Пластырь с желтой полоской

Тони Старк в редкие моменты между работой в мастерской и препирательствами с Пеппер об очередном совете директоров задумывался: откуда у Паучка столько ссадин, синяков и царапин? Они расцветают алыми ландышами на мальчишечьей тонкой коже практически ежедневно, и Тони делает в голове пометку — за неугомонным галчонком нужно приглядывать. Питер действительно походил на неоперившегося птенца: когда Тони отчитывал его за очередную необдуманную выходку, в результате которой на по-детски пухлой щеке распускались маками синяки, мальчишка хохлился, вжимал голову в плечи, зарывался в мягкие пёрышки носом и со звонким клокотанием пытался сказать что-то в ответ. «Паучье чутьё, — думает Тони, латая очередные пробои в костюме, — уже давно махнуло на пацана рукой — этот ребёнок создан для неприятностей. И если он не искал их, то они находили его сами». Тони кажется, что если он отвернётся хоть на секунду, Питер исчезнет. Растворится в полупрозрачной утренней дымке, серебристо-сизым пеплом просочится сквозь пальцы и со светлой улыбкой на тонких губах отправится путешествовать по вселенной, оставив Старка одного. Именно поэтому после очередной бессонной ночи с бархатными вставками облаков на беззвездном небе, после ставшего уже привычным звонка Мэй — обеспокоенной и крайне уставшей, — Тони зовёт Питера к себе на выходные. — Давай, карапуз, — усмехается в трубку Тони. — У меня появилась парочка интересных идей по усовершенствованию твоего костюма. Будет интересно. Питер счастлив. Счастлив так, что, казалось, лопнет мыльным пузырем от переизбытка эмоций. — Да, конечно, мистер Старк! Да, я с радостью, мистер Старк! Через два дня запыхавшийся и до безобразия счастливый подросток ураганом врывается в жизнь в башню Тони и с упоением носится по полупустым коридорам, восторженно сверкает тепло-карими глазами и тараторит что-то невнятное, но от того не менее воодушевлённое. В тот день Питер даже ничего не разбил: Старк ясно дал понять, что лодырей и бездарей в «святая святых» не потерпит, потому мальчишка осторожничает. Он обходит дорогостоящее оборудование чуть ли не за километр, задерживает дыхание рядом с хаотично расставленными колбами с чем-то шипящим внутри и жмётся к стенке, пока не получает одобрительный кивок от наставника. Лишь уходя, Питер не замечает ступеньку и подворачивает ногу, больно ударившись локтем о стол. Паркера только могила исправит, ей-богу. Питер до смешного неуклюж. И пусть теперь, когда он проводит в мастерской Старка по несколько часов в день, у него меньше шансов словить пулю или упасть с высотки, количество ссадин на его теле не уменьшается. Тони может лишь тяжело вздыхать и неодобрительно качать головой, из-под полуопущенных ресниц наблюдая, как на голограмме Паучок в очередной раз пересчитывает худыми боками все углы в башне, прежде чем дойти до заветной двери в лабораторию. Не проходит и минуты, как Питер вваливается в мастерскую и, неуклюже взмахивая руками, целуется носом с полом, теряя сознание от удара. Кажется, сегодня ребёнок ночует у него.

***

Утром Тони заходит в гостевую спальню, сжимая в левой руке кружку с чёрным кофе без сливок. Пятница предупреждает его о грядущей грозе, параллельно передавая сообщения от Пеппер, но Тони лишь отмахивается, щурясь — в полупрозрачном шёлке полумрака, лопухом расплескавшемся по комнате, разглядеть хоть что-то почти невозможно. — Пятница, открой окна, давай будить Паучка. ИскИн послушано выполняет команду, и Старк машинально делает шаг назад: мальчишка лежит прямо под его ногами, свернувшись калачиком на полу. Питер явно не испытывает неудобств, несмотря на красующуюся на лбу лиловую шишку: он мирно посапывает, трогательно подтянув колени к острому подбородку и положив ладонь под щеку. Солнечные зайчики беспрепятственно скользят по умиротворенному лицу, щекоча невесомым дыханием острые ресницы и слегка приоткрытые губы. До безобразия застиранная майка с изображением какого-то мультяшного героя, которого Тони как-то раз видел на рекламном плакате, задралась, приоткрывая исполосованный мелкими шрамами живот. «Кто-то ночью явно свалился с кровати», — усмехается Тони, замечая подушку на другом конце комнаты. В тот день Старк впервые видит, как Питер использует пластыри. До ужаса смущенный тем, что доставляет так много неудобств, подросток вызывается приготовить завтрак, стрекоча что-то про домашнюю еду. Приняв едва заметный кивок Тони за согласие, Питер сияет, как новенький цент, заливисто смеётся и ушастым лисёнком несётся на кухню, выуживая из холодильника практически все его содержимое. Тони действительно был не против — если карапуз хочет, то почему бы и нет? Убедившись, что Пятница отменила ежедневную доставку еды из ресторана, он усаживается за стол и, краем глаза наблюдая за галдящим подростком, думает о чем-то своём, не особо вслушиваясь в рассказы о тете Мэй, её финиковых пирогах и рождественских ужинах в небольших забегаловках Квинса. Иногда Тони думает, что у Питера есть что-то вроде минимального количества ссадин в день. «Так, сегодня я лишь свалился с кровати, этого явно недостаточно», — светится неоновыми буквами на лбу Питера, когда он, пытаясь приготовить салат, режется ножом. Крови почти нет, но царапина неприятно жжется, поэтому Питер, ни на секунду не замолкая, выуживает из кармана упаковку пластырей и клеит себе на ладонь розовый с желтой полоской. Старк понимает, что должен быть недовольным очередной травмой своего подопечного, но все же он едва сдерживает улыбку: если присмотреться, то на пластыре можно заметить довольную рожицу щенка. — Тебе сколько лет, карапуз? — все же смеётся Тони, отнимая у неуклюжего ребёнка нож. — Шагай за стол, я сам порежу. С его-то бешеной регенерацией такая царапина заживет у Питера за полчаса, но тот лишь обиженно бурчит под нос, хохлится и забирается на предложенный стул с ногами, так и не отдирая пластырь с ладони.

