***
Весь мир исчезает в тот момент, когда девушки входят в спальню и дверь закрывается за ними. Элайза прислоняется к ней спиной, не зная, идти ей по стопам Алиши или нет, и ей кажется, что ничего не осталось, кроме них; в этой маленькой комнате, где нет ничего, кроме нескольких предметов мебели между ними и тишины в воздухе, которую никто из девушек не может игнорировать. Это кажется знакомым моментом, когда Кларк оказалась перед дверью Лексы, задаваясь вопросом, насколько глупым выглядит то, что Кларк собиралась сделать тогда. В конце концов, это было самое умное, что она когда-либо делала, но эта тишина перед тем, как Кларк вошла и… и дала ей понять, как сильно она заботилась о Лексе, эта тишина, кажется, преследует Кларк повсюду. Особенно когда Лекса рядом, в том или ином обличии. Алиша немного беспокоится, осторожничает, и можно сказать, нервничает. Она подошла к окну на дальней стене комнаты, встала у него и посмотрела наружу. Там не так много чего, что можно увидеть среди темноты ночи и деревьев, которые загромождают вид, но Элайза может почувствовать, что у той что-то на уме. Как будто Алиша пытается собраться с духом и заговорить. Элайза не была рядом с ней, чтобы знать её достаточно хорошо, но Элайза знает слишком хорошо человека внутри. Элайза хотела бы заглянуть в её разум, в её мысли, в её сердце и душу, хотя бы на мгновение прикоснуться к ней и очистить её своим существованием. Может, это заставит почувствовать Элайзу ближе к ней. Или, возможно, это опустошит её. Усаживаясь в маленькое кресло у стены напротив Алиши, Элайза тихо вздыхает, и наконец слышит её голос. — Сегодня будет холодно, — говорит она, не оборачиваясь. — М-м-м, — напевает Элайза, — загляни в шкаф, может там есть одеяло или что-то в этом роде. Мне и так хорошо. — Вот как? — спрашивает Алиша, оглядываясь через плечо. Элайза машет рукой над собой. Алиша скрещивает руки на груди и поворачивается к ней лицом, прислоняясь спиной к стене и испуская долгий, протяжный вздох. — Это так хреново, — наконец говорит она тихим голосом — Неизбежный апокалипсис или ситуация на подобии «я-несколько-дней-не-принимала-душ»? — губы Элайзы изгибаются в лёгкой улыбке, когда слова покидают её. — Всё это, — бормочет она, — Всё. Я… я так устала от этого. Прятаться, убегать, наблюдать, как люди, которых я знала, превращаются в… в это, убивать этих же людей и десятки других… Чёрт, — стонет Алиша, произнося последнее слово и поднимая руку, чтобы поместить её себе на переносицу. — Это всё… — Чересчур, — Элайза заканчивает за неё, положив руки на ноги. — Я знаю какого это. — Знаешь? — спрашивает Алиша, и по тому, как она смотрит на Элайзу, кажется, что её взгляд прожигает дыру в глазах Эл и достигает глубины души. — Знаю, — тихо отвечает Элайза, понимая, что эти слова поразили её больше, чем она хотела бы. Потому что она тоже устала. Так устала от того, что никогда не была счастлива, устала иметь всё это в один момент и потерять это в другой, слишком устала жить в мире, который даёт Кларк все шансы, которые она когда-либо хотела, только чтобы вернуть тот момент, когда её сердце взлетало от счастья. Кларк просто сильно устала. — Извини, — говорит Алиша, на мгновение отводя взгляд, после чего её глаза возвращаются к глазам Элайзы, — я не хотела. — Всё хорошо, куколка, — говорит Элайза с нежной улыбкой, и впервые с тех пор, как Эл снова наткнулась на Л… Алишу, она не хмурится. Она даже не закатывает глаза, лишь смотрит на Элайзу взглядом, который Эл не может определить, её взгляд твёрдый, долгий и… и успокаивающий. После того, как тишина кажется вечностью, Алиша, наконец, говорит снова, отталкиваясь от стены и направляясь к шкафу, что проверить его. — Кем ты была до всего этого? — оглядывается Алиша через плечо, смотря на Элайзу, — и не неси херню про медицинское образование. — Херню? — Элайза выкидывает бровь, и Алиша полностью поворачивается, держа в руках большое одеяло. — Я наблюдала за