Шкатулка

- Значит, не успели залечить? - Антон говорит тихо, как будто от этого сидящая к ним спиной Женя вдруг перестанет его слышать. Ян сдержанно качает головой: - Не успели. Магия кончилась раньше. С того света вытащили - и то спасибо. Большинство из них на автомате оборачивается посмотреть на спящую на одной из кроватей Лилю. Лиля тяжело и хрипло дышит во сне, но по крайней мере дышит. Да. И то спасибо. Тишина в лазарете холодная, звенящая, и сильнее чем когда-либо он ощущается именно лазаретом. Клочком вырванных с боем жизней посреди войны. А война подбирается ближе, ближе. И никто из них не знает, что делать дальше. И они молчат и жмутся друг к другу, но молчание это забирается под кожу хуже самого едкого мороза. Женя, кажется, и вовсе превратилась в ледяную статую сидя без движения, облокотившись о колени и сцепив руки в замок. От Жени никто не слышал ни слова еще с их ухода на дежурство. Белые полосы бинтов, светящиеся под темными волосами и перечеркивающие смуглое лицо, притягивают взгляды всех в комнате и лишь сильнее перехватывают горло, лишая возможности говорить - даже если, казалось бы, так хочется что-то сказать. Инга всегда хуже всех справлялась с похоронными молчаниями. Шелковиц на стуле у Лилиной кровати ерзает, ерзает, то снимет кепку, то наденет, скребет собственные колени пальцами, зыркает глазом по комнате, то и дело возвращаясь взглядом к Жениному затылку. А потом срывается с места и исчезает в дверях. И все как-то отрешенно проводят ее взглядом, пытаясь понять, что же в этом движении было настолько... Не так. И только когда после долгих десяти, а может и пятнадцати минут Инга появляется снова в дверях, запыхавшаяся, вспотевшая, чуть устало к косяку дверному привалившись, все как-то резко вздыхают, поняв. Шелковиц бегает теперь, как обычный человек. А Инга игнорирует все эти вздохи и косые взгляды, Инга упрямо выпрямляется и подходит целенаправленно к Жене, остановившись ровно перед ней. Лунёва долгую секунду сидит неподвижно, не осознав, что это к ней, а потом медленно поднимает голову - и Инга тут же тычет обеими руками что-то ей под нос, заставляя выпрямиться и нормально приглядеться. У Инги в руках целая гора повязок с разноцветными нашивками. - Они все на правый глаз. - говорит Инга, сопя. - Можешь взять все, какие понравятся. - Инга... - Яда тянется было рукой к соседке, пытаясь подобрать слова, объяснить, что ее маленькие аккуратные повязки не закроют рваной раны под этими бинтами, но Ян кладет ладонь на ее руку и качает головой. А Инга смотрит крайне серьёзно, поджав губы и хмурясь, и Женя долго смотрит на нее в ответ - а потом поднимает руку и берет несколько повязок с самого верха Ингиной охапки. - Нет, но ты же их даже не посмотрела! - протестует Шелковиц против такого выбора, резко отводя руки и отбирая все обратно. - Смотри сюда. Она решительно усаживается рядом с рефлекторно подвинувшейся Женей и вываливает свое богатство на кровать между ними. - Давай я тебе их все покажу, расскажу, а ты тогда выберешь, какие точно самые классные! Ага? - ...ладно. - хрипло отвечает слишком долго молчавшая Лунёва, и Инга тут же бросается в рассказы. И все как-то понемногу начинают говорить.