***
Было нелегко проснуться рано и тут же бежать в университет в первый же день. Савамура обещал родителям, что отучится без проблем, но набрался этих проблем с первого же дня. Санада-сенсей не выглядел злым, будто привык говорить таким спокойным голосом, но Эйджун сильно боялся, хотя в школе его часто отчитывали за неподобающее поведение. Парень привык быть отруганным, но от сенсея пробирало до костей, и вышел он из аудитории раздавленным. — Харуччи, извини. Долго ждал? — Савамура виновато улыбнулся. — Нет, ну, что сказал сенсей? — Как всегда, — Эйджун закатил глаза. Харуччи был тем другом, который присматривал за Савамурой, чтобы он всяких дел не натворил и не встревал в неприятности, а Эйджун любил искать проблем на свою задницу. — И он смеялся. Надо мной?! — вспомнил улыбку сенсея Савамура и взялся за голову. — Ну, над тобой сложно не смеяться, — по-доброму улыбнулся Коминато. Савамура вытворял забавные вещи, говорил иногда громко и даже орал, но все его любили. Он был слишком неугомонным, легко читаемым, как книга и безумно доверчивым. Харуичи сдружился с ним в еще средней школе и не понятно как они оказались вместе в одном университете. Он редко видел друга угрюмым или грустным. Чтобы заставить такого человека как Эйджун грустить, нужно было постараться. — Увидимся, Харуччи, мне нужно бежать на подработку, — Эйджун взглянул на часы и понял, что опаздывал. В небольшой круглосуточный магазинчик было несложно устроиться, и это был его первый день. В префектуре до переезда он также подрабатывал, а потому имел опыт. Магазин находился недалеко от его дома, чтобы было удобно добираться, а хозяином была добрая и понимающая женщина. Эйджуну очень повезло здесь работать. Савамура посмотрел на дверь, которая зазвенела, когда зашли посетители. Каково же было его удивление увидеть Санаду-сенсея, который держал за руку маленькую девочку, что тут же стала складывать в корзинку сладости, а Шунпей терпеливо всё убирал, что-то при этом ей говоря. Девочка дулась, но тут же хватала игрушки и рассматривала их. — Добро пожаловать, — улыбнулся дежурной улыбкой Савамура. — Здравству… — Санада услышал знакомый голос и вскинул голову. Вот своего ученика он не ожидал здесь увидеть. За кассой всегда стояла девушка, но, судя по всему, она ушла, -…йте. — Закончил Шунпей предложение. — Не ожидал тебя здесь увидеть, Савамура. Прибежал сразу после занятий? — А, да… С Вас шестьсот йен, — улыбнулся Эйджун. Санада дал деньги, подняв дочь на руки. — Увидимся, — непринуждённо сказал Санада и вышел. — Приходите ещё. Савамура облегчённо вздохнул, он не знал, что у сенсея есть дочь, хотя нельзя удивляться, поскольку Санада не был молодым, хотя по внешности нельзя было точно сказать. Он выглядел совершенно другим рядом с дочерью — более расслабленным и счастливым. Эйджун не знал, что дети могли настолько сильно менять людей и их обличие. Сенсей не казался теперь таким пугающим, но всё-таки на его занятия опаздывать он не будет. Каждый день Савамура видел сенсея в магазине и каждый раз ему из-за чего-то было неудобно. По крайней мере, они встречались только в магазине, и этого Эйджуну было достаточно. Он быстро нашёл вторую подработку после того, как освоился на новом месте и завёл друзей. Необходимость подзаработать деньжат была у него со времён средней школы. У него было желание и время, которые он использовал, чтобы не нагружать родителей. Больная мама лежала в больнице, пока папа работал каждый день, а оплачивать отдельную палату, обучение Эйджуна и съёмную квартиру ближе к университету ему одному было трудно. Харуичи помогал Савамуре подтянуть знания и учитель из него выйдет что надо. Эйджун любил детей и хотел работать учителем в школе или в университете, но до того, пока он выпустится пройдёт очень много времени. Он должен был вылечить маму и выпуститься так, чтобы его сразу же