тобой, — говорит Алиша, кладя одеяло и расстилая его на кровати, — то, как ты дерёшься, то, как ты сидишь и наблюдаешь, это не… это похоже на то, будто ты боролась всю жизнь, выживая во всём этом дерьме. Так ведь? Элайзе не следовало недооценивать её. Эл должна была понять, что, несмотря на то, что перед ней стоит Алиша, в глубине души — это одна и та же девушка. Конечно, она не такая, как все, и Элайзе ещё предстоит узнать её получше, но в глубине души она всё ещё Лекса. Внимательная, сострадательная Командующая, которую Кларк полюбила. Хеда, и её сильная, наблюдательная натура привлекла внимание Кларк в тот момент, когда впервые она увидела её. В глубине души, это Лекса. И, конечно, она заметила. Конечно, Лекса знает Кларк лучше, чем она сама. Было бы бессмысленно лгать ей, и Элайза никогда не сделала бы этого. Она никогда не захочет это сделать. — Это так, — говорит Элайза, и её голос чуть громче шёпота. — Почему? Элайза скрещивает ноги и слегка ухмыляется. — Если я скажу, что жизнь — сложная штука, то это прозвучит как клише? После слов Элайзы Алиша хмурится, и Эл находит это глупым, настолько незначительное, очаровательное выражение согревает сердце Элайзы. — У меня было много взлётов и падений, и я научилась быстро вставать и двигаться дальше. У меня ничего и никто не задерживается надолго, потому что жизнь решает забрать это у меня. У меня было несколько вещей, но все они куда-то делись, — рассказывает Элайза, почти поспешно позволяя словам сорваться с её губ. — Ты кого-то потеряла? — спрашивает Алиша, когда Элайза смотрит, как она садится на кровать и ныряет под одеяло. — Да. — Я тоже, — говорит она и закатывает рукав, открывая линию чернил на тонкой коже чуть ниже внутренней стороне локтя. Её палец скользит по татуировке, и Элайза опускает взгляд, когда невыносимо сжимается её сердце. Естественно, Алиша нашла любовь в это мире. Она это заслужила. Она заслужила гораздо большего. Но всё равно больно думать о том, что кто-то другой поселился в её сердце, а не Элайза. Больно осознавать, что Алиша получила кого-то другого, а не Элайзу. — Он умер? — её голос возвращает Элайзу из собственных мыслей и теперь она смотрит на Алишу. — Кто? — бормочет Элайза, искренне смущаясь её вопросом. — Ты сказала, что потеряла кого-то. Он умер? Или просто… оставил тебя? — Она, — говорит Элайза и изучает её довольно странный взгляд, когда Алиша не дёргается при упоминании о том, что это девушка, — Она много значила для меня. Иногда мне кажется, что она была чем-то большем, нежели я думала. Больше, чем моя жизнь, больше чем чья-либо жизнь… — вздыхает Элайза и проводит пальцем по подлокотнику, поднимая глаза, чтобы снова встретиться с Алишей взглядом. — Её убили. — Мне жаль, — говорит Алиша и плотнее закутывается в одеяло, а её глаза пристально смотрят на Элайзу. — Как долго вы были вместе? Элайза не может сдержать смех, который вырывается из её рта, — Пару часов, — отвечает она и ухмыляется, когда видит, как Алиша в замешательстве поднимает брови. — Подожди, что? — У нас не было возможности… я никогда не говорила ей, что она значит для меня. — Как она могла так много значить для тебя, если вы даже не были вместе? — Мы… это сложная история. Я хотела бы тебе всё рассказать, но… — Но ты этого не сделаешь. Всё в порядке, это личное, я понимаю, — говорит Алиша и поворачивается на бок, но перед этим снова заговорит, но не так решительно, как раньше. — Ты любила её? Элайзе потребуется пара минут, чтобы обдумать вопрос, а затем она даст себе немного времени, чтобы обдумать ответ, который знала в течение очень долгого времени. Если бы любовь была связана с принятием решений, Элайза бы любила её всю свою жизнь. Даже если это единственное, что она сможет делать в этом мире. — Я всё ещё люблю её, — отвечает Элайза сквозь тишину в комнате. Тишина приветствует её ответ, и Элайза встаёт и направляется, чтобы задуть свечи, оставив только две, чтобы комната освещалась достаточно, чтобы