Star Wars: Stories - Reconnection

      Стандартные сутки подходили к концу, когда Томми провёл в медицинской капсуле свои следующие несколько часов. Адам надолго от него не отлучался, хотя состояние Томми уже не вызывало опасений. Большую часть времени Томми проводил во сне, либо в полудрёме. Периодически Адам поил его, в моменты прояснения сознания Томми, чтобы не допустить обезвоживания. О том, чтобы предложить ему поесть, Адам пока даже не думал, видя, что парень едва ли в состоянии шевелиться, и почти постоянно спит. — И когда ты собираешься сообщить Совету о нашем возвращении? — Дардо задал Адаму закономерный вопрос перед тем, как в очередной раз разойтись по каютам для отдыха. — Я пока не знаю, Дардо… почему-то мне очень не хочется, чтобы Совет знал о Томми… — Адам, в задумчивости прикусив нижнюю губу, теребил комм на своей руке, словно, раздумывая, стоит ли затевать самому сеанс связи с Базой. — Но рано или поздно Совет о нём узнает. Ты же понимаешь. На твоём месте я уже сейчас выяснил бы всё у Солы. — Она ни словом ни обмолвилась о том, что эта база повстанцев на Арсуне пуста и заброшена. Явно все, кто там был, побросали всё в спешке и сбежали. Я не могу поверить, что она об этом не знала. Но тем не менее, она даже не объяснила мне, где я должен был искать координаты этой системы. Дардо, поверь, я очень хочу знать, кого мы должны были там спасти. И у меня есть подозрение, что именно Томми… только о том, кто такой Томми, на самом деле, и чем он так ценен для Совета, нам знать не полагается. Сола прекрасно предполагала, что мы можем обнаружить его там либо живым, либо мёртвым. Это ей и нужно было проверить. Вероятно, она не просчитала возможность того, что мы и вовсе могли там никого не найти. А если просчитала… — Адам на секунду замолчал, словно, что-то обдумывая, — А вот если просчитала… — Иными словами, ты считаешь, что Томми имеет какую-то ценность для Империи? Он знает что-то, что было бы весьма полезно верховному лидеру Сноуку, ну или… на худой конец, его шестёрке Кайло Рену? Но тогда удивительно, что имперцы его не забрали и не выпытали всё это при помощи Силы. Его просто избили каким-то ядовитым плющом и бросили умирать, в очевидной уверенности, что именно это с ним и случится. У меня только один вопрос. И он о том, кто мог это сделать. Ты ведь понимаешь, это не методы Империи. Попади он в лапы того же Кайло, он уже был бы мёртв. — Я не знаю, что знает он… и мог ли он быть полезен Империи… но я точно знаю, что о нём знает Сола… и она ждёт, что мы доставим его на Базу живым или мёртвым, — тон Адама не терпел возражений. Но Дардо всё ещё никак не мог постичь его логики и направления мыслей, — Как ты нашёл координаты системы Арсун, Дардо? Явно не Сола сообщила тебе, где их искать… и ты ведь понимаешь, что с этим вопросом я отправился бы к ней, если бы мы оба продолжали безуспешно тыкаться в звёздную карту галактики. — Я просто вовремя вспомнил о засекреченных архивах. Вероятно, Сола полагала, что ты обратишься к ним, не найдя координат по открытым каналам. — Да, вынужден признать, что тут твоя мысль сработала быстрее, но Сола могла бы нам об этом заранее сказать. Всё это очень странно, — заключил Адам. — И в чём твой план, Адам? Ты хочешь дождаться, пока Томми будет в состоянии разговаривать, и поговорить сначала с ним? Ты не доверяешь Совету? — Не Совету, Дардо… не Совету… — Адам встал и обошёл своё кресло пилота, теребя пальцами кончик своей длинной, заплетённой в косичку, пряди волос, — Я не доверяю Соле Даан… — он снова помолчал, обдумывая, как проще донести до друга свою мысль, — У меня к ней масса вопросов… и я ей их задам, но не сейчас… И да, сначала я хочу выяснить у Томми всё, что он сможет вспомнить о том, что с ним произошло. С твоего позволения, Дардо, я пойду к нему, — арканианец в ответ лишь понимающе кивнул, и Адам поспешил в свою каюту, куда часом раньше он перенёс Томми после очередных нескольких часов в медицинской капсуле.       Томми не спал. Адам застал его в ясном сознании. Что, пожалуй, произошло впервые за почти двенадцать часов, прошедших с их первого разговора. По лицу Томми было видно, что, по крайней мере, в данный момент, его не мучает сильная боль и лихорадки нет. Впрочем, Адам и не надеялся, что приступы прекратятся быстро, даже уже точно зная, что Томми сильнее, чем кажется на первый взгляд. Повернувшись к присевшему на край кровати Адаму, Томми улыбнулся ему, показывая, что рад его видеть. — Как ты себя чувствуешь, Томми? — Адам был рад видеть спасённого им повстанца не меньше. — Как если бы попал под лапу аклая, — Томми хотелось рассмеяться, но вместо этого он закашлялся, что заставило его выгнуться на постели, и первой попавшейся ему опорой оказалась рука Адама, которую Томми вновь сжал с завидной для его нынешнего состояния