Искушение Дракона

Отвлекшись от чтения бесконечных донесений шпионов из Темного Царства, Небесный Император прислушался к происходящему возле замка. Задорный смех и разговоры сейчас чаще стали звучать возле некогда всеми покинутого дворца. ЖунЮй поймал себя на том, что пытается расслышать смех ЧжеЯня среди этих голосов. «Что опять со мной не так? Это всё одиночество, тоска? А вдруг дядя прав и мне нравится ЧжеЯнь? Тогда мне надо взять его в наложники?» Эта мысль показалась ему странной, и он попытался представить парнишку в своих объятьях. «Нет, это точно не то, что я хочу сделать. Но вот если бы это была девушка…». Император решительно сдвинул донесения в сторону и взялся за кисть. Через минуту новый указ был готов. Страж Маори давно просил о помощнике. После того, как ЖунЮй стал Императором и КуанЛу его личной служанкой, справляться с работой Повелителя Ночей стало тяжело, и страж Маори разделил его обязанности. Но всё же, управление Царством отнимало слишком много времени, и Дракон больше не мог исполнять обязанности Повелителя Ночей. Он назначил на эту должность ЛиЦзиня — сына Владыки До. Но ЛиЦзинь только постигал свои обязанности, и страж Маори часто помогал ему. «Как раз ЧжеЯнь подойдет…. И он меньше будет мелькать перед глазами», — с раздражением подумал Дракон. --------------------------------------------------- В эти беспокойные дни во дворец пришел посыльный и объявил, что послы Северного царства желают нанести визит Императору. ЖунЮй не верил своим ушам. Что происходит? Почему вдруг через столько лет, именно сейчас, всеми забытое Северное царство дало о себе знать? Конечно, он знал о том, что далеко за священными вершинами и бескрайними лесами Царства Ветров находится царство, ранее принадлежащее их миру, где живут небожители, отличающиеся во всём от небожителей и духов всех шести царств. Они огромного роста, носят бороду и необычайно сильны. Их духовная сила отличается от здешней. Также их мир более всего похож на мир смертных. Там есть смена времён года, есть многочисленные немагические животные, рыбы и птицы. Северные небожители никогда не попадают в колесо перерождений и живут только одну бесконечно долгую жизнь, которая окончится для многих из них только в определенный день, названный Рагнарёком. В древних писаниях говорилось, что они необузданные и жестокие, не знакомы с приличиями и порядком. Но ЖунЮй всегда справедливо полагал, что всё это написано его предками, проигравшими тысячелетнюю войну и потерявшими Северное царство. Так что никаких приятных характеристик ждать не стоит от проигравших, и речи о дикости и жестокости можно спокойно пропустить. И вот теперь эти давно забытые небожители из давно забытого царства хотят их навестить. Интересно, с какой целью? И как подготовиться к такой встрече? ЖунЮй чувствовал себя уже как в ловушке. Гнетущие мысли не оставляли его. Целыми днями он перечитывал древние записи на разваливающихся дощечках. Это оказались записи его давнего предка. На тех, что дал ему дядя, было довольно поверхностное описание битв и размышлений о боевой стратегии тогдашнего правителя семи царств — Земляного Дракона. Но на тех трёх, что достал ЖунЮй, были личные записи правителя и описание РИТУАЛА. ЖунЮй не мог поверить в эти ужасные события, что были описаны в них. Неудивительно, что отец и дядя так тщательно прятали эти дощечки, иначе честь и имя и Драконов, и Фениксов были бы запятнаны навечно. На дощечках был описан тот самый артефакт, что он так долго искал. Только плод оказался вовсе не яблоком или сливой: это была живая девушка — снежная дева. ---------------------------------------------- — Я не вижу нового помощника, которого прислал в прошлом месяце. Как он справляется? — А, маленький лис, ЧжеЯнь, — улыбнулся Маори. — Он очень смышленый и быстро всё схватывает на лету, но ему нелегко дается бодрствовать по ночам. Я его позову. — Не надо, если он спит, то пусть отдыхает. Император повернулся, чтобы уйти, и чуть не столкнулся с приведением. ЧжеЯнь выглядел ужасно. Он был бледнее, чем обычно и глаза казались ещё больше из-за темных кругов. — Приветствую Небесного Императора! — Мальчик застыл в поклоне. — Что с тобой случилось? Ты заболел? — ЖунЮй почувствовал угрызения совести. Зачем только из-за дядиных глупых речей он отослал от себя этого ребёнка? Выглядит он теперь ужасно. — Нет. Со мной все хорошо. — Тебе нравится работать тут?  — Да, очень. Звёздами управлять так интересно. Только вот не спать всё время… — Хорошо. Ступай. — Я пришлю нового помощника, Маори. Этому, видно, служба сложно дается, — сказал Император, когда мальчик скрылся за холмом. — Как прикажет небесный Император. — Страж Маори поклонился. — По правде сказать, я и сам думал попросить вас о чём-то подобном. — Почему? Ты же говорил, что он хорошо справляется? — Да, всё так, но... Не знаю как и сказать вам, мне кажется, он слишком слаб, словно девушка. — Он был в армии и ПоДзюнь даже хвалил его. Как так может произойти, что он так ослаб вдруг? — ПоДзюнь говорил мне, что и в армии он рукоять меча полностью обхватить не мог, такие у него маленькие руки. Стреляет-то из лука мальчишка превосходно, тут с ним мало кто может сравниться, но вот по силе и выносливости… Никогда, видать, ему не стать прославленным воином, как он мечтает. ------------------------ С того дня, как ЧжеЯнь вернулся во дворец, ЖунЮй почувствовал, будто луч солнца появился среди грозовых туч, и проблемы Небесного царства стали казаться не такими уж и пугающими. Уроки ЧжеЯня продолжились. Раз в неделю, когда у Императора выдавалось немного времени, слуга приходил в сад с письменными принадлежностями и старательно, под руководством ЖунЮя, выводил иероглифы. Для ЧжеЯня это было мучение — целый час сидеть ровно, боясь лишний раз пошевелиться в присутствии такого доброго на вид, но на самом деле строгого и придирчивого учителя. Для ЖунЮя развлечением, способным хотя бы на час позволить ему забыть о проблемах и обязанностях Императора. Тем более, что мальчик был способным учеником — он быстро освоил письмо и почерк его вскоре мог даже сравниться с собственным почерком ЖунЮя. Как-то Император приказал составить письмо с поздравлениями главе Чжан в царство Цветов. Целый день ЧжеЯнь бродил по саду с листом бумаги, не зная, как начать. Уже на закате ему пришла в голову идея и, присев в саду, он за полчаса написал послание. В конце он приписал: «Ветер ходит кругами, исчезли тучи, только что прекратился дождь. Отражается солнце в озерных водах, потеплело, и ярче свет»…. Император тихо подошел сзади и склонился над старательно выводящим знаки ЧжеЯнем. — Что это за строки в конце? Застигнутый врасплох слуга тут же подскочил и поклонился. — Приветствую Небесного Императора! Это стих, написанный поэтом Бо Цзюйи в земном мире. Я подумал, что он так изящен и как раз сюда подойдет. — Сядь и допиши до конца. Ты молодец. Теперь я вижу, что ты многому научился. В нерешительности слуга застыл, но Император усадил его на кресло и встал сзади. «Воздух в далях как будто усеян алым — абрикосы цветут в горах. Полосами простерлась новая зелень — окаймил берега камыш». — Какое изящное письмо, — похвалил ЖунЮй, и ЧжеЯнь, посмотрев снизу вверх, улыбнулся. На мгновение Императору показалось, что произошло нечто странное. Черты лица мальчика смягчились, изменился нос, изгиб губ, глаза как будто распахнулись и, главное, волосы побелели. По изумленному лицу Императора, Найа догадалась, что произошло нечто ужасное. Она тут же опустила голову. С кисти капнула огромная капля чернил на письмо. — Ты испортил свою работу. Иди, принеси новый лист. ЧжеЯнь встал. Он выглядел как обычно. Император незаметно провел рукой, послав вслед слуге открывающее заклинание, но ничего во внешности мальчишки не изменилось. «Я схожу уже с ума с этими древними записями», — подумал ЖунЮй и, взяв испорченное письмо, перечитал его несколько раз. Почерк и в самом деле такой легкий и