Ноктюрн

Музыка глушит печаль. Уильям Шекспир

Она не знала куда спрятать глаза, хотела закрыть уши руками, но продолжала неподвижно стоять в толпе смотря на длинный чёрный ящик. Сквозь людские тела, открывался вид на нескольких юношей. Неустанно они несли на плечах груз казалось всего мира, а в такт их шагам ревели трубы и надрывались скрипки. На дорогу уже начал капать дождь человеческих слез. Женщины плакали навзрыд, а мужчины склоняли головы в знак уважения, лишь она замерла подобно жучку пред увядшей розой. Колкий мартовский ветер, срывал последние сухие лепестки, а люди проливали слезы в надежде оживить цветок, что был когда-то столь гордым и нелюдимым. Она смотрела на их попытки храня молчание. Небо было чистым, но ее уши все еще могли слышать вчерашний вой ветра, капли дождя и гром. Над площадью раздался колокольный звон. «Прекратите подслушивать юная леди, — помедлив мужчина вновь обратился к ней, — подите внутрь, заходите»! Оробев от громового тембра музыканта, девушка едва ли делает шаг вперёд. В корзинке шуршат цветы, а щеки и пальцы покалывает так, словно она коснулась шипов. Пока она поднимается по лестнице, то слышит как звонко ударяют по клавишам пальцы, и как ноги невольно отстукивают ритм. Ветер воет в трещинах. Дверь открыта. Не успевает она переступить порог, как тут же замирает: «Вы там?! Отвечайте»! Повинуясь приказу девушка ступает в гостиную, касаясь плеча мужчины с лёгким испугом. Пиджак теплый и поношенный, а на лице застывшая угрюмость резонирующая с серыми взлохмаченными волосами. «Почему вы молчите»? — внимательно он всматривается своими серо-зелеными глазами в ее лицо. Кажется искорки появились в воздухе, вот вот и сверкнет вспышка молнии. Однако гром оказывается быстрее: «Судьба смеётся надо мной… Что же, киньте эту корзину куда-то в угол, черт с ней, вцепились в неё как в дитя малое. Что ни день, а вы под окнами с этими клятыми цветами»! Грубо выхватив из ее рук плетенку, мужчина еще несколько секунд мечется по комнате, повторяя как одержимый: «Где же она»? Искомый объект оказывается в кармане пиджака и успокоившись, он отдает небольшую тетрадь девушке. Жёлтые, помятые листы исчерченные линиями, среди которых гуляют ноты. Она узнает одну из своих импровизаций, и нелепо прижимает вновь обретенный пергамент к груди. А на немой вопрос, уже следует ответ: «Слепое подражание унизительно для композитора. Лучше уж пишите ваши детские нелепицы, вроде этой.» Это были его последние слова для нее. *** Чёрную коробку опускают в землю, торжественно, в сопровождении грозного боя барабанов. Земля безмолвно поглощает принадлежащее ей по праву. Все смолкает. Люди расходятся кто куда, а на их лицах застыла усталость и изнеможение от плача и тоски. Каждый день кто-то умирает. Может её тоже отправят «туда» совсем скоро, запрут в черном сундуке дорисовав улыбку, да блаженство. Мартовский ветер гуляет в волосах и оставив корзину забитую розами, она уходит. «Юная леди! — низкий голос пронзает ее, словно поймав на крючок, — заходите, проводим маэстро как следует»! Парень выглядывает из-за двери помещения, где кто-то играет знакомые мелодии, дуэтом скрипки и пианино. «Иди», — последнее, что шепчет ветер, незримой ладонью толкнув девушку вперёд. Она сжимает нотную тетрадь и делает шаг вперёд. Больше она не упустит свой шанс.