3_Пленная память

Капитан, что предложил Анастасии свой покетбот, уж было не ожидал увидеть ее на борту. Она едва запомнила его название судна "Северный" и фамилию Протасов, поспешно считая, что ей это теперь уже не понадобится. Слуги, разбежавшиеся по ее поручениям, так и вовсе позабыли про обещанное в разговоре путешествие в Большерецк, увлекшись на ходу жарким спором о том, покинет ли их барин госпиталь уже на ногах, или еще на носилках. Печальным было возвращение в порт, в поисках судна отзывчивого капитана... Однако же им повезло и покетбот был обнаружен в дальнем конце, совсем близко от верфи, где накануне проходил ремонт. Протасов, капитан 3 ранга, встретил их невозмутимо, как будто вовсе не удивившись столь досадной ошибке, и наказал прибыть к отплытию наутро через пять дней, коли не подует сильный ветер. Всю дорогу он пытался развеселить грустную пассажирку, даже пытался за ней галантно ухаживать, приглашая отобедать в его каюте, или же неловко подавал ей руку, удерживая от качки. Однако мужчина, даже не предполагая о знатном происхождении дамы, не решался обращаться к ней иначе нежели "госпожа Белова" или же "сударыня". В то время как она, непосредственная по своей природе, быстро перешла на "Михаил Ильич". Невозможно было сказать, приносил ли он утешение, но, столкнувшись с грубостью и равнодушием, Анастасия с благодарностью принимала комплименты и заботу. На морском воздухе да в корабельной обстановке она немного оживилась после томительного полугода в карете, и много рассказывала о столичной жизни, спрашивала провожатого о его отношениях со взрослыми сыном и дочерью, и грустно вздыхала, вспоминая о своих детях в Петербурге. "Бедная девочка, преодолеть такую дорогу, почти найти мужа и испытать такое разочарование, хоть бы стоил того сей офицер..." — сочувствовал про себя честный моряк, старший ее всего-то на несколько лет. Почему-то ему захотелось взять опеку над такой беззащитной и красивой женщиной. При взгляде на нее его поначалу одолевали воспоминания о преданности покойной жены, умершей в 30 с небольшим лет от сильной простуды, а после нескольких дней пути он уже ловил себя на мысли, что решился бы на большее, встреть он пассажирку одинокой. Однажды они в разговоре случайно вспомнили свои давние свадьбы и моряк, смутившись, спросил про ее мужа, и отчего она все же решилась на такой настойчивый поиск. — Александр, он такой... сильный, и очень находчивый... Очень! — улыбнувшись, тихо ответила Анастасия. — Я просто не смогла поверить в то, что он вот так взял и погиб, понимаете? Услышав, сколько нежности было в ее голосе, капитан незаметно вздохнул, тут же себя одернув. По прибытии через три недели до самого края российской земли, высаживая ее на Камчатский берег, Протасов настойчиво предложил свое содействие в устройстве жилья и поисках, но получил вежливый твердый отказ. — Полно, сударь, вы и так мне достаточно помогли, у вас и без меня полно здесь забот... Не волнуйтесь, мои люди расторопны, справимся... Здесь бравый моряк замялся и ему хватило решительности лишь поцеловать на прощание протянутую руку и дать наставления о том, как действовать в местных условиях. — И... — он замялся, так и не решаясь назвать даму по имени. — госпожа Белова... Я все же постараюсь Вам помочь с дальнейшим направлением... Убустроившись со скромным жильем в съемной избе, Анастасия вначале по совету нового друга навестила канцелярию в Большерецком остроге, что был отправным и последним пунктом всех Алеутских экспедиций, где ей снова повторили те же самые вести, что дошли до Адмиралтейства. — Что же вы хотите узнать, голубушка! Ведь вот в журнале мореходном, что сдали нам в прошлом году по прибытии, запись про гибель гвардейского капитана Белова имеется... — Но... Это могла быть поспешная ошибка, путаница... Его там потеряли в пути, считай, бросили, и потом написали, что им там подумалось... “Почему же мой голос звучит так неуверенно, когда я слышу эту страшную сухую фразу?" — Да что вы! То бишь, вы вправду полагаете, его просто потеряли иль что попутал? Чай не рядовой ссыльный какой был, а командир военного отряда! Вот вам совет, поезжайте вы домой, к детишкам. Не женское дело это, по островам плавать в студеных морях! А ежели бы ваш супруг и спасся — сие была бы великая милость божья, да только сие не-воз-мож-но! Просто невозможно! — Невозможно ваши речи глупые слушать! Богу лучше знать, кому свою милость оказывать, а не вам в этой дыре! — покидая очередного равнодушного собеседника, так и хотелось сдерзить. Если бы это помогало! Решив дождаться, пока ее не смогут переправить к нужным ей островам, Анастасия разъезжала по верфям Петропавловской гавани с расспросами заезжих с Алеутов матросов и просто искателей наживы. Если б не расторопность верных слуг, женщина бы сбилась с ног. Двое кучеров, Михаил и Афанасий, были отправлены за поисками в Нижнекамчатск, а верный камердинер