Слепота

      Утро встретило меня не очень радужно. Во-первых, я совсем забыл о том, что мне вообще надо куда-то вставать, что я вообще учусь и мне надо идти на пары. Во-вторых, у меня страшно кружилась голова. В-третьих… Грёбанный будильник. Просто ненавижу его. Почему он существует с утра?       Но больше всего меня напугало с самого утра, открыв глаза, увидеть перед собой улыбающееся лицо сестры. Аматаре, довольная, что смогла испугать меня и заставить аж подпрыгнуть в кровати, хихикает и что-то улюлюкает на мою реакцию. — Какого черта, Аме?! — Утро доброе, пидарооооочек~       Поджимаю губы, понимая, что у неё, и правда, есть все основания так меня назвать, но звучит отвратительно и обидно. А ещё, я совсем не стесняюсь её. Зачем? Мы всю жизнь настолько близки, что даже сейчас, в двадцать лет, можем спокойно спать в одной постели почти без одежды и ходить вместе в душ. Возможно, это ненормально, мол, мы разного пола и все дела, но так уж сложилось у нас. Мы слишком уж одинаковые, если бы не некоторые детали характера и сама эта гендерная принадлежность. Нам просто нечего скрывать друг от друга, даже в таком плане. — Аме, прекрати, это обидно.       Забив на всё это, чуть покачиваясь, подбираю грязную одежду и беру новую, направляясь в душ. Краем глаза понимаю, что бутылка с остатками рома упала на пол и там теперь бурое пятно. Твою мать, спасибо, что не на белый ковер, вот ей богу! С паркета я спокойно отмою его.       Но на этом моё ужасное утро не заканчивается. В душе, я прислоняюсь к стене и вздыхаю. Перед глазами промелькивает вчерашняя ночь, переписка, фотографии и видео. Останавливаюсь, смотрю в зеркало на противоположной стене, замечая раскусанные губы и царапины на боку. Не приснилось. Вот уж теперь здрасте приехали. Но какой же он… Да твою же. У меня встало только от того, что я вспомнил это видео, эти вздохи… Аж в жар бросило. Резко выкручиваю холодную воду, вновь кусаю губы, ничуть не стыдясь того, что приходится вновь дрочить. Было бы из-за чего. Там такой мужчина, что вообще не стыдно было.       Только потом, когда я вылез, высушил волосы и оделся, я начал понимать, что всё пропало и посмотрел в телефон. Зарядить забыл… Ну да ладно, на павер поставлю. Не в этом дело. Я пролистал ещё раз всё, что натворил вчера и вздохнул. Что же, я подозревал. Я слишком часто об этом говорю, да? Наверное, сам себя успокаиваю, что бы не убить уж совсем своё мужское достоинство, а может и объяснить, что всё не так уж и плохо? Если не считать того факта, что я даже лица его не видел. Прошлая ночь была странной — это факт. Ровно такой же факт как и то, что у меня висело ещё несколько диалогов, а сам Наками ещё или не проснулся, или не заходил в сеть. Онлайн так и показывал конец нашего вчерашнего диалога. Чуть тушуясь, пишу ему и, наконец, застегиваю рубашку, убирая телефон в карман джинсов. «Доброе утро. Вчера совсем вырубило, извини»       Сам же я спускаюсь вниз, где мама и сестра уже чаевничают. Спасибо, что мама уж чай умеет готовить. Окей, чай у неё восхитительный. В отличие от готовки. Но сегодня на кухне явно была Аме, а значит, что-то более-менее съедобное. Пересоленная яичница. Мама уже не выглядит обиженной и подначивает Аматаре шуточками, поправляя свои белые волосы. Сам почти молниеносно засовываю в себя завтрак, желая уйти пораньше, что бы не попасть под раздачу этих шуток. Она может же придраться к моим губам, а Аме только поможет, я же их знаю. Чёртовы женщины, они слишком коварны и невыносимы. Особенно мои.       Набрасываю на себя пальто, шарф, беру портфель и кричу про то, что ухожу. Меня отправляют нафиг и я, со спокойной душой, покидаю дом. На улице грязно. Начинает всё течь, таять. Не самое приятное время, особенно для моих светлых ботинок. Но что сделать? Засовываю наушники в уши и выбираю, что послушать, как вижу, что мне пришел ответ. «Утро~ И правильно, что уснул. Как себя чувствуешь?..»       Даже улыбаюсь, стоя уже на остановке и дожидаясь своего автобуса. Не так всё плохо? Почему-то, мне даже показалось, что он волнуется. Забавно, если это так. Всё ли у меня нормально? Да, весьма нормально, не считая раскусанных губ. О, пусть отвечает за это. Ну или хоть отреагирует. Делаю очередную фотографию, где видно только шарф и неестественно, для меня, красные губы, которые сильно контрастируют с бледной кожей. «Кажется, у моего друга будет много лишних вопросов. А в целом неплохо. Странно, но неплохо.»       