“Теперь не время думать о том, чего у тебя нет. Подумай о том, как бы обойтись с тем, что есть”. Эрнест Хэмингуэй, “Старик и море”
***
— Киба! Киба! Джейн! Отзовитесь, кто-нибудь! Уже почти час Тобоэ без устали выл на всю округу в надежде найти наших пропавших товарищей. Над развалинами замка висела зловещая тишина: лишь изредка слышался шум обвалившихся камней и плеск воды. Когда я пришла в себя, первым, что я увидела, было серое небо и обломок моста, стрелой уходящий вверх. Голова гудела, лап я почти не чувствовала. Противно пахло кровью: кажется, я сильно ударилась и рассекла плечо. В развалинах меня нашел Цумэ. Я заметила в его глазах облегчение, стоило ему меня увидеть. Он всячески старался напустить на себя полный спокойствия вид, но удавалось ему не очень. Хигэ я увидела чуть позже. Он беспокойно метался среди развалин, видимо, пытаясь отыскать Блю. Ни ее, ни Кибу с Джейн мы так и не нашли. Даже тел нигде не было. Словно все трое канули в неизвестность. — Киба! Джейн! — продолжал звать Тобоэ. Но ответом ему было лишь эхо и окутывающая все вокруг зловещая тишина. Я сидела на камнях, обхватив голову руками. Реальность свалилась на голову, словно тяжелый, пыльный мешок с песком. Впервые я поняла, что стоит Джейн куда-то исчезнуть, как я превращаюсь в беспомощного волчонка, который боится сделать шаг и прячется в норе. Ее незримая поддержка придавала мне уверенности в себе, и только мне показалось, что я преодолела этот барьер неуверенности и страха, как все разом рухнуло. Вместе с этой четырежды проклятой крепостью Дарсии. Хигэ сдался первым. В один прекрасный момент он просто сел и демонстративно закинул руки за голову. Тобоэ продолжал исследовать развалины в надежде найти хоть какие-то следы. Мне было страшно подумать, что из семерых нас могло остаться лишь четверо. — Ты чего-то приуныла, — заметил Цумэ, присев рядом. — Рана? — Нет, плечо в порядке, — соврала я. — Просто царапина. — Царапина, говоришь… Если дело не в ней, то, я полагаю, в Джейн? — С чего вдруг? — Вы же с ней вроде как подруги. Я вздохнула. — Подруги… да… Не хотелось думать о том, как мне было неловко рядом с тремя парнями. Если подумать, ни о ком из них я практически ничего не знала. Они все были для меня словно чужие. Мысль о том, что я осталась с ними наедине, приводила меня в ужас. Как никогда ранее хотелось, чтобы Джейн оказалась рядом. Я настолько привыкла, что она защищает и выгораживает меня в любой конфликтной ситуации, что сейчас я чувствовала себя словно улитка, которую вытащили из домика. — Дело куда серьезнее?.. — скорее заметил, нежели спросил Цумэ. — Честно? Я вас побаиваюсь немного. Волк неожиданно рассмеялся, словно воспринял это как шутку. — Вот это новости. — Я не шучу. Мне правда неуютно. Я набрала побольше воздуха в легкие, намереваясь выговориться: было у меня предположение, что от этого станет легче. — Скажу начистоту: я во все это дело ввязалась только из-за Джейн. Она позвала меня с собой, а я согласилась, потому что рядом с ней чувствовала себя защищенной. Она стала для меня надежной подругой и твердой опорой в жизни. А теперь у меня такое ощущение, что эту опору выбили из-под ног и я лечу в полную неизвестность, совершенно не понимая, что меня ждет. Это пугает меня настолько, что я готова забиться в угол и скулить. И за эти чувства мне стыдно перед вами и перед самой собой. Мне даже кажется, что в тот день во Фриз-сити я сделала самую большую ошибку в моей жизни. Цумэ молча дослушал мои откровения, а после неопределенно хмыкнул. — Это не так страшно, как ты думаешь, — наконец, заговорил он. — Ошибка это или нет, через такое приходится пройти. Я тоже многое из своей жизни хочу забыть, вычеркнуть. Многое бы переиграл. Но так устроен мир, что время вспять не повернуть. Приходится жить с грузом стыда и ответственности. Это опыт, тяжкий, болезненный. Но опыт. Без этого нельзя вырасти или стать настоящим волком. — Или вожаком… — глухо обронила я, внезапно осененная предположением. — Скажи, ты раньше… был вожаком стаи? Цумэ поперхнулся. — С чего ты взяла? — Ты довольно часто говоришь о том, как должен или не должен вести себя вожак, словно вспоминаешь ошибки прошлого и пытаешься