двигаться по ней, ничего не задев. Алиша настолько тихая и спокойная в постели, и на мгновение кажется, что она уснула. Но Элайза слышит, как она неглубоко и часто дышит, и ёрзает под одеялом, после чего натягивает его на голову, бормоча что-то, чего Элайза не может понять. Это было слишком тихо, тем более она укуталась в одеяло. Воздух, окутывающий Элайзу, немного теплее, чем она ожидала, и если вглядеться и напрячь глаза, то можно увидеть вдалеке лес. Луна яркая и большая, и то, как она освещает место, выглядит замечательно. Это даёт Элайзе чувство спокойствия, даёт то, на что можно положиться, зная что это останется навсегда. Элайзе хотелось думать, что Алиша такая же, как и Лекса, но она даже не помнит. Чем дальше Элайза проживает эту жизнь, тем труднее становится. Когда дыхание Алиши выравнивается, Элайза встаёт и подходит, проверяя, спит ли она. Алиша великолепна, как и всегда, даже с её волосами, падающими на щёку, и с её губами, которые немного потрескались от того, как часто она их кусает. Подсознательно Элайза протягивает руку, почти касаясь её, проводя пальцем по её щеке, но успевает вовремя остановиться, поправляя одеяло, после чего возвращается к креслу и устраивается на нём. Элайза откидывает голову назад и кладёт руки на бок. Она снова смотрит на Алишу, после чего закрывает глаза, и её голос звучит хрипло и тихо, смешиваясь с тишиной в комнате. — Reshop, Heda (прим. пер. — Спокойной ночи, Хеда). Тишина. Ничего, кроме оглушительной, громкой тишины. — Спокойной ночи, Посол. Теперь больше не будет тишины, только гром, ревущий в груди Элайзы.***
Для Элайзы утро наступает намного раньше, но в этот раз, кажется, оно наступило слишком рано. Элайза проспала в общем два или, может быть, три часа, и, несмотря на то, что он ускользает от неё, Эл нуждается во сне больше, чем кто-либо. И всё, что у неё было — это беспокойный, полный мерзких, разбитых снов, и всё заканчивалось пробуждением с тяжким дыханием; Кларк тяжело дышала, хватая ртом воздух. Чем больше Элайза думает об этом, тем лучше ей кажется идея забыть о сне навсегда. Всё, что Эл получается от сна, это то, что она не хочет видеть, то, что она так старалась оттолкнуть. Страхи, которые, кажется, преследуют её с тех пор, как она может вспомнить о них, и сожаление, которое всегда где-то там, позади неё. И, кажется, что оно впереди. Всё та же чёрная кровь, стекающая по пальцам, те же зелёные глаза, запечатлённые в памяти, и те же тёплые губы, которые Кларк так жаждет. И боль всегда одна и та же. Сначала это похоже на айсберг, застрявший прмо под грудной клеткой, затем он рушится, раскалывается на миллионы крошечных осколков, разбивая лёгкие Элайзы и жестоко прорезая их, пока от неё не останется ничего, кроме пустой оболочки, которая скоро исчезнет. Она знает, что сломлена. Но ей не нужно, чтобы эти сны напоминали ей об этом. Так что Элайза не помнит момент, когда впервые уснула после сердечного приступа, который устроила ей Алиша несколько часов назад. Наверное, прошёл час или около того, но время было таким странным понятием для Эл, поэтому она больше не беспокоится об этом. То, что она помнит, — это ужасный, тошнотворно резкий всплеск боли в груди, который распространился по всему телу быстрее, чем когда-либо, когда Элайза поняла, что Алиша на самом деле спала, когда произнесла эти слова, который Эл услышала. Элайза ушибла палец ноги, когда соскочила с кресла и практически прыгнула через комнату, чтобы броситься к ней, когда она пробормотала во сне. Элайза думала, что она проснулась, и надеялась больше, чем когда-либо, но, похоже, что надежда для Элайзы редко бывает хорошей вещью, чтобы жить с ней. Алиша крепко спала, свернувшись калачиком под одеялом с озадаченным выражением лица и нахмуренными бровями, но в остальном — то, что она сказала, было совершенно бессознательном, Элайза уверена в этом. Да, теперь она точно уверена, что Алиша помнит, даже если только глубоко в душе. Но