Скандальный брак

      Девушка тихо вздохнула, печально глядя в окно кареты. Солнце поднималось над верхушками деревьев, отбрасывая золотистые лучи на крышу небольшой деревенской церквушки. Подумать только, а ведь когда-то она мечтала обвенчаться именно так: тихо, в семейном кругу и с любимым человеком. Почти всё сбылось, только сейчас с ней пойдёт рука об руку совсем не тот мужчина, которого она видела в своих мечтах.       - Вы не перемените своего решения, Анна Петровна? – спросил Владимир, сидя напротив невесты.       - Нет, – коротко ответила княжна, не поворачивая головы.       - И не оставите меня у алтаря?       - Нет.       - Вы уверены, ma chère?       - Я же дала согласие на Ваше предложение. Вы помогаете Лизе найти достойного для неё жениха, а я выхожу за Вас замуж. Вы остаетесь при наследстве и устраиваете счастливый брак моей сестре.       - Всё верно, княжна, всё верно.       Барон смотрел на красивую девушку, которая через несколько минут станет его женой, но перед глазами стояла картина ночи, которая решила всю его жизнь. Сколько бы он ещё ходил беззаботным холостяком, проигрывая отцовское состояние в карты и посещая дружеские пирушки? Корф понимал: если он вступает в брак, значит должен быть примерным семьянином, как и его отец. Увы, в тех кругах, в которых он вращался, не принято быть верным мужем, наоборот – у каждого аристократа заведено иметь любовницу, да ещё и незаконнорожденных детей. Только не для него… Барон видел трепетные отношения родителей и знал, как на самом деле выглядит счастливый брак.       - Если возражений нет, тогда прошу.       Владимир подал затянутую в белую перчатку руку, и они неспешно двинулись вверх по лестнице.       Дверь широко отворилась, привлекая внимания всех собравшихся.       - Анечка… – всхлипнула княгиня Долгорукая и уже сделала несколько шагов к дочери, когда рука мужа остановила её. Вопреки всем правилам, Петр Михайлович не вёл дочь к алтарю. Девичью ладонь крепко держал в своей руке Владимир, который опасался оставлять будущую супругу хоть на миг одну. Он совсем не был уверен, что Анна, воспользовавшись моментом, не сбежит из церкви. Несмотря на все данные ею обещания.       - Это же неправильно, Петруша! – возмущенно воскликнула Мария Алексеевна. – Где такое видано, чтобы к алтарю вёл жених?       - Перестань, Машенька, – успокаивал князь, гладя по руке супругу. – Здесь все свои. Никто не узнает, как было на самом деле.       В храме и в самом деле присутствовали только близкие люди – князь и княгиня Долгорукие со своей младшей дочерью Лизой, которые после званого ужина у Воронцовых по настоянию внезапно прибывшей Надежды Николаевны поехали вместе с ней в Двугорск, Натали и Мишель Репнины. Брат и сестра приложили все свои силы, чтобы мадам Дюбуа помогла им с подвенечным платьем для будущей баронессы Корф. Благодаря стараниям француженки Анна выглядела изумительно. Платье облегало стройную фигуру, подчеркивая все достоинства молодой, за спиной развевался длинный шлейф, расшитый мелкими жемчужинами и камнями. Как повезло, что у мадам оказалось подвенечное платье нужного размера!       Иван Иванович Корф с гордостью наблюдал за своим сыном, который рука об руку двигался с красавицей-невестой по залитому светом свечей проходу. Когда Головин и Трубецкой заявились в городской особняк с поручением от Владимира, старший барон тот же час приказал запрягать лошадей и выехал в родовое поместье подготавливать всё к скорой свадьбе.       Анна шла к алтарю, не поднимая глаз. Зачем она это делает? Зачем согласилась на предложение Владимира? Потому что другого выхода не было. Отказаться во второй раз от замужества, бросить тень на семью и дать кумушкам новую пищу для сплетен она не могла. Холодея от волнения, девушка продолжала убеждать себя, что важнее всего судьба Лизы.       «Разве счастье сестры дороже тебе своего?» – спрашивал голос разума.       «Да, – отвечало сердце. – Пусть хотя бы Лиза найдет достойного мужчину, а не пойдет замуж за мерзкого старика».       «Но каково будет ей, зная, что ты жертвуешь собой? – не унимался разум. – Она сможет построить свое счастье на твоем горе?»       «Нет. Если Лиза узнает о нашей с Владимиром договоренности, то будет страдать вместе со мной».       «Вот видишь. Своим решением ты делаешь хуже всем».       «Я же обещала. Нет, я не могу…»       «Можешь. Ты всё можешь, пока не дала клятву перед алтарём, – уговаривал голос разума. – Или всю жизнь так и будешь слушать о себе сплетни, а твой супруг и впредь продолжит посещать любовниц».       Отец Георгий уже подносил молодым венчальные свечи, когда рука Анны дрогнула, и она отступила назад. Владимир крепче перехватил тонкие пальцы и напряженно взглянул на невесту. Этого он и боялся. Она хочет уйти, сбежать.       - Я… я… не могу… – шептали девичьи губы.       - Мы можем начинать? – уточнил отец Георгий, наблюдая за молодыми. Барон покачал головой, всматриваясь в побледневшее лицо княжны. Он не стал больше ничего спрашивать, всё читалось во взгляде. Мужская рука опустилась, давая девушке возможность самой принять решение.       - Владимир, я…       - Уходите, Анна Петровна, – выдохнул он, отворачиваясь от невесты, глядя на иконы. – Уходите и забудьте о нашем договоре.       - Нет, Владимир… Я…       - Владимир Иванович, – вмешался священник, – венчание состоится?       В церкви повисло молчание. Присутствующие застыли в напряженном ожидании, глядя на пару у алтаря.       Корф покачал головой и уже было открыл рот, чтобы ответить «нет»…       - Я не могу, Владимир, не могу, – прошептала Анна, сдерживая слёзы. – Я боюсь.       - Чего? Чего Вы боитесь?       Княжна всхлипнула, прикрывая ладошкой рот. Корф взял девушку за руку и отвёл в дальний угол храма, закрывая собой невесту.       - Что Вас беспокоит?       - Вы! – ответила Анна, не переставая всхлипывать. – Вы и всё, что с Вами связано. Я боюсь будущего с Вами. Боюсь, что слово «семья» для Вас такой же пустой звук, как и для многих мужчин.       - Мы же с Вами обо всём договорились.       - Мы всего лишь заключили сделку, но это совсем не означает, что Вы перестанете принимать приглашение от Ваших бывших любовниц на глазах у всей публики.       - Так вот почему Вы сбежали из театра!       - А Вы бы предпочли, Владимир Иванович, чтобы я осталась и узнала всё о Ваших связях до конца? Начиная от первой Вашей фаворитки до последней? Господи, сколько их у Вас было?       - Анна, многое из того, что Вы слышали – преувеличено…       Но девушка не обращала внимания на его слова, возмущенно продолжая перечислять:       - Чтобы у присутствующих в театре появилось больше возможностей меня высмеять? Или Вы специально подобрали себе в жены ту, которая и слова не скажет, закрывая глаза на Ваш флирт?       На напряжённом лице Корфа появилась полуулыбка.       - Разве я не права?       Владимир покачал головой.       - Скажите ради бога, с чего Вы взяли, что я с кем-то флиртовал? Да и записка… Откуда Вам знать, что было в ней?       - Хотите сказать, что графиня Демидова Вас пригласила на партию в шахматы?       - Понятия не имею, – уже весело улыбаясь, ответил барон. – Я выбросил карточку.       - Это ничего не меняет.       - Ошибаетесь. Если бы я прочел это злополучное послание, которое Вас задело, и ответил на него, тогда да, а так…       - А так – я больше не желаю наблюдать подобное!       - Такого больше не повторится, Анна Петровна. Обещаю.       - А сплетни? Их тоже я не услышу?       - Отныне единственная сплетня, которая будет сопровождать нашу пару – это домыслы глупых кумушек, которые будут гадать на кофейной гуще, из-за чего мы так поспешно обвенчались.       Анна ойкнула.       - Об этом я как раз и не подумала, – она нервно схватилась за оборку подвенечного платья. – Что теперь?       - Об этом переживать не стоит. Вы станете замужней дамой, да и всё самое интересное мы с Вами пропустим. По правде сказать, возвращаться в светскую клоаку мне не хочется, особенно сейчас. Поэтому какое-то время мы проведем в родовом имении.       - Это не вызовет подозрений и никак не навредит Лизе?       - Нисколько. Все будут считать, что у нас медовый месяц.       Девушка замолчала, потупив взгляд, продолжая нервно теребить белоснежную ткань.       - Анна? Вас что-то ещё беспокоит?       - Вы же помните, о чем я говорила Вам этой ночью в городском особняке?       - О-о-о-о, княжна, в эту ночь Вы мне много чего говорили.       Девушка гневно взглянула на мужчину из-под опущенных ресниц. Владимир прекрасно понимал, что имеет ввиду невеста, но не мог отказать себе в желании полюбоваться милым румянцем, который так ей шёл. Не напускным, к которым прибегает большинство кокеток бомонда, а тем, настоящим…       - Я говорю о нашей первой ночи, – выговорила Долгорукая, краснея ещё больше.       - Ах, об этом, – с деланным удивлением произнес барон. – Да, да, я помню. Вы, кажется, говорили, что Вам неприятны прикосновения мужчины.       - Именно так, – вздернув горделивый носик, ответила невеста. – И я требую…       - Не стоит, – перебил её Владимир. – Мы уже это обсудили. Я не притронусь к Вам этой ночью, даю слово. Но, Анна, я не монах.       - Мне нужно время, – пояснила девушка. – Мне нужно к Вам привыкнуть.       - Как только это произойдет, я приду к Вам в спальню.       Анна кивнула.       - У Вас есть еще вопросы ко мне?       - Нет. Кажется, нет.       - И Вы больше не сбежите от меня? – Владимир всматривался в её перепуганные глаза, а рука успокаивающе коснулась бледной щеки, вытирая скатившуюся слезу.       Девушка только покачала головой. Барон подал руку, подводя невесту к алтарю.       - Начинайте, батюшка.