Гарри Поттер и его невероятные приключения. Часть 2: Учись видеть дальше своего носа.

Поттер, Поттер, Поттер, чертов Поттер, мать его раз так. Человек, который занимал все мысли Драко с самого момента их знакомства. А в этом году особенно. И везде он, куда не глянь. Приносит извинения своему декану в Большом зале, осыпав её бутонами алых роз, под ошарашенные охи-ахи разновозрастных девиц и восторженные аплодисменты Локонса. Со скорбным лицом и покаянно склонив лохматую голову, принимает новость о своем взыскании в лабораториях крестного на два месяца вперед. И это его смиренно-искренне-сожалеющее я не заслуживаю вашего снисхождения, глубокоуважаемая профессор, заставляет прослезиться даже Дамблдора. Стоит, окруженный группкой высокопоставленных леди со старших курсов, наследниц-дочерей-сестер-внучек. О чем-то вещает с непринужденной улыбкой, изящно кланяется, расточая комплименты и обаяние на мили вокруг. На прощанье чуть касается губами тонких пальчиков и по-мальчишески задорно подмигивает. С серьезным видом кивает в разговоре с какими-то старшекурсниками из Равенкло. Меряется с ними толщиной стопок с учебниками и с искренней горячностью спорит о последних разработках Невыразимцев. Весело хвастается перед хаффлпаффцами очередной, с трудом добытой, травой, с труднопроизносимым названием и воняющей на весь коридор смесью квиддичной раздевалки и тухлых яиц. Снисходительно хлопает подающего большие надежды Седрика Дигори по плечу и заливисто хохочет над его скорбным видом. Плюхается рядом с Флинтом за слизеринский стол, в разгар обеда, и сует ему под нос обрывок какого-то пергамента, испещренный странными схемами и стрелочками, мешая тому насладиться вкусом любимого пирога с почками. Шокированные его выходкой студенты напряженно замирают, а Снейп даже со своего места привстает. После прошлогодней дуэли у этих двоих отношения лучшего желать оставляют. Мелкий Нотт мамой клянется, что слышал, как слизеринский тролль грозился закруциатить на смерть паршивца, сломавшего ему нос. Однако, вопреки всеобщим опасениям, Маркус только озадаченно чешет в затылке, изучая бумажку, а потом, расчистив место на столе, дергает из-за уха Смертника-Который-Выжил писчее перо, которое тот почти всегда там носит, и что-то чертит, поверх поттеровых каракулей. Брови Гарри ползут вверх в немом изумлении и, получив обратно исчирканный пергамент, он удаляется с крайне задумчивым видом, под аккомпанемент надменных флинтовых смешков. Но через пару дней возвращается снова. Такие эскапады избранного теперь норма. Возмущенно распекает своего горе-дружка Уизли на весь коридор, словно под чарами соноруса, за то, что тот наступил на ногу какой-то девочке и не извинился. Фыркает в сторону его братца Персиваля. Награждает чарами щекотки близнецов и ходит под ручку с младшенькой Уизлеттой. Помогает мямле Лонгботтому выращивать кактусы на подоконниках, чтобы украсить школу хоть чуть-чуть. Носит за Грэйнджер тяжеленую сумку с учебниками и неизменно тушит возгорания и взрывы, которыми так и сыпет палочка придурка Финнигана, который до сих пор не умеет контролировать силу. Типичный Поттер – отличник и умница, любимец дам и девиц, гордость факультета гриффиндор и Драко надеется, что только он один замечает, как сутулит плечи знаменитость, когда думает, что его никто не видит. Как меняется выражение красивого лица, когда с него слетает извечная улыбка. Как он с силой трет едва заметный шрам и морщится от громких звуков. Как заострились его скулы, и на сколько свободно мантия болтается на тощем теле. Какой Поттер бледный и несчастный. Как тяжело ему даются резкие движения. Как он хмурится, украдкой касаясь каменных стен школы. И насколько сильно, на самом деле, сдерживается, чтобы не начать кидаться «авадами» во всех подряд. Темперамент Поттера, боль Поттера, грусть