Конец..это только начало?

Почти освободив руки от, сковывающей свободу движения, ткани рубашки, не особо заботясь о факте её презентабельности, точнее говоря, вообще не заботясь о такой несущественности, до слуха Долохова доносится подозрительное шуршание со стороны лестницы, что заставляет того резко обернуться, проверяя на наличие гостей, распрощавшихся с понятием пульс. Довольно странно, но после минуты пристального взгляда русского, так ничего, точнее никого, не проявилось, не считая монолога Нарциссы, последовавшего сразу же за появлением Малфоя на около лестничной площадке, также занявшегося своей рубашкой. - Мне вполне комфортно и в моей одежде, Нарцисса, и я даже уже не считаю нужным напоминать о том, что сейчас мы все в большой опасности, и это самый не подходящий момент устраивать дефиле в маггловской одежде.. – почти выплёвывает Тони, удивляясь, чем занята голова девушки. Правильность подобранной цветовой гаммы в одежде имела больший приоритет, чем обсуждение плана по выживанию. Женщины.. - Мы и так потратили достаточно времени, выбирая оружие и.. – в самых безумных мыслях не могла проскочить даже тень возможного исхода претензий Блэк, но Антонин явно не ожидал, что девушка возьмётся самолично проконтролировать сохранность идеального состояния рубашек обоих парней, проделав действие по устранению мешающихся рукавов, в два раза быстрее и качественнее, чем получилось бы у обоих Слизеринцев. - Справился бы и сам.. – кидает брюнет в спину девушке, возвращающейся к своему, брошенному на пол оружию, что было крайне глупым решением, так как любые громкие звуки могли повлечь за собой не особо лицеприятную встречу с бывшими обитателями Хогвартса в качестве живых, а ныне, в виде восставших из-за занавеса мглы мира мёртвых. Вновь блондинка оказывается впереди всех, как и впредь отдавая указания, определяя тем самым свой статус лидера. Определённо, девушке хотелось руководить процессом, быть во главе команды, управлять всем. Да, это разумеется всё желалось лишь во благо, но эта её резкость, её желание быстрее покончить с войной, скорее приведёт к летальному исходу в виде смерти или ещё чего похуже, нежели к «happy end»-у. Догоняя девушку, Долохов останавливает ту, схватив за руку, пока та не повернула за угол коридора, предварительно даже не проверив его на наличие заражённых. - Я, конечно, всё понимаю, адреналин играет в крови, но можно голову хоть когда-то включать? – почти шипит Тони, почему-то предчувствуя, что этот самый коридор за углом лишит их всех возможности смотреть на мир, как прежде, лишит возможности вернуться к прежней жизни, лицом к лицу столкнув с опасностью, прежде мелькавшей лишь фантазией в антиутопических маггловских фильмах. - Ты решила пройтись по самому людному коридору даже не соизволив проверить тот на наличие заражённых? Гениально, Блэк, просто гениаль.. – резкий стук заставил Долохова в секунду лишиться желания договаривать упрёк и прислушаться, смотря в сторону источника шума. Этот звук, впервые донёсшийся до слуха русского, вызывал желание сбежать, уйти, как можно дальше, спрятаться в самом укромном углу замка, но в то же время, заставлял кровь стынуть в жилах, холодом отдаваясь в затылке. Звук гнилого перебирания голосовых связок, воспроизводящих невнятное хрипение и мычание. Разумеется, все пережитые ощущения, это не больше, чем секундная растерянность, в тот же момент заполненная хладнокровной решительностью. Дожидаться пока подойдут остальные было опасно, из-за чего Тони приложил палец к губам, показывая девушке не произносить ни звука. Пришлось почти вплотную подойти к краю стены, угол который разделял их и тварь, которая, видимо, уже давно ожила, но была заперта в кабинете. Вариант выглянуть из-за угла и умереть Долохову в край не нравился, из-за чего пришлось смотреть на перемещение мертвяка в отражении ножа Нарциссы, так любезно ему предоставленном. Ладно. Пора бы признать, что Тони недооценил её. Гниющее подобие одного из студентов направлялось в их сторону, причём, видимо уже не особо различия предметы вокруг, наткнувшись пару раз на стену. Либо так функционировали рефлексы, либо адреналин сделал своё дело на совесть, но Тони, отдав нож обратно хозяйке, поднял биту над плечом, готовясь ударить в любой момент, как, собственно и произошло. Как только тварь подобралась к самому повороту, бита проехалась тому в голову, заставляя потерять