***
— Постараюсь не задерживаться, — сказала Кэти и скрылась за дверями почты, зажатой между «Волшебным зверинцем» и торговым центром «Совы». Непривычно было смотреть на неё с тёмными волосами. Она снова изменила их цвет, чтобы не выделяться. Я прижался спиной к прохладной стене возле магазина и сунул руки в карманы куртки, приготовившись к ожиданию. Двери «зверинца» были уже закрыты. Странное было чувство, неприятное — знать, что каждый твой шаг можно отследить. Наверное, Кэти испытывала примерно такие же ощущения, ведь на ней тоже лежали следящие чары. Я об этом не спрашивал. Ни до унизительной процедуры наложения следящих чар, ни после неё Грейнджер не ругала Поттера, не говорила о том, как ей «жаль, что всё так получилось», не твердила, что «скоро всё закончится» или «мы что-нибудь придумаем». Было в ней какое-то подсознательное чутьё: когда, кому и что именно стоило или не стоило говорить. Но перед тем, как я покинул Министерство, она сказала, что даст знать, когда придут результаты экспертизы по пистолету и пуле. Какой смысл в этом знании, если поприсутствовать на допросе Остина всё равно не удастся? Но хотелось поскорее покинуть Министерство, поэтому лишь молча кивнул. Я не хотел оставаться в одиночестве, а потому решил вернуться домой и уже вместе с Кэти отправиться в банк. Обнаружил её за чтением, мельком увидев, что книга носила название «Ньют Саламандер. Записки магозоолога». Мы вместе составили заявление, чтобы её включили в список желающих пройти подготовительные курсы, и с этим письмом она только что перешагнула порог почты. Уже вечерело, и Косая аллея потихоньку пустела. Из магазинов выходили последние покупатели. Золотисто-жёлтые квадраты окон и витрин превращались в тёмные пятна, а старые фонари, висящие на фасадах, наоборот, зажигались. На улицу медленно опускалась вечерняя прохлада. Грейнджер так со мной и не связалась, я проверял мобильник каждую минуту дома и по пути до «Дырявого котла». Может, она сейчас прислала сообщение? Не терпелось покинуть это место, чтобы ещё раз проверить телефон. Дверь «зверинца» приоткрылась, и оттуда вышла молоденькая светловолосая девушка. Придерживая ногой дверь, она достала из кармана мантии сигарету, прикурила её палочкой, и только когда сделала первую затяжку, обернулась и заметила меня. — Ой! — она улыбнулась. — Вы меня напугали, я вас не заметила! — Прошу прощения, — выдавил я, всё ещё витая за пределами Косой аллеи, там, где Грейнджер имела возможность со мной связаться. — Вы к нам? Мы уже закрыты. — Я просто жду кое-кого. Она снова затянулась, выпустила в воздух сизое облачко и пристально на меня посмотрела. — А я вас знаю. — Неужели? — Да. В газете видела. Девушка неожиданно смутилась, словно ляпнула что-то не то. На вид ей было не больше двадцати, и я быстро прикинул, что когда шла война, она была совсем малышкой, может, первокурсницей. И вдруг поймал себя на мысли, что всегда, когда встречал незнакомца и заговаривал с ним, мысленно отсчитывал прошедшее после войны время и прикидывал, что мог знать собеседник. Глупая навязчивая привычка, как и сон с палочкой под подушкой. Я не знал, что ей ответить, а потому просто кивнул. — Вы ищете убийцу Софи, — сделав очередную затяжку, сказала она. — Точно, — я удивился этой фразе. — Я её знала. Ну, не близко. Так, привет-пока. Она помогала мистеру и миссис Макдэниэл. Моя тётя с ними знакома, — девчонка махнула рукой в сторону лавки старьёвщика. — Жутко это всё. Так страшно. А я тоже помогаю тётушке в магазине. А вы уже нашли убийцу? Я припомнил, как в прошлый раз видел здесь старую ведьму, похожую на жабу, и решил, что это и есть её тётушка. — Следствие ещё ведётся, — коротко ответил я. Девчонка расправила плечи и с серьёзным видом покивала, повторив «жутко всё это». Из приоткрытой двери, которую она всё ещё придерживала, выскользнул уродливый рыжий кот и потёрся о её ногу. Кота я тоже помнил, именно об него