Пыль на позолоте

- Но те пять пуль ведь спасли тебе жизнь? - заводя руку под чужой пиджак, вор достаточно быстро нащупал свой Волтер в чужой кобуре и легким движением высунул тот наружу. Передернув на нем затвор, Люпен затем наклонился над только недавно им встреченным стрелком и подставив дуло пистолета под его подбородок, заставил того поднять голову выше, теперь едва видя карие глаза видневшиеся из под шляпы. Ухмыльнувшись, он еще поднес вторую руку к его белому галстуку, потянув его узел вниз: - Так что время платить по счетам. Не дав тому времени развернуться в своих руках, он сделал еще лишь один шаг вперед, теперь плотно вжимаясь сзади, одной рукой уже обхватив стрелка у груди, а второй угрожающе вжимая холодный металл ствола под чужой подбородок, напоминал что лучше его планам сейчас не перечить, а тем более не пытаться дотянуться до своего револьвера. Выставив еще одну ногу вперед, тот заставил Дайске невольно чувствовать чужое колено меж своих ног, так что он остался зажатым между чужим телом, саркофагом и мушкой Волтера, теперь еще и услышав настойчивое “снимай” у себя над ухом. Приторно цыкнув языком, ганмен таки решил не противиться чувству самосохранения и высунув обе руки из под края тяжелой каменной крышки, таки не упустив возможности постарался оттолкнуть чужака хотя бы копчиком, таки ожидаемо провалился и опустил обе руки себе на пояс, клацнув пряжкой пояса и вскоре опуская те со своих бедер. Почувствовав же чужую руку на своих лопатках, он вскоре оказался откинутым на ту самую пыльную крышку саркофага, а мушка Волтера отставшая от его шеи, вместо этого вдруг стала стягивать с него белье. Невольно жмурясь, он недовольно сжал руки в кулаки, а сам едва слышно ругнулся себе под нос, стараясь хоть спрятать лицо под полями своей шляпы, ругая себя за то что вовсе решился ступить внутрь этой пирамиды. Хотя как мог он предположить что его охота за сокровищами в Египте может обернуться именно таким образом. Видимо не спешащий заполучить желанное, вор пока наслаждался видом распластанного перед ним стрелка, что на удивление даже не пытался от него сбежать. Да, он ругался и метался в его руках, но ничуть не пытался серьезно его зацепить или ударить, вместо этого в итоге все сильнее вжимался лицом в пыль и в итоге остался лежать в нее же носом специально и уткнутый, пока Люпен с довольной лыбой вжимал свой Вольтер в его макушку, а сам завернув одну из его рук за спину, теперь ехидно посмеивался, наконец стянув и свои штаны, теперь вжимаясь к чужому низу своим. - Почему такой смирный? Я думал ты давно затеешь со мной перестрелку, а видимо тебе нравится, когда тебя используют, - двинув бедрами вперед, тот заставил стрелка сдавленно вскрикнуть, изгибая спину и чувствовать как рука загнутая за его спиной неприятно отдалась болью в суставе. От досады ударяя кулаком второй свободной руки о крышку гроба, тот еще сумел повернуть голову набок, кинув через плечо полный ненависти взгляд на своего обидчика, между тем за такое поведение получив еще одну фрикцию глубже прежней, заставившей его вновь зажмурился и с на этот раз более жалобным стоном, впиваться пальцами в узоры поверх позолоченной крышки саркофага. Усмехнувшись же Люпен таки более осторожно уже более плавным движением закончил свое первое проникновение, полностью погрузившись внутрь и наполняя того под собой вжался бедрами сзади, наклонившись вперед и нависая на вытянутой руке над спиной стрелка и вслушиваясь в его едва хрипящее, наверняка от количества табака в системе, дыхание, сбитое от не самых приятных ощущений что сейчас ему доставлял вор. Между тем отпустив тогда его руку, Люпен поднес уже обе к чужому лицу, пройдя большим пальцем по его густым бакенбардам и опустившись до подбородка, заставляя тогда его разжать