–Ты слышал, Малфоя отчислили, — говорил один парень.
— Что? — навострив уши, шатен обернулся, удивлённо смотря на парня.— Что?! Только второй день, как мы сюда приехали, а его уже домой отправляют, — негодуя, произнёс другой.
— Говорят, что это опять связано с прошлогодним случаем. — То есть Накахара опять замешан в этом? Боже, надеюсь, что всё обойдётся и это очередной слух.
— Надо найти этого старосту и расспросить по подробнее. Это наверно связано с тем, что было утром, — прошептал под нос Дазай.— И не говори. Не очень-то хочется опять под горячую руку попадать…
Но тут лестница начала двигаться, и путь к залу был снова открыт. Друзья вошли по отдельности, так как народу было очень много и они потеряли друг друга из вида. Шатен подошёл к столу Слизерина, где нашёл Вильяма и сел рядом. В скорее подошёл и Фик. — Мда…толкучка невыносимая, — вздохнул светловолосый, наливая тыквенный сок. — И не говори, — проговорил шатен, осматриваясь. Вдруг, он заметил подходящего к столу Драко, которого сразу все облепили и начали задавать вопросы, на которые тот достаточно агрессивно отвечал. Осаму стало не по себе. «Думаю…надо сваливать, пока меня не заметили» Дазай даже не притронулся к столовым приборам, поправил ворот рубашки и встал, огибая одной ногой лавку. — Хей, ты куда? — спросил Вильсед, жуя булочку. — А, я… Ну, мне нужно отойти, я скоро вернусь, — почесав затылок, ответил Дазай. Слишком притворно улыбаясь, шатен поспешил к выходу. Нервно теребя край мантии он молился, чтобы Малфой не накинулся на него как на очередную жертву его издевательств. Каждый шаг приближал их друг к другу все ближе и ближе… Кровь пульсировала в висках, Осаму уже не замечал учеников за столами, казалось весь мир застыл в одном мгновении. Когда оставались считанные метры, шатен ускорился и будучи наравне уже хотел выдохнуть как вдруг почувствовал как воротник больно впивается в заднюю часть шеи. Малфой резко притянул Дазая за рубашку, так, что ноги шатена невольно подкосились, он почти упал. Яростные, прежде голубые, глаза налились кровью, переносица сморщилась, а костяшки на кистях побледнели. –Что, сопляк, сбежать решил?! Дазай слегка опешил, но взял себя в руки и попытался оттолкнуть белобрысую сучку, но все оказалось тщетно. В зале наступила тишина, только изредка кто-то перешептывался. Никто не пытался встать на сторону Осаму, все боялись Драко. — В следующий раз будешь знать, как себя вести, тварь… — злобно прошипел Малфой, а затем замахнулся на шатена. Резкий удар в лицо. Скорее, в его середину. Послышался хруст, пару секунд Дазай ничего не чувствовал, а после вовсе обмяк и упал на холодный мраморный пол. Нос адски болел, кровь полилась из двух ноздрей, Осаму приоткрыл рот чтобы дышать. Драко хотел пнуть его, но ему не позволила чья-то палочка у горла. — Только тронь его, и ты не сможешь говорить ещё порядка месяца, — холодно произнес Джейк. Сзади него стоял Вильям, потирая ладони от негодования. — Ты что творишь, ублюдок? Думаешь, твоя палочка меня напугает? Хах, насмешил, — резко выкинул Малфой, но бить Осаму дальше не стал, мало ли. — Просись к мамочке, подонок, а то придётся на полу валяться, а не под юбкой сидеть. Я на тебе и живого места не оставлю, — уже не на шутку разозлился Вильсед, выскакивая из-за друга и замахиваясь кулаком на Драко. Вокруг стали собираться ученики, что-то кричать, поднимать руки. Дазай морщился от боли, кровь засыхала на полу, когда он решил подняться. Шум давил на уши, отчего те заболели. Осаму не придал этому значения, и еле поднявшись, поплелся в сторону выхода. Всё тело дрожало и он, обняв себя руками, касаясь стен, пошел в сторону медпункта. Он знал, где находится помещение, так как когда обследовал школу с утра мимо него и прошёл в первую очередь. Он находился на втором этаже.«Это только первый день, а я уже вляпался в передряги. Кажется я слышал голос Вильяма. Надеюсь, они в порядке.»