Захожу в автобус и плюхаю свою задницу на любимые задние места и оттягиваю шарф. Немного было жарко, но мать всё ещё настаивает на том, что бы я носил его. Чувствую себя маленьким ребенком. Тем временем, мне приходит ответная фотография, где, явно в классе, ибо виднеются парты аудитории, сидел Наками, оттягивая воротник рубашки так, что бы было частично видно тату и облизывает губы. Раскусанные губы. Ох ты ж черт, мы оба увлеклись… «Аналогично. Кажется, будет много вопросов о том, какие весёлые ночи у меня бывают~»       А я начинаю ловить себя тоже на этом же действии, что губа начала немного жечь. Я нашел способ снимать стресс, вот честно. Помогает только так, я вообще не думаю о каких-то проблемах, отвлекаясь из мира на этого непонятного мужчину, что уж чертовски привлекал. Но это не отменяло того, что он непробиваемый хам и самовлюблён до ужаса. «Вы посмотрите на этого плохого учителя. А если кто зайдет, что, не страшно? Как полетит вся репутация мачо. Да и я смотрю, что не только у меня проблема с губами?»       Пока я писал, то увидел оповещения из самого обычного мессенджера, а было оно от Харэ. Тот явно только что проснулся и всё ещё не желал вставать с постели. Я слишком уж хорошо знаю его. «Ебанный свет. Что на улице?» «И тебе доброе утро. Слякоть, +4» «Заебись. Я ко второй.»       На это отвечать мне уже нет никакого смысла. Моя смерть отсрочилась только что на целый час. За этот час мне стоит придумать, как объяснить Харэ, что случилось у меня с губами, учитывая тот факт, что я не могу спихнуть это всё на Юми. Это уж слишком на неё не похоже. К тому же, ловлю себя на мысли, что совсем иначе веду себя с Наками. С ним я какой-то… Игривый? Не совсем такой, какой я обычно. Не похоже на меня. Может, оно и к лучшему? Может, так я, на самом деле, хотел бы себя вести? Я более свободен, когда ему пишу. Наверняка, потому что не знаю его в лицо. Обращаю внимание обратно на переписку с Наками и смеюсь. «Не понимаю, о чём это ты? Я сижу и занимаюсь бумагами, как приличный учитель. Но да, губа полночи кровоточила, никак не могла свернуться. Было весело. Очень.»       Понимаю, что не хочу ему мешать, ведь, мало ли, отвлекаю его от работы. Ну, что же сделать с тем, что человек работает в поте лица? Музыка успокаивает, хотя в голове, как говорится, ни одной приличной мысли, что и заставило меня открыть браузер, вводя не сильно привычный для меня запрос. Обычно, у меня все вкладки познавательного характера. А не эротического. Я бы сказал, эротическо-извращенного. Особенно пока я сидел на гей-форуме и вчитывался, что и как происходит, про всякие приготовления…. Вздыхаю, понимая, что звучит-то это не так и противно. Даже пролетела мысль попробовать… Прикладываюсь лбом в кресло впереди и чуть скулю. Особенно сильнее, когда полистал картинки и на глаза попалось связывание. «Я тебя ненавижу. Как можно было умудриться за один день, даже за ночь, сломать полмира человека?»       Выкладываю ему свой крик души и возвращаюсь в браузер. Удушение, руки, связанные ремнем, повязка на глазах. И почему это так красиво, чёрт возьми?! Да, я сидел на сайтах с порно, я тоже мужчина, которого вообще не удовлетворяла своя девушка. Но это не отменяло того, что я всегда считал подобное красивым. Я упоминал, что с детства искал возможность связать себе что-то. Понятия не имею, как так уж сложилась моя судьба. Просто оно есть.       Это всё начало подкатывать сильнее, подстёгивать и без того не сильно-то удовлетворенное тело с утра. «Что ты предлагаешь мне делать? Я вот в автобусе еду, а ты уже умудрился продолжить вчерашнюю тему. Между прочим, мне четыре пары сидеть!»       Ответ пришел быстро. «а я что сделал? Я заполняю журналы, ты о чём? ~ Вот, первый курс экономистов, две пары в неделю. Да и, вообще-то, это ты первым начал, и не жалуйся, у меня сегодня пять пар без перерыва практически. Даже обеденный занят»       Хм, ведёт у экономики? А вот это уже… Сложно и опасно. А если мы в одном учебном заведении? Кончено, по городу далеко не одно учреждение, где можно получить образования экономиста, как минимум три, но судьба может просто напросто послать весь мир и повернуться жопой ко мне. И знаете? Я не буду удивлен.       