Not Fast Enough

      Вашингтон — упрямый человек. Если он принял решение, то переубедить его будет сложно. Однако увольнение двух лучших сотрудников, несомненно, было лишним. Прошел месяц или около того с момента, как их с Джефферсоном уволили, когда на телефон последнего внезапно позвонили. Гамильтон, как любой уважающий себя любопытный человек, конечно же решил ответить за Томаса, так как тот был в душе. Того факта, что телефон лежал и трезвонил на тумбочке в ванной, Джефферсон не замечал, так как был слишком занят пением. Поэтому, Александр протянул руку и схватил его, когда понял, что парень отвечать не собирается. Звонил Вашингтон. Настроение Гамильтона мгновенно поменялось, но он все же нажал на кнопку ответа. — Здравствуйте, Вы позвонили секретарю мистера Джефферсона. Он сейчас недоступен, чем я могу Вам помочь? — парень ответил тошнотворно-сладким тоном, зажав телефон между плечом и ухом и выходя в коридор. Гипс на ноге уже сняли, но сама нога все еще была в корсете. Врач сказал, что он уже может ходить на короткие расстояния, например, вокруг дома, но в основном — нужно передвигаться на костылях. Что ж, уже лучше. — Это ты, Александр? — спросил Вашингтон. Черт. Конечно, Джордж узнал его голос. Еще бы. Разыграть сценку со лживым секретарем вдруг показалось Алексу наиглупейшей идеей на свете. Черт побери! — Да, — промурлыкал в трубку парень. — Мистер Гамильтон для Вас, сэр. — Почему ты отвечаешь на телефон Джефферсона? — Как я уже сказал, он недоступен. Как глава компании, он очень занят и находится на заседании совета директоров. — В восемь вечера? Гамильтон кивнул, слегка поджав губы в попытке сдержать ухмылку, хотя Вашингтон его даже не видел. — Да. Очень востребованный человек. В трубке воцарилось молчание. Но, всего лишь на несколько секунд. — А ты его секретарь? — Министр финансов, — злобно усмехнулся Гамильтон. — Только для компании, конечно. — Ты последний человек, которого он выбрал бы. — Может быть, я был последним человеком. В любом случае, могу ли я принять Ваше сообщение? — Я позвонил, чтобы предложить вернуть вам ваши должности, — проворчал Вашингтон. — Но теперь я вижу, что это бесполезно. — Ну, я еще не совсем освоился. Может быть, Вы сможете убедить меня. Вашингтон вздохнул. — Я отправлю тебе все детали на почту. — Идеально. Доброго Вам вечера, сэр. — Ах да. Гамильтон? — Да? — Купи себе телефон. На этом Гамильтон бросил трубку на стол. Томас будет в восторге от этой новости. Если Вашингтону пришлось проглотить свою гордость и признать, что он не прав, значит, они действительно нужны ему. — Александр! — голос Томаса вывел его из раздумий. — Мой телефон! Гамильтон криво усмехнулся, когда дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился Томас, на котором не было ничего, кроме полотенца. Черт возьми. — Где он? — Где что? — Мой телефон, — буркнул парень, схватив мобильник. — Ты оставил его здесь. — Мы оба знаем, что я этого не делал. Ты прокрался в ванную, чтобы украсть мой телефон? От мудак. Гамильтон не услышал, занятый рассматриванием фигуры Томаса. — Прости, что? — переспросил он, взглянув на лицо Томаса. — Наслаждаешься видом? Гамильтон покраснел. — Вашингтон звонил. — Ну и чего же он хотел? — Александр, услышав эти слова, расплылся в широкой улыбке. — Выкладывай, — произнес Томас, проверяя свой телефон на всякий случай. — Он просит нас вернуться обратно. Томас оторвал взгляд от экрана телефона и встретился с ярким взглядом Гамильтона. — Что? — Это здорово, не правда ли? Я уверен, что будут предложены льготы, потому что я ясно дал ему понять, что ты занятой человек, занимаешься своим собственным дерьмом, — Гамильтон фыркнул, — То есть, бизнесом. Я сказал ему, что нам гораздо лучше работать вдвоем, и, кажется, он расстроился. Теперь он сделает все, чтобы вернуть нас. Дослушав все, Томас начал пощипывать переносицу, и это было жестом, слишком хорошо знакомым Гамильтону. — Что случилось? Что-то не так? — А если я не хочу возвращаться? Гамильтон фыркнул. — Ты шутишь? — Я говорю серьезно. Я работал в этой компании, потому что хотел, чтобы она стала чем-то лучшим. По сравнению с Вашингтоном, мое мнение там не имеет значения. И вообще… Я уже говорил тебе, что хочу уйти на пенсию. — Ты слишком молод, чтобы уйти на пенсию. — Здесь не важен возраст. Я хочу иметь возможность сидеть на диване с хорошей книгой, не беспокоясь о документах и сроках. Я хочу баловать свою семью. Мне не хочется всю свою жизнь печатать документы и ходить на заседания, чтобы решить очередную «большую проблему». Я хочу путешествовать по миру. Увидеть что-то новое. Получить жизненный опыт. Я не смогу сделать это, если буду привязан к офисному стулу! Тишина заполнила комнату, пока парни смотрели друг на друга. — Но ведь можно и работать и путешествовать, — осторожно начал Гамильтон, на что Джефферсон только простонал что-то невнятное и недовольное. — Хватит. Заткнись, прошу тебя, заткнись хоть один раз в жизни! — Хорошо. Ладно. Ладно! Забей на работу и сиди дома, как те ленивые засранцы! Мне все равно! — Ну, видишь ли, теперь я не могу этого сделать, потому что кто-то сказал мне, что Вашингтон отчаянно нуждается в нашей помощи! — Томас вздохнул, снова сжимая переносицу, прежде чем опустить руку вниз. — Я пойду оденусь и перезвоню ему, — произнес он, возвращаясь в ванную. — Хватит разрушать мою жизнь! — гневно прокричал Гамильтон вслед. Единственным ответом стал звук закрывающейся двери. Гамильтон вздохнул, пытаясь успокоиться и зарылся руками в собственные волосы. «Что я сделал не так?» «Я все испортил?» «Господи…» Он не понимал, почему Томас не хотел продолжать подниматься по карьерной лестнице. Ему так много нужно сделать, но у него так мало времени. У них обоих есть отличная фора. Они молоды. Только посмотрите, откуда они начали и где они сейчас! «Если бы только ты увидел, как много сделал для меня…» Гамильтон не был готов стать «семейным человеком». Не был готов и не хотел. По крайней мере, в ближайшие лет пятнадцать.