Драко держали несколько слизеренцев, а Вильяма только Джейк. — Вы получите у меня, оба! Да я вас… Я… — Мистер Драко, вы натворили уже достаточно дел за сегодня, довольно. Кажется, после обеда я должен помочь вам собрать вещи, — из толпы вышел Федор, хмуро оглядывая Малфоя. Все замолчали, кто-то прикрыл рот рукой от удивления.Собрать вещи? Куда? Те кто уже были осведомлены о том, что Малфоя отчисляют, убедились в достоверности слуха, а те, кто даже и не слышал об этом, стояли в шоке. Зал снова наполнился гулом. Все начали перешёптываться. — Чего? — удивленно спросил Вильям, минуту назад чуть не опрокинувший Малфоя на пол. — Подождите, так его отчисляют? — спросил Фик, переглянувшись с другом.***
Сова вылетела из окна, резко взмыв ввысь, полетев к высокой башне, где находился кабинет директора Хогвартса — Огая Мори. Преодолевая порывы ветра, птица влетела в окно, как будто специально открытое для неё, и начала плавно спускаться в просторный кабинет, привлекая внимания директора, который по щелчку пальцев закрыл окно. Наверное здесь было самое чудесное и волшебное место в школе, так как везде были диковинки из мира магии, большинство стеллажей с различными книгами и чудесный потолок, украшенный звёздами. Сова приземлилась на подлокотник кресла, в котором сидел Фёдор, попивавший предложенный ранее директором чай. — А вот и нет! Я здесь не причём, мистер Огай! Это всё Накахара! Он первый напал на меня, начиная использовать магию, и мне пришлось обороняться, чтобы ваш староста не убил меня! А я ничего не делал, просто с любимым братом разговаривал, — распинался Малфой, который даже не заметил птицы, что пристально смотрела на него. Он был уверен в том, что отговорится, ведь старосты гриффиндора не было рядом, чтобы опровергнуть его слова. — Понимаю вас, но нам придётся выслушать ещё одну версию случившегося, — спокойно сказал Мори, смотря на сову. — Чуя, тебе слово. — Его нет здесь, — усмехнулся Драко, думая про себя какой же директор сумасшедший, раз видит тех, кого нет. — Я бы не был в этом так уверен, — отпив горячего напитка, сказал Фёдор, поглаживая сову нежно по голове, перебирая рыжие перья. Малфой только сейчас заметил постороннюю птицу, что так испепеляюще на него смотрела. Кусочки пазла начали складываться в его голове. — То есть, вы хотите сказать, что эта птица он, — сдерживая смех, проговорил слизеринец, — да этого быть не может! В курсе зельеварения, да и вообще учебной программе, нет урока по варению зелий превращений. Это невозможно, чтобы он научился этому! У него нет доступа к запретной части библиотеки. — А кто говорил, что нет? — усмехнулся Достоевский, расплываясь в хитрой улыбке. — Если чего-то очень сильно захотеть, то можно многого добиться! — доставая маленький пузырёк из кармана, староста слизерина набрал содержимое в пипетку и капнул на голову совы. Птица начала расти и принимать человеческий облик, под конец разбросав все перья по кабинету. Весь Чуя был в перьях, начав их поспешно стряхивать с себя и выплёвывать изо рта. — Ну твою же мать, Чуя! — недовольно проговорил Фёдор, который из-за близкого расстояния с Накахарой был весь в рыжих перьях и пуху. — Сорян, Федь, но это месть за вчерашнее, — усмехнулся Чуя, спрыгивая с подлокотника и стряхивая остатки пуха. — Эх… Тут ведь недавно только прибрались, — вздохнул Огай. — Оу, простите, я приберусь позже, — подходя к столу директора, улыбался рыжий, — так вот. О чем это мы? — Малфой прибывал в шоке от того, что увидел, смотря на старосту большими глазами, — А, точно. Директор, вот доказательства того, что я не виновен в данной ситуации и всего лишь исполнял свой долг старосты, — сказал уверенно Чуя, подходя к столу Огая и спуская с руки паучка. — Что? Твоё доказательство — это какой-то там паучок? — смеётся Драко. — Не смотря на свои размеры, он умнее некоторых будет, — фыркнул Накахара, наведя палочку на паучка, громко и уверенно произнеся: «Говори!». Паук упал на спинку, собрав лапки вместе и начал говорить.— А я-то думал, что это на меня первокурсник полез. Отстань от него, Малфой. Неужели боишься сам руки замарать, что других ко мне посылаешь?
