Непорочное зачатие

У Темного Лорда довольно много забот. Сидя за столом перед классом, как учитель темных искусств, он млел от удовольствия, видя взгляды, полные обожания или, еще лучше, восхищения, показывая недоразвитым магам, как противостоять Империус и делать блок против Круцио. Все же отдать добрые два урока подряд на тему непростительных, что являются лишь базой темного мага. — После того как маг опробует все три непростительных, он навсегда теряет статус светлого или просто мага, ибо темная магия видит в нем своего адепта и подстегивает изучать и применять ее чаще, подсаживая на темные заклятия, как на магловский наркотик. — Он смотрит в сторону Слизерина пару мгновений, чтоб одним своим строгим взглядом прекратить их разговорчики. Встав, чтобы немного пройтись и размять ноги, он невольно думает, что ему не хватает его умницы среди этих идиотов. Разговоры с Северусом не помогают, он занят Нагайной и их невольными отношениями. — Но все же Авада Кедавра — это последняя черта. Отобрать жизнь волшебника или магла — это оборвать жизнь, хотя в случае маглов, как и магических, и обычных животных, есть исключения: единорогов нельзя убивать из-за их особенности и редкости. — Он поворачивает шею, смотря на слизеринцев, что часто его огорчают. Само по себе натравить на предателя змею было хорошей идеей. Снейп не умер только благодаря его чертовке, что два месяца лечила и прятала предателя у него под носом в подвале своего дома под своим неустанным надзором. Он тяжело вздохнул: потеря крестража, что впитала в себя дочь Нагайны, и этого предателя, дорого ему стоила, а он и забыл, что его фамильяр был когда-то женщиной, пара которой переродилась, и вместо Криденса появился Снейп, что слушает россказни об его прошлой жизни и ищет связь его талантов с некой Куинни Голдштейн, что может быть его прабабкой. Он снова перевел взгляд на учеников, прикидывая, сколько из них сдадут экзамены и, понимая, что из двадцати восьми гриффиндорцев и слизеринцев курса Гарри Поттера на «превосходно» сдадут только четверо, не считая его женщины. Да, его женщина, его маленькая кудрявая головная боль, что проникла ему под кожу подобно заразе из магловских ужастиков, что проникла ему в разум подобно паразиту, что занимает львиную долю его мыслей и чувств. Он простил ей помощь Северусу, хоть в наказание и терзал ее тело всю ночь, исполнив почти все свои фантазии, которые ранее не мог примерить к ней из-за этих чертовых чувств, что прорастают в нем подобно заразе и заполняют его тело желаниями и ощущениями. Он сходит с ума по этой девчонке: по ее изгибам и формам, по запаху ее тела и волос. Даже сейчас он чувствует, как его естество напрягается при мыслях о том, как он будет вдалбливать ее в кровать, сжимая волосы в кулак, или как сука будет вылизывать его естество и вбирать в рот до основания, а после давиться его спермой, что заполнит ее рот полностью. Он фантазирует и, закусывая губу, незаметно кончает, убирая взмахом кисти сперму, что испачкала белье. У него замутнен рассудок, а его главный шпион вне зоны досягаемости, под крылом его новоявленной невесты, или избранной, что отправила крысу и его женщину подальше от войны, в безопасное место, вместе с ребенком и теперь уже женой. Он не знает, от чего бесится больше: оттого что его предали или оттого что он, в отличие от предателя, не женится на своей избранной и узаконить их с Гермионой отношения не хочет опасается. Вся его политика основана на превосходстве чистой крови, и если на правах любовницы и шлюхи они ее принимают, ведь отказаться от избранной нереально, и ни один умный слизеринец так не поступит. Но в качестве жены должна быть чистокровная, даже если вся ее функция — это выход в свет, и она почти лишается прав. Его напрягают такие отношения. Он дико злится от ее взглядов, он знает, что Гермиона старалась не пересекаться с его невестой, а та всячески пыталась насмехаться над малышкой. Не уследил, обидел — и получил нож в спину. Благо выскочку поставил на место, а с Гермионой был разговор, который перетек в страстную ночь, полную секса и насилия. Он опять задумался не о том и разозлился, судя по ритуалам, его непомерное желание пройдет через годик или два, и связано с его мнимой смертью и магией, что требует от них ребенка. После рождения второго ребенка это спадет, но его девочка так и не залетела, несмотря на долгий срок регулярного секса. Он этим немного обеспокоен, но постоянные мысли о сексе с его избранной бесят и мешают мыслить. Он готовит тесты к следующему уроку по оборотням и вампирам для Равенкло и Гриффиндора и думает, что это связь создала ему массу проблем, но отказаться от нее он никогда не сможет. Слишком помешан на силе и власти и слишком хочет понять, что это за зверь такой — любовь, хоть даже себе в этом не признается ни сейчас, ни через сто лет.