взяли на работу. Быть способным зарабатывать и помочь родителям делала Эйджуна счастливым. Они те люди, которые всегда его поддерживали, когда узнавали о том, что не следовало бы знать родителям о их детях. Вторая подработка была не на весь день, и это было плюсом, потому что выходные он обычно проводил с Харуччи, который приходил к нему домой, и они делали домашнее задание или учили что-нибудь. Быть уборщиком не было тяжким трудом, к тому же, компания давала специальный транспорт для передвижения. В общем, всё шло как по маслу, и Савамура отправился к очередному клиенту. А когда он увидел кому принадлежала эта квартира, то проклинал судьбу за её шутки.***
Санада пусть и умел хорошо и вкусно готовить, но убираться ненавидел. Каждую неделю мусор скапливался в квартире, его вещи были не постираны, потому что ему всегда было лень. От безысходности хотелось биться о стену, в итоге пришлось вызвать уборщицу. Мужчина ожидал увидеть кого угодно, но не своего ученика, который, казалось, был вездесущ и встречались довольно часто и не только в магазине или в университете. Санада мельком видел его в торговом центре, где он со своей девушкой или со своей подругой ходил и таскал вещи. Далее — около школы дочери, где он что-то искал и звонил кому-то по телефону (Шунпей тогда только забирал свою дочь). — Здравствуйте! Я Савамура Эйджун, — поприветствовал он. — А мы встречаемся всё чаще, Савамура-кун. Не следишь за мной случайно? — усмехнулся учитель. Пусть и его поведение было неподобающим, но сейчас они — клиент и работник. — Делать нечего, — нахмурился забавно студент и прошёл в квартиру. Тут же выбежала Нацу, внимательно глядя на Эйджуна. — Братик, это снова ты, — улыбнулась она и обняла его. Савамура был удивлён такой теплоте с её стороны, затем взглянул на сенсея, который с лёгкой улыбкой подошёл к ним. — Нацу-чан, Савамура-кун пришёл убираться, так что давай не будем ему мешать, — Санада взял девочку на руку. — Давай ты сначала сделаешь домашнее задание. — Ладно, — сказала она. — Тогда, братик, поиграешь со мной потом? Эйджун не мог отказать, он расплылся от такой милой девочки и без раздумий согласился. — Я быстро уберусь и обязательно с тобой поиграю, ведь можно, сенсей? Санада не мог противиться двум парам глаз, которые умоляюще на него глядели. Будто он мог отказать? Мужчина повёл Савамуру в комнату, чтобы показать весь фронт работы и увиденное поразило Савамуру. Такого свинарника в своей жизни он ещё не видел: куча мешков с мусором, разбросанные книги и одежда говорили о том, что здесь давно никто не убирался и руки женщины давно не было. Эйджун заметил небольшие фотографии на полках, где были изображены он, его дочь и, судя по всему, жена. Слухи, витающие по университету, не врали. Савамура краем уха слышал разговоры о том, что у Санады-сенсея была жена — красивая, умная, просто идеал, а теперь он холостяк тридцати двух лет. Эти слухи сейчас вполне подтвердились. — Вы вообще знаете, что такое чистота? — нахмурился Савамура и открыл окна, чтобы проветрить помещение. — Ужас, и Вы называете себя учителем? — Ну, какой есть. Заплачу дополнительно за возню с дочерью, извини, она всегда такая, — улыбнулся Санада и потрепал волосы ученика. Эйджун смутился и отстранился, приводя взлохмаченные волосы в порядок. — Ничего, люблю детей на самом деле, — улыбнулся студент и принялся убираться. — Вот и отлично, не буду тебя отвлекать, ванну найдёшь сам, я буду на кухне. Савамура кивнул и надел наушники, когда играла музыка, работалось куда легче. Убирать всё это не составило труда, за полтора часа комната стала сиять от чистоты. Санада, зайдя в свой кабинет, где он запирался, когда не было дочери, удивился. Савамура протирал пыль на шкафах и чуть было не упал со стула, когда Шунпей подошёл и дотронулся до него. — Упс, аккуратнее, — Санада успел схватить студента за