— Ах, если бы. Просто это очень выгодно. Они выполняют мои требования, их за это наказывают и вычисляют. Я же просто наблюдаю и мне ничего не делают. Удобно управлять другими и получать с помощью их выгоду. Кормишь обещаниями, а затем не выполняешь их.
— Какой же ты мерзавец. Только и умеешь, что другими пользоваться. Самому слабо в прямую на врага пойти, да?
— Заткнись, падла! — было озвучено заклинание, а после ещё и ещё и всё из уст Малфоя; рыжий только оборонялся.
— Ах ты ж ведьма, — прибывая в шоке от того, что моментально его планы о свободе были разбиты. — Да-да-да, я помню, — закатив глазки и запрыгнув на стол директора, чем вызвал негодование у Драко, сказал Накахара. — Ничему ты не учишься, Чуя, — вздохнул Мори, вставая с кресла, — за нарушение установленных правил: использование магии во вред другого и покушение на ученика, я отстраняю тебя от учёбы на год, Драко Малфой, — вынес вердикт Огай, — сегодня вышлю весточку твоему отцу. — Н-но вы не можете меня отстранить! — пребывая в растерянности, завопил слизеринец. — Повторюсь, я отстраняю, а не отчисляю тебя. Через годик ты снова сможешь приехать в Хогвартс и продолжить обучение, только отставая на класс от ровесников, — доставая лист бумаги, повторился директор, — можешь готовить вещи, Фёдор поможет тебе их собрать вечером, а сейчас иди на завтрак, после к себе. Малфой был в ярости. Он перевёл остервенелый взгляд на Чую, что ласкал паучка у себя на ладони. Драко шикнул что-то оскорбительное и ушёл из кабинета, громко хлопнув дверью. — Минус проблема, — улыбаясь, сказал Чуя, слезая со стола и убирая паучка в карман. — Я бы не расслаблялся на твоём месте. Он вернётся ровно через год, снова начав мстить тебе, — произнёс Фёдор, поставив аккуратно и почти беззвучно чашку на блюдце, — и да, ты до сих пор, как-будто из курятника сбежал. — Да блин, — вздохнул староста, пытаясь найти в волосах перья, но Огай сам вытащил одно и, обмакнув в чернила, начал что-то писать. — Спасибо. — Фёдор прав, Чуя. Я не смогу тебе каждый раз помогать, как только ты опять с кем-либо повздоришь, — поставив точку, сказал Мори, — и да, отправь Вайли с этим в семью Драко. — Почему именно моя сова, а не этого подонка? — буркнул Накахара, небрежно беря письмо и пихая к себе в карман. — Ещё одно возражение и ты сам полетишь к ним. — Понял, дядя, — вздохнул гриффиндорец, — отправить письмо и никуда не вляпаться. Тогда я пошёл. — Кстати, — переводя взгляд с кружки на Чую, подал голос Достоевский, — где ты был, пока мы с Малфоем разбирались? Нет бы сразу со мной пойти, так мы его пол часа лишних выслушивали. — Я присмотрел себе ещё одного друга. Довольно весомый аргумент, не считаешь? — хитро и радостно посматривает на старосту слизерина, давя лыбу. — И кто этот очередной несчастный? — усмехнулся Огай, наливая себе чаю. — Почему ты считаешь всех моих возможно друзей несчастными? — недоумевал рыжий, устремив свой взгляд на директора. — Характер, Чуя, характер, — улыбнулся Федя, — и иногда чрезмерная агрессия на других. — Да что с ним не так?! — возмутился гриффиндорец, хмуро смотря на обоих. — Он…очень сложный и не каждому дано с этим свыкнуться, — пожал плечами Мори, — просто будь готов к тому, что делали многие, когда ты им открывался. — А по-моему всё нормально. Я же ещё не умер от того, что с ним дружу и живу, — улыбнулся староста Слизерина, отпивая немного свежего чая, — ну так кому придётся узнать тебя настоящего? — А…ну, — только сейчас до него дошло, что он забыл узнать самое главное — имя шатена. — ну.