У входа в университет меня уже ждёт Юми. Она, как всегда, укутанная в сто одёжек, её медовые кудрявые волосы она спрятала под шапку и сама уткнулась носом в шарф. Увидев меня, девушка пошла мне на встречу и одарила поцелуем. Пришлось наклоняться, ведь она сильно меньше меня ростом. Метр с кепкой, полторашечка. Она обхватывает мою руку в локте и мы вместе заходим в универ, попутно щебеча то об одном, то о другом, как защитила курсовую, пока мы стояли в раздевалке. Конечно же, я помог ей снять пальто.       Нам обоим было на один этаж, потому до третьего этажа мы шли вместе. Признаться честно, я совсем не слушал её, что-то поддакивал, что-то говорил, якобы, в тему. Проходя мимо всех учителей, я, на автомате, здоровался со всеми. Внимание моё привлек только тандем учителей общественных дисциплин, ибо только из них у троих были чёрные волосы в хвосте, приблизительно одной длины с Наками. Совпадение, возможно, но это заставило задержать дыхание и взгляд. — Вот уж умора будет, если в одном университете. Я умру молодым и обесчестенным.       Бурчу, вроде бы, тихо, под нос, смотря уже в пол, а потом понимаю, что Юми смотрит на меня удивленно и заинтересованно, ведь она даже замолчала и переспросила меня, мол, к чему это я и о чем. На что я просто покачал головой и провожаю её до аудитории, возвращаясь немного назад на свою пару.       Сидел я за партой в гордом одиночестве и крутил ручку, покусывая её. Нет, серьёзно, а если, всё же, в одном универе, то. Какие у меня варианты? Конечно, не все учителя у меня ведут что-либо, но, вроде бы, почти всех я видел в лицо. И что у нас выходит? В нашем веку, почему-то, много брюнетов. Я начал просто записывать их фамилии в блокноте. Брюнетов оказалось у нас около десяти. А теперь выделяем тех, у кого волосы достают плеча и ниже. По фото немного сложно сказать точную длину, ведь часть можно просто не увидеть. Но это точно не короткие волосы, но и не мои патлы. Поправляю даже свои волосы, ведь не заплел их, почему-то, и вычеркиваю несколько фамилий, обводя оставшиеся. Таких оказалось четверо.       Поречный. Географ.       Люпетес. Социолог.       Моро. Заведующий кафедры социальных дисциплин.       Эндрю. Физрук. Признаться честно, я не помнил его фамилию, потому что все его называют по имени.       К слову, физрук очень добр ко мне и постоянно спрашивает о самочувствии, постоянно как-то сопереживает, шутит, общается даже в коридоре. Вот уж претендент больше всех.       Моро выглядит больно вот в ту степь, звучит так же. Не в плане голоса, а в плане того, что он как-то слащаво говорит. Стереотипы, конечно, но факт. А ещё, я помню, что он, разок, на это намекал… Господи, лишь бы не он!       Люпетес — первый бабник на районе, это будет финиш, если он.       А вот про Поречного мне сказать вообще нечего, он ничего у меня не ведёт, надо у Аме спросить будет, что бы иметь хоть какое-то представление о человеке. Хотя, может, даже и лучше, что я ничего не знаю.       Был ещё один физрук, на деле. Старший брат Эндрю, Луи. Но тот очень быстро отмёлся, потому что я видел его без футболке в раздевалке. У него нет татуировки. — Ну вот и чего все такие хвостатые?.. — Что, Рин, цыпочку в приложении нашел?       Поднимаю глаза на впереди сидящего Фаредо. Блондин был ещё одним из тех, кто был на вписке и взял на слабо. И теперь его подначивания преследуют меня второй день. Теоретически, он-то прав, но я не скажу ему это в лицо. Обойдётся. Потому я лишь пихаю его стул ногой, заставляя почти упасть с него. — Понял, понял! Но ты бы волосы убрал бы, мисс Норги не любит патлатых девочек. — Фаредо! Огребаешь!       Он, и правда, получил по своей башке затрещину, но волосы я убрал, потому что он был прав.       Мисс Норги — преподаватель старой закалки, очень не любила, когда к ней приходили с распущенными волосами. Точнее сказать, вообще не любила. А когда она впервые увидела меня и мою длину волос, она, изначально, обратилась ко мне как к девушке, спросив, почему я в мужской одежде. Угадайте, кому потом было неловко? Конечно же, не мне. Но она получила дикий удар по принципам, понимая, что я парень и у меня волосы наравне со многими девочками, а то и длиннее.       Сделал я такой себе недопучок. Бабуля и так всегда на меня косо смотрела и, не поверите, была удивлена тому, что у меня есть девушка. Бабуль, ты явно была права.       