Гарри Поттер и его невероятные приключения. Часть 2: Учись видеть дальше своего носа.

Поттер, цвет кожи которого почти сравнялся с белизной накрахмаленных простыней в Больничном крыле, уже битый час, морщась, выслушивал гневные вопли Забини, расхаживающего перед его койкой. Не перебивал и не противился ему Гарри лишь по одной простой причине – именно Блейзу пришлось улаживать едва не вспыхнувший, с новой силой, межфакультетский конфликт слизерина с гриффиндором, когда, вначале, Малфой с окровавленным Поттером на буксире, а затем, Блетчли и Монтегю, волочащие бессознательного Флинта, продефилировали в Больничное крыло, под прицелом потрясенных взглядов. Хогвартс уже через час гудел, будто улей разозленных пчел, а отмалчивающиеся квиддичные игроки, бледный Рональд и Гермиона, с заплаканным лицом, лишь подогревали разгулявшееся воображение смутьянов. Среди студентов, с чей-то подачи, пробежал слушок, что бравый герой Поттер пострадал, спасая честь своей подруги маглокровки, и, вскоре, вооруженные палочками ученики старших курсов, с ожесточенными лицами, отправились штурмовать подземелья. Если бы не Забини, совершенно безоружным встретивший эту команду, и в двух крепких словечках обрисовавший ситуацию, очередного заседания Попечительского совета и исключения самых перспективных на данный момент студентов гриффиндора, с Поттером за компанию, было бы не избежать. Угомонив гриффиндурков, связав заклинанием нескольких особо долбанутых слизеринцев и успокоив разъяренного декана, юный лорд опрометью бросился в Больничное крыло, не без оснований предполагая самое худшее. И ведь прав оказался. Рывком распахнув двери, запыхавшийся юноша обнаружил ужасающую картину. У стеночки рядком покоились Малфой, Монтегю и Блетчли. Причем, у двоих последних из ушей сочилась кровь, свидетельствуя о серьезном сотрясении. Посреди палаты валялся все ещё бессознательный Флинт, а Поттер оскалившись, насколько позволяла ему свернутая челюсть, стоял, направив на безоружную и испуганную мадам Помфри свою волшебную палочку. Кровь из разбитого носа медленно заливала еще с утра бывшую идеально белоснежной рубашку, окрасив её почти до середины груди в насыщенно-алый цвет. Гарри едва держался на ногах, но решительный взгляд зеленых жутких глаз не предвещал ничего хорошего. - Какого дьявола, Поттер? – негромко поинтересовался слизеринец, мучительно медленно прикрыв за собой дверь. Он желал оказаться где угодно, только не рядом с этим бесноватым придурком, от которого фонило умертвием, кровью и яростью. - Как мило, что ты заглянул, ваша светлость, - неторопливо и не слишком разборчиво, из-за травмы, проговорил герой. – Уйми эту женщину. Она хочет сдать меня в Мунго. - Мистер Поттер…?! – возмущенно начала мадам, но резкий тычок палочки заставил её снова замолкнуть. - А разве тебе туда не надо? – Блейз сложил руки на груди, остановившись рядом с медиведьмой, которая скосила на него испуганный взгляд, но двинуться не решилась. – Посмотри на себя. Больной, слабый, весь в крови, а все не уймешься. Зелья не выход, Поттер. Ты же сам это понимаешь. А мадам Помфри вряд ли в силах справиться с твоими недугами. - Нет, это ты должен понять. Если я покину Хогвартс – вы все здесь сдохнете, ясно?! – избранный слегка покачнулся, но кончик палочки, все так же упрямо, продолжал целиться в мадам Помфри, лишая её возможности предпринять попытку к обороне. - А если сдохнешь ты? Тогда что? Кто нас будет защищать? – Блейз сокрушенно покачал головой. - Я не сдохну. Потому что ты мне поможешь. Прямо сейчас, - уверенности