их исправить. Скажи, я права? Серый волк замешкался. Кажется, ему было не сильно охота говорить о своем прошлом. — Нет, это не совсем так, — наконец, ответил он. — Но в чем-то ты права: я видел множество ошибок и не всегда могу сдержаться, чтобы не указать на них другим. — Что сейчас с ней? С твоей старой стаей. — У меня… не стало стаи, — расплывчато отозвался тот. — Погибли? Он неопределенно кивнул, и я решила оставить эту тему. — Надеюсь, Киба и Джейн найдутся, — вслух подумала я. — И Блю… Хигэ ведь из-за нее так расстроен. — Расстроен, как же, — фыркнул Цумэ, глядя на расслабленную позу рыжего. — Что-то не заметно. — Ничего ты не понимаешь. Ты ведь тоже беспокоишься за Кибу и Джейн, но не хочешь это показывать. Хигэ так же: он прячет тревогу за внешним равнодушием. Это легко прочитать по его движениям и позе. — Ты в этом разбираешься? — Он поднял бровь. — Я уже давно научилась чувствовать чужие настроения и даже распознавать намерения. Училась на людях — надо же было как-то выживать. Волки ничем в этом плане от них не отличаются. Особенно такие, как мы, способные принимать человеческие личины. — Полезный навык, — согласился Цумэ. — И это все, что я умею, — Я слабо улыбнулась. — В остальном я полный ноль: охотиться не умею, только еду воровать у людей. За себя постоять не могу. Разве что бегаю быстро. — Да, драпать ты мастер. От моих ребят ты знатно бегала, так они тебя и не подловили ни разу. — Развлечение у меня было такое. Просто ассортимент был крайне скудный, и из всех возможных вариантов этот был самым быстрым и самым веселым. — И это ты говоришь, что боишься риска. — Если риск в пределах уютного кокона, который ты сам себе выстроил, это нестрашно. Как только он выходит за пределы зоны комфорта, появляется страх. Проще ведь сидеть у себя в норке, строить свой лабиринт под землей и носа не казать наружу. Так проще. Ты живешь в мирке, который сам себе построил, и тихо радуешься жизни. — А потом тебе приходится из него выбираться, и вот тут все твои представления о мире летят под откос… — Цумэ усмехнулся. — Плавали, знаем. Ума не приложу только, с чего Джейн взяла, что мне было легко принять этот факт… Я пожала плечами. — Ладно, чего сидеть на месте. Нужно продолжить поиски. Ты как, идти сможешь? — Смогу, конечно. Просто царапина же, — отозвалась я, поднимаясь вслед за волком.***
Впрочем, ни Киба, ни Джейн так и не нашлись. Мы ушли довольно далеко от развалин в надежде, что им удалось убраться от замка перед взрывом, но надежда эта была слабой. Хигэ жаловался, что слышал ни намека на их запахи. Про Блю он не говорил ни слова. Мы сделали привал рядом с небольшим ущельем. Начался снег. Все вокруг покрылось тонкой белой пеленой, окончательно скрывая все следы. — Мы уже все обыскали. Их нигде нет, — вынес вердикт Хигэ. — Это бесполезно. Я пас. — В каком смысле? — нахмурился Цумэ. — В таком. Надоело мне все. И этот ваш Рай тоже, — Волк лег на снег. — Как же так, Хигэ? — растерялся Тобоэ. — Интересно, конечно, — хмыкнул Цумэ. — Шли, шли вместе, а теперь вдруг так… — Это из-за Блю, да? — осмелилась спросить я. — Да причем тут Блю вообще? — раздраженно отозвался он. — Откровенно говоря, я вообще не собирался искать Рай. Если бы Киба не появился тогда из ниоткуда, этого всего бы не случилось. Все было бы как раньше. Спокойная жизнь и все дела… — Вот только жизнь ли это была? — Прекрасная и беззаботная! — Хана права, — Цумэ потоптался на месте, пытаясь скрыть раздражение. — Если бы Киба не пришел в город, мы бы так и сидели на хвосте. Гнили бы в этом городе. Да, жить там было проще. Вот только это не жизнь, а жалкое существование. — А здесь, значит, не жалкое… — Рыжий хмыкнул. Цумэ махнул на него рукой. Ответить ему, видно, было нечего. Или не хотелось. — Почему все вокруг вечно ссорятся? — посетовал Тобоэ, поджав под себя лапы. — Почему ругаются? Неужели так трудно жить в мире? Чтобы все были счастливы, никто не ругался и не обижался. Чтобы все были как равные: звери, птицы, люди, цветы… Если мы дойдем до Рая, там же будет именно так, я прав? Я не знала, что ему сказать. И никто не знал. Повисло неловкое молчание: каждый теперь размышлял о чем-то своем. Мои мысли были заняты