чуть не споткнулся, как-то раз проходя мимо. — Глотик! — растерянно пробормотала девушка, опустив взгляд вниз. Именно так в прошлый раз назвала кота старуха, и эта кличка напомнила какое-то ругательство. Похоже, кот меня тоже помнил, как и то, что я не стеснялся в выражениях в отношении него, когда он попался под ноги. Покрутившись возле девчонки, он уставился на меня и вдруг зашипел. — Ого, — она подняла взгляд на меня. — Простите… Живоглот, нельзя! А ну, иди обратно! Что-то щёлкнуло внутри головы, засуетилось в памяти. — Какое… глупое имя, — только и сказал я. Девушка рассмеялась. — Да, его первый хозяин был странным, раз так его прозвал, — с улыбкой сказала она, делая последнюю затяжку. — Вообще-то, Глотик добрый и очень ласковый. Но никто не хочет его покупать, потому что он старый. Кот спрятался за её ногами и глядел оттуда, недовольно фыркая. — Добрый? Хм. Заметно. — Нет, правда! — она снова рассмеялась. — Тётушка говорит, что иногда он просто тоскует, вот и фырчит. — Тоскует? Я шагнул в сторону и присел, чтобы рассмотреть кота. Плоская морда выражала настороженность, а жёлтые глаза внимательно следили за каждым движением. Мой Кот не такой уродец, хотя наверняка был той же породы, полуниззл. — Да, тоскует, — подтвердила девчонка, наклонившись и погладив животину между ушей. — Тётушка так говорит. Когда-то она продала его маленькой девочке… Так радовалась, что у него будет хозяйка. Но лет шесть назад Глотик вернулся в магазин. Не знаю, что случилось. Может, та девочка бросила его. Или он сам убежал. Поднялся, опасаясь, что кот вцепится мне в лицо, потому как продолжал недовольно фыркать. Невероятно. Это был пропавший кот Грейнджер. Не могло такого случится, чтобы какой-то другой умник тоже прозвал питомца таким дебильным именем. — Живоглот. Мне нравится, — сказал я, поглядев на девчонку. Она заулыбалась, но я видел: не поверила. — Может, заберёте его? — усмехнулась она и подмигнула. — Да. Заберу. — Вы… серьёзно? — девушка приоткрыла рот. До меня дошло: похоже, она думала, что я с ней флиртовал или ещё что-то в этом роде. — Серьёзно. Только не сейчас, пусть пока у вас побудет. Сколько он стоит? — Шесть галлеонов, — сказала она, явно всё ещё не веря моим словам. Кот, похоже, тоже не верил, потому что затих. — А фунтами возьмёте? Она кивнула. Я достал деньги и передал ей, прикидывая, что эта покупка сожрала почти все остатки бюджета, на который я мог рассчитывать до зарплаты. Глянул на кота, но увидел только его хвост, который быстро скрылся за дверью. — Вы ведь ничего ему не сделаете? — осторожно спросила девчонка, до которой всё-таки дошло, что я не шутил. — Нет, это подарок подруге. Ей понравится. У неё необъяснимая привязанность ко всему рыжему и уродливому.***
Звонок телефона раздался в тот момент, когда мы с Кэти ужинали на кухне. Я уже совсем отчаялся получить от Грейнджер хоть какое-то сообщение. Когда я сам попытался позвонить ей, телефон был отключён. Когда посмотрел на экран, то ощутил разочарование, к которому быстро примешалось что-то ещё. — Слушаю, — сказал я, нажав на кнопку принятия вызова. — Э-э-э… это Энди. Энди Морган, — раздалось в трубке. Я и сам думал позвонить и справиться о его делах, но пока не решался, чтобы не бередить память. — По какому поводу звонишь? — осторожно спросил я. — Я вот хотел спросить по поводу того, что было ночью. Вы уже допрашивали того парня, Остина? — Ещё нет. Но вряд ли тебе позволят участвовать в допросе. Сказал и подумал: как и мне. — Это я уже понял. В общем, сегодня днём в участок приходили Бристоу, устроили истерику. В их доме провели уборку, но от столичной полиции не пришло распоряжение, что им можно туда вернуться. Я им объяснил, что делом занимаются лондонские, и мы ждём ответа от вас. — Понял, передам это своему начальству. — Ага, — он помолчал, а потом спросил: — А тело вы уже получили? Оно уже должно было до вас добраться. Я подумал, что поэтому и не