равновесие. Это всё казалось намного проще в мыслях Антонина, но на деле же, удар был смазанным, из-за не имения обзора, но благодаря приложенной силе, всё вышло не совсем так уж плохо, как могло быть. Выскочив из-за угла, Долохов ожидал, что заражённый поднимется, но тот лишь хрипел, еле-еле делая попытки подняться, тем самым дав шанс ещё раз ударить по затылку, почти впечатывая лицо бывшего человека в каменный пол. А затем ешё раз, окончательно пробив череп, но затем ещё и ещё и ещё, лишь сильнее разнося глухое эхо по коридору. Как бы русский не думал о хладнокровности и сохранении ясности сознания, сейчас нервы сдали будь здоров, отчего Тони даже не различал, окончательно ли он добил тварь или ещё пару ударов не будут лишними.. Недоуменно оглядывая свои одежды, Северус шагал следом за всей их компанией. Что не так с его одеянием или, наоборот, так было не вполне ясно. Ну рубашку, ну штаны, подумаешь маггловские, кто под мантией на такое внимание обращает? Удобно, не мешает, а в случае нападения слой ткани может послужить дополнительной защитой. Большего и не надо. Интересно, как там остальные команды? Пошли на зачистку, как и обговаривалось, или решили, как и они, разобраться сперва в происходящем? Возможно, что кто-то попытался уже сбежать за пределы замка, а кто-то спрятался в своем углу и дрожит от страха, прислушиваясь к каждому шороху. Мысль "как там Лили" Северус гнал от себя с удвоенной силой. Но сколько бы он ни пытался на этом не зацикливаться, все равно видения сворачивали сторону подруги детства, показывая ему страшные картины убиения той зомби. "Она сможет за себя постоять, - твердил он себе раз за разом, - она сильная, она староста, хватит!" Нервы на пределе, руки дрожали, напряженный взгляд выискивал врагов, и не обязательно это должны были быть зомби. В своих размышлениях он сильно отстал от основной компании и заметил свою оплошность только в тот момент, когда чуткий нос зельевара (пусть и слегка недоученного) почуял смрад загнивающей плоти. Уродливое в своей походке и поведении существо медленно ковыляло по коридору. И похоже ковыляло в его, Северуса сторону. Слизеринца одолел ужас. Одно дело, когда ты знаешь о том, что по замку бродят зомби, другое, когда ты сам на этих зомби наталкиваешься. Когда узнаешь в этом оборванном шарфике студента Хаффлпафа, когда в искаженных не-смертью чертах лица видишь Джимми, который часто брал у тебя уроки зельеварения, и когда в скрюченных пальцах наблюдаешь убитый талант будущего травника. Первое заклинание, пришедшее на ум "Кофундус" не возымело никакого действия. Было действительно глупо думать, что заклинание направленное на мыслящих существ поможет в борьбе с зомби. вдвойне глупо, поскольку теперь зомби точно заметил ученика Слизерина и целенаправленно шагал в его сторону. Но и сам Северус к тому моменту сумел вырваться из ступора, и теперь посылал в сторону немертвого одно за другим заклинания. - Импедимента! - заклинания едва заставило тело пошатнуться, но Северус словно заведенный продолжал повторять, - импедимента, импедимента, черт тебя бери, депульсо! На каждое заклинание зомби лишь слегка пошатывался, продолжая ковылять в сторону Северуса. Парень понимал, что это враг, что оно уже мертво, что там нет и капли того хаффлпафца, который учился здесь Но руки тряслись, а упрямый язык не желал выговаривать слова более разрушительных чар. По щеке потекла соленая капля. - Левикорпус! - заклинание, созданное Северусом и так отчаянно им ненавидимое, подвешивает труп за ноги головой вниз. Существо все пытается выбраться, трясет руками и дергает телом. Минуту слизеринец смотрит на не-мертвого ученика, прежде чем медленно к нему подойти. Словно почувствовав что, то хаффлпафец замирает, позволяя рукам свешиваться вниз. В его глазах словно есть еще разум. Словно это всего лишь шутливое проклятие, что преобразовало его черты и облик. Северус подходит ближе и вглядывается в это почти знакомое незнакомое лицо. - Ты же мог..., - но тут рот существа растягивается в голодном оскале. Северус не видит более в этих глазах человечности, в этом теле не остальсь ничего от Джимми ничего. Палочка к шее, - Диффиндо, - и голова твари откатывается к ногам слизеринца. Тело, лишенное головы падает рядом. Много ли надо человеку, чтобы пережить подобный удар? Много ли надо, чтобы осознать всю глубину трагедии, в которую он попал? Северус вытаскивает из сумки