Ценность Жизни
20 мая 2019 г. в 06:00
Несколько часов спустя Джефферсон снова входит в палату Гамильтона, просматривая свой телефон.
— Это становится смешным, Гамильтон, ты должен что-то сказать Вашингтону. Ты просто исчез, даже не позвонив на работу. Он не перестает мне звонить, как будто я знаю, где ты.
— Ты знаешь, где я.
— Это к делу не относится. Я не виноват, что ты связался со мной в экстренной ситуации.
— Ну, а кто у тебя в качестве экстренного контакта? — поинтересовался Александр.
— Джеймс, — без колебаний отвечает Джефферсон.
— Вы двое трахаетесь?
— Нет. Боже, Гамильтон, ты даже не знаешь, гей ли я.
— О, я знаю, что ты гей.
— Нет, не знаешь.
— Ты просто стесняешься в этом признаться.
Джефферсон вздыхает.
— Зачем я вообще сюда пришел? Я могу просто уйти.
— Ты наслаждаешься обществом того, кто знает твой секрет. Не волнуйся, я не сдам тебя, — ухмыляется Гамильтон. — Во всяком случае, пока я не выйду из больницы.
Джефферсон усаживается в кресло и выключает телефон, как только тот снова начинает звонить.
— Серьезно, Гамильтон, ты должен сообщить Вашингтону, что жив.
— Он тебя еще не уволил?
— Понятия не имею. Я позвонил ему на второй день и сказал, что уезжаю в отпуск. Потом повесил трубку.
— Прекрасно. Ты точно уволен.
Томас вздыхает, потирая лицо.
— Да позвони ты ему уже.
— Мой телефон превратился в пыль во время аварии. Не могу.
— Ты не можешь воспользоваться моим. Я уже сказал ему, что я понятия не имею, где ты находишься.
— Я не просил тебя лгать ради меня.
— Да твое лицо практически умоляло меня об этом, когда он впервые позвонил.
Гамильтон застонал.
— Я позвоню ему, когда смогу встать с постели.
— И что ты ему скажешь?
— Что ты запихнул меня в коробку и отправил на Мадагаскар.
— Прекрасно, — пробормотал Джефферсон.
— Подвинься.
— Что?
— Я сказал, подвинься, ты загораживаешь свет.
— Оу, — Джефферсон отодвигает свое скрипучее кресло на несколько дюймов, чтобы солнце снова осветило лицо Гамильтона. — Лучше?
— Намного, — мурлычет Гамильтон.
— Как бы то ни было, доктор сказал, что еще день или два, и я смогу катать твою задницу в инвалидном кресле.
— Фе.
— Ты встанешь с постели.
-…Я могу сделать исключение…в этот раз
— Ты ведь понимаешь, что тебе потребуются месяцы, чтобы полностью вылечиться?
— Да… И что ты хочешь от меня услышать? Упс? Этого не должно было случиться? Или «я не буду таким безрассудным»? Мы оба знаем, что этого никогда не случится.
— Ты мог бы по крайней мере попытаться быть осторожней.
— Эй, на мне был шлем.
— Ты сбил лося.
— Но я выжил.
— А сохатый — нет.
— Черт с рогами. Из-за него я в больнице.
— Ты отнял у него жизнь.
— Это не моя вина.
— Это полностью твоя вина.
— Меня не ебет.
Джефферсон встает, из-за чего стул со скрежетом откидывается назад.
— У тебя нет никакого уважения к жизни, не так ли?
Гамильтон не успел ответить, потому что длинные ноги Джефферсона уже вынесли его из палаты.