смог дозвониться до Грейнджер, она могла быть занята телом Майкла Ханта. Я разговаривал в гостиной, оставив Кошку на кухне. Видимо, ей стало любопытно. Она прокралась в комнату и теперь сидела на диване, внимательно слушая разговор. — Не знаю, Морган, ковыряться в трупах не входит в список моих обязанностей. Кошка поморщилась. Я усмехнулся. — Понял, — его голос изменился, стал растерянным. Он молчал, но и не спешил прощаться. Перед глазами встала картина: как он сейчас сжимал свой медальон. Уже позже я начал подозревать, что Морган делал так постоянно, когда вокруг происходило что-то необъяснимое. — Что-то ещё? — Нет, вообще-то, — ответил Энди. — Просто… Чёрт, я практически не помню, как доехал до дома. Что мы вообще делали после того, как взяли Остина? Мне казалось, только светало, было раннее утро, а потом раз, и я уже в машине. Будто несколько часов пропало, — он помолчал. — Наверное, я просто задремал. Непростая была ночка. Последнее было сказано более уверенным тоном, и я выдохнул. — Да, это точно. — Как твой слух? — вдруг хохотнул он. — Не надо было мне стрелять, о чём я только думал? Хорошо, что никто не ранен. — Всё в порядке. Надеюсь, у тебя тоже. Морган молчал, словно размышлял — а в порядке ли? — Да, — наконец раздалось в трубке. — Разумеется, всё отлично. До связи. Прежде, чем я ответил, он отключился. «До связи» — будто некое предупреждение, что разговор ещё не окончен. — Чего уши греешь? — обратился я к Кэти. Она усмехнулась и скорчила рожицу. — Ты коп. Так странно, — она пожала плечами. Не успел я даже подумать, что на это ответить, как снова зазвонил телефон. На этот раз — Стюарт. — Ты не поверишь, — сказал напарник, — но меня сегодня вызывал к себе Картер. Я час назад от него ушёл. Я посмотрел на часы. Они показывали почти половину восьмого. — Так, и что? — Спрашивал по поводу нападения на меня, — с усмешкой ответил он. — И про тебя спрашивал, и про мисс Гермиону. — Неужели и тебя пытался завербовать? Я жестом дал понять Кэти, чтобы она шла обратно на кухню. — Не. Спрашивал, где ты был в момент нападения. Про Тейлора ещё спрашивал. И нет ли у меня каких-то подозрений и всё такое. Вряд ли он мог выудить из моих ответов что-то ценное. Ещё нам тут тело Майкла Ханта привезли, отправили на вскрытие. — Это я знаю. — Откуда? — удивился напарник. — Мисс Грейнджер успела рассказать? Я думал, она всё ещё в Министерстве. — Нет, я с ней ещё не говорил. От Моргана. Он звонил мне буквально только что. — Ого, и как он? Проблем с памятью нет? — Ну, он не помнит несколько часов, но сам себе объяснил, что задремал. Думаю, всё нормально. — Жалко его, правда? — Да. Наверное. Ты ведь, кстати, говорил с Грейнджер? Завтра вы должны общаться с адвокатом Купера. — Да-да, нужна стратегия и прочее. Мы немного обсудили это, но результаты по отпечаткам с книги будут только завтра. Посмотрим, что скажет адвокат. Нет, ну подумать только, ловко ты с этой книгой! — А по Остину есть новости? — спросил я, дав ему пару секунд на восторженное бормотание. — Кстати, да. Пришли результаты, и пуля из тела Аллин совпала с пистолетом. Так что будем поднимать то дело. На самом пистолете есть отпечатки Остина, а вот на «магазине» нашли другие отпечатки, которые не совпадают с его. Похоже, они принадлежат Майклу. Его только сегодня привезли, поэтому точный отчёт по этому поводу мы получим завтра утром. — Значит, с Остином вы ещё не беседовали, — заключил я, испытав одновременно и радость, и досаду. — Нет. Мисс Грейнджер сказала, что допрашивать его без тебя будет не честно. И знаешь, приятель, я с ней полностью согласен. — Спасибо, Стюарт, но тут ничего не попишешь. Меня вышвырнули, и я не имею права допрашивать. Вообще ни на что не имею права. — Она сказала, что кое-что придумала, — быстро сказал напарник. — Когда мы прощались, она собиралась к Поттеру. — Чёрт… — Что? — удивился напарник. — По-моему, она молодчина, что вступается за тебя. Я