Танго и вино

      -Шире шаг! — воскликнул Маэстро, кружась в танце.       Серебряные капли скатывались по столетним стенам, укутывая разбитую плитку лазурными лужами.       Бабочка сделала выпад, грациозно закинула голову, посмотрела на партнера и продолжила танец. У нее еще не было того опыта, что был у других спутниц Гримма. Она была относительно юна, по сравнению с ними, относительно наивна и безмятежна.             Салида*, поворот, взгляд.       -Вы хорошо справляетесь, моя дорогая. Страстнее, смелее, покажите свое «Я».       Танго разрывало мертвую тишину башни. Сколько времени уже прошло? Не важно. Музыка уносила не только силы, но и разум.       Шаг, наклон, взгляд.       Марисса изящно обступила Мастера, задержала руку на его плече. Тут должен был быть поцелуй, но танцоры пропустили эту мелочь. Они всегда так делают.       И снова оглушающая тишина. Партнеры, уставшие, присели на пуфик.       -Устала ли леди? Или мы можем отлучиться в иное место?       -Вы зовете меня на свидание?       -Всего по бокалу…       Зонтик напоминал черную душу посреди моря. Девушка шла под руку с Мастером. Она не поднимала взгляд, не осматривалась, чувствовала власть над собой, главенство Гримма. Пара вышла из дождевой зоны и отправилась к ближайшему транспорту.       Дорога была не коротка, ветра обдували нежные крылья бабочки.       -Вы замерзли, моя дорогая. Возьмите, — Гримм протянул свой плащ. Марисса накинула одежды, обвила руками предплечье Маэстро.       Ледяной ветер поверхности играл с волосами певуньи, заставлял прятать крылья. Вдали виднелись серые, унылые дома. Немногочисленные жители-простаки косились на пару, многие бормотали что-то неодобрительное. Вот и шатры.       -Мы пришли, — сказал Маэстро, отодвигая прикрывающее вход полотно.       Внутренние залы и коридор были абсолютно пусты, но тихий шепот доносился до всех уголков шатра.       -И здесь вы живете? Очень… уютно, — понизила голос бабочка.       Гримм не ответил. Он лишь помог снять певице плащ и повел ее дальше по коридору. Они вышли к небольшой комнате, посередине стоял столик, заваленный книгами и цирковым реквизитом.       -Ох, извините. Секунду, — раздраженно сказал Гримм.       Действительно, взмах скатертью, секунда и стол чист.       -Присаживайтесь, — Гримм галантно отодвинул стул и позволил певице сесть.       -По бокалу и только, — Марисса оперлась локтем о край стола.       Маэстро удалился в соседнюю комнату, послышалось бряцанье посуды. Жук вернулся с двумя бокалами и бутылкой красного вина. Он кратко глянул на задумавшуюся девушку. Напиток цвета крови наполнил бокалы, разнося по помещению пряный аромат.       Певица совсем не спешила. Ей не хотелось говорить, но и не хотелось покидать это место. Маэстро, отведя взгляд, пригубил вино.       -Сколько вы здесь? — решила разбавить наскучившую тишину бабочка.       -Три недели.       -И когда же вы планируете уезжать?       -Как только мое дитя достигнет цели.       -У вас есть ребенок? — оживленно спросила певица.       -Да, мой сын. Совсем скоро мы распрощаемся. Совсем скоро…       Пить расхотелось. Вдаваться в подробности тоже. Дикий ветер бушевал за плотной тканью шатра, разрывая стоячий воздух воплями. С каждой секундой душу все больше охватывала меланхолия.       -Полно томиться, — встал со своего стула Гримм, — давайте закончим танец!       Подойдя к патефону жук поставил пластинку. Комнату наполнила все та же сладкая мелодия.       Шаг, поворот, еще шаг.       Ветер скользил так же быстро, как и пола платья певицы. Казалось, ноги путались, завязывались в узел, но темп выносил их в страстный полет. Певица обвила кистями шею партнера, посмотрела в его алые глаза. Они горели той же сладостью, что и мелодия.       Шаг, болео*, сольтадас*.       Сладкая мелодия утихла, снова окутал жуков звук ветра.       — Я поставлю другую пластинку…