остался при госпоже в качестве охраны. Зайдя в одно из питейных заведений Большерецка, Анастасия решительно подошла к компании сидящих вокруг стола мужчин и вдруг показала раскрытый медальон. — Простите, господа, не знаете ли вы этого человека? Иван с сомнением посмотрел на портрет и тихо прошептал, наклонившись: — Эх, Настасья Павловна, да ведь мелко сильно, да юноша тут совсем, сколько лет уж минуло... Мужчины затихли, но кто-то издал свист и раздались насмешливые реплики и даже хохот: — Уж не сама ли императрица к нам пожаловала! — А шут ее знает, лик-то царский на монетах лишь видели! А почему б нет? — Ого! Да вы уверены, что сей пригожий молодец может знаться с такими темными личностями, как мы? Неужто от такой красотки сбежал? — А это что за охрана у императрицы одинокая? Куда вся лейб-гвардия разбежалась? Или все беглого мужа ищут? Иван, только что произведенный в господскую должность, угрожающе взял самого бойкого насмешника за плечо: — Ты мне поговори! Как тебе бы не пришлось сейчас от меня бегать! — Господа, прекратите паясничать! Я пришла за помощью в поисках пропавшего в море мужа, но вижу, вы не можете ее оказать... Представьте на моём месте ваших жён! — выкрикнула Анастасия в ответ на шутки. — Оооо!!! Лучше б наоборот! — послышался чей-то весёлый крик. Но остальная толпа затихла, и какой-то старик внимательно осмотрел ее украшение. Она с надеждой показала ближе. Неужто узнал?! Но, оказалось, его заинтересовал вовсе не портрет молодого Белова, а сам вид медальона. — Признаться, сударыня, где-то видел я подобную вещицу... Точь в точь, как ваш, только личико там девицы, сильно на вас похожей! Ээх, голова старая совсем... — он задумался и крикнул: — Эй, Лукич, не видел здесь того доходягу с Алеутов, что с медальоном похожим ходил? — Тот, что офицером одет, с костылем, все за выпивкой сюда ковыляет? Анастасия схватилась за стену, десятки предположений и версий закрутились у нее в голове: "Что? О Господи... Неужели это Саша? Он покалечен и не может домой добраться? Но ведь можно было сразу обратиться в местную канцелярию острога и его бы как-то переправили... Ах, нет, ведь я же узнавала только вчера и они там до сих пор считают его погибшим! Как же так..." — Где он! Как его найти?— возбужденно вскликнула женщина. — Да сдается мне, поселился он в доме на дальней верфи. Провожу я вас туда. Вчерась его тут не было, авось трезвым сегодня найдете... — Это он? Вы его узнаёте? — спросила она одними губами, не веря своим предположениям, боясь ошибиться, как и в госпитале Охотска, одновременно страшась и надеясь. — Да кто ж знает, мадам! Медальоны-то ваши оба давние, ясно, что уж не такой юноша... Уж годов сорок ему, да жизнь заморская явно внешний вид попортила. Ведь как узнаешь теперь такого молодца, коли борода у него, прячет под нею шрам во всю харю... то есть лицо, прошу прощения. Имя свое скрывает... Анастасия опрометью поволокла его за рукав на двор. Иван, догоняя, бесцеремонно тронул госпожу за локоть и, глядя в ее вдохновленное лицо, угрюмо пробормотал: — Я... вот что сказать хочу... Уж простите мою дерзость, опять... Но вот никак не может это быть Александр Фёдорович... Не стал бы он тут, как сыч, из-за увечья скрываться годами, да горькую пить — не его это! Она презрительно отвернулась, и подобрав юбки, торопливо последовала за провожатым. Что и говорить, тень сомнения закралась и в её голову... Но она всячески пыталась поверить в то, что, вот сейчас, наконец, её изматывающие поиски завершатся! "Только бы не отшатнуться ненароком, увидев лицо и костыль! Ведь я часто шутила, когда он обнимал перед зеркалом, что с нас картины можно писать... Боже мой, но как ему, должно быть, горько!" Тут ее осенила неожиданная мысль: "Выходит, что Саша скрывается?! Стыдится лица и хромоты! И прячется здесь, вдали от всех! Но как же я? Ведь он не может не знать, что его объявили погибшим! Неужто и вправду мог подумать, что калекой станет дома обузой? Да, несомненно, с его-то гордостью, мог, но это ведь не так... А знает ли он, что это не так?" И тут же сама ответила на свой вопрос, вспомнив обещание больше не пожаловаться ни на что. Как раз будучи пьяным от отчаяния... О Господи! Куда ж сильнее быть отчаянию сейчас! Нет, вовсе не внешнее уродство пугало сейчас больше всего — как же быть, если мужественный супруг неожиданно сдался судьбе и стал горьким пьяницей? В ее переполненной новостями и предположениями головке уже созрел готовый план. "Может быть, его травму удастся излечить, но, в конце концов, и с хромотой живут... Ах, да, еще ведь лицо! Что ж, мы поселимся подальше от чужих людей! И он непременно перестанет искать успокоение в стакане, если поймёт, что все одно мне дорог... Я искуплю мой грех сполна!“ Дойдя до невзрачного домишка, их провожатый показал на дверь и отправился назад: — Вы уж тут сами... А то злой он очень, экшпедиция его точно неудачной оказалась...