All I ever want it was you. The end

POV Локи Мертвым быть довольно странно. Ну, я имею в виду, по-настоящему мертвым. Я чувствовал, как трещали мои шейные позвонки, когда Танос, что есть силы, сжимал пальцы. Я видел, как изменилось лицо Тора, и как он попытался крикнуть, чтобы я не совершал глупостей. Но я ведь так не могу… Я должен был это сделать! В конце концов, у меня был заранее продуманный план, главное, чтобы мой братец нашел способ претворить его в жизнь. Когда я испустил последний вздох, то тут же обнаружил себя в Вальхалле. И это было куда страннее. Ни за что бы ни подумал, что когда-либо окажусь здесь. Ведь, по сути, я никакой не ас, несмотря на то, что назвался сыном Одина… Но, видимо, мое самопожертвование стало предопределяющим. Моя нога ступила на обширные земли, которые простираются вплоть до края небес. И тут же перед моим носом появились огромные величественные ворота, про которые мне давным давно рассказывала Фригга. Вальгринд — ворота Вальхаллы, которые могут открыть лишь мертвые, избранные Одином или Фрейей. При этом ворота Вальхаллы уникальны, они обладают сложным запорным механизмом, который был создан темными альвами (теми, которые также отковали копье Гунгнир). Те, кто не достоин открыть ворота Вальхаллы, коснувшись замка, будут навеки скованы. Моя рука дрогнула. Кто знает, а вдруг, я недостоин, оказаться здесь, среди павших воинов?! Кто бы, что не говорил, а остаться без пути к отступлению я не желаю! Но делать нечего. Я дотронулся до золотого замка и ворота медленно, со скрипом отворились, пропуская меня внутрь. Этими землями, также как и Асгардом (которого, кстати, уже нет!) правит мой отец. И, конечно же, все здесь указывает на величественный образ государя. Легенда гласит что, Вальхалла представляет собой гигантский зал с крышей из позолоченных щитов, которые подпираются копьями. На деле же, тут расположен огромный золотой дворец, гораздо больше, чем был дома. Двери внутрь были приветливо открыты, а на пороге я успел отметить несколько эйнхериев, которые полегли в битве с Хель. Быстро вбежав по ступеням, я оказался в огромном зале. Там было бесчисленное количество дверей, еще больше место было отведено длинным столам, за которыми располагалось войско Одина. Посреди зала располагается Хлидскьяльв, величественный трон моего отца, восседая на котором, он может обозревать все миры. Но в данный момент он с удивлением и настороженностью смотрит на то, как я появился в главном зале. Все воины провожают меня мрачными взглядами, словно я повинен в том, что они оказались здесь. И теперь каждое утро они облачаются в доспехи и идут сражаться друг с другом. К завтраку их раны залечиваются, а погибшие воскресают. Тогда герои Вальхаллы садятся за большой стол и начинают пировать. Что, собственно сейчас и происходит. Иду медленно, стараясь уловить настроение моего отца, когда встречаюсь с единственным теплым взглядом во всем чертоге. Ее яркие серые глаза излучают безграничную любовь и радость оттого, что она может видеть одного из своих сыновей. — Матушка, — только и мог произнести я, когда Фригга сорвалась с места и заключила меня в свои объятия. — Локи! Это прогромыхал отец, поднимаясь с трона и опираясь на посох, который снова оказался при нем. Мне пришлось оторваться от матери, сделать несколько шагов в сторону властителя и припасть на одно колено, как велит древний обычай. — Ты оказался здесь, значит ли это, что ты пал смертью воина, достойного Вальхаллы? — Да, отец! — мой голос был едва слышен, ведь эйнхерии, все, как один выкрикивали поздравления. — Прошу, сын мой, займи законное место за нашим столом, как и подобает принцу Асгарда. Я снова оказался по правую руку от него. Снова начался пир. Вино и мед текли рекой. Мясо волшебным