этот, который…на которого Малфой сегодня набросился и вчера прям как приехали на меня наезжать стал. — А-а-а. Это тот, из-за которого ты вчера в стельку напился и проклинал его, пока не уснул? — усмехнулся Федя. — Именно он, — щелкнул пальцами, — просто он оказался не тем, кого он изначально показывал. Ну а ты знаешь, как меня влечёт к таким людям. — Видно у тебя мания какая-та — заводить дружбу с теми, кто желает тебя опозорить и подставить, — смеётся слизеринец. — Ты, насколько я помню, тоже приставал ко мне, пытаясь вообще в позорище превратить, — дуется Накахара, хмуро смотря на друга. — Да это было сто лет назад, Чу. Всё изменилось, и, как видишь, в самую, что ни на есть, лучшую сторону, — улыбнулся Федя. — Ага, никогда не забуду, как ты «случайно» пытался ко мне подкатить, притворившись пьяным, пидор недоделанный, — фыркнул староста, направляясь к выходу, — и как я с тобой только живу. — Да ладно тебе, это было всего один раз! — протянул Достоевский. — Так, ребята, хватит свою пошлятину излагать, особенно при мне, — сказал Огай, смотря на обоих. — Ага, конечно, — хмыкнув, рыжий вышел из кабинета, направившись в башню с совами, чтобы отправить письмо и направиться после на завтрак. — Эх, опять обиделся, — вздохнул темноволосый староста, улыбаясь. — Подуется и перестанет, как говориться: " Плавали, знаем», — улыбнулся, садясь обратно в своё кресло и смотря на время. — Тебе лучше поспешить на обед и занять порции, а то он ещё злее станет, если не поест. — Это точно, — усмехнулся, — спасибо вам за чай. До свидания, мистер Огай, — сказал на последок Федя и тоже ушёл.***
Коридоры, слабо освещенные лампами, отдавали тоской и холодом. Даже призраки не летали здесь. Уже видя заветную дверь медпункта, Дазай пошел быстрее, что было силы. С другого конца коридора послышались шаги. Четкие и быстрые. Обернувшись, Дазай увидел знакомые рыжие кудри, мантию с вышитой на ней эмблемой Гриффиндора. «Это… Чуя? Что он здесь делает?» Осаму остановился в метре от двери, смотря на рыжего старосту, который стремительно шёл к шатену. На его лице играла злость и волнение, что можно было заметить по чуть хмурым бровям и покусыванию губ. Чуя подошёл к Дазаю и, не сбавляя скорости, взял за руку, раскрывая двери медкорпуса. Осаму не успел и опомниться, как уже сидел на одной из коек, а Накахара рыскал в шкафчиках медсестры. Весь медперсонал ушёл на завтрак, так как больных в первые дни не бывает, как правило. Но сегодня явно не тот день. — А…откуда ты узнал, что я иду сюда? — спросил шатен, говоря в нос. Рукав рубашки и рука были в крови. — Федя передал, что в зале случилась драка, и по словам очевидцев кому-то повредили нос. Он попросил помочь, так как медсёстры вернуться ещё не скоро, — возвращаясь к Дазаю с лекарствами, рассказывал рыжий. — Я честно не ожидал, что этим пострадавшим окажешься ты. — Ясно, — вздохнул Осаму, — сегодня явно не мой день, — тихая усмешка с грустью в голосе. — Это точно, — улыбнулся Чуя, аккуратно убирая чужую руку с носа. — Мда. Хорошо тебе прилетело, — проговорил задумчиво, рассматривая повреждение. — Чёрт, всё же отёк, — цыкнул староста, бегом вставая и беря из холодильника подушечку со льдом. — Вот, подержи, только постарайся сильно не давить на нос. — А что это значит? — аккуратно прислонив протянутую подушку на нос, спросил шатен. — У тебя