переживаниями о Джейн и всевозможными догадками, где они с Кибой могли находиться. В нашей маленькой компании без них уже было слишком холодно и неуютно. Наспех сколоченная во Фриз-сити стая держалась на стремлениях и целях Кибы и ни на чем другом. Раньше Цумэ порывался ее развалить, но теперь он был едва ли не единственным, на ком все держалось. Все это время я откровенно побаивалась его, но сейчас поняла, что среди нас нет никого надежнее него. Тобоэ маловат, я неопытна и слаба, а Хигэ… Хигэ стал тем, кто намеревался развалить то, что осталось от стаи. Первым зашевелился Тобоэ. Он встал, повел носом и осторожно подошел к краю ущелья. — Ты чего? — угрюмо поинтересовался Хигэ. — Запах знакомый, — Волк продолжал старательно принюхиваться. — Очень знакомый. — Уж не хочешь ли ты сказать?.. — Да нет. Не то. Но что-то, что я точно раньше слышал. Он резво спрыгнул в ущелье. Мы с Цумэ переглянулись, тот неопределенно пожал плечами, мол, сам не знает, о чем речь. Делать было нечего, и мы последовали за ним. Хигэ нехотя потрусил следом. Увиденное заставило нас нервно рассмеяться. Да уж, Блю мы не нашли. Зато нашелся ее папаша. Он лежал в снегу без сознания. Казалось, он уже замерз насмерть, но грудь его неровно вздымалась, а губы дрожали. — Он же совсем замерзнет! — охнул Тобоэ. — И что? Он человек, — фыркнул Хигэ. — Ну и что? Ты вспомни, как Блю его любила, — возразил тот. Хигэ неожиданно зарычал, схватил его за воротник и отвесил смачный удар кулаком по лицу. — Эй! — перепугалась я. — Ты чего? Тобоэ валялся на снегу, его лица не было видно. Захотелось одновременно кинуться к нему и отругать рыжего драчуна. Последнее сделал за меня Цумэ, схватив волка за ошейник. — Совсем сбрендил? Нашел с кем драться, умник. Он тебе даже сдачи дать не сможет. Хигэ фыркнул и рывком выдернул ошейник у него из рук. — Сам знаю. Так мы ищем Кибу и Джейн или нет? Я подбежала к Тобоэ, который уже поднимался на ноги. — Все в порядке, — он помахал рукой. — Идите вперед, я вас догоню. — Что ты собрался делать? — спросила я. Он бросил короткий взгляд на мужчину. — Ничего особенного. Просто не хочу, чтобы он умер здесь вот так. — Пойдем, Хана, — позвал меня Цумэ. — Ты же знаешь, он не может пройти спокойно мимо людей. — Ты уверен? — Да. Пошли, Хигэ уже ушел вперед. Я последний раз оглянулась на мальчишку, опустившегося на колени рядом с папашей. — Идите, я вас догоню, — тут же отозвался он. — Не увлекайся слишком, — бросил через плечо Цумэ. — Он всего лишь человек.***
Наверное, людям, находящимся при смерти, перед глазами является вся их жизнь. Для кого-то это повод для ностальгии. Кому-то видятся кошмары прошлого. Молодой волк не знал о Квенте Яйеден ровным счетом ничего, однако какая-то часть его души тянулась к нему, словно к обессиленному, давно потерянному человеку, намереваясь помочь. Не просто согреть своим телом и не дать замерзнуть посреди гор, но отогреть и черствую душу, полную ненависти и боли. Тобоэ совершенно растерялся, когда трясущиеся руки мужчины неуверенно обняли его за шею. Он бредил, твердил имя Блю, называл кого-то Роуссом. Бесконечно извинялся. И плакал. Волку было совершенно безразлично, каким он был человеком. Однажды он едва не пристрелил его, это факт. Но это вовсе не значило, что Тобоэ мог так просто от него отвернуться. «Он думает о нас плохо, но ведь на самом деле он почти ничего о нас не знает…» Мало ли, что он человек, а Тобоэ — волк. Разве это определяет его право на жизнь? Словно верный пес, Тобоэ прижимался с Квенту, чувствуя, как его непослушные пальцы зарываются в шерсть, и с тихим удовлетворением думал о том, что он поступил правильно. Однажды он уже совершил ошибку и не смог спасти бабулю. Теперь же он помог этому старику. Если бы Блю узнала, она бы наверняка обрадовалась, что ее папаша остался жив. Квент плакал, продолжая звать его Блю. Тобоэ тихонько поскуливал, изредка слизывая слезы с его лица… Когда Яйден очнулся, рядом уже никого не было. «Живой еще, однако», — с тихим злорадством подумал он, после чего растерянно уставился на свои руки. Перчатки были все в бурой шерсти. Охотник огляделся: снег вокруг был истоптан волчьими лапами, а рядом с ним виднелся большой след, похожий на след от лежащего зверя.***