в голосе Поттера только прибавилось. – Уйми её. - А если не стану? – Забини насмешливо хмыкнул, сощурив мрачно-синие глаза. - Я тебя заставлю, - Гарри тоже усмехнулся. В этот момент их взгляды, наконец, пересеклись, и юный лорд с ужасом ощутил, как его магия судорожно бьется внутри, подобно пойманной птице. Левое плечо кольнула боль, и рука безвольной плетью повисла вдоль тела. – Делай. Немедленно! Я не шучу. Не желая проверять, на что ещё способен безумец Поттер в состоянии очень близком к отчаянью, Забини, глубоко вздохнув, откинул челку с лица и, тронув мадам Помфри за руку, принудил её посмотреть себе в глаза. Вскоре все было улажено. Слизеринцев распределили по койкам, Гарри напоили костеростом и вправили челюсть и нос, а Блейзу, как особо приближенному, разрешили посидеть у постели героя. Но как только медиведьма задвинула ширму, юношу лорда, наконец, прорвало. Не стесняясь в выражениях, он принялся гневным шепотом распекать местную знаменитость, но осекся, когда избранного неожиданно вырвало кровью. А потом ещё раз. И ещё. - Что за…?! Поттер! – бросившись к гриффиндорцу, он сильно встряхнул его за плечи. В закатившихся глазах признаков сознания не наблюдалось. – Мадам Помфри!!! Медиведьма, распахнув ширму, побледнела, словно мел. Кровь на полу, на кровати, бессознательный герой, который, похоже, не дышал, перепуганный на смерть Блейз Забини… Достав палочку, она принялась творить диагностические чары и по всем показателям выходило так, что Гарри… отравили?... Но кто? Когда? Как так вышло?... Они вдвоем даже испугаться не успели, когда в палату влетела Джинни Уизли. Мелькнув рыжей тенью перед глазами мадам Помфри, девчонка, с неожиданной силой, отбросила Блейза прочь, заставив отлететь от кровати на несколько метров. Не обращая внимания на то, что Гарри все ещё был в крови, которая тонкой струйкой стекала по подбородку, она прижалась губами к его посиневшим губам, возвращая им жизнь. Делилась магией, как Блейз, но гораздо отчаянней. Не отмеряла силу. По бледным девичьим щекам скользили слезы. - Уизли, хватит, - Блейз тронул девочку за плечи. Такая тоненькая и хрупкая. Казалось, она может рассыпаться от любого неосторожного движения. Джинни подняла на него заплаканное лицо. - Это все я…, - всхлипнула она. – Из-за меня Гарри… но он сказал… Простите, я пойду, - Джинни поднялась, растирая по лицу рукавом мантии свои слезы и кровь Поттера. – Теперь ему станет лучше. Забини так и не понял, что это, черт возьми, было, но судя по диагностике, вновь проведенной ещё не отошедшей от шока мадам Помфри, сейчас избранный был полностью здоров. Оставалось только вновь подправить память медиведьмы и молиться о том, чтобы Снейп не сунулся в её сознание. Задышавший ровнее герой все ещё не пришел в себя, но выглядел уже не таким мертвым. Подняв с пола перевернутый в порыве ярости стул, Блейз уселся поудобней, ожидая, когда Поттер, наконец, очнется, чтобы серьезно с ним поговорить и сам не заметил, как уснул. * * * Уставший и злой, словно тысяча чертей, Том Риддл рывком распахнул дверь в Выручай-комнату, да так и замер на пороге, не решаясь войти. Она сидела, подобрав под себя босые ноги, в ореоле солнечного света, падающего из стрельчатого окна под самым потолком, и что-то писала, изредка заправляя за аккуратное ушко непокорный локон вьющихся волос. В ярких лучах вспыхивали и гасли частички пыли, оседая на изящной линии плеч, и, казалось, весь её силуэт плывет перед глазами золотистым дымным маревом, постепенно истончаясь. Словно она не существует в этом мире и в любой