образом появлялось вновь, как только на тарелках ничего не оставалось. Мне так хотелось присоединиться к всеобщему веселью, и чем больше я пил и ел, тем туманнее становились мои мысли. Все мое естество буквально растворялось в выпитом. И то, зачем я на самом деле прибыл сюда, казалось мне уже неважным и несущественным! Мать без устали болтала о том, как нам всем будет хорошо здесь. Ведь нас уже ничто не сможет разлучить. Смерть больше не является для нас преградой. Мы можем, наконец, стать настоящей семьей. Ведь, по большей части, это не получалось именно из-за меня! Но я чувствовал, что где-то там осталось что-то важное. Что-то, без чего я уже не смогу быть тем, кем был раньше. Я не смогу существовать. Перед глазами показалась Троица Воинов и Леди Сиф. Они, как и все здесь присутствующие, поднимали кубки в мою честь, если и пили, будто так и надо. И тут меня будто громом поразило. — А где Тор? — спросил я у отца. — Его мирская жизнь еще не подошла к концу. По крайней мере, насколько мне известно! — Он остался в Мидгарде, — улыбаясь, объяснила мне мать. — У него там дела, связанные с последствиями Рагнарека. Я вопросительно взглянул на нее. События, предшествовавшие моему появлению в Вальхалле, полностью стерлись. Я не помнил ничего, начиная с того момента, как оказался здесь. Переведя взгляд на мед, я понял, в чем дело. Демонстративно отодвинул кубок, в надежде на то, что воспоминания появятся, как только я слегка протрезвею. Но ничего, в сущности, не изменилось. — Послушай, сынок, — мать накрыла мою руку своей теплой ладонью, — уже ничего не изменить. Твой брат останется в Мидгарде, вместе со своими друзьями. И будет находиться там до тех пор, пока не пробьет его час. Нет, это все не то! Тор тут совершенно не при чем. Есть кто-то другой, кто ждет меня на той стороне. Кто-то настолько важный, что заставляет мое сердце начало биться с удвоенной силой. Такого никогда раньше не было. Это был страх! Страх не за себя… И вдруг, словно озарение. Перед глазами всплыл такой далекий образ милой девушки, которую я увидел в Золотом Чертоге. У нее темные волосы, собранные в сложную прическу, яркие зеленые глаза, чуть вздернутый нос и такая милая родинка над верхней губой. Она казалась крошечной, когда встала прямо напротив меня. Я вспомнил, как затаил дыхание, когда она подняла взгляд на меня. Словно каждая клетка моего тела ожидала ее появления. Потом воспоминания подкинули новый виток нашей с Сигун истории. Мы деремся на кинжалах, я спасаю ее от смерти, на которую чуть не обрек. Потом поход, наша клятва друг другу в вечной любви, тайная свадьба… Ее падение, мое покушение на Мидгард, заключение в темнице, из которой Тор вызволяет меня. Подстроенная смерть, и наша случайная встреча с моей любимой по прошествии срока, отведенного ей Одином. Возвращение в Асгард, Альв, ее смерть. Хель с войсками, новости о том, что Сигун ждет ребенка. И снова удар под дых. Я отправил ее на Землю, в надежде, что Танос не найдет ее там. Но, кто знает, что произошло там с ней за время моего отсутствия. Теперь, получается, что мы снова оказались по разные стороны… Она — жива, я — нет! Страшнее не придумать… Что она будет делать?! Куда отправится, когда родит? Ведь в мире ее будут подстерегать опасности покруче Альва. Асгарда нет, значит, она может либо остаться в Мидгарде, либо поехать в Ванахейм! Ингви! Мое воображение сразу же подкинуло мне картинки, как она входит во дворец наследного принца, представляет ему ребенка, который напрямую может стать самым главным соперником этого мерзавца. Что будет делать ее брат? Примет с распростертыми объятиями, погонит прочь, или…? Боги! Если он хотя бы пальцем до нее дотронется…!!! Стоп. А что я могу предпринять в таком случае? Меня больше