возможно перелом или кость повреждена, — вздохнул Чуя, снимая мантию с плеч и садясь на стул, поставленный напротив шатена. — Видных признаков нет, но думаю до магических манипуляций не дойдёт. Просто шину тебе налеплю на нос и будешь жить, — усмехнулся. — Шину? — удивлённо посмотрел. — Не бойся, это как пластырь, но круче, — улыбнулся, доставая стерильные тампоны, чтобы остановить кровь. — Я смотрю ты хорошо разбираешься в медицине. — Просто самому приходилось подолгу находиться здесь и самостоятельно обрабатывать себя. Это меня и сподвигло к более глубокому изучению медицины, — мило улыбаясь, говорил рыжий, осторожно вставляя в нос вату. — Кровь должна скоро остановиться. — Угу, спасибо, — отвёл взгляд. В голове снова появились новые вопросы для рассуждения, но Осаму решил для начала всё же расспросить Чую о старых. — Знаешь…раз уж так получилось, что мы снова можем поговорить. То я задам несколько вопросов, не против? Чуя в недоумении посмотрел на Дазая, а потом расплылся в улыбке, открывая пузырёк с йодом. — Ну валяй, — усмехнулся, убирая с носа лёд и протирая его чистой ваткой. — Тогда, — Осаму задумался, — почему ты сказал, что у тебя нет друзей? Я видел вчера, как ты разговаривал свободно с ребятами в лодке и когда мы приехали. — У меня нет настоящих друзей, — взяв пинцетом ещё одну ватку, Накахара обмакнул её немного в воде и начал аккуратно вытирать кровь с чужого лица, придерживая за подбородок. — Ну, кроме Феди. А те, которых ты видел, просто одноклассники. Понимаешь, если ты комфортно чувствуешь себя с этими людьми, поддерживаешь их и очень хорошо общаешься, это не значит, что ты дружишь с ними. Ты не можешь довериться им полностью, чувствуя ложь, и в итоге начиная потакать им. Я считаю своими друзьями только тех, за кого могу заступиться в нужный момент, а они поддержат и помогут мне, когда это будет необходимо. Это взаимопонимание и доверие делает тебя спокойным, когда находишься рядом с этим человеком. Вот Федя один из единственных, с кем я чувствую себя в полной безопасности и уюте. — То есть, то что ты мне предложил дружить, мне как воспринимать? — вопросительно смотрит. — Это значит, что мне было бы очень интересно узнать тебя поближе. Тебе любопытно узнать меня поближе, а мне тебя. Уж слишком ты интересная личность, — улыбнулся, выкинув очередную кровавую ватку. — Возможно мы подружимся, возможно нет, но мне довольно грустно от того, что ты потакал этому придурку, — чуть пододвинувшись к чужому лицу, Чуя обмакнул ватку в йоде, начиная аккуратно и нежно прикладывать её к ссадине на носу, дуя. — У меня не было другого выбора, — вздохнул Осаму, жмурясь, но терпя лёгкую боль. — Драко был единственным, с кем я мог общаться, ведь у меня не было настоящих друзей, — вздохнул печально, — а сейчас, когда они появились, я им лгу. Мне так стыдно за это, но по другому я не могу; я боюсь довериться им… — Глупо так делать, — пожав плечами, протянул Чуя, осматривая носик и обрабатывая. — По словам Феди, за тебя начали заступаться двое и там чуть один не побил обидчика твоего за то, что он сделал. — Так вот почему я услышал Вильсэда. Они с Джейком заступились за меня, — от осознания, что Дазай напрасно боялся доверять своим друзьям, которые так переживали и волновались за него каждый раз, когда он попадал в ту или иную ситуацию, ему стало стыдно от лжи, которую он говорил. Он понял, о чём говорил рыжий. Его друзья доверились ему и открылись, а