талию. — Извини, — улыбнулся он ярко, и Савамура безудержно смутился вновь. — Не в Вашем репертуаре так много извиняться, — нашёл что сказать Эйджун. — В общем, я закончил, нужно ещё что-то сделать? — Нет, на сегодня всё. Иди на кухню, я приготовил еду, поедим вместе. — Спасибо… Савамура сам варил редко, потому что не всегда удавалось или не хватало времени. Домашняя еда таяла во рту, что из глаз потекли слёзы, а взволнованный Санада вытирал салфеткой глаза Эйджуна. Обедать вот так с кем-то было для Савамуры редким делом. — Не плачь, — улыбнулся Санада по-отцовски нежно и снова залез рукой в волосы Эйджуна. От такого действия студент смутился снова, сенсей делал такие вещи, которые растапливали его сердце, что стучало бешено и сильно, когда Эйджун видел его улыбку — искреннюю и яркую. Ощущать подобное к учителю было странно и ненормально. — Братик, смотри, что я нарисовала, — Нацу показала рисунок, сделанный карандашами, где были изображена она с сенсеем. — Очень красиво, Нацу-чан, сможешь нарисовать меня? — улыбнулся Савамура. — Да, сейчас! Эйджун встал и стал помогать Санаде, который мыл посуду. — Сенсей, Вы играли в бейсбол? Я видел награды, — не побоялся спросить Савамура. — Да, было дело, — улыбнулся он, вспоминая, как давно это было и каким молодым он стоял на горке, вдыхая раскалённый от солнца воздух. — Могу показать фотографии с Кошиэна и других турниров. Наша школа была довольно сильной! — с гордостью сказал мужчина. Савамура улыбнулся, он тоже помнил, как в средней школе любил бейсбол, жил им, но на втором году старшей школы всё пошло наперекосяк и из-за травмы он не мог больше стоять на горке, к которой так стремился. На миг, когда он увидел снимки костей в больнице, ему показалось, что весь мир рассыпался перед его глазами, но через всё это Эйджун успешно прошёл и не было ни желания, ни времени оглядывать назад. Всё, что однажды его сломало, сделало лишь сильнее. Савамура давно не проводил так хорошо время с кем-то. Все проблемы исчезли куда-то ненадолго из беспокойных мыслей Эйджуна, когда он был рядом с учителем. Не казалось теперь странным видеть Санаду-сенсея таким домашним и необычным в тапочках с кроликами. Было приятно видеть и наблюдать за Нацу-чан, которая уснула очень рано, вдоволь наигравшись с Эйджуном. — Обязательно напиши, когда доберёшься до дома, — строго сказал Санада. — Я не ребёнок! — Эйджун вздохнул, порою сенсей обращался с ним как с каким-то малолеткой и это не могло не раздражать. — Для меня все студенты — дети, особенно такие милые, как ты, — Шунпей ткнул пальцем в лоб Эйджуна, который сжал зубы. — До свидания! — Эйджун, собрав вещи, быстро убежал из квартиры, чувствуя, как щёки горели. Парень не помнил, как добрался до компании, затем до дома и как лёг на кровать. В голове неожиданно стало пусто, а на зазвонивший телефон он ответил не сразу. — Харуччи… Убей меня. Кажется, мне нравится сенсей.***
Дедушка рассказывал, что влюбиться — это как получить дедбол в голову и потерять сознание. Невероятно страшно, но после это чувство превращалось в что-то более приятное, будто попал на Кошиэн. Савамура испытывал это не раз, но всё же не понимал что нужно делать. — Эйджун-кун, — сказал Коминато, который увидел Савамуру в квартире раздавленного и унылого. — Не думай слишком много, в конце концов ты не знаешь, что он за человек. Быть может, он примет тебя, а? — Харуичи подал Савамуре пончик, который купил в его любимой кондитерской. — Хару… Он натурал, понимаешь? Он до сих пор кольцо носит, да и мне в отцы годится, — Савамура вздохнул, откусывая кусок. Влюбляться вот так — безответно было слишком жестоко. В прошлом он многого натерпелся, через многое прошёл, но страх появился не только за себя, но и за сенсея. Отношения между студентом и преподавателем не одобрялись, и Савамуре было страшно. — В конце концов, он не кажется таким