"Буэ! Мерзость!"
- Они себе девочку завели? Видимо, у них там на хватает женской ласки... - они намеренно лезли мне под шкуру. На оскорбления в свою сторону, я уже привыкла закатывать глаза и игнорировать, но вот когда дело касается тех, кто мне дорог, моё терпение начинает сгорать, как спичка, медленно, но сильно, готовое в любой момент догореть, и выпустить всю мою злобу на свет белый. - А ты чего ждал, у них же там одни мужики! - подхватил второй и загоготал, как сивый конь. Стандартное, пьяное и ничего из себя не представляющее быдло - как же мне мерзко находиться с подобным мусором на одной улице. - Скажи, а они друг с другом ночи проводят? Ха-ха-ха! - если до этого я старалась сдерживать злобу и оставаться холоднокровной то сейчас я натуральным образом озверела. Его насмешка да и то что он подразумевал под своим омерзительным вопросом вогнал меня просто в звериный гнев. Он не знает их, а смеет такое говорить, да ещё и ржать! Ублюдина! - Закрой пасть! - закричала я, на всю улицу из чего всё вокруг стихло. Даже этот гогочущий, сукин сын, прикусил язык, ведь он не ожидал, что я настолько громко его заткну. Женщины стараются терпеть подобное поведение, молча слушают склоняя головы, не в силах ответить, но я, блять, не позволю говорить о таких хороших и милых людях, нечто мерзкое и позорное. - Чё ты сказала? - прорезался голос у второго красноносого. Поддержка, в лице двух мужиков помоложе, молчала и переступали с ноги на ногу. Да у них же на роже написано, что они сейчас от страха обделаются."Позорище!"
- Ну если ты в космосе родился, где уши на хер не нужны, я так и быть повторю! Закрой свою мерзкую, кривозубую пасть, или я тебе язык отрежу! - зашипела я, и осторожно протянула руку к мечу, который был скрыт под моими густыми, и доходящими до земли волосами. Отличная маскировка, вот кто вообще может подумать, что у меня под волосами меч? Бум! Эффект неожиданности! - Ты? Мне язык отрежешь? Баба, ты за кого себя держишь? - усмехнулся отошедший от шока, козёл, который и начал всю эту перепалку. Мои глаза остановились на двух мечах на его бедре. Катана и Вакидзаси были только у этих двух впереди, а у тех позади была лишь катана. - Носишь два меча, как самурай, а на самом деле простой тупоголовый алкаш, ты не имеешь права, не то что называться самураем, даже меч в руках держать не смеешь! Ты, что думаешь раз ты больше и шире, ты сильнее? Ха! Ты строишь из себя крутого до первого звонка. Башку даю на отсечение, что ты при первой опасности побежишь и спрячешься под юбкой у мамочки! Вы все называете их волками...Ну, так я скажу кто вы - вы все, просто трусливые и неблагодарные собаки, которые только и могут, что тявкать и оскорблять их за то, что они защищают ваши задницы! - всё это я говорила с таким диким оскалом, что даже этот самый самурай отступил назад. Всё моё тело трясло от злобы, мне хотелось как следует вломить ему промеж глаз, чтобы его нос вошёл внутрь и сломался к черту! - Ах...ты...Волчья сука! Я тебя убью! - зашипел он, вынимая меч из ножен и направляя его на меня. Охринеть! Самурай с большой буквы: "Х", не знаю, что послужило причиной, но его отец и его мать, просто тотально лоханулись! Лучше бы, суку, удушили пуповиной при рождении! - Ну давай, попробуй... - с этим, я резко вытащила свой меч и одним точным ударом, сломала его хиленькую катану. Мой меч, сделан из лучшего железа в Японии, одним взмахом можно не то, что сломать другой меч, но и вообще разрубить человека пополам. Его выковал мой далёкий предок, живущий ещё три века назад - Сэндзи Мурамаса. Сэндзи Мурамаса - мой очень дальний дядя и знаменитый мечник 16 века . Наша семья существует очень давно и когда-то, наша семья носила гордую фамилию Мурамаса. Но однажды, в семье произошёл раздор. Никто не знает по какой причине, но слухи ходили, что мой дядя сошёл с ума из-за своих неповторимых мечей. Которые называли "суицидальными" и многие считали, что дядя вселял в свои мечи духов. Кто-то из родственников решил искоренить для дальнейшего поколения такую часть как нашу истинную фамилию. Наша фамилия обновилась и мы стали Хинакикарей - что в переводе звучит как: "Цветущий", в то