Mea culpa*
Утро — это всегда немного из области магического. Есть в утре что-то, несвойственное больше никакому другому времени суток, только утром к тебе приходят новые решения, а на старые проблемы просто становится плевать. Эмме казалось, что уже ни один новый день не способен вернуть её жизнь в прежнее русло. Солнце встало в 5:23 утра, примерно в это же время перестали действовать успокоительные, которыми ее накачали медики. Она наконец-то могла изучить комнату, что была ее пристанищем на ушедшую ночь. Такая же аскетичная как вся остальная квартира, но находиться здесь было на удивление приятно. Эмма подумала, что бабушка сказала бы, что у этой комнаты хорошая энергетика, несмотря на то, что мебель расставлена неправильно. Бабушка сказала бы, что комната совсем не похожа на больничную палату, ведь в ней дышится легко. Ох, ее бабушка могла сказать массу всего о человеке, которому принадлежит этот шкаф, эти панорамные окна без какого-либо намека на хотя бы дневные шторы, мисс Ричардс очень удивилась бы, когда данная ей характеристика не совпала бы с владельцем. Эмма была уверена, что ночевать в спальне капитана было плохой идеей, она видела эту комнату мельком, всего пару раз, когда сквозняк открывал дверь. Ей казалось, что она может обеспечить ей такие же кошмары, как и её обладатель, но пускать сюда Эллу казалось чем-то неправильным, и актрисе пришлось уступить свой диван. Все сомнения насчет спокойного сна у Эммы растаяли в тот момент, когда голова коснулась подушки в хрустящей наволочке. Сил менять постельное белье не было, да она и не знала, где Джефф его хранит, а нагло пользоваться его гостеприимством и копаться в шкафах не хотелось, однако это и не потребовалось, постель хранила свежий и ненавязчивый запах стирального порошка с нотками чего-то еще, еле уловимого и такого знакомого, но Эмма никак не могла вспомнить, чего именно. Девушка усиленно пыталась вернуть ясность ума, копаясь в собственных воспоминаниях, стараясь определить, что за запах дарил ей ощущение спокойствия и безопасности, но голова все еще была тяжелой ото всех медикаментов, которыми ее накачали. Закрыв глаза и сосредоточившись на запахе, озарение, будто вспышка молнии, пронеслась в сознании девушки — это парфюм Джеффа. Аромат был такой явный, что легко было представить, будто мужчина встал с кровати всего пару минут назад. То ли на нее так сильно подействовали лекарства, то ли засыпать с ощущением, что Джефф где-то рядом, было не так страшно. Пару часов беспокойного сна Эмме вполне хватило, она тихо приоткрыла дверь и заметила криминалистку, что-то бормочущую сквозь сон, решила не будить её и также тихо, вернувшись в кровать, она завернулась в одеяло, поджав под себя ноги. Её голову снова заполонили беспокойные мысли, не сдерживаемые алпразоламом. Воспоминания проносились красочными картинками, все было настолько пугающе, что казалось неправдоподобным. Эмма с радостью бы поверила, что это произошло не с ней, но следы на запястье от веревки не оставляли шанса на самообман. Раньше она думала, что такое в её жизни случится только на съемочной площадке, просто в голове не укладывалось, что для кого-то это может быть ежедневной рутиной. Эмма вспомнила сосредоточенный взгляд Джеффа, когда он целился в Рика, тогда девушке показалось, что он волнуется за нее, но сейчас, вспоминая с какой методичностью он пристрелил этого психа, она больше склонялась к тому, что ей действительно просто показалось. Не мог он испытывать два противоречащих чувства одновременно, волноваться за её жизнь и без колебаний забирать другую. Эмма не могла думать о капитане, не вспоминая при этом Рика. Она не ставила их в один ряд, она видела разницу между психопатом и полицейским, между бессмысленным и вынужденным убийством, между больным капризом и выполнением работы, но это никак не меняло произошедшего. Девушки были убиты Риком для его изощренных планов, Рик был