***

Порой Питер походил на заводную игрушку, у которой никак не кончится заряд. Тони видел такие где-то: маленькие, забавные, вечно падающие, если за ними не досмотреть, но все равно продолжающие шагать вперёд даже после того, как их уронят на пол. Поэтому, когда Пятница сообщает об очередном опасном инциденте с участием Паучка, Старк не может это проигнорировать. Он не обращает внимание на Пеппер и остальных членов совета директоров и выходит из зала под аккомпанемент недовольных взглядов, вслепую набирая на телефоне номер подростка. — Да, мистер Старк, что-то случилось? Я Вам нужен? — по бодрому голосу Питера невозможно определить его физическое состояние, но у мужчины перед глазами цифры, которые, как известно, врут редко. — Это я хотел у тебя спросить, карапуз, — строго хмурится Тони, зная, что мальчишка поймёт это, даже не видя его лица. — Ничего не хочешь мне сказать? На том конце провода воцаряется непривычная тишина. Тони уже готов вызывать к себе костюм и лететь выручать горе-линчевателя, как тот едва различимо шепчет в динамик: — Мистер Старк, можно я сегодня переночую в башне? И Тони отпускает. — Можно, карапуз.

***

Питер прибывает спустя полчаса, и тут же попадает в не совсем ласковые руки штатных медиков. На боку и в районе ключицы у него едва зажившие следы от пуль, а на руках виднеются россыпи ожогов, складывающиеся в созвездия. И всё это безобразие украшено пластырями — Старк не может сдержать нервный смешок, когда кто-то из медиков, качая головой, отдёрнет один с ключицы — желтый с голубым слонёнком. С тех пор пластыри с забавными принтами и расцветками начали появляться и мигрировать по телу Паркера регулярно. Тони не до конца понимает, чего этим хочет добиться подросток, но лично его этот странный закидон приводил лишь в состояние неудержимого хохота. Теплый и такой солнечный Питер по природе своей не умел обижаться, потому сам часто смеялся над самим собой, потирая на щеке голубой пластырь с серебристыми блестками.

***

— Подвинься сюда, карапуз, — мальчишка послушно сдвигается с койки, и Тони, закатывая глаза, лепит пластырь с рисунком подорожника прямо поверх только что наложенного гипса.

***

Тони вздохнул, чувствуя, под сердцем удушающим комком гноится отчаяние. Танос ушёл с камнем времени, оставив их в живых. Но на долго ли? В чем состоит его план? Бросить горе-защитников на давно погибшей планете умирать медленно и мучительно? Глупо, Тони может сконструировать космический корабль из консервной банки. Приберечь в качестве заложников? Но зачем они гиганту, который может разбросать их одной левой? Хочет внушить ложную надежду, а затем вернуться и добить? Не в стиле это слишком прямолинейного в своих действиях и убеждениях Таноса. Мысли полевой мошкарой метались в черепной коробке в поисках света… но света не было. Старк вышел из костюма и перепачканными в крови и машинном масле пальцами сжал виски. Голова болела нещадно, глаза слипались от красного песка, попадающего в них, а руки дрожали то ли после изнурительного боя, то ли от осознания невозможности что-либо изменить. — Мистер Старк. Тони вздрагивает и поднимает взгляд на Питера, стоящего совсем рядом. Подросток не выглядит испуганным: в его глазах лишь тепло и желание уберечь. — У вас царапина на щеке, мистер Старк. Питер делает несколько нерешительных шагов и, смущаясь, достаёт (где только взял?!) розовый пластырь с желтой полоской, на котором изображена мордочка щенка. По-детски трогательные щёки заливаются румянцем, и парнишка, опуская взгляд, клеит пластырь на небритую щеку миллиардера. Спустя полчаса Тони остаётся один.