Но сейчас я вообще не обращал внимание на то, что происходило в классе, ибо все мысли теперь упирались в возможные варианты. В попытках узнать побольше информации, пишу вновь Наками. «А какие курсы ещё ведёшь?»       К сожалению, началась пара. Видимо, он тоже работает, потому что не заходил с того момента, как были отправлены последние сообщения.       Мисс Норги вплыла своими ста двадцатью килограммами в кабинет и начала тут же спрашивать должников. На прошлом уроке был зачёт по теме, который я сдал в тот же день, потому сидел и просто читал. Заняться было особо нечем. Ибо пока она всех не опросит — ничего не начнётся дальше. А зачёт даётся на два занятия, как раз сегодня второе, где отвечают прогульщики и двоечники. Я явно не из таких, хотя, первое иногда бывает. Порой очень удобно иметь медотвод по жизни.       Смотрю на время и понимаю, что пара, потихоньку, заканчивается. Но у меня здесь второе занятие, так что уходить не было смысла. По звонку я только тянусь и выдыхаю. Наконец-то телефон подал признак жизни и бзыкнул. Опережая вопросы Фаредо, который уже посмотрел косо, беру телефон в руки и открываю сообщение. «Ну, я веду разные дисциплины у разных курсов, до второго курса включительно, а что за внезапный интерес к моей работе?»       Усмехаюсь, понимая, что он тоже не дурак и догадывается, зачем оно. Расплывчато отвечает, что бы себя не палить. Хитрая же ты задница. «Просто к слову спросил. Я просто тоже экономист, но постарше, второй курс.»       Откидываюсь на стуле, потягиваясь вновь. Спина затекла сидеть. А потом я слышу шаги за собой, и на мне виснут. Так может сделать только один человек — моя сестра. Просто потому что только она не боится получить за это. — Это жестоко, Рин! — Что случилось? — Йоланда опять заперла Хэвис в туалете! Ты прикинь?! Если бы Хэвис не смогла мне написать, то она так и осталась бы так!       Половина группы, что слышала это, начали возмущаться. О конфликте с Йоландой Никель и Аматаре знали все. А этот конфликт начался из-за лучшей подруги Аме — Хэвис Дронг. Обычная тихая и скромная девочка, полная противоположность моей сестры, что и не нравится этой Йоланде. Йоланда — дочь одного из банкиров, что спонсирует многие заведения и вещи в нашем городе. В общем, вся из себя невозможная блондинка, крашенная, к слову, с автозагаром и соляриями, на каблуках и в мини юбках, нафуфыренная и с кучей золота на теле. Явно металлоискатель на ней ломается от сигнала. Но, в какой-то момент, всё это перешло черту того, что Аме могла сама решить эту проблему. Тогда уже вступил я. Может, я не выгляжу угрожающе, но я уже несколько раз отделал её парня, так что она побаивается меня. А её отец в жизни не пойдёт против нашей мамы, так как должен ей за какие-то грехи. Потому этот конфликт остался только между нами.       Бедная Хэвис уже на грани истерики от этой бабы. Никогда не забуду, как Аме вытащила её с того света и сколько она лежала после этого в больнице, а шрамы прячет под рукавами. Йоланда тупая гневная баба, а Хэвис вообще этого не заслужила.       Встаю из-за парты и убираю телефон в карман. Под лестницей мы нашли плачущую Хэвис, отпоили её водой и я проводил её до аудитории. Честно признаться, не помню я правильного названия её профессии, но что-то связанное с механикой. А вот я сам пошел искать Йоланду. На самом деле, искать не пришлось долго, я увидел её в кабинете Люпетеса. Иногда мне даже его становится жаль, учитывая, что она к нему липнет уже целый год почти. Могу только пожелать ему терпения до конца года, как и нам, ведь в этом году она выпускается. Но сейчас вот совсем не об этом.       Резко захожу в кабинет и выдергиваю девушку за руку, из-за чего та почти падает со своих шпилек. Она тут же понимает, что ей пиздец и начинает брыкаться, визжать, что ничего не делала и не виновата, но мне плевать на эти её сопли и комедии. Толкаю её к стене и буквально вжимаю в неё, ударяя кулаком в стену. Девушка визжит и жмурится, видя кулак, думая, что я её ударю. Нет, девушку я никогда не ударю. — Если ещё раз я узнаю, что ты тронула мою сестру или Хэвис — тебе трындец. И не только тебе, но и всей мазанной канторе твоего батеньки, поверь, я найду ниточки и если ты думаешь, что я слабак или ещё что — ты крайне ошибаешься. Уяснила?       Йоланда кивает и сжимается от второго удара. — Пошла вон!       