страшным. В прошлом ты достаточно убегал, может, пора уже избавиться от своих страхов? Ты уже не школьник, Савамура, — пытался переубедить Харуичи. — Я буду рядом с тобой. Эйджун улыбнулся и кивнул. Он был благодарен за поддержку со стороны друга. На самом деле сказать быть просто, но, стоило Санаде подойти непозволительно близко, как Эйджун смущался как девчонка какая-то, и он позорно убегал не в силах противостоять красивой улыбке. Было сложно просто брать и избегать, потому что они встречались на двух подработках Эйджуна. У сенсея быстро накапливался мусор, а лучше Савамуры никто не мог найтись, потому что он ещё и радовал дочь, которая ныла, если не видела Савамуру-куна долго. — Извините, сенсей, мне нужно бежать. Нацу-чан, ещё увидимся, — улыбнулся Савамура и быстро убежал. Будь у Савамуры способность стирать память, он бы стёр её сначала сенсею, а потом себе, чтобы перестать чувствовать себя жалким и чересчур влюблённым. Каждый день он видел Санаду-сенсея, и огромное чувство тревоги поднималось в груди каждый раз. Эйджун боялся, что сорвётся и сделает что-то не то. Пока что было всё хорошо. По крайней мере, так думал Савамура.***
Нацу-чан В последнее время была грустной. Санада спрашивал у неё в чём же дело, но она упорно молчала. Понять её было легко. Савамура-кун отсутствовал довольно продолжительное время, а Санада не стал доставать его, зная, что проблем и так хватало. Он аккуратно узнал о том, что мама Савамуры была в тяжёлом положении и поэтому студент был так занят на подработках. Санада пообещал, что закроет на это глаза, но если у него начнутся проблемы с учёбой, то будет не сдобровать, а взамен Савамура пообещал, что не заставит волноваться зря. Но Шунпей волновался. Он каждый день видел Савамуру — яркого и счастливого на работе, в магазине и, наконец, в собственном доме. Эйджун забавно хмурился и ворчал, когда видел кучу мусора в кабинете. Санада попросту успел привыкнуть и поэтому каждый вечер чувствовал, что ему не хватало чего-то. Только сейчас он сумел осознать чего он хотел. Савамура ему понравился, пригляделся и за эти мысли учитель был готов сделать харакири. Не нормально было чувствовать что-то подобное к студенту, но против сердца не попрёшь — в этом он убедился уже давно. Жена, лёжа в больнице и, сжимая его руку, говорила много о том, что ему стоит идти дальше и заботиться о их дочери. Санада тогда не понимал, что она имела ввиду, куда идти дальше, без неё? Сейчас же всё было иначе — он был уверен в себе и в том, что хотел держать Савамуру около себя. И не важно, как далеко он от него убежит. Савамура его избегал. Это было точно, судя по его взглядам, которые он отводил, стоило Санаде на него посмотреть. Сегодня дочь ночевала у бабушки и дедушки, пользуясь этим, учитель решил поймать Савамуру и наконец с ним поговорить. — С вас двести двадцать йен… Санада зашёл перед тем как магазин закроется и купил продуктов. — Я буду ждать тебя, Савамура, нужно поговорить. И не смей убегать. — Хорошо, сенсей, — Эйджун всё так же боялся смотреть в глаза и глядел куда-то в стол, будто нашёл там что-то интересное. Санада бросил недокуренную сигарету в урну, когда увидел приближающийся силуэт. — Идём ко мне, — у Санады в животе заурчало, он не ужинал, а дома как раз ждала приготовленная им еда. Савамура послушно шёл за учителем и не знал, что делать. В мыслях крутились тысячи идей для чего сенсей зашёл в магазин так поздно, зачем звал домой и почему кормил его так поздно такой невероятно вкусной домашней стряпнёй. — Сенсей, Вы накормили меня, но так и не обмолвились и словом… — сказал Эйджун. За всё то время, которое они шёл до дома и ели, сенсей говорил мало, даже слишком. Напряжение всё больше нарастало, когда Санада подошёл близко и посмотрел в его глаза внимательно-внимательно. Савамура застыл и совершенно не мог сдвинуться с места, даже