Дазай тупо не видел этого, принимая как обыденное. — Я им столько раз лгал. Даже насчёт того, что мы стали друзьями и на счёт той встречи. — Это можно понять, малыш, — выбросив ватку и положив пинцет на тумбочку, сказал Чуя, — тебе сложно определиться сейчас кому можно, а кому нельзя доверять, ведь у тебя не было настоящих друзей. — аккуратно уложив руку на чужую голову, сказал рыжий, начиная гладит. — Знаешь, скажи им правду. Если они и правду настоящие друзья, то воспримут нормально то, что ты им врал, если нет, то лучше бежать от таких друзей. Самое главное не бойся ошибаться и говорить о своих ошибках. Нормальные поддержат, фальшивки уйдут. Помни это, — беря специальную мазь для восстановления, Чуя аккуратно наносит её на чужой нос, а та мгновенно впитывается. — Спасибо за поддержку, Чуя, — улыбнулся Осаму, спокойно смотря на чужое лицо. Оно было намного приятней, чем вчера, когда Осаму поливал грязью незнакомца. Кожа старосты была бледная, по сравнению с кожей шатена; так же были видны еле заметные, маленькие веснушки на чужих щеках и немного вздёрнутом носу; чужие губы были покусаны и изредко было видно кровь на них или же ранки; тёмно-рыжие брови немного подрагивали, а небесно-голубые глаза уже не были наполнены ненавистью, а спокойно и чутко смотрели на чужой нос; «А он не такой уж и страшный, как говорили Драко и другие. Просто он сейчас спокоен и его никто не бесит. Интересно, ему сейчас уютно? Да и если подумать, то Чуя очень наблюдательный, раз заметил то, что я такой любопытный и пытаюсь о нём разузнать намного больше. И странно…он не упоминает о том случае, что произошёл в том году и довольно спокойно уворачивается от этого, или же ему надо прям в лоб задать вопрос? Он странный, таинственный и немного пугающий, но мне почему-то хорошо с ним. Я свободно могу высказать свои мысли и услышать чужое мнение…нет, ну точно странный.» — Хватит меня уже рассматривать, — послышался недовольный голос рыжего, что наклеивал шину на нос. — Ой, прости, — Осаму стало неловко, что всё это время он рассматривал чужое лицо. — И кстати, пока не забыл, прости. Всё, что я наговорил — неправда. — Да успокойся ты, — добрая усмешка, — я не очень и сердился, но прощаю так уж и быть. И да, ты наверное не поел ничего, так? — К сожалению, да, — живот противно зазвучал, издавая довольно неприятные звуки. — Так и думал, поэтому вот, — доставая булочку с яблоком из кармана, сказал староста. — А как же ты? — неуверенно беря в руки еду, спросил Осаму. — Я уже поел, а это так, перекус, — улыбнулся, потрепав по голове. — Ты кушай, а я пойду. Скоро урок, а медсёстры уже идут, а твои раны скоро заживут, не волнуйся, — накинул мантию обратно на плечи, поправляя свой хвост. — Я поем, когда нос перестанет болеть и я смогу нормально дышать, — вздохнул шатен. — До встречи, и спасибо за еду. — Всегда пожалуйста, — улыбнулся, вспомнив, что не знает имени друга, — а как тебя зовут? — Осаму Дазай, — улыбнулся, смотря на рыжего. — Осаму значит, — задумался, — надо запомнить, а пока поправляйся, — помахивая рукой и улыбаясь, Чуя пошёл к двери, которую открыли медсёстры, удивлённо смотря на парней. — Дамы, присмотрите за ним. Я обработал нос, желательно намазать мазью перед тем, как отпустить его к себе, — мило улыбнувшись молоденькой девушке, Накахара вышел из медпункта, направившись в зал, что бы всё же по настоящему поесть и взять ещё еды, но вместо еды он получил кучу проблем…