел её недавно. Кристин Палмер. Она здорово выросла в профессиональном плане с нашей последней встречи. У неё замечательная семья, и множество благодарных пациентов, которых тоже можно считать, своего рода, семьёй. Я сказал, что горжусь ей, а потом вернулся домой и решил написать вам. Моё письмо могло бы содержать одно лишь «спасибо», и вы бы поняли за что, но я решил сказать больше.       Оказалось, я столько хочу сказать, что в простое слово благодарности не поместится.       Руки ещё дрожат… Но я уже давно не обращаю внимание, стремясь уберечь мир другим способом, который именно вы во мне открыли.       Я «прожил» несколько тысяч исходов последней битвы и во всех погибал, ощущая каждой капелькой крови вашу правоту: смерть придаёт жизни смысл.       Она была такая хрупкая… Победная единичка, о которой страшно сказать вслух. Сперва, я её не узнал — во всех вариантах битва с Таносом начиналась одинаково. Действие каждого участника тех кровавых событий я знал наперёд, но никому не мог помешать. Не имел права, иначе всё оборачивалось против. Судьба испокон веков ведёт свои жестокие игры.       Сохраню это в тайне — в единственном счастливом финале, который мне явился, я тоже погиб. И, наверное, готовность к этому спасла меня в реальности. Моральная готовность к тому, что смертью своей я могу заплатить за жизни сотен.       Интересно, я достаточно наговорил, чтобы вы явились ко мне сейчас, заблокировали способности и опять вышвырнули на Эверест за моё вновь раздутое эго? Я согласен, если это поможет вновь увидеть вас.       На самом деле, я теперь совсем другой… Мне некогда носить «корону». Сейчас — лишь редкая минута перед очередными трудностями, когда я просто могу посмотреть с высоты горы Эверест на любимый всеми нами мир.       Когда-то я не слишком ценил подобные моменты: танец зимней стихии неописуемо красив и величественен.       Знаю, вы любуетесь им сейчас со мной. … да укроет вас снег.