когда лицо Шунпея оказалось к нему вплотную. — Милашка, — улыбнулся он и обнял. Эйджун уткнулся носом в его плечо, вдыхая запах туалетной воды. В глазах зарябило от необычайной близости, он чувствовал лёгкое поглаживание на своей голове и стал успокаиваться. — Сенсей… — выдавил лишь из себя Савамура, не понимая, что сейчас происходило. Лицо горело, руки тряслись, а ноги подкашивались, пока Эйджун изо всех сил держал себя в руках. — Не молчите. — Я думаю о том, как сказать тебе, что ты мне нравишься, — выдохнул Шунпей, смущаясь не меньше своего ученика — Вы уже сказали… — буркнул Эйджун и глупо улыбнулся. Вмиг отчего-то стало спокойнее, то ли от того, что его чувства взаимны, то ли от того, что напряжение ушло. — Ха-ха, и вправду, — тихо посмеялся Шунпей. — Ну и что ты мне ответишь, Эйджун?Я чувствую твоё дыхание, И это помогает мне не уснуть. Ты чувствуешь это биение? Моё сердце тонет, как груз… Я чувствую твоё дыхание. Это держит меня настороже. Можешь ли ты остановить моё сердце? Оно всегда бьётся, Тонет, как груз…
***
Савамура не мог поверить тому факту, что ему признались, а он ответил. И ещё больше поверить не мог тому, что они поцеловались. Вспоминая тогдашний вечер, он смущался. Санада-сан выглядел искренним и невероятно милым, вот такие вот привлекательные стороны удалось увидеть Савамуре, и его образ до сих пор стоял в голове. Сегодня он ночевал у сенсея, и это было волнительным событием. Нацу-чан была невероятно счастлива увидеть Савамуру и почти весь вечер от него не отходила, пока не настало время идти спать. Савамура тихо закрыл дверь и направился в комнату сенсея, где он сидел за столом и что-то внимательно изучал. — Она уже уснула? — спросил Санада, когда услышал шорох. Эйджун вздрогнул, он хотел было по-тихому поглазеть на задумчивого сенсея, но его жестоко обломали. — Да… — смутился Савамура и осторожно подошёл к учителю, когда он его подозвал. — Что? — нахмурился парень и вздрогнул, когда его неожиданно обняли. — Милый… Идём спать? — Санада носом провёл по шее студента, вдыхая аромат шампуня. Эйджун покраснел и тихо угукнул. Санада в тот самый вечер ответил на все интересующие вопросы Эйджуна о жене, о том, почему носил кольцо и почему Савамура, а не кто-нибудь другой или даже другая. На последний вопрос сам Шунпей не знал ответа, но на другие ответил максимально честно. Жена — та женщина, которая радикально поменяла его и его взгляды на жизнь и та, которая подарила ему невероятно красивую дочь, что с возрастом больше походила на неё, но разве её смерть была поводом не влюбляться? Не многие знали о том, что у Санада не было жены. Он в принципе не нуждался в отношениях, но когда появился Савамура, все его мысли стали совершенно противоположные. Не это ли есть любовь? Когда хотелось держать определённого человека рядом с тобой, видеть его улыбку и счастливый смех. А кольцо эффективно отгоняло нежелательных поклонниц, но иногда приходилось отказывать назойливым студенткам, которые умудрялись признаваться ему в любви. Санада их ругал, им следовало бы лучше думать о учёбе. Савамура был слишком невинным, он даже сам признался, что это был его первый поцелуй. Санаде нужно было терпеть, чтобы не накинуться за Эйджуна и не напугать его. Мужчина будет ждать столько, сколько надо. Но невозможно было сдержаться, когда Савамура так сладко спал рядом с ним и так доверчиво, словно ребёнок, прижимался к его груди? Шунпей смущённо глядел на как спящего Эйджуна, пока сам не уснул. Дни протекали один за другим, Савамура всё чаще ночевал у него, но по выходным пропадал на подработке, навещал мать или делал домашнее задание вместе с другом у себя дома. В итоге, после выходных они виделись лишь на учёбе, но затем Савамура убегал на подработку, а Санада работал до вечера, затем забирал дочь. Шунпей успевал соскучиться, он хотел предложить Савамуре жить