Девушка тут же кивает и убегает. Прозвенел звонок, а я понимаю, что, со злости, расфигачил руку в мясо. Вот же чёрт, мне на тренировку сегодня, а скоро кубок. Тренер опять орать будет, что я хернёй страдаю. В целом, он будет прав. Я просто направился на пару обратно, ведь уроки никто не отменял, даже если я разбил руку, а кабинет был в двух шагах, потому я только делаю несколько шагов по направлению к кабинету, как меня останавливают за плечо.       Оборачиваюсь. Люпетес. — Вы идёте со мной в медпункт и это не обсуждается. Я уж не знаю что у вас там случилось, но не думаю, что это стоило разбитой руки. Вы как сейчас собираетесь писать?       Мне такое нафиг не надо. Ещё и тащит вниз за руку. Так что я тоже повёл себя как последняя девчонка. Желая вырвать руку, но хватка вокруг моего запястья стала только сильнее. Он был далеко не слабаком явно. Никогда об этом не думал. Сколько же взглядов мы успели собрать, пока шли на первый этаж. Ещё до этого, когда разбирался, я чувствовал, что телефон вибрировал в кармане, но не достану же я сейчас его. Особенно, когда он так быстро идёт и приходится почти бежать за ним. — Стоит её жизни. Эта тварь уже несколько раз довела подругу сестры до больницы и саму мою сестру до истерик. За это и руки потерять можно.       Не замечаю, что на автомате ответил ему на некий риторический вопрос, на что педагог только обернулся и посмотрел как-то… Понимающе? Видимо, его так же задолбали её нападки, а может, он бы поступил в такой ситуации так же. Откуда уж мне знать то, что думает этот преподаватель.       В итоге, меня запихнули в медпункт.       Увидев на пороге учителя и меня за его спиной — а он так-то прилично и шире, и выше — медсестра подскочила и стала удивленно охать, пока меня весьма грубым движением посадили на кушетку. — Мистер Люпетес? Что-то случилось? — Да нет, со мной всё в порядке, спасибо, мисс. Но одного юношу толкнули в стену и в итоге разбитые костяшки, не могли бы вы ему помочь?       Тьфу, бабник, господи. Прям харизму выкрутил на максимум, а эта, блин, так и растаяла под глазами социолога. Аж захотелось прокашляться, напоминая, что я ещё тут есть, а всякие подкаты ему лучше оставить на потом. Но нет, она, всё же, подошла и начала причитать, мол, как так, не сильно похоже, но что всё равно сделает всё, раз попросил мистер Люпетес. Мне второй раз захотелось уже уйти отсюда и закатить глаза. После того, как руку обработали, а я прошипел на мисс Новак, она стала бинтовать мне её, на что я только попросил сделать послабее. Губы обсохли, пришлось их облизать. Почему-то именно в этом момент понимаю, что на меня уж больно пристально смотрит педагог и поднимаю взгляд. У него кошачьи глаза золотого цвета. Такой редкий цвет, но уж больно контрастирующий с внешностью. Я больше чем уверен, что он даже имени моего не помнит, как и любого из учеников. Если вообще помнит, в какой я группе учусь.       Но это не помешало сделать моему сердечку кульбит и ёкнуть.       Из этих гляделок меня вывел звонок телефона. Тренер. Лёгок на помине… — Да, Сорент? Аи это Аи, вчера было не очень. Приду. Я тебе потом расскажу. Это, придержи мне заморозку. Я руку долбанул.       Вы бы слышали какой мат донёсся в ответ. А, нет, вы как раз слышали. Потому что пришлось даже отвести трубку от уха. — ТЫ БЛЯТЬ СДУРЕЛ РУКИ ТРАВМИРОВАТЬ ПЕРЕД ЧЕМПИОНАТОМ?! МНЕ КТО КУБОК БРАТЬ ДОЛЖЕН?! ХАРЭ?! — Сорент, заткнись, до него ещё два месяца. Всё будет нормально. Айщ… До тренировки, всё.       Конечно же, медсестра посмотрела на меня в шоке, а Люпетес чуть склонил голову. Странно было слышать, наверное, от меня подобное. Обычно я вообще молчу, а тут даже грублю. Да ладно, какая разница, не перед всем классом же я так резко изменил поведение. Наками на меня плохо влияет, однозначно. — Вот видите, мистер Гью, даже ваш тренер недоволен таким безрассудством.       Слишком приторная улыбка на его лице, настолько, что врезать хочется уже ему. Насколько же он поддельный сейчас. Не съязвить ему в ответ? С тем желанием его прибить, что было сейчас? Это было слишком сложно. — Ох, ничего себе! Вы даже потрудились вспомнить фамилию моей сестры, что бы сейчас обратиться ко мне? Сколько чести. А то что касается меня и моего тренера разве должно вас касаться? — С чего вы решили, что я помню вас только по сестре, мистер Гью? Я прекрасно помню, что вы учитесь на втором курсе экономики и любите сидеть у окна.       