Поттера, кошмары Поттера и магия, которая продолжает покидать Поттера с такой скоростью, что зелья не успевают её восполнять. Он борется со своими демонами в одиночку, а Драко только губы с силой кусает, не понимая, что на самом деле происходит. Не знает что делать. Не знает причины, но подозрения рвут сердце на части. Что это? Трудный период? Магические эксперименты? Замысел отца? Или все же проклятье Блэков в исполнении матушки? А ещё он не может перестать видеть перед глазами ту старую фотокарточку и Его лицо, которое словно из-под слоя грима медленно проступает в чертах Гарри, все отчетливей с каждым днем. Драко точно знает – это не остановить. Вопрос лишь в том, продолжает Поттер бороться или просто сдался и погиб. Умер однажды, не проснулся ранним утром и никто ничего не заметил… разве что Блейз, но… Но с юным Лордом все ещё непонятней. Тот резко и, кажется, на совсем, перестал интересоваться делами избранного. Даже не смотрит лишний раз в его сторону, с тех пор, как герой стал откровенно волочиться за мелкой Уизли. Прямо любовный треугольник какой-то! Малфой, конечно же, допускал, что в Поттера можно влюбиться и без памяти. Красавец ведь! Высокий, стройный, сильный, изящный и авторитетный Мальчик-Который-Выжил. Идеальное лицо и манеры. Серьезный и вдумчивый. Умный, наконец. Да половина Хогвартса по нему слюни пускала, а другая половина боготворила. То ли ещё будет, когда это чудо от магии станет постарше. Но чтобы он сам к кому-то столь несдержанный интерес проявлял?! Всегда холодно-вежливый и отстраненный, когда дело касается личного и тут вдруг втюхался без памяти в какую-то смазливую пигалицу?!! Наверняка у Блейза картина мира нарушилась, и он не ревновал, а скорее разочаровался. А Поттеру, между тем, на всех плевать с вершины Астрономической башни. Он провожает малявку с урока на урок, ручки целует, вздыхает томно, на одно колено припадает и даже прогуливается с ней вечерами по коридорам школы. В пору, прослезиться умильно, если бы не одно «но». Малфой не раз наблюдал за тем, как на самой глубине поттеровских глаз вспыхивало и гасло жадное обожание. Как он сглатывал нервически, когда Уизлетты поблизости не наблюдалось. С какой ненавистью рассматривал тех, к кому девчонка проявляла мало-мальский интерес. Он на ней словно помешался. Даже дышать нормально не мог, если её поблизости не было. Что уж говорить, если герой бедного равенкловца, посмевшего случайно толкнуть малявку, чуть руками голыми не придушил. Потом, конечно, извинялся долго, расшаркивался и расточал улыбки, но факт оставался фактом. Что-то здесь было очень и очень не так. «Моя принцесса, моя красавица» говорил Гарри, разглядывая её из-под полуопущенных ресниц, а у Драко мороз шел по коже. Так смотрят подсевшие на запрещенные зелья в период ломки или маньяки, завидевшие жертву. Не вожделение – нет. Для этого, наверное, ещё слишком рано. Но выглядел и вел себя Поттер так, словно хотел сделать с девочкой что-то очень страшное. И будь она хоть семь раз дочкой предателей крови, Малфой обязан был её предупредить, если уж обратиться к самому герою, кишка тонка. Возможно, этот безумец ещё и спасибо ему потом скажет. - Эй, Уизли, - негромко окликнул малявку, Драко, улучив момент, пока гриффиндорца не наблюдалось на горизонте. - Шпионишь за мной, Драако? – протянула та, медленно оборачиваясь и усмехаясь совсем не детской усмешкой. Свет факелов дрогнул от порыва непонятно откуда взявшегося ветра, заставив Малфоя содрогнуться и изумленно моргнуть, а Уизлетта уже стояла к нему непозволительно близко, внимательно изучая своими огромными глазищами в пол лица. - Слишком много чести, - наследник древнего рода гордо распрямил плечи, выпятив грудь вперед. Ему не должно было быть страшно! Не должно! – Я поговорить хотел. - Как ожидаемо, - хмыкнула девчонка, между тем, обходя