у него и не снимать квартиру, но он понимал, что Эйджун слишком справедливый и так просто не согласится. Быть может, он слишком торопился? Всё было хорошо до того момента, когда Санада не увидел Савамуру с парнем, и ревность захлестнула его с головой. Он не помнил, чтобы был настолько ревнивым, что поджилки тряслись от злости не столько к Савамуре, сколько к парню, который обнял его крепко-крепко, будто имел на это право. Шунпей закрыл глаза, чтобы не видеть этого и тихо вздохнул. Нацу посмотрела на отца, а затем туда, куда был направлен его взгляд. — Братик! — заулыбалась она и побежала к нему. Санада хотел её остановить, но она уже подбежала к нему и со всей силы обняла. — Что ты здесь делаешь? — У меня тот же вопрос, — сказал Савамура и посмотрел на сенсея, который шёл в их сторону. Эйджун вмиг напрягся и перевёл взгляд на семпая со времён школы, который выглядел очень удивлённым. — Привет, Савамура-кун, — Санада взял себя в руки и улыбнулся, беря на руки дочь. — В следующий раз не убегай так резко, — сказал он и поцеловал дочь в щёку. — Твой друг? Эйджун кивнул, ему стало очень неудобно перед сенсеем, от которого витала угрожающая аура. Он смотрел на него, словно хищник, и внутри всё закипело. — Это Миюки-семпай, — представил его Эйджун, не зная как выкрутиться из этой ситуации. Он не понимал, было страшнее встретить семпая, в которого был безнадёжно влюблён, либо злющего сенсея, будто он застукал его в одной кровати с любовником. — А это… мой сенсей из университета. — Приятно познакомиться, меня зовут Санада Шунпей, — улыбнулся мужчина и пожал руку радушному Миюки Казуе, довольно известного в бейсболе. — Что же, мне нужно идти. Нацу-чан, скажи «пока» братику. — Пока! А ты придёшь сегодня? Придёшь же, да? — Нацу улыбнулась. — Да, не волнуйся, — Савамура мельком взглянул на Санаду, который выглядел менее угрожающе, чем пару минут назад. А когда они ушли, то Эйджун был готов умереть. — Ну и взгляд у него был, — сказал Миюки и наблюдал каким вдруг унылым стал его кохай. Савамура тихо зашёл в квартиру и разделся. Он пришёл в одиннадцать часов вечера, потому что Миюки-семпай его задержал, затем вовсе познакомил со своими друзьями, и они все отправились в бар. Эйджун старался много не пить, но от алкоголя кружилась голова, а язык заплетался. В темноте не было ничего видно, но его тут же прижали к стене и поцеловали. Савамура пытался оттолкнуть настойчивого сенсея, который притянул его к себе и взял за подбородок. Он отстранился от губ, напоследок проведя языком по ним. — Сенсей… — выдохнул Эйджун и посмотрел на Санаду, глаза которого горели огнём и выражали тоску. — Я дома, — парень уткнулся в его плечо, закрывая глаза. — Савамура, — позвал его Санада и взял его лицо в руки. — Больше не заставляй меня так сильно ревновать. Эйджун улыбнулся и мазнул губами по щеке сенсея. Он взял его руку, затем поцеловал ладонь и провёл языком по пальцам. Санада сглотнул слюну, наблюдая за этим невероятно развратным зрелищем. — Эй… ты понимаешь, что делаешь, Савамура? — усмехнулся Шунпей. — Абсолютно, сенсей, — Эйджун облизал губы, заводя ещё больше. Он был смущён, но соблазнял так, что член колом встал, а от вида его красным и блестящих губ заводило ещё больше. — Чёрт, Савамура… Санада повёл его в свой кабинет и закрыл дверь. Эйджун поцеловал его так нежно насколько мог, и Шунпей ответил тем же. Горячая, бархатная кожа Савамуры была приятна на ощупь — лучше, чем он представлял. Мужчина взял в руки член Эйджуна, что тут же сжал зубы и хотел свести ноги вместе, но их развели, снимая остальную оставшуюся одежду, которая сильно мешалась. Савамура закрыл глаза и обнял учителя за шею, стараясь сдержать голос, который так и рвался наружу. Он укусил Шунпея за шею, который зашипел, почувствовав боль. Он трогал горячий член Савамуры, делал движения вверх-вниз и отстранился, наблюдая