перчатки из драконьей кожи, натягивает на себя, берет в руки голову. - Ты не смог послужить науке при жизни, так послужи после смерти, - слова звучат криво, наполняя разум парня неправильной радостью, - ха. Ахахахахахаха, - разум, не оправившийся после такой встряски требует разрядки. Северус захлебывается смехом, не заботясь о том, что рядом могут быть зомби, что на него могут напасть. Одинокая черная фигура стоит рядом с обезглавленным трупом, в руках его оскаленная в злобе своей голова. Дряная кровь заливает пол коридора, пачкает полы мантии и изношенные ботинки. Поистине зловещий смех разливается по коридорам. Шаг шаг шаг... темная фигура разворачивается и уходит в сторону тех, с коем он шел с самого начала, неся в руках голову бедного Джимми. В отличие от остальных – судя по всему, откровенно наслаждавшихся ситуацией, ну или по крайней мере достаточно комфортно себя в ней чувствовавших – Люциус с самого начала предпочел бы не встречаться с зомби и вовсе. Ну или, если уж это столь неминуемо, ограничиться тем существом, что они определят на эксперименты по разработке противоядия от этого Мордредова вируса. Он не имел ни малейшего желания ввязываться в драку с немертвыми и, наконец, совершенно не привечал использование маггловского оружия. Помимо всего прочего… Это совершенно неэстетично. Жаль, что убедиться в этом выходит буквально за следующим же поворотом, когда он практически наступает на кровавое месиво под ногами, в которое превратилась голова сдуру атаковавшего Долохова зомби. Ошметки желеобразного жирного даже на вид мозга, сгустки сгнившей крови, осколки черепа, разнесенного вдребезги, прилипшие к бите в опущенной руке.. Малфой с усилием сглотнул, пережидая приступ тошноты, и отвел взгляд от каши под ногами, аккуратно ее обойдя. Ну и мерзость… Додумать эту мысль ему не дал невнятный скрип и грохот, донесшийся по коридору, и Люциус подобрался, как хищное животное перед прыжком подбирается. Кажется, грохот и запах, исходивший от уложенного Антонином первопроходца, привлек к ним ненужное внимание… - Люмос Максима! – взмах палочкой отправляет светящийся шар дальше по коридору, и увиденное заставляет обмереть внутренне и крепче сжать в руках свое оружие: свет выхватывает из темноты вихрастые головы, мутные белесые от свернувшегося в них белка глаза, сведенные предсмертной судорогой пальцы и оскаленные зубы. И их не один или двое, нет – путь к кабинету Слизнорта преграждает целая стая существ, в которых, если приглядеться, можно увидеть даже знакомые лица. Поэтому Люциус даже не пытается приглядываться к ним. - Верминкулюс! – первое пришедшее в голову заклинание заставляет ближайшего к ним зомби скорчиться и упасть на пол, превратившись в склизкого червя. Однако даже в таком виде тварь пытается ползти к ним, чтобы атаковать, и Малфоя мелкой дрожью пробирает омерзение. Среди этой толпы есть и слизеринцы – взгляд выхватывает знакомые цвета, не задерживаясь на лицах. Было бы насмешкой над достоинством товарищей по факультету создавать из них нечто… подобное. Наверняка они и сами предпочли бы умереть, но не бродить по школе такими – мертвыми подобиями себя настоящих, в которых на самом деле уже ничего не осталось от людей, которыми они раньше были. - Редукто. Ошметки гниющей плоти покрывают стены, и тошнота подкатывает с новой силой, но Люциус упрямо стискивает зубы, не давая горько-кислому комку в горле дальнейшего ходу. Он должен держаться с достоинством – до последнего. А в конечность их приключения как-то намного сильнее начинает вериться, когда на место разорванных в клочья заклинанием врагов выбредают новые, из задних рядов. Слизеринку очень сильно раздражал тот факт, что все из её команды такие медленные. Такое чувство, что она одна не собирается тут умирать и просто хочет побыстрее закрыться в хорошо защищенном кабинете и оставить всю грязную работу на тех, кто и вправду должен её делать. Под такие понятия прекрасно подходил как Северус, так и сам Долохов. Разумеется, таким людям как она вовсе не стоит марать руки. Она была прекрасна, в отличии от них; ее манеры были откровенны и просты; ее глубокие голубые глаза плавали в блеске, который мог быть дан только чувственностью, соединенной с мудростью. Мир бы потерял многое, если бы её великолепие пало в этих стенах. Этот мир не познал бы истинного спасения, если бы она в свои 17 стала лишь очередной надписью на каменной плите.