его по широкой дуге. Только нечеловеческим усилием воли блондин подавил в себе порыв обернуться следом, чтобы не терять её из вида. Жуткие. Что Поттер, что подружка его. Может, и лезть не стоило – сами разберутся. Но Драко просто не мог не сказать. После летних событий совесть не позволяла. - Слушай, держалась бы ты подальше от Поттера, - заставил себя выдавить слизеринский принц, подозревая, что не к тому обратился. Тут скорее Гарри спасать надобно. - Так неуверенно прозвучало, - она с сожалением пожала плечами. – Может, ещё раз попробуешь? - И попробую!... – внутри Драко внезапно вспыхнула ярость. Ну, достали же – что Блейз, что Поттер. Тут ещё эта малявка затесалась. Тоже, блин, Золушка нашлась! Да ей до избранного как до звезды – любой покатит, лишь бы замуж взяли. Предатели крови, нечестивые маглолюбцы и любимчики Дамблдора – где они все были, когда война шла? По заугольям в тылу отсиживались, а на улицах люди дохли пачками. И за что воевали-то?! За хрень собачью и кусок свободы? А этим что нужно было? Кошельки набить поплотнее, да на костях сплясать на радость бородатому ублюдку? Сплясали, растоптали – что с того? Чего добились?! Малфой ни черта в политике не смыслил, но подслушанных разговоров хватало. Мальчишка со шрамом был нужен. Нужен всем. Но им нужнее. И эта смазливая пигалица должна знать свое место. Он даже воздуха набрал для гневной отповеди, но в этот момент тонкий пальчик больно ткнул в лоб. - Слишком много думаешь, виконт. Слишком много и все без толку, - Уизлетта неодобрительно нахмурилась. – Не тебе, чистоплюю с золотой ложкой в заднице, рассуждать о таких вещах. Не дорос ещё и умом не вышел. Мы с Гарри сами разберемся, а ты в первых рядах наблюдай, трусливый недоносок… Презрительно фыркнув, Джинивера Уизли развернулась и уверенно зашагала прочь, оставив Драко ошарашенно глядеть ей вслед. Он поверить не мог в то, что услышал и от кого именно. Девочка 11-ти лет, даже будучи чистокровной в хрен пойми каком поколении, так разговаривать не сможет, что уж о недалекой Уизли говорить. Пора было звать Блейза - он в этом дурдоме спятит, не иначе… - И ведь она права, Драко, ты даже не представляешь, во что влез, - поцокали с сожалением из темного угла. Поттер – кто ж еще? - Я как лучше хотел, - Малфой упрямо поджал губы и выпятил подбородок, неприступно сложив руки на груди. – Не собираюсь потом отмазывать национального героя от Азкабана. - От тюрьмы? Какие глупости! – Гарри. Бледный, собранный и тощий до невозможности, шагнул на свет. На этот раз потусторонний ветер, потревоживший факелы, заставил Драко покрыться мурашками. Предчувствие скорой беды затопило сознание. Она была неотвратима, как неторопливые шаги Гарри. На наследника древнего рода и не самого слабого мага на курсе надвигалась неизбежность. Ему оставалось только опустить палочку, капитулируя. - Надеюсь, ты хотя бы не убьёшь меня, мой Лорд? – насмешливо оскалился слизеринец, чтобы скрыть отчаянье. И да, Поттер давно мертв. На его месте он бы тоже сдался. - Знаешь, Драко, - неожиданно улыбнулся тот, кого все считали героем. – Я ведь как мангуст – маленький и милый, но когда вижу змею – кидаюсь на неё со всей своей силой. Ответь мне, ты змея? - Нет, Гарри, - блондин покачал головой. – Ты не мангуст – ты чудовище и кидаешься на всех, без разбора. - Ой, да брось, - тонкая рука обвилась вокруг шеи Драко, заставив его ткнуться лбом в поттеровское плечо. - Я твой друг и просто хотел помочь, - Малфой сжал в кулаках мантию на широкой груди, почувствовав прикосновение ледяных пальцев к виску. Гарри тянул его воспоминания, даже не используя палочку. Просто набрасывал на свое лицо серебристую паутину с удовлетворенной улыбкой. Он наслаждался тем, что делал, хотя прекрасно знал, насколько слизеринцу больно. - Вот как?... Вот как?!... Ах, ну