больно ли иметь надежду на это и при этом держать себя в руках? Элайза точно не знает, кого спрашивает. Она просто знает, но вряд-ли кто-то ответит. Солнце только всходит, когда Элайза просыпается в третий и последний раз, и она может почувствовать несколько случайных солнечных лучей, выглядывающих из-за деревьев за окном и падающих прямо на Элайзу. Они еще не достигли её глаз, но она чувствует тепло на своих ногах, и растягивает их, купаясь в великолепном чувстве возвращения к жизни — это иронично — особенно после такой ночи, как эта. Алиша всё ещё спит, когда Элайза наконец встаёт с кресла и позволяет себе несколько минут тишины и лёгкой полуулыбки Алиши. Это каким-то образом даёт Элайзе больше радости, чем быть живой, и интенсивность, даже немного глубины этих чувств пугает её. Но потом Алиша зашевелилась, и Элайза замирает на месте, отворачивает от неё голову и смотрит в окно. Краем глаза она видит, как Алиша садится на кровать, откидывает одеяло и потягивается, подняв руки над головой. Элайза хотела бы посмотреть на неё без стеснения, хотела бы позволить свободу, чтобы запомнить каждую черту её лица, каждую прядь волос, ниспадающую на плечи, и то, как её губы дёргаются, когда Алиша зевает. Кларк помнит это всё, но… хотела бы освежить свою память. Может когда-нибудь. — Ты давно встала? — бормочет Алиша, и её голос мягче, чем Элайза когда-либо слышала. — Несколько минут назад, — ответила Элайза, оглядываясь через плечо. — Хорошо спалось? — Неплохо, — отвечает Алиша, потягиваясь и наклоняя голову в сторону Элайзы. — В последнее время мне снятся странные сны. — Да? — спрашивает Элайза, но на самом деле не ожидает, что Алиша расскажет ей об этом. Удивительно, но Алиша поправляет подушку позади себя и откидывается на изголовье кровати, раскинув руки по одеялу. — Да… Это что-то вроде… они кажутся такими реальными, — вздыхает она. — Это прозвучит глупо, — ворчит Алиша, скорее для себя, но тишина вокруг даёт Элайзе возможность насладиться её голосом, каким бы тихим он ни был. — О чём они? — Они… они обо мне, но на самом деле это не я? — Алиша смотрит на Элайзу, и та пожимает плечами, надеясь, что Алиша продолжить говорить. Не имеет значения, о чём именно, главное, чтобы Элайза её услышала. — Это я, но в другом мире, в каком-то постапокалиптическом мире, и эти странные кланы и прочее, и я там, командую ими, и я вроде странно крутой цыпочки там, — Алиша улыбается Элайзе, но выражение лица Эл остаётся невозмутимым. Элайза застыла, опять-таки, потому что не думает, что сны Алиши глупые. Во всяком случае, они дают Эл новую надежду. Её сердце уже подпрыгнуло так высоко и далеко, что к тому времени, как Алиша замолкает, Элайза чувствует головокружение. — Это вовсе не глупо звучит, — говорит Элайза, стараясь казаться как можно более невозмутимой. — Сны много чего могут значить. — Так что ты хочешь этим сказать? Что за этой чепухой кроется какой-то смысл? — Это не чепуха, — Элайза прервала её, мысленно ударив себя, потому что её голос прозвучал холодно и резко. — Что ещё ты видела во сне? — Солдат. И людей, которые не похожи на этих…которые из клана людей. Они все разные, и есть одна… одна фигура… Элайза тихо ахает и поворачивается к ней лицом, — И? — Девушка, которую я не вижу. Она… я не вижу её лица. Я не вижу её лица, как бы я не старалась вспомнить, когда просыпаюсь. Я не думаю, что вижу это во сне. Я имею в виду, что я смогу вспомнить, верно? — выражение её лица смягчается ещё больше, и всё, чего хочет Элайза, это сесть рядом с ней и заключить Алишу в своих объятия. — У меня там какой-то титул. все зовут меня… Ох… Хеда. — Хеда. Все называют меня Хедой, — говорит Алиша и проводит рукой по волосам, — Крутая Командующая Алиша. Хеда двенадцати кланов, — она снова улыбается Элайзе и встаёт с кровати. — Ты права. Это не глупые сны, — Алиша поворачивается к тебе лицом, после чего подходит к двери. — Если у меня нет приятной реальности, по крайней мере, я могу