бы удивился, если бы она этого не сделала. Это ведь из-за неё Картер тебя отстранил. Да и Поттер должен понимать… — Не спорю, но Поттер настроен слишком категорично, мы сегодня с ним столкнулись. Он и отобрал у меня значок. А нам с тобой тоже будет не на руку, если они окончательно расплюются. Такое объяснение для Стюарта показалось мне логичным. Но я не хотел, чтобы Грейнджер так поступала, и не мог найти для себя тому причины. Может, из-за тупого упрямства. Может, из-за слов козла Форда, который как-то упрекнул меня в том, что я прикрывался её положением. Может, из-за Картера, который, по его словам, в отличие от Поттера не занимался благотворительностью. Но мне действительно не хотелось, чтобы она подставлялась. Кто бы ни был виноват в отстранении, это было моей заботой. — Понимаю… — задумчиво протянул напарник. — Но ведь хоть что-то сделать надо. Посмотрим, что она придумала. — Форд назначил тебе кого-то другого в напарники? — Ага, Джордана, помнишь его? — его голос отдавал металлом. — Приятель Эда Джонса. Нормальный парень, но зачем всё это? Мы с Фордом пересеклись почти сразу после того, как ты ушёл. Он спросил, где ты, я сказал, что в лаборатории с Грейнджер. Ну он и выдал, мол, Малфой отстранён, бумажонку мне эту сунул, приказ, чтобы я тебе передал, когда ты вернёшься. И сказал, что теперь я работаю по делу с Джорданом. А я ему и говорю, что мы почти уже закрыли дело. — Что он ответил? — Что так положено. Я сказал Джордану, что он может завтра не приходить на встречу с адвокатом, а он и не особенно против был. Смысл-то какой? Вряд ли он успеет ознакомиться с деталями дела до завтра. — Понятно. И как у Форда дела? — А что, соскучился? — спросил Стюарт. — Не знаю. Выглядит он не очень. Но я бы на его месте тоже стрессовал. Я усмехнулся. Ещё бы. Мы попрощались, и я вернулся на кухню. Кэти уже покончила с ужином и теперь сидела на полу, поглаживая растянувшегося во всю длину Кота. — Всё хорошо? — спросила она, не поднимая головы. — Да, отлично, — я глянул на свою тарелку, но есть как-то перехотелось. Меня буквально тошнило от мысли о Форде. О Форде и Тео. О Тео и Нэнси. Мне казалось, я не видел её уже очень давно, как и давно не понимал, что чувствовал при упоминании её имени: злость или тревогу. Вспомнились истерики из-за отказов помочь найти убийцу её отца. Наши обычные ссоры, которые, как теперь я понимал, случались по совершенно тупым причинам. Наши ночи, когда казалось, что всё хорошо, пусть за пределами спальни и ждали обыденность, непонимание и сожаления. Мой отказ принять действительность. Отказ понять, что Нэнси могла вести свою игру, из которой ей не суждено было выйти победительницей. Впервые всерьёз я подумал о том, что Тео мог избавиться от неё. Не далёкое представление, смазанное гневом из-за предательства, а истинное положение дел, реальное, как я сам. Она могла умереть, как умер Тейлор. Просто мешок с костями, прибившийся к берегу. И абсолютно потерялся, уже не понимая: был бы в этом виноват? Я обрубил эту мысль. Нет. Разумеется, нет. Может, это относилось и к Кэти, в какой-то степени. Порой очень сложно было остановиться, когда дело доходило до размышлений о подобных вещах. Чтобы окончательно не рехнуться, стоило где-то провести черту. Вечная драма. Удивительное постоянство. Точнее и не скажешь. Телефон в руке коротко завибрировал. — Да чтоб тебя! Кэти подняла голову на этот оклик. Раздражённый, я увидел на экране сообщение от «Ведьмы», но раздражение никуда не делось, только усилилось. «Я дома, защиту сняла. Жду тебя, есть новости. ХХХ». Вид трёх крестиков-поцелуев в конце показался странно-неуместным, чем-то вроде: «приходи обсудить убийства, трупы и то, как я постоянно лезу на рожон вопреки здравому смыслу. Целую-целую-целую». Я сунул телефон в карман и оглядел кухню, ища причину, чтобы написать раздражённое «нет». Но быстро пресёк эту мысль и подождал минуту. Чтобы успокоиться. Чтобы