за выражением лица ученика, что забавно хмурился и хотел кончить. — Потерпи, ладно? — Санада достал из-под подушки смазку, заранее подготовившись. На самом деле, он искал информацию, как занимались сексом парни и что нужно было делать. Он читал это с невероятным смущением, но сейчас знал, что надо было делать. — Б-больно, — Эйджун глядел, как пальцы сенсея входили один за другим и думал, что член в него не войдёт. Сердце стучало бешено от страха и от возбуждения. Они перемешивались, отчего член твердел ещё больше. Санада удовлетворённо улыбнулся, смотря, как исказилось от удовольствия лицо Савамуры и который глядел на него своими чистыми невинными глазами, не понимая, что это было. — Нравится здесь, да? — Шунпей протолкнул пальцы глубже, даря невероятное удовольствие Эйджуну, что не понимал, отчего ему так хорошо. — Здесь, сенсей, здесь, — Савамару содрогнулся и чуть не кончил, дрожащими руками он потянулся до своего члена, но Санада убрал его руки и прижал их к кровати. Савамура хныкнул, но тут же почувствовал как в него толкался член. — Расслабься, — Санада выпрямился, смотря, как только головка входила в растянутый анус, но Савамура хмурился и ни капли не расслабился. — Эйджун, — позвал мужчина его по имени, и парень дёрнул голову, смотря на него со слезами на глазах. — Доверься. Савамура потянулся за поцелуем, ощущая, как всё глубже проникал в него учитель, и все болезненные ощущения затупились, когда тёплые губы коснулись его лба, носа, а затем поцеловали. Эйджун отвечал на поцелуй, ощущая движения внутри себя. Вспотевший сенсей в тусклом свете лампы выглядел красиво, и Савамура улыбнулся, что не скрылось от его глаз. Шунпей положил его ногу на своё плечо и стал двигаться, Савамура прикусил губы, вновь ощущая то, отчего хотелось кончить. Внутри всё разгоралось от каждого движения, тело отвечало на каждую ласку, на каждый поцелуй губ и принимало всего сенсея, который входил всё глубже и не даже не думал останавливаться. — Люблю. Сильно. До Савамуры доходили приятные слова, и он блаженно улыбнулся, приподнимаясь на локтях к поцелую. — Люблю, — ответил Эйджун, ощущая себя невероятным счастливым. Когда Савамура бурно и ярко кончил, то глядел, как Санада слизывал его сперму со своих рук и смущённо закрыл лицо ладонями. Санада вышел после душа и смотрел на спящее лицо Савамуры. За чуть приоткрытым окном слышался шум дождя и впервые Санада Шунпей не чувствовал страх, слыша стук капель о стёкла. Впервые ему было так спокойно, пока адски холодный дождь лил за окном.***
Савамура не многим решался рассказывать то, как он был влюблён в семпая в старшей школе, как его руку сломали в очередной драке, когда по школе пролетел слух, будто Савамура — гей, а он им и был. И никому не рассказывал как ему было стыдно смотреть в глаза своим родителям, которые никогда не видели своего сына таким разбитым, униженным и раздавленным. Его рука — загипсованная, была больше бесполезна, и сам Савамура стал бесполезным в бейсболе, и он перевёлся, не выдержав давления. А, встретив Миюки-семпая в торговом центре, ничего не мог ему сказать и не мог даже двинуться, когда он его обнял. Былые воспоминания вернулись, но Савамура больше не думал о тех временах и был доволен тем, что имел сейчас. Пусть он и не мог больше играть, не мог сражаться вместе со своими товарищами на поле, не мог быть асом, он был всё тем же Савамурой. — Ты в порядке сейчас, Савамура? — спросил его Миюки. — Да, вполне, — ответил Эйджун, а правду всегда говорила его улыбка — искренняя и счастливая. Санада, слушая его историю, не мог поверить через что он прошёл и дал себе обещание, что никогда его не бросит, чтобы ни случилось. — А… сенсей… Мама хочет с Вами познакомиться, — смутился Савамура и спрятался за подушкой. — Обязательно, — Санада улыбнулся и обнял его.Я буду петь о том, как сильно я тебя люблю…