время, как Мурамаса означало: "Светящийся". Если соединить обе фамилии, то получается: "Цветущий и Сияющий" очень красивое значение, как мне кажется. Я всегда восхищалась той работой, которую проделал мой дядя. Каждый его меч не повторим. Мой "Арухими-но-сукэ Ханэсигэ", на самом деле носит имя "Чи-о-номи-хито" - что в переводе означает: "Воин, пьющий кровь", он был выполнен в традиции Мино, но так же в нем имеется и примесь традиции Масамунэ. В целом по форме он соответствовали лезвиям Мино, за исключением того, что клинок был более широким и тонким, синоги, то есть ребро, размещалась выше, острие было длиннее и очень острым. Поверхность — итамэ-масамэ. Рукоять и ножны имели темно-синий цвет, но сейчас, они розово-голубые, я специально его замаскировала, чтобы не вызвать излишнего внимания. Формы закалки на лезвии волнистые. Меч был так же красив, как и смертоносен, и именно сейчас, этот ублюдок, напротив, узнает его на своей шкуре. Катана, разбитая моим мечом разлеталась в разные стороны, а хозяин осознав, что произошло, побледнел как снег. Вся улица погрузилась в тишину, а затем второй подал голос: - Что произошло!? Меч разлетелся на осколки! - испугался второй, сжимая меч, но не вынимая его из ножен. Я махнула мечом разрубая воздух с характерным звуком, прямо возле головы мужика. Он трижды сменил цвет лица, а затем осел мешком на землю и покрываясь потом уставился на меня. Что и требовалось доказать - слабак и трус. - Ну что? Куда делась твоя смелость? - спросила я поднося меч к его горлу. Он нервно сглотнул, сжимая землю в кулаке. Если он планирует кинуть мне в глаза песок, то он реальный идиот, не стоит делать лишних движений, когда у твоего горла меч. А уж тем более, когда этот меч у взбешенной бабы и наёмницы, у которой с подобными личностями разговор крайне короткий. Я не убила этих дебилов до сих пор, лишь потому что не хочу создавать Хиджикате-сану и остальным проблем. Их тут и так не особо жалуют. - Стерва... - шикнул он, хватаясь за рукоять напарника разбитой катаны, Вакидзаси. - Давай, но предупреждаю, мой клинок успеет быстрее, чем твой Вакидзаси! - мне было пофиг на его попытки меня испугать. В такие моменты у меня притупляется чувства страха, я начинаю жаждать крови как тот же Расецу, но не для того чтобы её выпить, а для своего удовольствия. - Суми-сан... - позвал его кто-то из поддержки. Сидящий на земле Суми-сан, прости ты его Всевышний, не отводил от меня глаз, в страхе схлопотать глоткой лезвие. - Я не убью тебя в этот раз, но если ты ещё раз попадешься мне на глаза, я не стану церемониться...Я понятно, объясняю? - нагнувшись спросила я и приподняла его подбородок тыльной стороной меча. - Д-да... Уходим! - он тут же подорвался и вместе со своей шайкой убежал прочь. Я же выдохнула и спрятав меч в ножны за спиной, под волосами. - Только зря время потратила, черт! - огорчённо говорила я, поворачиваясь и продолжая путь по дороге, не обращая внимания на круглые глаза жителей и на ту тишину, которая нависла. Ребят, я нашла случайно и всё благодаря шумному Шимпачи, который прям вовремя крикнул на всю улицу моё имя. Тут же перейдя на бег, я подбежала к здоровяку. Он меня обнял и потрепал по голове со словами: "Слава богу, ты нашлась!". Сайто, Сано и Соужди, подбежали на радостные выкрики Шимпачи и тоже завидев меня облегчённо вздохнули. В особенности выдохнул Сано, который как бы был за меня в ответе. Мы пошли искать Хейске и нашли его возле небольшой ярмарки, он бегал от лавки к лавки, вглядываясь в толпу людей и зовя меня. Сано окликнул его и когда он развернулся, я ему помахала виновато рукой. Он подскочил ко мне и обнял, а затем стал отчитывать, да так, что мне хотелось провалиться сквозь землю. Он говорил, что я балда, и что они все очень волновались! Поворчав с пару минут, он выдохнул, а я извинившись и улыбнувшись глупой улыбкой, состроила виноватую мордашку. Хейске посмотрел на меня как на дуру, а затем щелкнул по носу. Моему возмущению не было предела, я стала гоняться за этим наглецом с целью дать сдачи, под шумный смех Сано, Шимпачи и Соуджи. Сайто же спокойно следил за ними, но на его губах проглядывалась едва уловимая улыбка.