гнев, накрученный на вереницу событий, на которые я не мог повлиять, отступил. Что бы Грейнджер ни придумала, похоже, уже сделала это. Из благих намерений — твердил я себе. — Ладно, Кэт, мне нужно уйти. — Опять? — удивилась она. — Куда? Снова по работе? — Да. И по работе тоже, — я вышел в коридор. — Не жди меня сегодня. В Хаммерсмите было сухо и прохладно, но вот в Челси вовсю лил дождь. Я вымок до нитки, пока ждал, когда Грейнджер откроет заднюю дверь. Меньше десяти секунд, а на мне места сухого не осталось. — Привет, — она улыбнулась, запустив меня в дом. — Как ты? — Нормально, — выдохнул я, и она тут же поспешила за полотенцем. А когда вернулась, кивнув в сторону кухни, то сказала: — Я поговорила с Гарри… — Знаю, — ответил я, вешая куртку на спинку кухонного стула и принимая полотенце, чтобы высушить волосы. — Я говорил со Стюартом. Он рассказал мне все последние новости. Ну что ты опять натворила? Я откинул полотенце на стол, вытерев лицо, и поймал её возмущённый взгляд. — Я не давала повода разговаривать со мной в таком тоне. — Неужели? А зачем ты потащилась к Поттеру? — я прикрыл глаза и опустился на стул. Я не хотел снова на неё наезжать, но иначе, почему-то, не получалось. Грейнджер стояла у кухонного шкафа, прижавшись к нему спиной, скрестив руки на груди. — И всё-таки. В чём твоя проблема? — ощетинилась она. Морщинка между бровей стала такой отчётливой, что её можно было бы увидеть с другой планеты. Она всё ещё выглядела бледной и невыспавшейся, и это пристыдило. Из благих намерений — повторил я себе. — Ладно. Ладно… Я слишком груб с тобой, а ты хотела как лучше, — сказал я, не совсем понимая, действительно ли до конца верил в это. Но всё-таки сказал, чтобы не ругаться с ней. Сейчас этого просто не вынес бы. — Да, меня бесит, что Картер такой кусок дерьма, но я не стою того, чтобы ты сама себе рыла яму. Картер наступает тебе на пятки, и уж не знаю, чем ты так ему насолила, но он явно готов на многое, чтобы тебя достать. Да и Поттеру не стоит подставляться. — Гарри просто на взводе, не обращай внимания, — сказала она, и морщинка между бровей исчезла. — Мы все сейчас на взводе. Но он ценит твой поступок, что тебе пришлось пожертвовать работой. Просто иногда не может через себя переступить, чтобы сказать, что на самом деле думает. — Ух ты, это будет тешить меня холодными вечерами. — Зачем ты так? — Как, Грейнджер? — Не злобствуй, ладно? Ты хочешь говорить с Остином и Купером или нет? — Хочу, — признался я. — Выкладывай. — Два слова. Гражданский консультант, — сказал она и замолчала, ожидая моей реакции. — Три слова. Ты сейчас серьёзно? — Ты рад или нет, я не понимаю по твоему лицу, — замешкалась она. — Просто я подумала, что… — И Поттер на это согласился? — Ага, — ответила она и смешно сморщила нос. — Очевидно, я была убедительна. — И какие аргументы ты привела, можно узнать? Она помолчала и повернулась к плите, чтобы заняться чайником. — Знаешь, Драко, было такое время, когда ему нужна была вера и поддержка. Было… было плохо. Очень плохо. Было время, когда я думала, что война никогда не закончится, и то, что мы должны были сделать — недостижимо. Было время, когда хотелось умереть от безысходности. Иногда я думала, что будет проще и лучше, если… если мы просто уйдём. Спрячемся где-нибудь в глуши. Оставим всё и всех. Но мы были друг у друга и справились. Иногда мы забываем, через что прошли вместе. Иногда забываем, что на самом деле важно. Иногда он начинает смотреть на некоторые вещи слишком однобоко. Я не могу его винить. Мы все иногда так поступаем. Хорошо, когда есть принципы, на которые можно опереться в трудную минуту. Но я напомнила ему о том, о чём он не должен был забывать, но забыл, потому что мы уже не те люди, какими были. Я… попросила дать тебе шанс. Иногда вера в человека — это всё, что ему нужно. Разве не так? Она повернулась. Может, то лишь казалось, но её глаза блестели, словно от