Братская любовь

Закрывшись в комнате и удобно разместившись за столом, Исландия старательно пачкает бумагу чернилами, делая новые записи в своём дневнике. Конечно, в наше время мало кто ведёт дневник, куда проще вести закрытый блог и выкладывать туда все свои мысли, сейчас ведь весь мир погряз в липкой паутине Интернета. Вот только Исландия боялся выставлять такое на обозрение, мало ли кто взломает его блог и какие последствия его будут ожидать после этого. «Норвегия последнее время меня просто пугает своей заботой. Я, конечно, люблю его как брата, он самый лучший, добрый, умный и… Бесконечный список, в общем. Но мне хочется чуть больше свободы!» Поставив знак препинания, Исландия вздыхает и перелистывает страницу, продолжая делать записи. «Никогда не думал, что скажу это, но Дания понимает меня намного лучше брата. У него я и торчу сутки напролёт последние несколько дней. В смысле у Дании, не у Норвегии. Брат меня пугает и…» Запись обрывается, так как Исландия перестаёт писать, ощущая над своим ухом чьё-то размеренное дыхание. — Брат? — с некой тревогой в голосе шепчет Исландия. Понимая, что его раскрыли, Норвегия опускает руки и обнимает своего младшего братишку, который целую неделю бегает от него как кролик от лиса. Кетиль нисколечко не считает, что перебарщивает со своей опекой, он просто беспокоится о Исландии, как и любой другой старший брат на его месте. Да, Норвегия видит и понимает, что Эрику это не нравится, но ничего поделать с этим уже не может. Забота — вещь хрупкая, особенно когда речь идёт о несовершеннолетнем островном государстве. — Я самый лучший брат, да? — произносит Кетиль, не ослабляя объятий. — Нет, — закрыв дневник от посторонних глаз, Исландия тут же прижимает его к груди и выскальзывает из объятий Норвегии. — Отойди! — видя, что брат не намерен сдаваться, Исландия пятится назад, дабы вновь не попасть в его объятия. На бледных щеках Эрика появляется лёгкий румянец, который весьма контрастно выделяется на его молочной коже. Кетиль приближается к брату, прижав того к стене, отчего в сиреневых глазах Исландии на секунду-другую мелькнул страх, а после скрылся за плотно сжатыми веками. Наклонившись, Норвегия целует глупышку, продолжающего прижимать дневник к груди, в лоб, после чего направляется к выходу. Раз брат не настроен общаться, то это его право. Кетиль ведь не упрямый баран, он тоже может отступить видя, что человеку не нравится то, что он делает. После ухода Норвегии Исландия сполз вниз по стене и, раскрыв дневник, вытащил из нагрудного кармана рубашки запасную ручку, вернулся к своей незавершенной реплике, решив её дополнить. «… И мне это не нравится. Но я не имею ничего против его объятий и поцелуев, он любит меня, и я это знаю. Но лучше бы он как и раньше выказывал эту любовь в подарках и нечастых визитах на мой остров». Закончив, Исландия поставил жирную точку и перекочевал с пола на кровать, пряча дневник под подушку. Это, конечно, было не самым надёжным местом для хранения столь личной информации, но зато самым удобным и практичным.

***

Спустившись на первый этаж, Норвегия, идя по коридору, заглядывал в каждую комнату, разыскивая взглядом одного парня с модной прической под названием «птичье гнездо», к которому с недавних пор временно переехал жить Исландия. Заметив Данию, сидящего на полу возле дивана и крутящего на пальце спинер, Норвегия незамедлительно подошёл к нему и сел на диван, недовольно бурча: — По-видимому, Исландия любит тебя больше, как брата. — О, правда? — сказал Дания, не сводя взгляда со своей игрушки. — Кем Исландия для тебя является? — бурчал рассерженный Норвегия, ощущая на языке некую горечь поражения. — Младший брат моей жены, — спокойно ответил тот, пожав плечами. — У тебя жена есть? — без всякого интереса спросил Кетиль, скрестив руки на груди. — Не знал. — Прости, — повернувшись, Дания притянул довольно-таки стройную ножку Норвегии и поцеловал её без всякого стеснения, не боясь в отместку получить этой же конечностью по носу. Час назад у Кетиля была встреча с Россией в неформальной обстановке. А летом в России ни разу не холодно, а совсем наоборот жарко и душно. Вот Норвегии и пришлось «расчехляться», чтобы не обливаться седьмым потом. Он возможно и страна, но тело у него человеческое. После этой встречи Норвегия сразу же направился к Дании в надежде застать там Исландию. Переодеваться он, естественно, не стал. Потому что лень, да и зачем? — За что ты просишь прощение? — Да так… — с улыбкой произнёс он, видя едва уловимое недоумение на лице норвежца, который до сих пор не понял, что под женой Дания имел в виду именно его. — Мне пора, — бросил Кетиль, поднимаясь с дивана. Быстро среагировав, Дания схватил его за руку и притянул к себе, усаживая строго по середине между сложенных в форме лодочки ног. — А поцеловать на про… — Дания не успел договорить, потому что его тут же перебила звонкая пощёчина. — Сгодится за поцелуй? — бесцветным голосом произнёс норвежец. — Более чем, — обиженно пробормотал Дания, потирая пылающую щёку Смотря в след уходящему Норвегии, Дания раздосадовано хмыкнул, раздувая щёки, к слову, одна из них всё ещё побаливала от столь страстной пощёчины. Кетиль всегда был холоден по отношению к Дании, но такой уж у него характер, Дания уже давно смирился с этим. Странно, что к Исландии он относился как нельзя тепло. Поднявшись с пола, Дания направился в прихожую, чтобы закрыть дверь на ключ после прихода Норвегии. Нелегко быть старшим братом, ох, как нелегко.