***
— Вот же… Ты снова уснул. Проснись и пой уже, сахарный. Кто-то тряс меня за плечо, окончательно вытаскивая из до жути реалистичного сна. Серьезно, у меня было такое ощущение, будто бы еще немного и я буквально расплавлюсь, словно сыр в микроволновке. От этой встряски я упал с дивана, на который, как мне казалось, прилег всего лишь на минуту. Этим «кем-то» оказался Намджун — мой единственный друг еще с тех времен, как умерла мама. Конечно, мы с ним общались редко то из-за учебы, то из-за работы Намджуна. Он вкалывает, как проклятый, пытаясь обеспечить себя и больного отца. Сколько бы Джун не пытался, выбраться из ловушки бедности он не может. — Я думал, ты пришел ко мне за поддержкой, а не для того, чтобы выспаться, — вполголоса сказал Ким, усаживаясь в свое любимое серое потрепанное кресло, которое он никак не осмелится выбросить. Я принял сидячее положение на холодном полу, что пришелся как нельзя кстати из-за жара, от которого я не отошел до сих пор. Сказать, что мне паршиво — ничего не сказать. — Прости, Джун. В последнее время мне стали чаще сниться кошмары, я толком-то из-за них не сплю. — Я потер виски двумя пальцами с обоих сторон, запрокидывая голову чуть назад. Она гудела так, будто бы я весь день напролет слушал музыку в наушниках, чего, конечно, не делал. — Что-то я не помню, чтобы ты в принципе когда-либо спал дольше 4-5 часов, — начал было он, но я возмущенным возгласом прервал его. — Теперь я сплю еще меньше, а из-за этого чертового недосыпа, засыпаю на парах. Все бы ничего, но выслушивать получасовые нотации преподавателей удовольствие не из приятных. — А раньше тебе было плевать. Ты спал везде, где можно и нельзя. Помню, Чонгук все время тебя ругал за это, хотя сам тайком засыпал на некоторых уроках. Из моих уст вырвался грустный смешок. Мне вспомнилось то время, когда нас было трое — я, Намджун и Чонгук. Гук был самым младшим из нас, тем, у кого всегда все было хорошо. Чонгук никогда не влипал в неприятности, в отличие от меня или Намджуна. Этот парень был оптимистом по жизни, он прилежно учился, занимался со мной, играя на гитаре. Я могу по пальцам пересчитать те моменты, когда я видел Чонгука грустным или в подавленном состоянии. Разве мы могли хотя бы предположить, что с ним может что-то случиться? Нет, определенно нет. Я поджал губы, прикрыв глаза ладонью. Прошло уже много лет, а мне до сих пор больно говорить о Чонгуке. Говорят, что «время лечит», верно? Но, я скажу Вам так: время лишь затупляет боль, и то невсегда. Со мной, например, это не прокатило. –…Ты все еще продолжаешь винить себя? — не слишком уверенно спросил Намджун, чуть приподнимаясь с кресла. — Джун… Как ты не можешь понять, что я действительно виноват в его смерти? Если бы не я, Он бы был рядом с нами. Если бы не я, Чонгук обязательно исполнил бы свою мечту и жил счастливо. Я, черт возьми, тварь, которая не ценила его! — прокричал я, хватаясь за голову и нервно качаясь вперед-назад. — Мама тоже погибла из-за меня… Пожар случился ПО МОЕЙ ВИНЕ, НАМДЖУН. Еще и Юджин, Боже… Я хотел показать ей, что не достоин ее любви, я сделаю ее несчастной, если отвечу взаимностью. Я так заигрался, что, черт возьми, не смог остановиться. Это вошло в привычку — издеваться над ней. Подобные истерики случаются довольно часто. Не знаю, почему Намджуну еще не надоело выслушивать меня и успокаивать. Либо у него просто железное терпение и ангельски-доброе сердце, либо он из-за жалости ничего не предпринимает против меня. Намджун присел рядом со мной и заставил посмотреть на себя. Лицо его не выражало никаких эмоций, но глаза наполнены грустью и, кажется, сожалением. Это я видел четко и не мог ни с чем перепутать, ведь сам часто выгляжу точно так же. — Юнги, послушай меня… Внимательно. Пожар — это несчастный случай. Не ты устроил его и не тебе корить себя за это. То же самое с Чонгуком. Хотя, нет… С Гуком другая ситуация. Ты не видел ту машину, а он… спас тебя. Так что, тебе следует благодарить его, а не винить себя в его гибели. Чонгук наверняка не хотел бы, чтобы ты так убивался, — выдохнул он, едва сдерживая гримасу отчаяния. — С Юджин, конечно, полное дерьмо, тут ты действительно виноват, но… Ты все ещё можешь все исправить, разве нет? Показать себя с хорошей стороны, себя настоящего. — Я снова сделаю её несчастной, — кое-как выдавил из себя я, убирая руки от лица. — Если ты так уверен в этом, то почему бы тебе снова не начать принимать те таблетки? Вроде бы они помогали, ты тогда вел себя мирно-спокойно. Разве нет? — Ни за что! Я моментально подсаживаюсь на них, так что… — тяжелый тихий вздох. Может быть Джун прав насчёт всего этого, а может быть и нет. Не знаю, но одно могу сказать точно — что-то сделать с собой придётся. Ким задумчиво потёр подбородок, что-то непонятно проговаривая. Он просидел так около двух минут, после чего натянул привычную усталую улыбку. Парень уселся рядом со мной и приобнял одной рукой. — Я знаю хорошего психотерапевта, ходил к нему пару раз. Возможно он сможет хоть немного помочь тебе. Знаю, это крайней невежливо, но я откровенно рассмеялся над предложением друга. — Серьезно, Джун? Это не поможет. — Попробовать стоит. Я пойду с тобой, если слишком стремаешься. — Ладно… Ты прав. Конец POV Юнги***