На что медсестра нас прервала, иначе бы эта баталия продолжалась бы. Я только готовился сказать, что фамилией сыт не будешь, но мисс Новак тут же решила перебить мою мысль, спрашивая уже по губу, которую обрабатывала спиртом. — Не похоже, что и губы ты со стеной познакомил. — Сохнут, раздражают, кусаю. Ничего необычного.       А ещё я начал проверять то, как она забинтовала руку и смогу ли я натягивать тетиву. Провожу рукой назад и, якобы, фиксирую в руках стрелу. Ничего так, стрелять смогу, пусть и немного зудит. — Не стоит сейчас… — Мне надо ей шевелить, я знаю придел своих возможностей.       А потом я вновь облизываю губу и чуть ли не отплевываюсь. Спирт. Невкусно, блин. Наконец-то, я могу идти. — Большое спасибо, мисс. Мы пойдем.       Отвечаю, он не помнит фамилию Саманты. Я просто часто тут бываю и, иногда, говорю с ней в более неформальной обстановке, так сказать. Но медсетра только смотрит в рот учителю и кивает, приговаривая мне быть осторожным. Идти нам в одну сторону, потому я молча плелся за учителем, смотря вниз. —…Сохнут, значит? Раз такое дело, то купите себе бальзам для губ, мистер Гью. Многие могут надумать лишнего и приписать вам то, чего не было. А слухи — вещь страшная. Что ж, мистер Гью, надеюсь, вы больше не будете себя травмировать. Хорошего дня ~       Я не сразу понял, что пробубнил Люпетес, но, поднимая голову, хмурюсь. Но отвечаю я лишь только на последнее. Это не его дело. — В любом случае, спасибо за помощь. Хорошего дня.       Захожу в кабинет. Бабульки нет, какая прелесть. Только это не спасло меня от кучу вопросов, от того, что у меня перебинтована рука, да и вообще, как и что произошло. Я только отмахнулся, не желая говорить сейчас, потому открываю телефон и вижу давно висящее сообщение от Наками. «Ооо, так ты уже не маленький и можно приставать?» «Мне двадцать. Не похоже?»       Пара пошла дальше, когда мисс Норги вернулась. Ответа я не получал. А потом прошла и третья пара, за ней был обеденный перерыв. Вновь не иду в столовую, а просто выпиваю таблетку и убираю бутылку, переходя в следующую аудиторию. Сейчас, вроде, Аматаре пойдет на пробы в спектакль, потому пишу ей пожелания порвать их всех и спокойно ложусь на парту. Где-то подал вновь признак жизни телефон. Честно говоря, уже только из-за постоянного телефона в моей руке можно задавать много вопросов. Я не сижу столько в нём, а тут почти не отрываюсь. Харэ ещё не пришел. «Не знаю же я, сколько там тебе на самом деле лет, но спасибо, что совершеннолетний, проблем меньше. Тут какая-то потасовка была, говорят. Драка, видимо?»       Значит, опять мне дают меньше, чем есть на самом деле. Ничего удивительного, я привык. Только хочу сказать об этом, как до меня доходит и я почти подскакиваю.       Погодите.       По-го-ди-те!       Это же я устроил потасовку сейчас и это я могу быть тем, о ком он говорил. Но это была не драка, хотя, если до него дошли слухи об этом…       Мы точно в одном университете, нет сомнений. И, похоже, это не Люпетес. Он-то знает, что это была не драка. Минус один. — Рин!       Не успел я что-то ответить, как меня вытаскивает из-за парты Харэ. Пришёл, называется, и сразу тащит меня в курилку. Конечно же, с меня потребовали объяснение всего того, что случилось, пока я пропускал сигаретку. Честно говоря, я уже устал. — Слушай, ты опять, говорят, на Йоланду наехал. Не боишься? — Чего мне бояться? Сам говоришь, что я богатый мальчик и у меня оценки куплены. — Да харош. В твоих мозгах и руках я не сомневаюсь. А мамка твоя город с землёй сравняет, это круто. Но смотри не доиграйся. — Отстань уже, слишком много волнений, мамочка.       Только я тушу сигарету об урну, как меня вновь атакуют со спины. Сестра была счастливая до посинения. Кажется, пробы прошли удачно и она попала на роль Джульетты. Впрочем, она это тут же доказывает своими восторженными криками о том, что ей не было равных и её взяли на главную роль. Я был искренне рад за неё, в конце концов, это была мечта. Маленькая такая, но мечта же. — И там даже сцена поцелуя есть! Хочешь быть моим Ромео? — Ага, и как ты себе это представляешь? Инцест — дело семейное? Спасибо, до этого я не опустился.       Аме смеётся и приближается к моему уху, игнорируя заинтересованный взгляд Харэ, что уже курил вторую папиросу. — Ну до парней же докатился? Или любишь постарше? — Аме!       