конечно… - Гарри, перестань…, - простонал папин сын, впервые столкнувшись с жестокостью в чистом виде. - Конечно, - охотно кивнул тот, чмокнув друга в макушку. – Уже почти все. - Ты врешь… врешь…, - через пару минут Драко захныкал, ещё через десять зарыдал в голос, но Поттера это не остановило. - Ты ведь даже не знаешь… никто из вас…, - шептал Гарри ему в ухо, успокаивающе поглаживая по затылку. – Он тянет из меня магию, а я из него силу. И такая легкость, если бы не… если бы…, - шепот на несколько секунд слился в неразборчивое бормотание. – Ах, как дерзко… Оставлю это, так и быть… Прости, Дракон… А в следующий момент Драко очутился в подземельях. Прямо посреди коридора, глупо моргая. И ему было холодно. Очень холодно. И даже подсев вплотную к камину, в гостиной слизерина, Малфой ещё очень долго не мог согреться. * * * Собравшись с силами и глубоко вздохнув, очищая сознание на всякий случай, Блейз дернул на себя дверную ручку. Где ещё вечером быть избранному, если не в Выручай комнате? Наверняка как всегда потеет на тренажерах или читает очередной запрещенный трактат по Темной магии. Других развлечений у Поттера отродясь не бывало. Когда он не лил всем вокруг мед в уши, не расточал фальшивые улыбки направо и налево и не таскался за Уизли-младшей, Гарри был на диво мрачным типом. На любое слово раздражался и язвил. Искрил магией и все время тер свой знаменитый на весь волшебный мир шрам. Забини ещё в начале года отчаялся добиться от Поттера хоть какой-то реакции на свое искреннее желание помочь и предоставил ему самостоятельно плыть по течению. Был не в силах находиться рядом, особенно когда они оставались наедине. И, конечно же, не решался спросить, что такого он нашел в мелкой Джинивере, что так упорно день за днем выставлял себя идиотом в глазах окружающих. Блейз мог сколько угодно убеждать самого себя, что ему нет дела до личной жизни гриффиндорского Золотого мальчика, что ему плевать, если это не связано с Темным Лордом, что Поттер может просерать свою жизнь каким ему угодно способом и идти на все четыре стороны, но… Но то, каким стал Гарри, беспокоило юного главу рода все сильней и сильней с каждым днем. Может быть, они и не были друзьями, но Поттер спас ему жизнь, а этого ничто не отменит. Он больше не мог спокойно наблюдать за тем, как герой волшебного мира медленно падает в бездну с обрыва. И им настало время серьезно поговорить. А все эта Уизли. Странная девица. Жуткая. Смазливая, конечно, и милая временами, но то, как она смотрела на Гарри, ужасало. Обращалась с ним, как с дрессированным гиппогрифом. Того и гляди запрыгнет на плечи и прикажет прокатить. И Поттер прокатит – это было видно по его плывущему взгляду, когда он смотрел на девчонку. Слепое безмерное обожание. Блейз даже тайком на запрещенные зелья его проверил. Если Джинни и воздействовала как-то на героя, то это точно была ментальная магия высшего уровня. Сходу опознать её даже Забини было не под силу, а ведь он Мастером хотел стать и природным талантом обладал, к слову. А Гарри менялся. Исчезал. Худел, слабел на глазах. Сбивался с шага временами. Часто засыпал в библиотеке, прямо над домашним заданием, хотя все ещё числился в отличниках. Забывал чары и порой просто махал палочкой наугад. Но стоило Джинни оказаться в непосредственной близости и положить крохотную ладошку ему на плечо, словно в транс впадал. Она каким-то образом облегчала своим присутствием его боль, снимала беспокойство, делала проблемы неважными, отодвигая их на второй план. Рядом с ней Поттер наслаждался своей беспомощностью и неспособностью бороться. Он переставал существовать как личность. Можно было и дальше наблюдать за ними исподтишка, и ждать, что случится, но Малфой, который полез-таки на рожон, стал последней каплей в этом безумии. Поттера необходимо было встряхнуть и заставить взять себя в