момент Том останется один, стоит только солнцу зайти за тучи. - Марти, - негромко позвал юноша, сжимая мантию в районе сердца до побелевших костяшек пальцев. При встрече с ней ему всегда было страшно до боли. - Том? – прищурившись, она пыталась разглядеть его в темном дверном проеме. – Эй, ты там? - Конечно, - с облегчением выдохнул Риддл, заставив себя сдвинуться с места. Будто пьяный он рухнул перед ней, обхватив руками нагретые солнцем колени, и ткнулся в них лбом, с наслаждением вдыхая запах пропитавшейся книжной пылью мантии. Тонкие пальчики тут же нырнули в его непокорные густые волосы, осторожно массируя кожу головы. - Ну что ты? Все хорошо, я никуда не денусь, - Том чувствовал, что девушка сейчас улыбается, с ужасом осознавая, что готов разрыдаться от того, насколько сильно она ему нужна. Как пытка каждый раз. Мучительное расставание, а затем снова встреча. И нельзя даже взглядом коснуться, дать понять, что он видит её, что рад и счастлив. Кругом глаза и уши, любой готов в глотку вцепиться и разорвать. Если они узнают, сколь сильно она ему дорога, то он потеряет Марти. Потеряет навсегда. - Я не позволю, - Том охотно кивает, отказываясь подниматься, хотя она робко тянет его вверх. - Не сиди на холодном полу, - негромкий смех, ласкающий уши. – Устал, да? - Мааарти…, - тянет Риддл с наслаждением, словно смакуя любимую сладость. Он забирается на маленький диванчик, поудобнее укладывая голову у неё на коленях, и кутается, словно в одеяло, в обе её крохотные ручки, целуя каждую в центр ладони. Пергамент, на котором она писала уже давно отброшен прочь, так же, как и перо. Том все ещё отказывается встречаться с девушкой взглядом. Теперь у него в груди больно от счастья. Он боится, что сейчас уж точно не сдержит слез. - Любовь – ужасное чувство, ты знаешь? – Том улыбается, чувствуя, как её теплая ладонь греет его заледеневшую щеку. - Глупости какие, - фыркает она, наклонившись, чтобы поцеловать его в уголок рта. – Любовь прекрасна и я не понимаю, чего ты так боишься. Может быть дело в том, что Хагрид прав, и ты связался с дурной компанией? - Хагрид?! Этот придурок косматый? – Риддл неприязненно фыркает и разворачивается, чтобы посмотреть на нее. Подслеповато щурясь, он едва различает дорогие сердцу черты лица в солнечном свете. – Понятия не имею, что ты в нем нашла, - голос против воли звучит сердито и обиженно. - Ну, он милый и добрый. Открытый, - Риддл поочередно подносит к губам тонкие пальчики. – Но тебе, конечно же, эти слова не знакомы. - Отчего же? Слово «милый» по отношению к нему, например, меня очень волнует, - Том хмурит брови. – Значит этот здоровяк, по твоему мнению, милый? Милее меня? - Нет, конечно, - она смеется. – Милее тебя никого нет. Но Хагрид и правда хороший и забавный. - Рад, что тебя это так веселит, дорогая, но прошу, не общайся с ним, - юноша приподнимается, чтобы оказаться на одном уровне с ее лицом. Он серьезен как никогда. – У него против меня предубеждения, ты же знаешь. - Как и у большей части школы, Том Риддл, - девушка вновь заставляет его улечься на свои колени. – Поверь, никто и никогда не заставит меня в тебе усомниться. Я тебя люблю. Том поворачивается набок, обнимая её за талию и утыкаясь лицом в мягкий живот. Любовь ужасная штука, потому, что она заставляет верить, даже если знаешь, что тебе лгут. * * * Хватая ртом воздух, Гарри очнулся на больничной койке, под прицелом озлобленного блейзовского взгляда. - Пришел в себя, убивец? – фыркнуло высочество, приосанившись. В своей дорогущей мантии на раскладном больничном