силой. Адам придвинулся к нему и слегка приподнял под спину, чтобы Томми было легче сделать вдох. — Я рад, что ты чувствуешь себя уже настолько лучше, что даже пытаешься шутить, — Адам снова одарил Томми ободряющей улыбкой, когда тот, наконец, перестал кашлять и успокоился, — Пришло время очередной перевязки, ты позволишь мне, Томми? Я принёс обезболивающее на случай, если вдруг тебе будет сложно терпеть эти болезненные манипуляции, — Адам положил наполненный лекарством инжектор на стол рядом с кроватью. — До этого момента ты моего разрешения на это не спрашивал, — Томми говорил уже достаточно отчётливо, и Адам в душе вновь порадовался тому, как идёт его выздоровление. — Потому что до этого момента ты почти всё время спал, ну и я старался не делать тебе больно. — Не беспокойся, док… я думаю, что смогу вытерпеть, и мы обойдёмся без этой штуковины, — Томми махнул рукой в сторону стола, где лежал инжектор. Через мгновение на этом же столе появились чистые бинты для перевязки и антисептик, которые Адам также захватил с собой. Пока он освобождал Томми от его импровизированных пут, тот молча наблюдал за его действиями, стараясь не показывать, что, буквально, любое движение или прикосновение к ранам неизбежно причиняет ему боль. Но Адам и так это знал, внимательно следя за реакциями Томми. Раны подсохли, уже не покрываясь при этом корочкой, было понятно, что кризис миновал, и они начали заживать. От антисептика их нещадно щипало, и Томмины глаза даже заслезились от этих ощущений, а губы он искусывал, мужественно пытаясь терпеть, едва ли не до крови. — Может всё-таки обезболивающее, мм? — ненавязчиво предложил Адам, — Мы тут всё растревожили, и после перевязки они всё равно будут саднить. — Я знаю, но я вполне справляюсь… не нужно… — помолчав немного, Томми добавил, — Спасибо… — Адам приподнял Томми, попросив его ненадолго опереться на локти, пока он будет оборачивать его торс в слои свежих бинтов, и Томми повиновался, хотя даже несколько минут в таком положении давались ему очень тяжело. Адам видел, как Томми дрожит, преодолевая слабость, и спешил закончить с перевязкой, как можно скорее. Аккуратно уложив Томми обратно на подушку, Адам ладонью стёр с его лба капельки пота. От напряжения и слабости Томми вспотел, и это могло спровоцировать новую волну повышения температуры его тела, хотя обычно после капсулы лихорадка не возобновлялась несколько часов. — Прости… я просто не хотел лишний раз тебя переворачивать, чтобы перевязать. Это было бы больнее… Теперь расслабься… — Томми прикрыл глаза, дав себе время передохнуть. Раны саднили, по телу мигрировала, ставшая уже привычной, боль, но она уже не была настолько мучительной, как раньше. Когда он открыл глаза, Адам всё ещё внимательно смотрел на него, похоже, даже не отрывая от него этого пристального взгляда хоть на минуту. Это заставило Томми почувствовать себя неловко, и он отвёл глаза, делая вид, что рассматривает помещение, в котором находится. — Давно я здесь? — вдруг спросил он, снова посмотрев на Адама. — Пошли вторые стандартные сутки с тех пор, как мы нашли тебя на арсунской базе повстанцев. Ты что-нибудь помнишь из того, что с тобой там произошло? — Адам решил перейти сразу к делу, пока была возможность хоть немного поговорить с Томми. От этого вопроса тот болезненно скривился, словно, эти воспоминания были невыносимыми для него. Увидев это, прочитав по лицу Томми эти эмоции, Адам решил, что все эти вопросы выяснить он ещё успеет, и поспешил сменить тему, — Томми… у нас ещё будет время об этом поговорить… прости… я вижу, тема для тебя не самая приятная… Но поговорить нам необходимо… скажи мне, откуда ты? И как давно служишь в Сопротивлении? — Я родом с Корусанта, Адам… — Томми ответил не сразу, выдержав довольно приличную паузу, — И я в Сопротивлении с тех пор, как были уничтожены последние чертежи звезды смерти… — Джин Эрсо… — словно что-то внезапно поняв, почти одними губами прошептал Адам, не отводя от Томми глаз. — Она была моей сестрой… и как ты понимаешь, это ненастоящее её имя… Только всё напрасно… Сноук не идиот, у него есть способ восстановить эти чертежи… — Томми резко замолчал, сглотнул и закрыл глаза, переживая новую волну боли. Повинуясь каким-то инстинктам, Адам гладил его по руке, откуда-то зная, что это его отвлекает, — Я пытался помешать тому, чтобы Сноук об этом способе узнал… У меня ничего не вышло… Не знаю, каким чудом я остался жив. Ты вовремя нашёл меня, Адам… Спасибо, что спас мне жизнь. Я твой должник, — Томми снова замолчал, потратив на то, чтобы произнести эти слова, последние силы. Адам дал выпить ему воды, привычным движением приподняв Томми за плечи, но не опустил его обратно на постель после, а прижал к своей груди, чувствуя непреодолимую потребность это сделать, и зная, что Томми не будет возражать.