Not Fast Enough

В машине стояло неловкое молчание. У Гамильтона было два варианта: либо Джон давал ему время собраться с мыслями, либо ждал, когда парень начнет говорить. Скорее всего — второе. Ведь так происходило постоянно. Но не сейчас. Сейчас он чувствует сильную вину, которая прошибает его и скручивает живот. Томас ухаживал за ним… Месяц? Пару месяцев? Гамильтон, честно говоря, потерял счет времени. Но сейчас, в один единственный момент, когда Томасу не помешала бы поддержка, Гамильтон встал и ушел, даже не попрощавшись. — Алекс? — внезапно подал голос Джон. Ах да. В этой машине есть еще один человек. — Да? — отозвался Гамильтон. — Может быть, ты объяснишь мне, почему неделями не отвечаешь на звонки, а потом я вдруг экстренно забираю тебя из дома Джефферсона? Гамильтон молчал несколько секунд. — Все очень сложно. — Ладно. Я скажу честно. Я думал, ты умер. Я горевал. А потом я вдруг замечаю тебя в парке… с Джефферсоном! — Джон… — Нет, моя очередь говорить. Ты знаешь, каково это? Я не знал, что произошло. Не знал, что мне делать, что думать. Ты просто исчез, Алекс. Никому не сказав ни слова. Никому! Даже мне! — Джон. — Ты был в чертовом инвалидном кресле! Что я должен был думать? Алекс, ты мой лучший друг, это не нормально! — Джон! Ради всего святого! Остановись, пока ты не убил нас обоих! — не то прокричал, не то провизжал Гамильтон, внезапно упершись руками в приборную панель. Джон свернул с дороги и резко остановился, тяжело дыша и крепко сжимая руль. В конце концов, Лоуренс сглотнул и произнес: — Я везде искал тебя, Александр. Я пришел к тебе домой, увидел разбитое окно и сломанный кофейник. Как будто ты пытался разбить его о чью-то голову. Скажи, что я должен был думать?! Даже Герк не знал, а он знает все. Ты не должен лгать своим друзьям, ты должен позволять им помогать тебе, — голос Джона был гораздо спокойней, чем в начале разговора. — Даже после того идиотского случая в парке, я пришел и забрал тебя. Я заслуживаю знать. Гамильтон медленно вздохнул. — Ты прав. Я придурок. Полный придурок. Просто, я был поражен тем фактом, что ты увидел меня в инвалидном кресле. Не хотел, чтобы кто-нибудь видел меня таким. — Ты позволил Джефферсону видеть себя таким. — Честно говоря, мне было фиолетово. В любом случае, он узнал об этом прежде, чем я успел выразить свое мнение. — Так значит, я был прав? — Джон решительно сжал руль. — Сукин сын. Я собираюсь набить ему морду. Алекс засмеялся. — Джон, кажется, ты ревнуешь. Томас не сажал меня в инвалидное кресло. Он просто случайно оказался рядом и помогал мне выздороветь. Понимаешь, я попал в аварию на своем мотоцикле. Лоуренс в этот момент выглядел более растерянным, чем когда-либо. Его пальцы нервно барабанили по рулю. — Так почему же ты позвонил мне? — спросил он. — Что такого случилось, что ты так внезапно сбежал из его дома? Александр вздрогнул. Стоит ли ему об этом рассказывать? — Кое-что… Случилось в личной жизни Томаса… Теперь мне там не место, — наконец произнес он, тяжело выдохнув. — О, вот как ты решил от него избавиться? — усмехнулся Джон. — Ну, могу тебя поздравить. По крайней мере, ты относишься ко всем своим друзьям одинаково. — Томас не мой… — тут же начал протестовать Гамильтон, но остановился. Он не питал ненависти к этому парню. Их отношения больше напоминали… — Он не мой друг. Джон фыркнул и вывел машину на дорогу. — Ты говоришь так уверенно, — саркастично заметил он. — Учти, когда тебе захочется поговорить о его чудесных глазках, вспомни, что я не хочу этого слышать. С такими рассуждениями тебе прямиков к Жильберу — он у нас любитель сплетен. Гамильтон грустно усмехнулся. — Я так не думаю. Может, я больше не ненавижу его так, как раньше, но… Я никогда бы не подумал, что у него чудесные глаза! — произнес он с наигранным отвращением. Глаза Томаса были не только чудесными. Они были теплыми. — Конечно, — протянул Джон. — Как скажешь.