Спустя 2 месяца. Конец августа
За это время многое произошло. К примеру, Юджин и Тэхен поладили с Чимином, часто гуляли вместе с ним, узнали его поближе. Они уже даже не пытались выяснить причину ненависти Юнги к Паку, потому что знали, что он ничего не ответит им. Тэ, кстати, стал вести себя ещё более странно. Ну, так считала сама девушка. Все дело в том, что Юджин очень нравится ему, и он боится оставлять их с Чимином наедине. Мало ли что? Тэен все больше и больше отдалялась от Сон, но никто не догадывался почему, ибо сама Пак ничего не говорит на этот счет. А Юнги? Юнги все это время посещал психотерапевта, которого посоветовал Намджун. Ему, как ни странно, удалось немного усмирить его агрессию и объяснить, что винить себя во всем произошедшем не стоит. Конечно, без таблеток лечение не обошлось. Были некоторые трудности, но, благо, Мин справлялся с ними на «ура». Однако, кошмары до сих пор преследовали его. С этим, видимо, нельзя ничего поделать. Итак, после очередного нудного и долгого учебного дня, Мин вышел из здания, зевая на ходу. Он уже подумывал о долгожданном отдыхе; о том, как упадет на свою мягкую кровать, закроет глаза и уснет. Уснет надолго, крепким сном, не просыпаясь от страшных сновидений. Последнее, конечно, вряд ли случится, но помечтать никто не запрещал. Примерно в пяти метрах от себя, юный пианист заметил знакомую фигуру девушки из параллельной группы. «Наконец-то Юджин одна». Он достаточно долго думал над тем, как бы получше попросить прощение за все свои действия, но придумать что-то дельное так и не получилось, а находиться в ожидании надоело. Именно поэтому, Мин сразу подошёл к шатенке (кстати, совсем бесшумно), посматривая на её руку. Юнги мягко коснулся её ладони, боясь спугнуть. Та повернула голову в его сторону, направляя непонимающий взгляд на лицо чуть улыбающееся парня. Она хотела выдернуть руку, только вот не получилось. — Что… Что тебе еще нужно от меня?! — резко спросила та, выдавая свое волнение. — Прошу, не бойся. Я всего лишь хочу поговорить, Юджин, — вполголоса бормотал он, куда-то направляясь. Ему не хотелось говорить с девушкой при одногруппниках и остальных студентах, которые пялились на них с крыльца, так что ему показалось неплохой идеей обсудить все в кафе. Но Юнги не учел одну важную деталь: Сон, несмотря на все те слова, что она высказала ему, в тот момент, когда он избил Чимина, боялась, хоть и пыталась не показывать этого. Именно пыталась, потому что у нее началась настоящая паника. Девушка оглядывалась по сторонам и, выдергивая свою ладонь из руки светловолосого, рванула вперед. «Ну, нет, если извиняться, то только сегодня!» — мельком пронеслось у него в мыслях. Ну и, что Вы думаете? Конечно, он погнался за ней, чем напугал ещё больше. — Юджин, подожди! — кричал он, помахивая рукой. — Я правда хочу поговорить с тобой! Но девушка не слышала ничего из этого. Она бежала сломя голову, понимая, что ещё немного и её догонят. Так что, она подумала, что решение резко свернуть на проезжую часть поможет ей оторваться от преследователя. Это и стало роковой ошибкой. Перед глазами Мина всплыла знакомая картина, которую он так усердно старался не вспоминать. Ссора. Настолько крупная, что дело чуть не дошло до драки. Впрочем, Юнги был бы только рад, если бы Чонгук вмазал ему пару раз, дабы вправить наконец мозги. Никаких ударов не последовало. Только напряженное молчание. — Знаешь, что, Чон? — зашипел на него Юн. — Пошел ты на хер со своими советами и этой вечной заботой. Я сам разберусь, как мне жить. — Что?.. — лицо Чонгука выражало какое-то разочарование, но в то же время беспокойство, когда его друг выбежал на дорогу. — Хен, пожалуйста, подожди! Свет светофора сменился и стал алым. Из ниоткуда вдруг возникла машина, водитель которой не заметил девушку. Юнги понял, что она просто не сумеет отбежать. В груди парня что-то болезненно заныло, и он, без всяких сомнений, выбежал на трассу, с силой отталкивая Юджин в сторону. Только вот, сам не успел смыться оттуда. И вдруг тишину вспорол леденящий душу крик. Визг, характерный при резкой остановки машины, звук падающего тела, скопление людей вокруг пострадавшего. — Кто-нибудь, вызовите скорую!