руки. Когда Блейз увидел Драко в гостиной слизерина, сжавшегося в комок перед камином, потерянно моргающего, с остекленевшим взглядом и глупой улыбкой, он сразу понял, кто был тому причиной. Злонамеренная магия избранного обвивала его своими мерзкими щупальцами, фонила и щерилась, когда юный лорд пытался помочь. Источала миазмы заразной обреченности и если бы он не напоил Малфоя зельями, кто знает, что бы он с собой сделал. Поттер так страшился растерять свое, навеянное Уизли, спокойствие, что даже единственного друга не пожалел. Он должен взять на себя ответственность. И если для этого придется Золотому мальчику хорошенько напинать, то Забини был готов. Герои так жалко себя не ведут! Избранный обнаружился у стены с полотенцем на шее. Все ещё не отошедший от тренировки. Взмокший, усталый и безразличный ко всему вокруг. Уперевшись затылком в стену он смотрел в потолок, потерянно свесив руки между коленей. - Даже смотреть на тебя противно, когда ты такой, - Блейз пренебрежительно фыркнул, замерев напротив, и сложил руки на груди. - Не смотри, - Поттер дернул плечами. – Я вообще не понимаю, что ты здесь забыл. Ты же сдался, разве нет? - Сдался? Это я-то? – Забини хохотнул. – Я просто отступил на время, надеясь, что ты поймешь и справишься сам. Ты же герой, мать твою за ногу. - И я понял, - мальчишка медленно перевел потяжелевший взгляд на своего визави. Мутно-зеленые глаза изучающе скользили по лицу Блейза, заставляя чувствовать себя неуютно. – И даже справился. Сам. - О да…, - язвительно протянул слизеринец, повторив за ним: – Справился. Сам. - Твои надменные кивки тянут на оскорбление. Это я ещё интонацию голоса в расчет не беру, - голос героя стал заметно ниже, приобретая повелительные нотки. - Если ты пытаешься меня запугать, то не выйдет, - Блейз расслабился, сцепив пальцы в замок за спиной. Он был открыт и желал показать, что действительно не боится, не смотря на то, что взгляд Гарри не предвещал ничего хорошего. – Я ведь не Малфой и так просто не дам себя заклясть. - Малфой? А при чем тут он? – невинно вздернутая бровь и снова смена интонации. Гарри даже улыбку на лицо натянул. Если бы Блейз так хорошо не знал, кто перед ним и что именно он сделал, то точно поверил бы. Даже на ментальном уровне ничего уловить не получалось. Как бы ни был Гарри слаб сейчас, он точно совершенствовался в искусстве обмана. - Не делай из меня придурка, - Забини решил играть в открытую. С таким противником, как Поттер, привыкшим ежесекундно менять маски одну за другой и подстраиваться под настроение собеседника, лучшей тактикой было заставить его показать истинное лицо и поэтому бил напрямик. – Ты чуть не угробил Малфоя. И за что? Он просто помочь пытался! Беспокоился о тебе, придурок! Мог бы просто стереть ему память и… - Я не прощаю предательства, Забини! – Поттер змеей метнулся к Блейзу. Настолько стремительно, что тот даже заметить ничего не успел. Опомнился лишь, когда чужая палочка больно ткнулась в горло. – Возможно ты не в курсе, но его мать пыталась убить меня этим летом. Он знал и не сказал ничего. Даже предупредить не решился. А теперь вину хочет загладить, угрожая маленькой девочке, ублюдок чертов! - Маленькой девочке?! Да ты вообще себя слышишь?! – прорычал юный лорд, замерев неподвижно. Сейчас любое действие с его стороны могло спровоцировать неуравновешенного придурка напротив. – Ты хоть приглядывался к ней повнимательней, к девочке этой? Она же одержима, дракклы её подери, - на Блейза внезапно снизошло озарение. – Питается твоей силой, глушит инстинкт самосохранения, притупляет рефлексы и… - Одержима, говоришь? Ну конечно…, - Поттер на секунду отвлекся, задумавшись и этой секунды Блейзу хватило, чтобы откинуть челку с лица. Герой понял слишком поздно. Его зрачки потрясенно расширились, заняв собой практически всю радужку, но