— Выбора у нас два. Вернуться в развалины, где мы уже все обошли и осмотрели. Либо перейти горы и посмотреть там. Мы даже не знаем, живых ли ищем. Цумэ смерил Хигэ взглядом, потом обменялся им со мной и понимающе хмыкнул. — Что ты так переживаешь из-за этой Блю? — С чего ты взял, что я переживаю? Я и слова о ней не сказал, знаешь ли. — Потому и понятно, что переживаешь. Верно Хана сказала, ты пытаешься скрыть беспокойство за разговорами о поиске других. — Мог бы и не говорить последнее, — буркнула я, отворачиваясь. — Могла бы и сама об этом сказать. — Может, я не хотела. — Ладно, хватит вам, — оборвал нас Хигэ и потом тяжело вздохнул. — Вы правы, я действительно беспокоюсь. — Перед Тобоэ потом извинись, — посоветовала я. — Он, может, и не сильно обиделся. Но выглядело это некрасиво. Рыжий кивнул. — Ты тоже извини. Устроил тут дешевую истерику… А ты поди тоже переживаешь за них сильно. За Джейн в особенности. — Есть такое. Но истериками и извинениями делу не поможешь. Чем ниже мы спускались с перевала, тем суше становилась местность. Снега здесь уже не было, лишь голая рыжая земля и скалы. Облака разошлись, с неба теперь светило яркое солнце. Стало совсем тепло. — Тобоэ все еще нет, — поделилась я беспокоящей меня мыслью. — Не думаю, что он потеряется. Однако, любопытная тут местность... — Хигэ старательно принюхался. — Пыльно, сухо. Лошадьми пахнет. — Лошади? — удивился Цумэ. — Откуда? — Ну, земля тут истоптана, — Я присела и ощупала ее руками. — Кое-где остались следы от подков. — Значит, тут кто-то живет, и этот «кто-то» — наездник. Или их много. Понятно. — Разве в наше время кто-то еще ездит на лошадях? — хмыкнул Хигэ. — Как видишь. Так, а ну-ка всем стоять! Я подняла голову. Цумэ, щурясь, разглядывал небо, и вдруг махнул нам рукой, сделав знак спрятаться. Мы юркнули в тень скал и притихли, и только после этого я услышала едва различимый, до боли знакомый звук. Один из кораблей, атаковавших крепость Дарсии, сейчас проплывал над нами, закрывая солнце. Эта черная груда металла с горящим посередине ярко-красным «глазом» наводила ужас, и я инстинктивно вжалась в скалу позади. — Что это, черт побери? — проворчал Цумэ, внимательно наблюдая, как корабль пролетает мимо. — Джагара, — неожиданно ответил Хигэ. — А? — Помнишь солдат в замке? На них была форма войск Джагары. — Той самой, не совсем нормальной? Которой нужны волки? — Я о ней тоже немного знаю, кроме того, что ее город находится на юге. Но лучше нам не попадаться ее войскам на глаза. — Интересно, на кой черт она скупает волков… — пробормотал серый волк. — Лишь бы Тобоэ сейчас не вляпался где-нибудь в историю. — Не каркай, — одернула его я. Вот только поздно: скалы огласил протяжный волчий вой. Молодой волк звал на помощь.***
Все случилось в мгновение ока. Не успела я толком разглядеть нападавших, как Цумэ и Хигэ налетели на них и сбили на землю. Лошади — а люди были наездниками — с испуганным ржанием шарахнулись в сторону, Тобоэ заорал, прикрыв голову руками. Цумэ приставил когти к шее сбитого им человека и прорычал сквозь зубы: — Кто вы такие? Прихвастни Джагары? Зачем она скупает волков? Говори! На лице мужчины отразилось искреннее непонимание. — Не прикидывайся! С чего вдруг она решила открыть на нас охоту? Повисло неловкое молчание, и за эти несколько секунд я успела разглядеть напавших. Оба были одеты в мягкую кожу, носили широкую полосу на лбу, из-за которой торчали два пера. Лица их были странно разрисованы, словно кто-провел им по щекам и над бровями цветными пальцами. Лошади их теперь стояли поодаль и неуверенно переступали с ноги на ногу, не убегая, но и не вмешиваясь в происходящее. Мужчина, которого Цумэ прижал к земле, долго и внимательно изучал его лицо. А потом неожиданно расхохотался. — Чего тут смешного? — опешил Хигэ. Он держал второго напавшего за воротник. — Чего же вы сразу не сказали, что вы волки? — сквозь смех пояснил он. — А? — Вот же незадача, — Мужчина почесал затылок. — Старейшина-то рассердится. — Минуточку, — окончательно растерялась я. — А причем тут то, что мы волки? — Позволите встать? — Он состроил виноватую улыбку. — Я вам все сейчас объясню.