Невезучий

Чжучжи Лан умел любить так, что его чувства имели схожесть с раболепной преданностью. Он отдавал всего себя тому человеку, которому посчастливилось покорить его сердце, не требуя ничего взамен. Для него было вполне естественно жить ради или для кого-то. В голове Змея существовала странное представление о взаимности. Если точнее, то он не совсем понимал, что это такое: у него была настолько заниженная самооценка, что он вполне принимал условия на коих любить будет только он… Тяньлан Цзюнь знал своего племянника, как облупленного. Он без труда понял в плен каких чувств попал этот глупый мальчишка. — Дитя, тебе следовало бы учится на моих ошибках, а не бежать, сломя голову, на эти же грабли… — сказал Верховный Демон, когда прознал о выборе Чжучжи Лана. Конечно, помятуя о собственном неудачном опыте, ему хотелось оградить племянника от дальнейших связей с этим человеком, но… Разве уж он мог запретить своему, не в меру чувствительному, племяннику любить? Чжучжи Лан испытал облегчение, когда не услышал категорического запрета от своего дядюшки. Его губ коснулась мимолётная улыбка, а глаза немного увлажнились. — Ваш подданный будет осторожен… — тихо вымолвил Чжучжи, опуская голову в знак почтительности. Тяньлан Цзюнь деланно вздохнул. — Ты уже был неосторожен. Забыл, как этот человек тебя провел? Чжучжи Лан предпринял слабую попытку оправдаться: — Но… Тогда он не знал о моих намерениях защитить его. Как только будет такая возможность, я тут же с ним объяснюсь… — Глупый ребёнок. Разве ты не знаешь, что на силу мил не будешь? Что если он не пожелает остаться с тобой? Хватит ли у тебя решимости пресечь его свободу? Змей замешкался с ответом. — Если это будет ему во благо, то Ваш подданный готов стерпеть любые неудобства. Шэнь Цинцю и впрямь не выказал ни толики радости от своего нынешнего положения, даже пытался препираться с Тяньлан Цзюнем по этому поводу. В отместку Чжучжи Лану он постоянно подтрунивал над ним. Впрочем, делал он это беззлобно, так как змеёныш всё же был ему чем-то симпатичен, да и душа у него была даже ранимей, чем у Ло Бинхе. — Желейка, компания твоих очаровательных подружек мне очень льстит, возможно и вовсе могу зазнаться, но спать бы я предпочел в пустой кровати. Не очень-то приятно чувствовать, как они копошатся у меня под халатом… Чжучжи Лан зарделся от этого высказывания. Мастер Шэнь и впрямь терял всякую бдительность рядом с ним и мог сказать всё, что только приходило ему в голову. — Мастер Шэнь не все мои соратники относятся по половой принадлежности к самкам… — Змей тихо буркнул глупость и смутился ещё сильнее. — Ты не уловил основной сути. Попробуй ещё раз. Чжучжи Лан как раз-таки уловил, но страшился упустить свой единственный шанс заявить свои права на этого человека. — Но они ведомы теплом Вашего тела и бархатной кожей… Тут я Вам не помощник. — Чжучжи и сам удивился тому, что сказал это и ни разу не заикнулся. Шэнь Цинцю прекрасно видел, как личико его собеседника уже пылает румянцем, но не желал останавливаться. Пожалуй, потешаться над Желейкой — единственное развлечение, которое он мог здесь себе позволить. — Ну надо же. Оказывается, я тут единственное теплое существо! Да и к тому же кожей обжился. Поразительно. Наверное, больше такого и не сыскать… — Мастер Шэнь опять изволит насмехаться над этой скромной персоной? — А что, ты собираешься запретить мне это делать? — с неким вызовом вопросил Цинцю, смутно предугадывая ответ змейки, — Если ты не забыл, то я всё ещё твой пленник… — с этими словами заклинатель медленно приближался к своему компаньону. — Вы не пленник… И этот ничтожный слуга никогда бы не посмел… Было видно, как Чжучжи весь сжался под напором Цинцю и нервно теребил рукав. Его смущение казалось таким очаровательным… На Шэнь Цинцю ещё никто так не реагировал и оттого интерес подстрекал зайти чуть дальше. — А кто же я, если не пленник? Вы меня здесь для красоты держите? Поди теплую красоту с бархатной кожей не часто встретишь… Шэнь Цинцю стоял уже почти вплотную с Желейкой. Тот низко опустил голову и явно стремился сжаться в комочек, но не отступил ни на шаг от Горного Лорда. — Вы наш почтенный гость, мастер Шэнь… — Ты со всеми своими гостями так услужлив? Или у меня есть какие-то особые привилегии? Шэнь Цинцю выловил утончённую лапку Змея и одной своей рукой несильно сжал её за кисть, а второй невесомо провел вдоль до самого плеча, благо, рукав оказался достаточно просторным. — О каких «особых привилегиях» Вы говорите? Чжучжи был смущён, но нисколечко не напуган действиями Горного Лорда. Его огромные глаза сияли в скудном свете палатки, когда он поднял их прямо на Цинцю, то заклинатель на один миг восхищённо оторопел от их притягательной красоты. Змей тут же опомнился и осознал, что позволил себе совершить поистине дерзкий поступок: бесстыдно вглядываться в лицо столь возвышенного существа! — Прошу простить этого нижайшего слугу… Он повёл себя неподобающе. — прошелестел демон, вновь опуская свои очи вниз. — За что это ты извиняешься? Не стоит. К тому же это я должен тебя поблагодарить. Твои глаза умопомрачительно прекрасны — сплошное удовольствие смотреть на них. Чжучжи аж вздрогнул от столь внезапного комплимента. Шэнь Цинцю не насмехался над ним и говорил со всей искренностью. Не успел Чжучжи Лан в полной мере придти в себя, как Шэнь Цинцю нетерпеливо заявил: — Уже поздно. Ступай, я хочу спать…

***

— Этот человек вконец одурманил тебя, завлекая в свои искусно расставленные сети. Разве уж ты не видишь? Он просто играет с тобой. Ему и даром не нужна твоя привязанность… А ты по собственной наивности и рад вестись на его уловки. — Тяньлан Цзюнь смотрел на племянника с жалостью. Змей внимал его словам и всё отчётливей осознавал своё бессилие. Он прекрасно понимал, что его попытки присвоить Цинцю тщетны, и этот человек сбежит сразу же, как только представится такая возможность. Если бы это хоть как-то помогло, то Чжучжи Лан вполне мог бы опустится до того, чтоб умолять мастера Шэня не покидать его. Тяньлан Цзюнь догадывался, о чем думает его подчинённый, и жалость к нему разрасталась ещё больше. Владыка был твердо уверен, что его племянник заслуживает счастья, но с этим человеком оно ему даже и не светит. — Глупый мальчишка, ты даже не отрицаешь мои слова. Сам же понимаешь, что ни к чему хорошему твоя одержимость не приведёт… И вновь Чжучжи Лану нечем было возразить своему господину.