было поздно. – Не делай этого…, - умоляюще прошептал гриффиндорец, прежде чем Блейз провалился в его сознание. Слизеринец приземлился на что-то очень мягкое и пружинистое. Дьявольские силки. Растение воспользовалось моментом и обвило все тело мальчика своими гибкими стеблями. Он даже пальцем шевельнуть не мог. А перед ним вдалеке, на плавучем острове в тумане, спиной стоял юноша. Наверняка тот странный красавчик, которого он повстречал в прошлом году. Волнистые черные волосы, широкие плечи, высокий рост. Он не торопился оборачиваться. - Эй! – попытался докричаться до него Забини. – Эй, ты слышишь? Поттер в опасности и я не знаю, что делать… - Что делать? – шепот незнакомца был едва различим. – Не вмешиваться – вот что делать. Не трогай, Поттера или пожалеешь… Стебли дьявольских силков превратились в живых змей. Ползучие мерзкие гады, которые шипели на все лады. А юноша впереди внезапно обернулся. Нечеловеческие глаза полыхнули багрянцем и Блейз, задыхаясь от ужаса, заорал. Потому что вместо красивого незнакомца на него стрелой несся огромный волк с серебристой шкурой с явным намереньем перегрызть глотку. Очнувшись от собственного вопля, Забини обнаружил свою голову на коленях у совершенно невозмутимого Гарри. Он гладил его по волосам с безразличным выражением лица, легко удерживая от любого неосторожного движения. - Что это было? – прохрипел слизеринец, не помня себя от пережитого страха. - Защита сознания. Я ведь просил не делать этого. Ты сам виноват, - Гарри пожал плечами, переводя на него взгляд. Мутно-зеленые глаза не выражали совершенно ничего. - Понятно. Помоги подняться, - Блейза все ещё колотило, но он не хотел больше ни секунды находиться наедине с этим психом. - Нет-нет, тебе нужно полежать, - Поттер отрицательно качнул головой. – Лучше я уйду. Слишком нарочитое спокойствие. Слишком явно пытается показать, на сколько ему плевать на произошедшее. Но то, с какой неохотой его ледяные пальцы выпутывались из мягкий кудрей Забини, наводило на мысли о том, что все не то, чем кажется. Гарри сам был в шоке. Гарри страдал. Ему было больно. И он остался совершенно один. - Поттер, стой! – Блейз с трудом успел ухватить ускользающее запястье. – Ты не один. Не один, слышишь? Я всегда буду на твоей стороне, - не помня себя, он коснулся губами центра бледной ладони. – Ты всегда можешь на меня рассчитывать, что бы с тобой не случилось. Просто давай поговорим. Позволь тебе помочь. - Прости, но это только мое дело. Личное. И я должен с ним разобраться сам, чтобы больше никто не пострадал, - гриффиндорец с сожалением покачал головой. – Я хочу, чтобы ты мной гордился, чтобы считал героем, поэтому просто наблюдай за моим триумфом и не верь тому, кто скажет, что я изменился. Я все тот же Гарри из поезда, который очень сильно хотел с тобой подружиться. Все тот же, правда. Спасибо тебе, - он вернул поцелуй, склонившись к впавшему в ступор Блейзу и почти невесомо тронув его губы своими. – Просто дай мне время… А после этого щелкнул пальцами и исчез. Растворился, словно его здесь и не было вовсе, а Блейзу оставалось только оторопело моргать, пытаясь избавиться от ярких бликов перед глазами, которые ослепили его на пару секунд. * * * Гарри, не помня себя от шока, размашистым шагом направлялся к гостиной гриффиндора. Прямо в том, в чем был. В легких спортивных брюках и с полотенцем на шее. Сбежал с тренировки и от Блейза. От его непонимающих, полных боли темно-синих глаз. Он сколько угодно мог убеждать себя в том, что ничего не изменилось. Сколько угодно продолжать играть в нормальность. Учиться на отлично, как и прежде. Заводить и укреплять полезные знакомства. Помогать однокурсникам, изображая идеального героя. Сражаться с Флинтом в воображаемых дуэлях на клочках пергамента, где слизеринский тролль раз за разом его побеждал. Но на самом