Чувствую, что начинаю краснеть, пока эта наглая засранка смеётся надо мной. — Ой, я не могу! Всё, я нашла новое развлечение! — Без пирогов оставлю! — Эй! Ты не посмеешь! Ну Рииииин!       Харэ смеётся и выдыхает. Выглядит он как-то грустно, особенно когда Аме начала говорить о постановках. Когда-то давно он же с нами был в театральном, а потом пришлось нам всем оставить это дело. Харэ больше всех грустил из-за этого. Видимо, вновь вспоминается. — Постановки это прикольно, мне нравилось играть раньше. — О, так давай пойдёшь? Мне нужен Ромео! И тебя целовать не страшно, с пьяну же целовались. — Господи, сколько ты это вспоминать ещё будешь?       На этот раз смеюсь я, покорно следуя за Аме, что потащила к кабинету социологии. Тихо матерюсь. Точно, он же всей этой чухней занимается. И почему же опять всё сводится сегодня к этому придурку? После этой сцены с Йоландой даже видеть его не хотелось. Ну, хотя бы сегодня. Ну пожалуйста. — Мистер Люпетес! Мистер Люпетес! А я уже нашла Ромео!       Харэ был как раз чернявый, смуглый, с вьющимися волосами и зелёными глазищами. Выше меня на голову почти. Социолог отрывается от книги, улыбаясь Аматаре. Кажется, у них неплохие отношения. Надеюсь, моя сестра не влюблена в него по уши? — Мм? Давайте посмотрим на что вы способны, мистер ~       Дружелюбно улыбается преподаватель, вставая со своего места и протягивая другому брюнету копию сценария. — И, не сочтите за грубость, напомните ваше имя, я запишу.       Вот, я же говорил, что он не помнит ничьи имена. Сам я опять словил взгляд его золотых глаз. Просто немного тушуюсь и киваю, делая шаг к стене и опираясь на неё. Ну его, не люблю я таких бабников. Пусть посмеет только полезть к Аме, я и с него шкуру спущу. Просто напоминаю, что найти ниточки за что уволить кого-то мне не сложно, а учитывая, что типаж Люпетеса уже его подводит под статью… Ладно, при всем этом я не могу не отметить, что он очень умён. Просто я ещё зол, отойду и не буду так бузить. — Хаарэн Хан-Гове, мистер. Второй курс экономики.       Он взял сценарий и почесал макушку. — Что б взять такого, что бы не оплошать прям с ходу? Я с театра ушёл как только сюда поступил…       На что я уже не выдерживаю и отхожу от стены, всплеснув руками. Злость ещё выводила меня на эмоции, потому Харэ смотрел на меня чуть прифигев, а Аме хихикает. — Да духи святые, Харэ! Да хоть сцену на балконе! Им по незнанью эта боль смешна. Но что за блеск я вижу на балконе? Там брезжит свет. Джульетта, ты как день! Стань у окна, убей луну соседством; Она и так от зависти больна, Что ты ее затмила белизною.       И причём я не просто прочёл, а с чувством, с толком, с расстановкой. И наизусть, жестикулируя. Я же говорил, что играл Шекспира. Только Джульетту. Но это не мешало мне частично знать и текст Ромео. — Ты-то откуда знаешь текст? — Шекспир легко учится. Да и играл я. Давно. В школе.       Аме смеётся, я прям уже даже готов подскочить к ней и зажать рот, что бы она не вякнула чего лишнего, что может подпортить мою репутацию. — Только далеко не Ромео! И как только тебя тогда спутали со мной? — Умолкни, иначе угроза про пироги в силе. — Ну Рин! Кхм. Ладно, Харэ? — Да понял я. Оставь служить богине чистоты. Плат девственницы жалок и невзрачен. Он не к лицу тебе. Сними его. О милая! О жизнь моя! О радость! Стоит, сама не зная, кто она. Губами шевелит, но слов не слышно. Пустое, существует взглядов речь! О, как я глуп! С ней говорят другие. Две самых ярких звездочки, спеша По делу с неба отлучиться, просят Ее глаза покамест посверкать. Ах, если бы глаза ее на деле Переместились на небесный свод! При их сиянье птицы бы запели, Принявши ночь за солнечный восход. Стоит одна, прижав ладонь к щеке. О чем она задумалась украдкой? О, быть бы на ее руке перчаткой, Перчаткой на руке! — О горе мне!       Харэ умел играть, умел читать и это было видно. Я его просто пнул, потому что тот боялся налажать. В итоге вся сцена спокойно и весьма неплохо была отыграна. Репетиций бы, но в целом, они даже смотрелись. Аме ещё на парту специально залезла для вида балкона. Импровизация, в этом мы уж точно сильны.       