нет в мире живых, я не могу помочь ей! Осознание этого просто убило меня. Я готов поклясться, что еще и еще раз прочувствовал свою смерть, когда представил, как Ингви силой берет мою Сигун. Кулаки самопроизвольно сжались. Я понял, что не желаю, чтобы то, о чем я думал, произошло, и я всеми силами постараюсь предотвратить это. И если Тор донесет Сигун мои последние перед смертью слова, она поймет, как ей стоит действовать, а от этого все станет только хуже! Не дай бог она найдет Фрейра… Если этот предатель решится помочь ей, то тогда она точно угодит в ловушку, подстроенную Ингви. В моей голове начал созревать новый план. *** POV Сигун Боль. Я никогда не чувствовала столько боли. Спазмы разрывали меня изнутри. Мое сознание находилось где-то между этим миром и потусторонним. Я слышала, как Тор просит Наташу увеличить скорость, ведь нормальных врачей в Гималаях не осталось, соответственно мы должны оказаться тем, где они еще есть. В перерывах между схватками я чувствую, как Тор крепко держит меня за руку и переговаривается со Стивом. Но меня это заботит мало. Все мое естество боролось с тем, чтобы не родить прямо на борту этого самолета. Нужно как-то отвлечься. — Как ты спасся? — на выдохе произнесла я, а Тор с удивлением посмотрел на меня. — Ты сказал, что Танос разрушил твой корабль… Как у тебя получилось спастись??? Теперь, с отсутствием одного глаза, Тор стал больше походить на отца. Наверное, Один выглядел точно так же, когда ему было столько же, сколько его сыну сейчас. Мужчина выглядел обеспокоенным. Конечно, он переживал за меня, но мой вопрос застал его врасплох. Он устало потер переносицу, прежде чем начать. — Если честно, то сам не знаю. Хеймдалль произнес последнее заклинание, прежде чем корабль взорвался. Наверное, так… Я долго находился в космосе, прежде чем меня подобрали так называемые Стражи Галактики. Когда мы поняли, что преследуем одну цель, то разделились. Я отправился ковать себе это, — он указал на секиру, лежащую подле него, — а остальные решили искать Таноса на Титане. Потом я вернулся в Мидгард, в надежде покончить с убийцей брата, но сделал только хуже. — Локи говорил что-нибудь? — очередная схватка заставила меня сжать зубы, поэтому получилось достаточно агрессивно. — Про тебя — нет! — Ты знаешь, что я имею в виду! Тор снова казался удивленным. Боги, неужели он не понимает, что за каждым действием его названного брата таится какой-то замысел… — Ты думаешь, он все еще может быть жив? — прогромыхал Тор, на что я пожала плечами. — Последние слова были обращены к Таносу. Он сказал, что ему никогда не быть богом! — Интересно, — утирая пот, сказала я. — А лично тебе он что говорил? — Пообещал, что солнце вновь воссияет над нами. Мой собеседник погрустнел. Было видно, что ему больно вновь произносить эти слова, зная, что Локи уже не вернется из царства мертвых. А я буквально оцепенела от охватившей меня догадки. Перед глазами замелькали картинки, и меня перекинуло в воспоминаниях на многие сотни лет назад. Локи часто был подавлен, особенно в последние дни пребывания в Асгарде. Он говорил, что финал неизбежен, и нет смысла оттягивать встречу с тем, кого он боялся, как огня. Я, как могла, уверяла его в том, что все будет хорошо, хотя у самой сердце было не на месте. Однажды вечером он явился в свои бывшие покои, как делал практически всегда, вот только он был встревожен не на шутку. На мой немой вопрос он лишь сказал, чтобы я очень четко запомнила одну его инструкцию, если дело будет совсем плохо. — — Запомни, Сигун, если в один прекрасный день на твоем пороге окажется мой нерадивый братец с вестями обо мне, не падай духом. Ты же знаешь, у меня всегда есть план… Еще одна схватка заставила меня закричать. Они становились все