слёз. Но нет, она не плакала и не была даже близка к этому. Зловредные мысли окончательно отступили. Её твёрдость и одновременная с этим мягкость не поддавались никакому анализу. И её взгляду я не мог дать никакого определения. Но впитал его и закрепил, чтобы возвращаться к нему и этим словам, когда всё пойдёт не так. А оно обязательно пойдёт, потому что всё всегда складывается не так, а совсем иначе. Я слышал сбивчивые удары своего сердца, словно эхо из глубин пещеры. Мне хотелось что-то ответить, но всё приходившее на ум казалось негодным. Стыд за беспричинный наскок, ещё не угасший, накатывал подобно волне. Если бы она могла залезть ко мне в голову, то поняла бы, что я этого не хотел. Поняла бы, какое на самом деле уникальное место занимала в моих мыслях и чувствах. Вряд ли это можно было выразить таким приземлённым и банальным инструментом как обыкновенные слова. Я надеялся, что она понимала это. Увидела истину сквозь мои сегодняшние неуклюжие попытки объясниться. Как и сейчас понимала, насколько я был ей благодарен. — Спасибо, — глядя ей в глаза, сказал я. Она засмеялась. — Что смешного? — Я всё ещё не могу понять, рад ты или нет. — Что за вопрос? Разумеется. Я несколько раз моргнул, чтобы отодвинуть ту странную расплывчатость, похожую на дымку во время дождя, которая застилала глаза. — Отлично, — она отвернулась к чайнику, издававшему протяжный высокий свист. — Кофе? Есть хочешь? — Нет, я ужинал. А за кофе буду благодарен. Я откинулся на спинку стула с тем же самым чувством, которое испытал после того, как узнал, что Стюарт нашёлся и с ним всё было в относительном порядке. Разговор быстро перетёк в обсуждение новостей, которые я узнал от Стюарта. На мгновение стало не по себе. Было ли между нами что-то помимо работы, которой всегда можно занять пустоты между выяснениями отношений и тревожными разговорами по душам? Какая-то пустая болтовня, обычный трёп, которым полнится жизнь обычных людей. Мы перебрались в гостиную, я — с бутылкой пива, она — с бокалом вина. В какой-то момент я обнаружил себя лежащим на диване. Голова лежала у неё на коленях, и она, не прекращая вести беседу, периодически запускала в мои волосы пальцы, гоняя между ними пряди. Впервые, когда она позволила себе провернуть подобное (а в тот раз мы сидели в её машине после того, как забрали платья из салона), я испытал целую смесь чувств, которые не смог объяснить. Мы обсуждали завтрашнюю беседу с адвокатом, когда она вдруг чуть сдвинулась в сторону. Я приподнялся, чтобы она смогла встать. — Что такое? — Мой телефон на кухне, — пояснила она. — Сообщение пришло. Ты не слышал? Ой… Извини. — Да ничего. Она бесшумно вышла из комнаты. Я не слышал писка её мобильника, но вот грохот торопливых шагов, когда она шла обратно, различил отчётливо. В них слышалась тревога. — Смотри, — она протянула мне телефон. На экране высветилось сообщение от Поттера, в котором значилось, что он немедленно ждал её у себя дома. — Что за срочность, интересно… — Хм, — я достал из кармана джинсов собственный телефон. Никаких сообщений не было. — А меня, очевидно, не ждут на важную встречу. Она поджала губы. Я передал ей мобильник обратно, и она тут же снова уставилась в него. Ещё секунда, и Грейнджер ухмыльнулась, снова протягивая телефон. «И Малфоя тоже захвати». — Ты сказала ему, что я буду у тебя? — Нет, но на тебе ведь следящие чары. Наверное, он просто посмотрел, где ты… Мы не меньше полминуты смотрели друг на друга молча. — Думаешь, из-за этого? — медленно выговорила она. — Да нет, бред какой-то. Через полчаса мы уже стояли на пороге дома Поттера. Я чувствовал себя нашкодившим первокурсником, которого вели разбираться к декану. Дверь открыла Джинни и молча отступила в сторону, пропуская нас внутрь. Они обнялись, мне же от рыжей досталась полуулыбка. — Где Гарри? — спросила Грейнджер, когда мы остановились в коридоре возле лестницы. — Что случилось? — Он получил сову и