деле все это давно рухнуло и сейчас он погребен под обломками, тщетно пытаясь выбраться. Прошлое Тома плыло перед глазами, словно кадры бесконечно продолжающегося фильма. Пользуясь его силой, Риддл втягивал мальчика в свою реальность. Она, как дыры на старом заплатанном одеяле, мелькала то здесь, то там. Поттер мог нырнуть туда в любой момент времени и думал, что, наконец, обрел способность этим управлять. Своими перемещениями. Он позволял наставнику беспрепятственно тянуть из себя силу, а сам учился пользоваться его способностями, особенно в области магии сознания. Никто не должен был пострадать. Никто не должен был заметить, ведь у него была Джинни. Сколько раз Поттер засыпал на хрупких девичьих коленях на диване в гостиной гриффиндора, сжавшись в комок и наслаждаясь чувством мнимой безопасности. Сколько раз она вытягивала его из приступа, лишь одним прикосновением. Сколько раз улыбалась через боль, когда Поттер отчаянно сжимал тонкие плечики под заношенной мантией. «Спи, Гарри», - всегда говорила девочка, поглаживая его по волосам и позволяя скрыться в своей тихой гавани. Он ведь навоображал, что эта её собственная сила. Её магия. Даже задуматься о другом не потрудился. Но Блейз… Слова друга расставили все по местам. Конечно. Конечно это не она. Только Том – всегда он. Был с ним даже не будучи рядом. Скрылся в собственном мире, оставив после себя лишь воспоминания, двери в которые Поттер открыл сам, не подозревая этого. Он погружался в прошлое Тома, иногда становился им, проваливался, падал все глубже и увяз на столько, что даже попытка Драко протянуть руку едва не обернулась трагедией. Малфой пытался спасти, Блейз помочь, а Риддл что-то отчаянно показать. Что-то про ту девочку, которая давно умерла. Джинни завладел его хоркрукс – точно. И эта часть души Темного Лорда явно не желала Гарри добра. Ему предстоит сразиться с ним. Сразиться и победить, ведь Поттер герой. А герои не плачут по ночам, не убивают и не калечат своих друзей. А ещё герои не смотрят спустя рукава на то, как погибает маленькая, неповинная ни в чем девочка, которая просто подвернулась под руку Малфоям, чтобы убрать с их пути Золотого мальчика. Он твердо был намерен прижать Джинни к стенке и забрать у неё хоркрукс, чем бы он ни был. Если Риддл не может самому себе признаться, что виновен в смерти единственного человека, которого любил всем сердцем, то Гарри его заставит. Это единственный выход и единственный шанс спасти Джинни… - Куда-то торопишься? – Поттер резко развернулся с палочкой наперевес. Серо-синие глаза оказались ближе, чем он рассчитывал, и это чрезвычайно осложнило ситуацию. - Джин, уже поздно. Что ты здесь делаешь? – Гарри ненавидел себя за то, как дрожал его голос. Конечно же, она все поняла. Если Риддл в ней, то даже раньше, чем герой начал говорить. - Жду тебя, конечно. Что же ещё? – она задумчиво постукивала пальцем по подбородку, ни на секунду не теряя Поттера из вида. - Уже был отбой. Тебя накажут, если поймают, - мальчик с трудом изображал обеспокоенность судьбой девочки. Главное не дать ей коснуться обнаженной кожи. - Мне было так одиноко, Гарри. Почему ты меня оставил? – она шагнула ближе, заставив избранного отступить на шаг. - Я был на тренировке, Джин. Совсем забыл о времени, - герой попытался издать непринужденный смешок, но потерпел фиаско. Что-то в её взгляде заставило его сердце заполошно трепыхнуться. - Понял, наконец, тем лучше, - она усмехнулась. В полутемном коридоре было отчетливо видно, как огромные девичьи глаза полыхнули багрянцем. - Не надо, Том…, - без особой надежды протянул Поттер. Он покалечит Джинни, если сейчас нападет. Она слишком близко стояла. В арсенале оставались только чары на поражение. - Мы ещё поиграем, Гарри, и теперь я буду осторожнее, - кривая усмешка на детском лице смотрелась жутко. – Обливейт!