чаще, поэтому я уже не могла контролировать себя. Тор бросился в кабину пилотов, чтобы сообщить неприятные известия. Надо снижаться и искать больницу, иначе кому-то из нас троих придется принимать ребенка. Буквально через минуту я почувствовала, как шасси коснулись мягкой поверхности земли. Тор подхватил меня на руки, а Наташа и Капитан бросились вперед, прокладывая путь. Город показался довольно быстро. Безликие домики с распахнутыми дверьми давали ясно понять, что большая часть местных жителей превратилась в прах. Остальные же, скорее всего, где-то затаились. Роджерс и Тор бежали что есть силы, поочередно меняясь, передавая меня, словно ценный груз. И если мой шурин был непоколебим, словно скала, то о Капитане такого сказать я не могла. Он боялся… Боялся того, кто собирается показаться на свет. Видимо, память о том, что Локи устроил в Нью-Йорке, все еще свежа! Но меня заботило не это. Меня интересовала лишь конечная точка, которая в виде большого белого здания с красным крестом замаячила на окраине города. Я не знаю, где мы сели, почему доктора тут же бросились нам на помощь и почему Нат знает этот неведомый мне язык. Хотя, меня это и не интересовало. Меня быстро переодели, положили на каталку и повезли в родильный блок. Там заставили забраться на высоченный стул, а один из докторов заглянул вниз, стараясь понять, насколько близко подошел момент родов. Они переговаривались на своем языке, я пыталась понять, что мне нужно делать, хотя бы по эмоциям, что выдавали их лица. Но это оказалось сложно! В перерывах между схватками мне усиленно показывали, как я должна дышать, а я старалась не придушить их! Я молилась, только бы ребенок не оказался йотуном, иначе несчастный медперсонал схватит сердечный приступ. В окне на входной двери я видела обеспокоенное лицо Тора. Наверное, тоже думает о том, каким родится его племянник. Прошел час, а может и больше, а боль все не прекращалась. Из-за приборов, которыми я была увешана, мне не было видно, что происходит. А по ощущениям, это можно сравнить с очень медленной и мучительной пыткой. С меня пот тек ручьем, рубашка насквозь промокла. Словно я проваливаюсь в тот кошмар, что сопровождал меня долгие годы в Асграде, но уже наяву. Я думала, что уже скоро потеряю связь с реальностью, когда все резко закончилось, а небольшое пространство палаты наполнилось детским криком. Врачи очень бережно завернули ребенка в простынь, а потом положили мне на грудь, чтобы он смог услышать звук моего сердца и успокоиться. Я смотрела и не могла поверить, что наш с Локи сын появился на свет. Он был маленьким, черноволосым, как и его отец. А кожа, такая мягкая, через чур бледная, испещренная сетками вен, буквально светилась изнутри. — Здравствуй, Нари! Добро пожаловать в этот мир! Тут же в палате показался Тор. Он с искаженным мукой лицом вглядывался в только что родившегося человечка. А потом улыбнулся, утер слезу, катившуюся по щеке, и очень осторожно коснулся головки малыша. Тот раскрыл глаза, такого же яркого зеленого цвета, как и у Локи, и очень внимательно поглядел на своего родственника. — Похож на Локи, — произнес он с болью в голосе. — Жаль, что он не узнает, каким был его отец… Несмотря на то, что со мной творилось последние часов пять, я была вне себя от этой речи. Я перевела на мужчину грозный взгляд. — Ты, правда, считаешь, что твой брат мог, так легко сдастся?! — малыш зашевелился, когда услышал мой голос, и теперь смотрел на меня. — Неужели годы пребывания в этом мире сказались на твоих умственных способностях? — Не понимаю… — Хорошо. Задам тебе всего два вопроса, и будь добр напрячь оставшиеся извилины своего мозга, чтобы ответить на них! Первый: кем всю свою жизнь считал себя Локи? Ну, помимо бога обмана, естественно, — он