стуле, родом явно из прошлой эпохи, он смотрелся довольно забавно. – Объясниться не хочешь? - А если просто извинюсь, прокатит? – Поттер обезоруживающе улыбнулся. - Возможно в другой раз, - Забини покачал головой. – Что с тобой? Неконтролируемые вспышки ярости, потеря магии, рыдающая Уизли, фонтан крови? - Мой наставник попал в беду, и я нервничаю. Магию теряю потому, что не могу себя в руках держать, - начал по пунктам перечислять Поттер, показно загибая пальцы. – Джинни плачет потому, что волнуется, а кровью я проблевался потому, что сам дурак. Если магию дают добровольно, то все в поряде, а если беру силой – она отторгается. Ты удовлетворен? - Не слишком. Ты лжешь мне, Поттер и мы оба знаем, что это так. Ещё хоть раз вытворишь подобное тому, что было сегодня, и я умываю руки. Понятно? – Забини поднялся на ноги с намереньем уйти. - Рискни здоровьем, - настиг его дышащий спокойствием и уверенностью в себе голос. – Не ты будешь диктовать мне, что делать, а что нет, и не ты же будешь с меня ответа требовать. Долг жизни, Забини, хреновая штука и не думай, что я, как благородный гриффиндорец, оставлю тебя в покое только потому, что ты так захотел. Будешь делать что скажу, пока Волдеморт не сдохнет окончательно. Смирись с этим и найди мне одежду. Я не собираюсь торчать в больничке, пока в Хогвартсе такая херня творится. - Да какая ещё херня?! – вспылил похолодевший Блейз. – То, что твориться ты сам и устраиваешь! - Благодари Мерлина за то, что я к тебе слишком хорошо отношусь, чтобы вмешивать в опасные для жизни вещи. И не забывай – ты мне клялся. А если будет необходимо, я тебе об этом всегда напомню. С этими словами избранный откинулся на подушки в ожидании, пока Забини сделает то, что он просил. * * * Время не стояло на месте и постепенно драка на квиддичном поле и происшествие в Больничном крыле начали забываться на фоне все новых и новых событий в жизни школы. Блейз, конечно, все ещё лелеял обиды, но улыбчивый и вновь полный сил Поттер постепенно вытеснял воспоминания о том ненормальном придурке, который подрался с Флинтом, а потом едва не проклял медиведьму. Пришел октябрь, а вместе с ним холод и сырость, затопившие окрестности и пробравшиеся в замок. Мадам Помфри была теперь постоянно занята – вся школа кашляла и чихала. Её «Бодроперцовое зелье» действовало моментально, и все было бы хорошо, если бы не побочное действие: у тех, кто принял настойку, часа три из ушей валил дым. Джинни Уизли ходила вся вялая и отрешенная, сколько бы Гарри не пытался её развлечь. Теперь она больше сторонилась героя. Он лишь ловил на себе полные тоски взгляды. Перси даже пришлось насильно тащить сестренку в больничный отсек и заставить её выпить снадобье. Теперь, когда Гарри глядел на дым, струящийся сквозь копну медно-рыжих волос, ему казалось, что Джинни медленно сгорает в огне. Тяжелые капли дождя стучали по окнам замка неделю без перерыва. Озеро вышло из берегов, клумбы превратились в грязное месиво, а тыквы лесника Хагрида, на которых он опробовал заклинание Гермионы, раздулись до размеров кареты. Но все это ни сколько не остудило энтузиазм капитана квиддичной команды Оливера Вуда. Фред и Джордж умудрились подглядеть за тренировкой слизеринской команды и своими глазами убедились, что такое эти новые «Нимбусы-2001». По их словам, соперники носились над полем как реактивные самолеты, - так, что невозможно было даже различить игрока. День за днем, без устали выслушивая нытье команды и с жалостью наблюдая за деградацией Оливера из вполне себе адекватного фаната квиддича в