зубы и приоткрыть рот. Пройдя подушечкой большого по ряду нижних клыков и надавливая на шершавый язык за ними, он еще чувствуя учащенное дыхание на своей руке, тогда поднес к его рту свой пистолет. - Я дам тебе шанс упростить себе жизнь, - щелкнув предохранителем, тот заставил стрелка еще приоткрыть рот и высунуть язык, а обратив внимание на свой автоматический пистолет, еще и затем принять его мушку себе на язык, - так что притворись что это очередной член в твоем рту и устрой для меня шоу. При этом услышав мгновенный протест от ганмена и получив новые толчки локтями себе в ребра, Люпен не позабыл получше прижать чужую грудь к саркофагу, а чужой язык заставить ныть под дулом своего пистолета посильнее. Пресекая однако последующие попытки сопротивления резковатой фрикцией, тот видимо наконец заставил стрелка едва осесть, ненадолго заставить притупить мысли и снова согнуться в дрожи от неприятных ощущений ниже пояса. Видимо решив просто поскорее с этим покончить, он наконец решился высунуть язык, все еще чувствуя чужой палец держащий его за челюсть и не дающий прикрыть рот, но дающий достаточно пространства чтобы он смог хотя бы пытаться лизать или тереться губами о холодный металл дула и затвора. От того получая больше свободы, вскоре он смог уже почти спокойно двигать головой, а тем самым и доставлять удовольствие вору, что все еще удерживающий его за край подбородка, лишь иногда направлял движения, заставляя то принимать весь ствол себе в рот, то наоборот оставаться лишь с мушкой на середине языка и пускать слюни себе на пальцы. - Из тебя бы вышел отличный подчиненный, - между тем награждая его плавными и больше не столь неприятными фрикциями, он неспеша двигал бедрами, отстраняясь не столь далеко чтоб затем вновь вжаться бедрами к его заду, постепенно наполняя его вновь и вновь, достаточно чтоб постепенно заставлять голову ганмена избавляться от навязчивых мыслей, а оставаться в ней лишь духоте что он мог вдыхать вместе с пылью. Постепенно оставляя его все более бездыханным, тот наконец довольный уткнулся в достаточно длинные волосы стрелка под собой, даже слишком хваля того за все старания что он приложил к его Волтеру и целуя в затылок, вызывая у ганмена сдавленный стон переполненный скорее жалобным мычанием, чем удовольствием или томой. Зато отлично видя выглядывающие из темных локонов покрасневшие его уши, тот лишь самодовольно рассмеялся, наконец откидывая свой пистолет и выравниваясь стал нависать над ним, теперь уже в достаточном темпе плавно двигаясь и толчками подталкивая все более теряющего самообладание ганмена, к тому времени едва стоящему на дрожащих своих ногах, заставлять теряться под ним и все больше надеяться на то что старый египетский гроб выдержит вес их двоих. С довольнейшим однако стоном и еще последующим почти победоностым смешком, Люпен таки заставляя стрелка еще и послушно принять то что его задницу только что использовал какой то незнакомый ему вор, теперь еще и пытаясь перевести дыхание смотрел на почти что зажатого им же в угол ганмена, что спрятав свое лицо за обеими своими руками и накрывающей его шляпой, едва ловил ртом дыхание, заодно и едва слышно, но более чем явно для самого вора, иногда всхлипывал себе в рукав. Цыкнув однако языком, тот еще двинув бедрами назад, кинул пренебрежительный взгляд на его поднятые плечи, прежде чем принялся сам приводить себя в порядок, поправляя сьехавший с плеч пиджак и смятый галстук, не говоря уже о многострадальных брюках. - Хватить киснуть и помоги мне закончить с ребусом этой комнаты, - бросил тот, видя едва поднявшего голову и все еще не вытирающего со своего подбородка слюни ганмена, обратившего на него свой все еще размытый взгляд. - И тогда возможно следующий раз я буду с тобой нежнее, - подмигнул тот.