опять вытаращил на меня своей единственный глаз. — Он всегда был лишь тенью, напомню тебе! — Точно! — вдруг оживился Тор. — Когда он сошел в Мидгард, он сказал, что помнит себя лишь тенью, отброшенной лучами моего величия! — Локи всегда смотрел на тебя с любовью, как смотрит любой младший на старшего брата. Он хотел подражать тебе, быть тебя достойным. И теперь он говорит, что Солнце должно воссиять над вами обоими. Не означает ли это, что он понял, что вы, наконец, стали равными?! — Он назвал себя сыном Одина… Прямо перед смертью, — я судорожно вздохнула. — Возможно, ты права! — Теперь другой: что означают слова тебе никогда не быть богом? Фразы про бога и Солнце не случайно шли друг за другом. Он намекает на того, кого следует отыскать. Может, он нам и поможет… — Кого ты имеешь в виду? — Фрейра, конечно же… — Но, — Тор почесал бороду, — его давно никто не видел. Шли слухи, что он погиб. — Если твой брат намекнул нам на то, чтобы найти его, мы должны это сделать. Пока меня отсюда не выпустят, пожалуйста, Тор, найди его! — Я постараюсь… Он осторожно коснулся моего лба губами и покинул пределы палаты. За дверьми он поговорил с Наташей, видимо попросил ее остаться здесь и приглядеть за нами. А я осталась один на один с маленьким созданием, не имея ни малейшего представления, что с ним нужно делать. Как таковой матери у меня никогда не было, поэтому это несколько странно, ощущать себя ответственной не только за свою жизнь, но и за жизнь этого крошечного чуда. Что теперь будет, если я появлюсь с ребенком на руках во дворце моего отца? Как они отнесутся к тому, что я родила наследника от опального принца Асгарда? Как Ингви отнесется к тому, что у него появился реальный соперник в борьбе за престол? Локи, где же ты? Мне так нужна твоя помощь… Слезы ручейками потекли по моим щекам, ребенок оживился, словно почувствовал мое состояние, и тоже начал плакать. На крик прибежала медсестра, которая на ломаном английском начала объяснять, как успокоить малыша, показала, как его нужно кормить, и дала, по меньшей мере, с десяток ценных советов. Сквозь всхлипы, я кивала головой, пытаясь запомнить всю ту информацию, что сейчас вдалбливают в меня. Но, казалось, мои мысли были далеко. В одном из оставшихся восьми миров. Спустя три дня врачи, наконец, решили меня выпустить. Они все спрашивали, кто заберет меня. Но ответ на этот вопрос я дать не могла, так как не знала, где Тор, Стив или Наташа. Ни одного из них видно не было. Поэтому, когда меня вывезли на кресле-каталке, я была весьма удивлена, увидев двух мужчин, одетых в гражданскую одежду, с букетами цветов перед входом в здание больницы. Все это казалось мне чем-то диким! В другое время мы были бы злейшими врагами. Ведь, по сути, мой муж пытался захватить их планету. А сейчас эти двое выглядят как типичные дядюшки, которые решили навестить меня, после долгого расставания. Еще до выхода, в палате я смастерила слинг из моего старого наряда, который все та же милая медсестра постирала, и принесла мне другую одежду. Поэтому, когда мы покидали госпиталь, то мне было очень удобно передвигаться. Мужчины встали по обе стороны от меня, словно старались защитить от невидимого врага. Я осторожно посмотрела на Тора, но он был угрюм и мрачен. Мы дошли до автомобиля, скорее всего, передвигаться придется на нем. За рулем сидела рыжая, рядом с ней сел Капитан, а мы оказались на заднем сидении. — Я нашел его! — шепнул мне на ухо мой сосед. — Нас везут к нему? — он отрицательно покачал головой. — Тогда, куда мы едем? — Нам нужно вернуться в Нью-Йорк. Фрейр довольно долгое время живет там. Он протянул мне небольшую папку, в которой была одна фотография того, кого мы искали. И почему я не удивлена, когда увидела лицо доктора Уильямса…