безумного маньяка с характерной улыбочкой, Гарри пришел к выводу, что ему пора вмешаться. Тем более что запрет Министерства на контакт с прессой все ещё действовал. Ограничивать себя в чем-то в угоду другим Поттер не желал и поэтому отправил запрос разработчикам передового квиддичного обмундирования. По совету Блейза, встречу назначили на ближайшие выходные и, подписав контракт на финансирование, Поттер выбил для своей команды полный комплект скоростных метел с пилотным названием «Буря», которые все ещё находились в стадии разработки. Он думал, что Вуд потеряет сознание от счастья. Бравый капитан даже разрыдался. Разработчики дали интервью корреспондентам «Пророка», посетовав на то, что избранному присутствовать, благодаря новому уставу Министерства, запрещено, в красках расписав свой новый проект и продемонстрировав согласия, подписанные родителями всех членов команды. С листа зачитали пожелания Гарри жертвовать не только на благотворительность, но и вкладываться в развитие спорта, и, вскоре, Поттер получил совиной почтой уведомление о том, что на него лично запрет на контакт с прессой не распространяется, подписанное самим Министром, и приглашение на очередной Рождественский бал. В канун Хэллоуина, затисканный насмерть квиддичными маньяками, ради очередной фотосессии для какого-то журнала, Гарри уже начал жалеть о своем неосторожном альтруизме. Вся школа предвкушала банкет в честь праздника, и Поттер обязан был присутствовать в качестве местной звезды. Большой зал по традиции украсили живыми летучими мышами и фонарями, сделанными из огромных тыкв Хагрида – внутри каждой могло поместиться по три человека! Ходили слухи, что директор пригласил на праздник группу танцующих скелетов. Однако сложилось так, что Поттер торжество почти проспал. Понукаемой возмущенной без меры Гермионой и Рональдом, избранный едва переставлял ноги. Спешно спускаясь по лестнице, освещенной черными свечами, они торопились в Большой зал. - Может быть, хоть к десерту успеем, - с надеждой произнес Рон. Недовольный Гарри хотел было ответить что-нибудь уничижительное, но слова застряли у него в горле. - Услышшшь меня… услышшшь… развей тоску госссподина… вернисссь…, - явственно услыхал он. Голос. Холодный, страшный, пробирающий до костей. Поттер споткнулся и, чтобы не упасть, оперся о холодную стену. Он изо всех сил напрягал слух, оглядываясь по сторонам, и напряженно всматривался в тускло освещенный коридор. - Гарри, что с тобой? – зрачки Гермионы заняли собой практически всю радужку от страха. Герой сейчас выглядел так, будто бы его неожиданно сразила тяжелая болезнь. - Помолчи… помолчи минуту… - …так долго… так долго сссстрадал… - Слышите? – без особой надежды спросил Поттер, вглядываясь в непонимающие растерянные лица друзей. Рон с Гермионой замерли, не сводя с него глаз. - …госссподин верил… он шшшдал… вернисссь… вернисссь и оссставайссся… Голос начал слабеть. Мальчик был уверен, что он удаляется, движется вверх. Гарри в страхе поднял глаза и уставился в темный потолок. Как этот голос сам по себе может двигаться вверх? Какое-то чудовище? Призрак? Только этого ещё не хватало. - Ждите здесь! – крикнул Поттер и побежал по ступенькам, ведущим в холл. Здесь ничего не услышишь – из Большого зала долетали веселые голоса, празднующих Хэллоуин. Кинувшись к мраморной лестнице, Гарри помчался обратно на второй этаж. Рон с Гермионой, предсказуемо от него не отставали, но времени, цыкнуть на парочку, у героя не было. - Гарри, что ты…, - задыхаясь от бега, начал Рональд. - Тихо! – избранный напряг