тут же смотался как угорелый, — растерянно заявила она. — Только и сказал, чтобы я камин открыла… Никто ничего не понимает. — Никто? А вас что, много? — не понял я. — Кларк, Джонс, Невилл, Рон и твой напарник, Малфой, — ответила она. — Стюарт здесь? Мы с Грейнджер переглянулись. Она тоже явно не понимала, что происходит. — Да, явился через камин. Он, вроде, был у своей подружки, когда ему сова пришла от Гарри, — Джинни вздохнула и обняла себя руками. — Пойдёмте, они все наверху сидят, в маленькой гостиной. — Давно его нет? — спросила Грейнджер, когда мы поднимались по лестнице. — Он что-нибудь говорил про Визенгамот? Я отметил эти её слова, потому как и сам думал об этом. — Да где-то с час назад убежал, — ответила Джинни. — Нет, он вообще ничего не сказал. — А сова ему письмо принесла или… — начал я, но закончить не успел. — Какой-то коричневый конверт. Он его с собой забрал. В гостиной, куда нас привела Джинни, стояла тишина, и казалось, что эхо биения моего сердца разносилось по всей комнате, и каждый из присутствующих мог его слышать. На самом деле, они переговаривались, только очень тихо. Форд отметился только своим отсутствием. Стюарт, завидев меня, тут же подскочил с места. Остальные ограничились кивками, разве что Уизли тоже поднялся и направился в нашу сторону. — Что происходит? — спросил подошедший Стюарт. — Никто ничего не знает. — Мы тоже ничего не знаем, — ответил я, следя за приближающимся Уизли. Он остановился рядом со Стюартом, улыбнулся Грейнджер, а потом перевёл на меня взгляд и протянул руку. — Как сам, Малфой? — спросил он. Я опустил взгляд на его руку. Сукин сын. Я понимал, что это просто жест для Грейнджер, даже краем глаза поймал одобрительную улыбку Джинни. — Процветаю, — ответил я. Не желая выглядеть мелким склочником, пришлось пожать протянутую руку. Он ухмыльнулся. За этой сценой внимательно наблюдали и те, кто остался сидеть на диване и в креслах. Последний раз, когда я был примерно в этой же компании, лисья морда чуть не снёс мне голову. Кларка и Джонса к тому времени уже не было, а вот Стюарт и Долгопупс присутствовали и всё видели. — Значит, вы тоже не в курсе, зачем Гарри всех нас собрал? — тоном светской беседы спросил он, ни к кому в особенности не обращаясь. — М-м-м… нет, — ответила Грейнджер, явно пытаясь сохранить лицо. Впрочем, безуспешно. Она была до чёртиков удивлена поступком Уизли и, конечно, не понимала, что происходит. — Выпить чего-нибудь хотите? Невилл принёс медовуху, Полумна сама делает. — Повезло ему, — негромко сказал я. Стюарт, стоящий уже со стаканом, нахмурился, а Уизли кивнул. — Э-м-м… — Грейнджер быстро посмотрела на меня. — Ну… да. Давай. — А ты, Малфой? Будешь? — обратился он ко мне, аккуратно прихватив Грейнджер за локоть и отводя её в сторону дивана. — Отличная идея, Уизли. Стюарт, стоящий ко всем спиной, отхлебнул из стакана и состроил гримасу, как бы говоря: какого чёрта происходит? Я пожал плечами, и мы вместе двинулись вслед за ними. Уизли увлёк Грейнджер каким-то вопросом. Растерянная, она пыталась ему что-то отвечать. Я делал вид, что не смотрел на них, но видел, что происходило, краем глаза. Прошло ещё минут пятнадцать. Всё это время мы со Стюартом стояли у стены, чуть поодаль от остальных, и молча ждали, попивая каждый из своего стакана. Грейнджер всё поглядывала в нашу сторону, последние минут десять занятая беседой с Джинни. У меня разболелась голова. Форд так и не явился. И стоило только о нём подумать, как дверь гостиной открылась, и на пороге появился Поттер. За ним маячил Форд. Можно было только ужаснуться виду начальника отдела: вид у него был такой, будто его вели на эшафот. — Все собрались, отлично, — он стрельнул взглядом в нашу со Стюартом сторону. — Хочу объявить, что мне сегодня пришёл ответ из Визенгамота. А мистер Форд хочет вам кое-что по этому поводу рассказать, — Поттер повернул голову в его сторону. — Кое-что очень интересное.