Каждый мечтает встретить вторую половинку. Кто-то подходит со всей серьёзностью к выбору партнёра, а кто-то менее избирателен в этом плане.
Гарри Поттер всегда относился к выбору пары с разумной точки зрения. Он — знаменитость Волшебного Мира, но никогда этим не пользовался. Он мог бы ткнуть пальцем в любую, и она бы стала его девушкой в считанные секунды. Но Гарри этого было не нужно.
Он пытался встречаться с двумя девушками, но с обеими не сложилось. Он сам не знал почему.
В такие моменты мы задаёмся вопросом: «как меня угораздило влюбиться не в того человека?»
И нас не посещает мысль о том, что мы сами виноваты во всём. Мы — причина своего одиночества. В попытках построить отношения с кем-то, мы всё портим. Пытаемся не один раз, но итог — всегда один. И тогда мы должны спросить себя: «Может, дело во мне?»
И лишь тогда мы вспоминаем свои прошлые отношения с реальной точки зрения. Мы взвешиваем всё и приходим к выводу, что виноваты не меньше нашей бывшей несостоявшейся второй половинки.
Яркие представители Оптимизма верят, что у них были не те партнёры, и судьба готовит для них лакомый кусочек.
И Гарри Поттер верил. В глубине его души жила надежда на светлое будущее с человеком его мечты.
Однажды Гарри Поттер понял, что влюблён. В этот раз он взвешивал плюсы и минусы в два раза дольше обычного, потому что влюбился он в того, в кого не ожидал быть влюблённым. Гарри не советовался ни с кем по поводу своих чувств, потому что не был уверен, что получит поддержку и дельный совет.
Гарри Поттер окончил Хогвартс в прошлом году, как и Рон с Гермионой. Война позволила им это сделать. И в текущем году друзья искали хоркруксы, будто сама Судьба вела их по проторенной дорожке. И она привела друзей обратно в школу Чародейства и Волшебства.
Гарри долгое время не решался сделать шаг навстречу своей любви. Он вечно искал отговорки, тем более, они подворачивались на каждом шагу. И стараться не нужно было.
Наконец Гарри решился признаться в любви, поэтому он пошёл в кабинет директора. У кабинета его встретила горгулья, а дальше винтовая лестница. Гарри медленно поднялся по ней и очутился у двери в кабинет директора. Дверь была выполнена в мрачном стиле, на ней красовался серебряный дверной молоток в виде змеи, кусающей свой хвост. Гарри осторожно коснулся его и постучал в дверь. За дверью послышался ровный голос, позволяющий войти в кабинет. Прокашлявшись, Гарри открыл дверь и зашёл внутрь кабинета.
Кабинет был таким же мрачным, как и сама дверь. Кабинет напоминал усовершенствованную версию кабинета Зельеварения. Гарри осмотрел стеллажи с книгами, которым бы однозначно позавидовала Гермиона. Гарри давно здесь не был, но ничего в кабинете не изменилось за этот год. Гарри втянул в ноздри прелый запах зелий, от чего почувствовал себя пьяным. И этот запах напомнил Поттеру, зачем он сюда пришёл.
— Северус, — позвал Гарри мужчину в чёрной мантии, стоявшего у окна.
За окном сгустились чёрные тучи, приближалась гроза. Северус обернулся на голос, лицо его было непроницаемо.
— Я хотел с тобой поговорить, — продолжил Гарри.
— Сейчас? — спросил Северус, а за его спиной сверкнула яркая и ветвистая молния.
Как давно они перешли на «ты», сказать было сложно. Теперь, во времена войны, такие вещи оказались неважны. Война измотала волшебников, но они готовы были бороться до самого конца, не уронить достоинство. Гарри смотрел на Северуса, всматривался в каждую черту его лица. Северус выглядел уставшим, отчего в груди Гарри что-то сжалось.
— Другого момента не будет, — настоял на своём Гарри.
— Хорошо, — коротко ответил Северус и принялся слушать.
Он слушал внимательно, не перебивал, смотрел Гарри прямо в глаза, отчего тот пару раз терялся. Когда Гарри закончил, Северус не сразу ответил.
— Ты хорошо всё обдумал? Такими словами не бросаются.
— Я знаю. Разве я похож на легкомысленного человека?
Северус неопределённо хмыкнул.
— Ты не ответишь мне? — с тоской спросил Гарри, не получив ответа на своё признание.
— Я не могу принять твои чувства, — наконец ответил Северус спокойным голосом. — Не потому, что наши отношения в принципе не возможны. Мы на войне. На войне любви нет места.
Северус всегда относился к полку Пессимистов и не скрывал этого. Даже теперь, когда у него мог появиться стимул к жизни, он отверг его.