слух. Сверху, скорее, с третьего этажа, до него донесся затихающий голос. - Я ЧУЮ КРОВЬ!... Я чую кровь… У золотого гриффиндорца сжалось сердце. Только не это! Не обращая внимания на растерянные лица сокурсников, он побежал еще выше, прыгая через три ступеньки, пытаясь расслышать сквозь собственный топот что-то ещё. На третьем этаже Гарри опять помчался по коридору, сворачивая то налево, то направо. Его подгоняло чувство грядущей беды. Видимо, так должно было случиться. Он не зря готовился и ждал. Едва поспевающая парочка неслась следом. Гермиона вдруг вскрикнула, заставив Поттера резко затормозить. Впереди что-то сияло. С опаской приближаясь, герой, наконец, увидел. На стене между двух окон огромными буквами были начертаны слова, блестящие в свете факелов: «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА. ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!» - А что это такое… что это висит под надписью? – спросил Уизли дрогнувшим голосом. Оскальзываясь на непонятно откуда натекшей темной воде, избранный подошел ближе. Взглянув на висевший под зловещей надписью предмет, Поттер обомлел. Окоченевшая кошка школьного завхоза, Миссис Норрис, была подвешена за хвост на скобу для факела. Отшатнувшись, он едва не упал, расплескав воду вокруг себя. - Пошли отсюда скорее, - первым, как ни странно, обрел дар речи Рональд. - Но надо попробовать что-то сделать… как-то ей помочь…, - сбивчиво проговорила, Гермиона, дрожащим от слез голосом. - Рон прав. Лучше немедленно смыться, пока нас никто не застукал, - Гарри с трудом заставил себя оторвать взгляд от несчастного животного. Но было уже поздно. Издалека донеслось множество голосов, это означало, что банкет кончился. Шаги десятков ног приближались к ним с одной стороны коридора. Еще миг – и их окружила праздничная толпа. Но как только первые подошедшие увидели висящую кошку, в коридоре сразу же воцарилась звенящая тишина. Избранный и двое его однокурсников оказались в центре круга. Никто не решался подойти к ним, хотя сзади напирали любопытные, всем хотелось узнать, что же случилось. - Трепещите враги наследника? Что за чушь?! – изрядно помятый и потрепанный, Драко с трудом протиснулся к герою сквозь толпу. - Боюсь, это только начало, Дракон, - Гарри лишь сокрушенно покачал головой в ответ. Аргус Филч, примчавшийся на зов своей интуиции растолкал учеников, но при виде Миссис Норрис попятился в ужасе, схватившись за голову. - Что с моей кошкой? Что? – завопил он, выпучив глаза. Сердобольная Гермиона обхватила старика за плечи, прижав к себе. - Все хорошо… все хорошо, - шептала она, баюкая убитого увиденным Филча, а горячие слезы безостановочно лились по девичьим щекам. Наконец, в сопровождении нескольких профессоров, явился и сам директор. Важно прошагав мимо Поттера и Ко, он осторожно снял кошку со скобы для факела. - Идемте со мной, Аргус, - васильковые глаза за стеклами очков-половинок с жалостью взирали на безутешного смотрителя в объятиях девочки. - Помоги, Драко, - шепнул Поттер, толкнув друга в бок. – Эй, Блейз, ты здесь? - А как же, - высочество выплыл из толпы почтительно расступившихся студентов. - Давайте, мистер Филч, - Поттер подхватил старика за одну руку, Драко за другую. Рон помог подняться Гермионе, а Забини высушил их одежду одним взмахом палочки. – Мы готовы, директор. В этот момент, сияя улыбкой, на сцене появился Локонс. Подойдя к Дамблдору, он торжественно провозгласил: - Мой кабинет ближе всех, господин директор, сразу вверх по лестнице. Пойдемте ко мне… - Благодарю, Златопуст, - ответил