изящный… как женский… ------------------------------ После этого происшествия Найя забросила все забавы и старалась реже выходить из комнаты. Только на службу. Быстро поняв причину удивления Императора, в отчаянии она ночами ходила в комнате из угла в угол и думала о том, что можно ещё предпринять и куда дальше бежать, пока её секрет не раскрыли. Пару раз она сама замечала, что волосы на мгновение меняют цвет, и быстро разобралась, что дело в магическом браслете. От постоянного ношения и трения надписи на звеньях совсем истерлись, и магия начала исчезать. В отчаянии Найа складывала руны, пытаясь восстановить надписи, но всё было тщетно. Императору же теперь прибавилось ещё проблем. То происшествие с ЧжеЯнем не выходило у него из головы. Что, если он и в самом деле что-то скрывает? «Что я знаю об этом мальчишке? Ведь ровным счётом ничего — и так быстро допустил его во дворец, он смог стать моим личным слугой. Это странно, что я ему так доверился. Ведь о нём так ничего доподлинно и не известно.» Жун Юй решил послать в деревню гонца, чтобы разузнать о воздушном духе. Гонец вернулся быстро, всё, что мальчик рассказал, все было правдой. Но всё же, сомнения не оставляли Императора, он стал пристальнее присматриваться к своему слуге и стал замечать в нем много странностей. Например, что что голос его звучит выше, чем у его сверстников, и движения не такие, слишком плавные и ловкие, напоминают движения дикого зверька. Но главное, ЖунЮй заметил, что его аура немного отличалась ото всех, что он чувствовал когда-либо ранее. «Я могу легко рассеять все сомнения, посмотрев его сны». Небожители не подпускали зверя сновидений к своим снам, устанавливая магический барьер. Но духи были слишком слабы для того, чтобы его установить. В одну ночь Император закрыл барьером сны всех духов во дворце и оставил незакрытыми только сны ЧжеЯня. И на утро зверь явился голодным. «Как так? Ему не снятся сны? Он не ложился спать? Что произошло?» На следующий вечер ЖунЮй сам привел зверя сновидений к комнате ЧжеЯня и почувствовал, как наткнулся на магический барьер. Магия была другого свойства, нежели та, которой обладали все известные ему небожители. Ярость тут же охватила Дракона. Он понял, как подло его провели. «Это шпион Северного царства. Поэтому они хотят встречи именно сейчас, в самый неподходящий момент?!». Мгновение, и барьер был разрушен. Зверь сновидений тихо вошел внутрь. Дракон вернулся во дворец. Как он был слеп, как глуп, как ловко воспользовались его одиночеством, как ловко играли его сочувствием к сироте… ЖунЮй, в ярости сжимая кулаки, метался по комнате. Под утро сытый и довольный вернулся Гуай-Гуай. Император, так и не сомкнув глаз всю ночь, пил вино, и при виде зверя сновидений рука сама собой судорожно сжалась, а пиала рассыпалась в пыль в его руке. Он подошел к зверю сновидений и коснулся рогов. От них тут же отделился синий шар — правдивый сон. В этом сне был зелёный луг с цветами, которых ЖунЮй никогда не видел даже в Цветочном Царстве. «Я был прав, он шпион. Это всё правда, это Северное царство». Сердце замерло, ЖунЮй, сжав кулаки, смотрел не отрываясь на синий переливающийся пузырь. Теперь там появилось огромное дерево посреди леса и сморщенное лицо старухи. Волосы у неё были небрежно заплетены в причудливые косы, сама же старуха была одета в белый балахон. Она смеялась, широко разевая беззубый рот. А затем появилось лицо девушки. Девушки? Это было несомненно лицо ЧжеЯня, но совсем другое. Черты лица были мягче, но выделялись больше. Высокий нос, плавный изгиб губ, зеленые глаза были широко распахнуты. Каштановые шелковые волосы свободно ниспадали на плечи и грудь, но в них было много белых прядей и бровь одна наполовину была белой. Внезапно все волосы девушки побелели и глаза стали ярко-синими, она закрыла лицо руками… и всё исчезло. «Это и весь сон? О чем он? Кто это? Сестра ЧжеЯня?». Император в недоумении уставился на то место, где секунду назад лопнул шар сна.