«Моменты»

***

      Фил проснулся от звуков смеха. Его старый, медлительный мозг боролся с налетом сна, пытаясь вспомнить, какой сейчас год, какой день, когда закончилась последняя война. Все соединилось в ясную картину довольно быстро, как и было всегда (и, хотелось бы надеяться, будет еще долгое время). Он улыбнулся.       Пуки уже встала. Словно чувствуя момент его пробуждения, она заглянула в спальню, явив его взору черную повязку на глазу и красный Рождественский колпак у нее на голове.       — Мы ждем тебя, капитан! Первый помощник уже раскапризничался в ожидании своих сокровищ!       Рождественские мелодии достигли его слуха, когда он спускался по лестнице (после быстрого визита в ванную — очевидно, все еще давали о себе вчерашние вареники с черносливом). Майлз, Эрни, Оскар и мистер Хьюн вертелись возле кружек с дымящимся кофе, аромат которого заполнил воздух. Стелла улыбнулась ему с края дивана, где годовалый Арнольд покачивался на ее коленях, пока Абнер обнюхивал ее ноги. Этот поросенок любил ее как родную мать, и то, что она относилась к нему как еще к одному сыну, не улучшало положения дел.       Стелла взяла маленькую ручонку Арнольда и помахала ею Филу, приговаривая:       — Поздоровайся с дедушкой, Арнольд! Скажи «Счастливого Рождества!».       Арнольд воспроизвел приветствие на своем собственном младенческом языке. Фил потянулся к личику Арнольда со словами «Поймал твой нос!», от чего Арнольд залился смехом.       Пуки уже перестала разбойничать в прачечной, достаточно давно, чтобы успеть достать подарки. Оскар громко жаловался на то, что он получил от других постояльцев: «Зубочистки? Да кому нужна упаковка с тысячей зубочисток?»; а Майлз вручил Филу трость с белыми и красными полосками, будто огромную карамельную палочку.       — Тебе она скоро понадобится, отец! Я подумал, что ты хоть ковылять начнешь со стилем, вот и все.       — Ни за что! Я здоров, как никогда!       Арнольду, само собой, досталось подарков больше всех. Множество новой одежды, игрушек… Его любимой стал плюшевый самолет, взамен сломавшегося несколько недель назад пластикового. «СМАЛЁТ!» — восторженно выкрикивал малыш, когда увидел его.       Впоследствии, когда даже Эрни, получивший достаточно праздничной радости, ударяя Оскара по голове гигантской карамельной палкой, Фил просканировал пол, усыпанный оберточной бумагой, и перевел взгляд на мерцающее на заднем плане дерево. Воспоминания о Митци и о нем самом пронеслись у него в мыслях; воспоминания, о которых он никогда не говорил. Он задержался на них лишь на минуту или на две, прежде чем снова задвинул их на задворки разума, где и было их место. Майлз и Пуки наконец отправились печь блины.       — Только не добавляйте в них чернослив! — прокричал Фил им вслед.       Он ощутил прикосновение маленькой ручки на своей ноге и посмотрел вниз, на Арнольда, который карабкался на него, зажав свой самолет меж своих пальчиков.       Фил притянул Арнольда к себе на колени, где малыш начал засыпать после всех впечатлений, обвив ручками прижатый к груди самолет.       Стелла наклонилась и поцеловала каждого из них в щеку.       — Итак, получили ли вы все, что желаете, Фил?       Он улыбнулся.       — В моем-то возрасте? Уже учишься быть счастливым, просто сохраняя то, что у тебя есть.       Он взглянул на Арнольда и почувствовал радость от того, что у него есть шанс наблюдать за тем, как растет внук. О чем еще можно просить?