Дамблдор. Собравшиеся молча раздвинулись. Локонс, гордый и довольный, поспешил за директором. Следом за ним двинулись подоспевшие МакГонагалл и Снейп, затем Филч в сопровождении Поттера и Малфоя, Гермиона с Роном и замыкающий шествие Блейз, как представитель Попечительского совета. Едва все вошли в кабинет, со стен, кто куда, подобно тараканам, разбежались портреты Локонса, все – с накрученными на бигуди волосами. Живой Локонс зажег на письменном столе свечи и отошел. Дамблдор, положив несчастное животное, принялся внимательно его разглядывать. Гарри и его команда, кроме Гермионы, не сговариваясь, уселись на стулья, подальше от света. Легонько ощупывая Миссис Норрис, Дамблдор почти касался кончиком крючковатого носа её мягкой шкурки. Профессор МакГонагалл тоже склонилась над кошкой. Лишь Снейп отошел в тень. Губы его кривила едва заметная усмешка. Локонс, расхаживая по кабинету, высказывал одну завиральную теорию за другой, но никто не вслушивался в тот бред, который он нес. Филч сидел в кресле, рядом со столом, беспомощно всхлипывая в плечо так и не отпустившей его Гермионы. Маленькая ладошка девочки поглаживала его по сальным волосам в попытке утешения. А Дамблдор все шептал и шептал, постукивая Миссис Норрис волшебной палочкой, но тщетно, кошка не подавала признаков жизни, точно искусственно сделанное чучело. - Она жива, Аргус, - выпрямившись, задумчиво произнес директор. - Жива? – смотритель нерешительно оторвал лицо от плеча Грэйнджер и мельком взглянул на свою любимицу. – Но… но ведь она окоченела. - Оцепенела, - поправил его Дамблдор. – От чего, я пока не знаю… Мы имеем дело с искуснейшей черной магией. - Господин директор, позвольте мне сказать, - послышался голос Снейпа из тени и Гарри похолодел. – Поттер и его друзья, конечно же, могли случайно оказаться на месте преступления, - начал он и улыбнулся. – Но вот что странно: для чего вообще они поднялись в этот коридор, вместо того, чтобы поспешить на праздник? - Мы очень устали и хотели спать, - резко проскрежетал Поттер, расправив плечи. - Спать? Да вы и без того проспали весь банкет, Поттер, - хмыкнул Мастер зелий. - Нам не хотелось есть, - заявил Рон, под жалобный аккомпанемент желудка. Снейп осклабился. - По-моему, господин директор, Поттер явно что-то скрывает. Накажите его, и он скажет правду. Например, запретите команде гриффиндора полеты на экспериментальных метлах. Они же поубиваются в угоду Поттеру… - Полноте, Северус, - вступилась МакГи. – Так сразу и поубиваются? Да, метлы находятся в стадии разработки, но ничего опасного для жизни в них нет. Да и потом, кошку же не древком от метлы убили. Дамблдор пристально поглядел на Гарри, заставив трепыхнуться сидящего рядом Блейза. Он явно пытался забраться избранному в голову. - Он невиновен, Северус. Пока не доказано обратное, - напомнил Дамблдор декану слизерина. – Мы расколдуем вашу кошку, Аргус. У профессора Стебель есть мандрагоры. Когда они вырастут, приготовим снадобье и оживим Миссис Норрис. - Это снадобье сделаю я, - вскинулся позабытый-позаброшенный Локонс. – У меня огромный опыт! Я могу с закрытыми глазами приготовить живую воду из мандрагор… - Позвольте, - холодно возразил Снейп, - но, по-моему, в этой школе я специалист по зельям. Воцарилось неловкое молчание. - Ну, раз мы обо всем договорились, то все свободны, - произнес Дамблдор. – Спокойной всем ночи. - Спокойной ночи, директор, - как по команде произнесли младшекурсники и поспешили удалиться. Всем, без исключения, предстояло о многом подумать. Особенно Поттеру, Драко и Блейзу.