иметь хорошие сны, верно? Элайза хотела бы сказать, что они хорошие. Она хочет, чтобы её сны были лучше, чем реальность… но Элайза знает, что Алиша ошибается. Эл знает, что реальность Алиши намного лучше, чем её сны. Потому что в какой-то момент ей приснится чёрная кровь и пронзительные выстрелы, и Кларк, плачущая над ней, и это будет более разрушительной реальностью. — Да, — говорит Элайза и идёт за ней, вздыхая, когда её сердце сжимается от лёгкой улыбки Алиши, которую она ей дарит. — Верно. Вся ночь начинает обретать смысл, пока Элайза спускается за Алишей. Слова, которые она пробормотала во сне, теперь имеют смысл. Элайза понимает, что в глубине души Алиша действительно помнит, кто она на самом деле. Но её сны до сих пор не превратились в реальность. Её память всё ещё является частью её подсознания. — Доброе утро, — голос Джека возвращает Элайзу из её мыслей, и она кивает в его сторону, после чего поворачивается к Нику. — Доброе утро, — говорит Элайза и пожимает плечами, но останавливается, когда он хватает её за плечо, — Что? — спрашивает Элайза, когда его глаза останавливаются на ней, и Ник пытается посмотреть на неё сверху вниз. — Мне надо поговорить с тобой, — бормочет он. — У нас проблемы, партнёр? — Я не твой партнёр. — Конечно, ты мой партнёр, — Элайза улыбается ему, но пальцы на правой руке сжимаются в кулак, — Лучше ты, чем твари снаружи. Он хватает Элайзу за руку и тащит прочь от гостиной, подальше от остальной группы. Элайза уверена, что может одним быстрым движением свернуть ему шею, но это не принесёт никаких очков с Алишей, поэтому она отталкивает ноющее чувство гнева обратно и прислоняется к стене, к которой он так пытается подтолкнуть её. — Что тебе нужно от моей сестры? — спрашивает Ник, скрестив руки на груди. От того, как дёргается его глаз, Элайзе хочется ударить его в живот. Наркоманы — что за великие люди, которых можно держать рядом с собой во время апокалипсиса. — Извини, что? — переспрашивает она, отворачиваясь от Ника. — Я наблюдал за тобой, и у тебя такой взгляд… ты всегда смотришь на неё. -На неё приятно смотреть, — говорит Элайза, как ни в чём не бывало. Его палец вонзается в плечо Элайзы, и она в секунде от того, чтобы прибить его к стене. — Может, ты и спасла ей жизнь, и ты очень пригодишься во всём этом пиздеце, но клянусь Богом, если ты хоть пальцем её тронешь… — И что ты сделаешь? — спрашивает Элайза, отмахиваясь от его руки и хватая его за рубашку обеими руками, толкая его с стене, когда она меняет своё положение. — Что твоя наркоманская задница сможет сделать со мной? А? И что, по-твоему, мне нужно от твоей сестры? — Без понятия, но что бы это ни было, я… — Ты не имеешь ко мне никакого отношения. Или то, как я смотрю на твою сестру. Но для протокола, пацан, Алиша сама может о себе позаботиться. И если она предпочитает мою компанию, то я не против. И ты тоже должен быть. Потому что я могу только представить, через какое дерьмо вы все прошли, но я знаю, из какого дерьма я себя вытащила. Если она найдёт утешение в моей компании, то тебе стоит отвалить. И поверь мне, ты не захочешь, чтобы я заставила тебя это сделать. Ник пытается оттолкнуть Элайзу, но она знает, что в нём нет ни капли силы по сравнению с ней. — Всё в порядке, — наконец произносит Ник после нескольких секунд полной тишины. Когда Элайза отпускает его, она встаёт рядом с ним, и тихий смех ускользает от неё, и этого достаточно, чтобы дать ему понять, что Элайза успокоилась. — Знаешь, я думала, что Трэвис вот так подкрадётся ко мне, или даже Мэдисон, но только не ты. — То, что я наркоман, не значит, что мне наплевать на сестру. — Да… я понимаю. — Просто… ты ведь присмотришь за ней? Элайзе не нужно отвечать на его вопрос. Они оба понимают, что это не вопрос. Это скорее соглашение, его признание той связи, которую Элайза разделяет с Алишей. Это может быть несколько важно для Эл, но она понимает, что это много значит для него. И Элайза не возражает.