Пока они играли, я вновь наткнулся на глаза учителя, что как будто бы поедали меня. В них ощущалась власть. Власть, от которой случился ебоньк, и мне вновь приходится поспешно отвести глаза. Что за чёрт? Надо успокоиться, а то и не такое померещится. Повторю-ка я таблицу Менделеева, это должно меня отвлечь. Пока мы все развлекались, случилось не самое приятное…       Потому что заходит директор. Ну вот что тебе на месте не сиделось, старикан? Ну, не совсем старик, но, всё же, он порядком обалдел от увиденного, и я понимаю, что сейчас влетит-то педагогу. Аме почти наварачивается с парты, но её удерживает Харэ. А я смотрю на социолога, что резко поменялся в лице. — Добрый день, мистер Ротнос. Не поймите нас неправильно, мы просто готовимся к мероприятию и вот, у нас уже есть обе главные роли, просто репетировали.       Знаете, я давно не видел настолько обалдевшего лица у Ротноса. Он лишь кивнул в сторону Люпетеса и удалился. Педагог вздохнул, но легче явно не стало, учитывая, что влетит-то ему за импровизацию Аме. Она тоже хороша, идиотка.       Он оборачивается к нам, улыбаясь. — Что ж, спешу тогда вас поздравить, мистер Хан-Гове, теперь за вами закреплена эта роль. Надеюсь, мы с вами сработаемся и поставим замечательный спектакль.       Он вновь возвращается к своему столу, но продолжает. — Пока у вас есть время до пятницы, чтобы немного разобрать свой текст. Я ещё не настаиваю на том, чтобы прямо сейчас учили, но хотелось бы, чтобы немного разбирались где и что. Там уже будем с вами репетировать. А теперь, возвращайтесь на занятия, скоро звонок будет.       Харэ выдохнул, Аме слезла с парты, и дико пристыженная своим поведением начала просить прощения у преподавателя за то, что так подставила его. Схватив от меня несильный подзатыльник, сестра была отправлена на урок, а Харэ пошёл следом. Надо будет ещё дома провести с ней воспитательную работу, а может, использовать ещё ту самую угрозу? Насчёт пирогов, ибо ну вот, она очень сильно накосячила. — Правильно говорят, за младшими нужен глаз да глаз… Ни секунды покоя.       Качаю головой, понимая, что уже успокоился, отдав свою злость на жестикуляцию к импровизации Шекспира. Но на преподавателя я больше не оборачивался, остановился с лёгкой улыбкой смотря в сторону двери, скрестив руки на груди.       Вспоминается совсем детство, когда Аме наказывали за то, как она шкодничала. Мама всегда ругалась на неё, а папа качал головой и защищал. Вновь образ папы предстает перед глазами, а где-то сосёт под ложечкой, я очень давно его не видел…       Из воспоминаний выдёргивает ощущение чужого взгляда в спину, ведь я выпал из жизни и остался один на один с учителем. — А… Извините её, она не со зла. Удачно выкрутиться перед деканом.       И пошел прочь из кабинета. Скоро, и правда, звонок. — Ага, и тебе удачи больше не попадать в неприятности.       Это было неожиданно, что учитель, наконец-то, обратился к кому-то на ты, но я не стал придавать этому особо сильное значение. Просто вернулся в класс, наблюдая за тем, как Харэ сидит и уже вчитывается в сценарий. Какая прелесть, мне даже приятно было осознавать тот факт, что он снова будет играть. Нашел своё место. А потом понимаю, что мне опять написали. «Как думаешь, какой мне пирог сегодня взять?» «Малиновый? Я тоже вчера пирог делал.»       Вот и пригодилась фотография пирога, прикрепляю её к сообщению. Только вот я не сразу заметил, что через плечо за перепиской смотрел Харэ. А когда понял — было уже поздно… Чёрт возьми! — Стоп, серьезно? Это то, что я видел? — Понятия не имею, о чём ты. — Братан, мы же прикалывались тогда… — Ну, я тоже.       От обсуждения увиденного спасает только звонок и вошедший мистер Готч. На его уроке нельзя говорить — карается. Но я стал камикадзе, проверив пришедший ответ. «Ого, выглядит очень вкусно. Значит сегодня буду брать малиновый. Вчера поедал лимонный, сегодня малиновый. Хорошо, спасибо ~ Было бы интересно попробовать твой пирог, но как жаль, что не получится ~»       На что я только улыбаюсь и пишу строчку, что когда-нибудь попробует и вздыхаю, записывая лекцию. Последняя пара прошла почти на иголках, из-за взгляда Харэ рядом, который буквально сверлил меня насквозь. Приходится старательно делать вид, что я не замечаю, а по истечению пары быстро и тихо сбегать из университета. Эту миссию я выполнил успешно, заваливаясь в автобус. Смотрю на бинты на руке и вздыхаю. Дикий день, ничего не сказать. Но это ещё только пол дня, самое весёлое будет на тренировке.