* * *
Гарри сидел в укрытии в Визжащей Хижине. Он был не один, рядом с ним были его верные друзья.
Гарри сидел и слушал змеиный голос Волдеморта, слушал, как спокойно и ровно звучит голос Снейпа. Гарри знал, что что-то непременно должно случиться. Он никак не мог отделаться от этого предчувствия. Он несколько раз порывался выпрыгнуть, крикнуть Волдеморту «Давай закончим всё здесь и сейчас!», но ноги его не слушались.
Гарри услышал холодное «Только я могу жить вечно», после чего на окно, за которым прятались Гарри и его друзья, упало чьё-то тело. Комок подступил к горлу, Гарри начал задыхаться, он знал, кому принадлежит тело. Он знал…
Змеиный голос Волдеморта вновь нарушил тишину:
— Нагайна, убей.
И змея накинулась на человека, которого Гарри любил больше жизни. Змея кусала его снова, и снова, а Гарри сидел и дрожал всем телом, стиснув зубы до боли в челюсти. Он хотел сорваться с места и придушить чёртову змею, но рука Гермионы легла ему на плечо, и он позволил змее добить жертву.
Когда змея уползла, ничто не могло сдержать Гарри, кроме подкашивающихся ног. На негнущихся, ватных ногах он дошёл до двери и открыл её. Он не мог видеть, как умирает его любимый человек, он не хотел этого видеть, но он знал, что там, в паре шагов, лежит Северус. Гарри преодолел рвотные позывы, возникшие от волнения, переживаний и напряжения. С огромным усилием он преодолел расстояние, разделяющее их с Северусом, и бессильно упал перед ним на колени.
— Сев… — дрожащими губами пытался выговорить Гарри, глядя, как из горла профессора Снейпа вытекает кровь. Гарри зажал рану рукой. — Мерлин…
— Гар… ри, собери их, — сказал Северус, испытывая ужасные боли. — Собери их. Прошу.
Он указал рукой на слёзы, вытекающие из его глаз.
— Дайте что-нибудь! — нетерпеливо обратился Гарри к друзьям. — Быстрее! Флягу, что угодно!
Гермиона порылась в сумочке и достала оттуда флакончик, а потом протянула его Гарри. Гарри собрал слёзы и посмотрел на них. Он понял, что это воспоминания. Потом он снова вернулся к глазам Северуса, которые смотрели на него неотрывно. Последним, что сказал Северус Гарри — это было упоминание глаз матери Гарри. Но Гарри ждал не этих слов. И кроме них он больше никогда ничего не услышит из уст Снейпа.
— Н-нет, — взмолился Гарри. — Не смей. Не умирай, слышишь?
Его голос, с каждым словом, становился всё твёрже и громче. Но Северус больше не слышал его. Он ушёл и никогда не вернётся.
* * *
Гарри сидел на ступеньке развалившейся лестницы в холле Хогвартса. Справа от него лежали трупы храбрых волшебников, почивших в бою. Слева расположился лазарет. В руках Гарри вертел бузинную палочку, а на неё капали слёзы.
— Как ты, друг? — подошёл к Гарри Рон. Гарри поднял на него заплаканные глаза и тот всё сразу понял.
— Нужно… Принести его тело, — Гарри с трудом выговорил последнее слово. — Сюда.
— Хорошо, я сейчас пойду за ним.
— Я с тобой, — сказал Гарри и поднялся с места. Рон возражать не стал.
Для человека, который только что потерял брата, Рон выглядел сдержанным, стойким. Гарри завидовал его выдержке, ведь сам он таковой похвастаться не мог.
Они вдвоём несли тело Северуса Снейпа до Замка, там их заметили, и помогли донести до холла. Когда Северус уже лежал в холле под белой простынёй, Гарри сидел рядом с ним и держал его за руку.
— Я написал для тебя стихи. В тот же день, когда признался тебе, — Гарри сидел рядом со Снейпом, по его щекам текли слёзы, а он читал стихи.
Мы слишком поздно понимаем, что влюблены. Мы теряем большую часть жизни на ненужных партнёров, которые не являются нашей судьбой. Но в те моменты мы считаем, что делаем верный выбор.
Прости меня за то, что я люблю.
Люблю тебя, хотя ведь нет причины.
Хотел бы я забыть тебя, и слушать лёгкий блюз,
Но нету сил, я полностью бессилен.
Мне кажется, живу я лишь тобой,
Мечтаю о тебе и рвусь вперед,
Я рвусь к мечте, как за яркою звездой,
Без страха сразу рухнуть вниз.
В твоих глазах тону я безвозвратно.
Мне нет спасенья, я полностью в плену.
Я рвусь к свободе, но — это всё напрасно,
Ведь всё равно к тебе я вновь вернусь.