убит Джеффом ради её спасения, но исход оставался один. В голове пронеслись все угрозы Джеффа, адресованные ей, и сейчас она в полной мере осознала, как легко он мог свернуть ей шею, если бы действительно захотел. После увиденного ей бы бежать из этой квартиры сломя голову, подальше от тех, кто так хладнокровно нажимает на курок оружия, но она хочет остаться здесь также сильно, как и отказывается верить в произошедшее. Она была почти обижена на Джеффа. Эмма помнила его крепкие объятья, не давшие завалиться на еще не остывшее тело Рика, помнила его успокаивающий шепот и то, как он просто сбагрил ее докторам скорой помощи, а затем Элле, которой всунул ключи от квартиры и наказал быть личной нянькой для Эммы. Пока врачи осматривали её, светили в глаза фонариком и спрашивали, принимала ли она когда-нибудь сильнодействующие седативные или транквилизаторы, Эмма пыталась уследить за Джеффом. Обрывки фраз, что ей удавалось вычленить из общего гомона, не несли в себе никакой информации, иногда она видела знакомую макушку или спину, но этого было ничтожно мало. Она знала, что обижаться на него было сверхглупостью, но капитан не мог не знать, как сильно она нуждается в нем, не мог не чувствовать её умоляющего взгляда. Оставить ее на попечение другим — с его стороны это было жестоко. Джеффа не было рядом, и Эмма чувствовала себя совсем разбитой, она не могла понять, с чего вдруг такая связь и зависимость от него. Ей не могли помочь ни врачи, спрашивавшие о её состоянии каждую минуту, ни Дэвид, который сидел бок о бок с ней и отвечал на те же вопросы, а единственный, кто мог, считал её просто частью этой тяжелой ночи и не собирался растрачивать свои силы на нее. Иисусе, она и правда глупая актриска с манией величия. Эмма готова была снова откинуться на мягкие подушки и попытаться заснуть, когда в комнату робко постучали. Она подскочила с кровати, уронив одеяло на пол, и рывком открыла дверь. Глухое разочарование поселилось внутри, когда она увидела на пороге заспанную Эллу. — Джефф звонил, — Элла пыталась подавить зевок, но у нее ни черта не вышло, — сказал, что через пару часов приедет. Джефф не приехал ни через пару часов, ни через тройку, он не явился к обеду, даже к ужину явно не спешил. На часах было пять вечера, когда Эмма согласилась на уговоры и приняла еще одну таблетку успокоительного. С наступлением вечера Эммой все сильнее овладевало беспокойство. Элла пыталась развеять обстановку втягивая актрису в разговор, но каждая ее попытка разговорить девушку проваливалась с громким треском. Элле становилось не по себе от мысли, что такой светлый и жизнерадостный человек, как Эмма Ричардс — любимица миллионов и душа любой компании, превращалась в нечто замкнутое и тихое, напоминавшее загнанного на убой зверька. — Знаешь, я не хочу говорить, что понимаю тебя и все такое подобное, потому что я не знаю, что ты чувствуешь. Но я точно знаю, что фальшивая мишура из избитых слов поддержки тебе не поможет взять себя в руки. Время тоже не великий целитель, — Элла делала значительные паузы между предложениями, стараясь правильно подобрать слова. — На работе мне со всяким приходилось сталкиваться, уж поверь, я такого насмотрелась и натрогалась, что не призналась бы никому. Я видела много следов зла, оставленных разными ублюдками, чтобы прийти к выводу, что есть вещи, которые не зависят от нас и которые мы не в состоянии предотвратить. Как говорит один наш старый коп, дерьмо случается, девочка. Эмма замерла, боясь пошевелиться, но Элла точно могла сказать, что ей удалось завладеть вниманием своей подопечной. Пусть Эмма молчит, но она слушает, и взгляд ее не такой расфокусированный и пустой, как был раньше, теперь ее глаза приобрели ясность, а это очень обнадеживало. — Если я что и успела понять за несколько лет работы, так это то, что не так сложно оттереть кровь с рук, как избавиться от душевных ран. Они имеют свойство затягиваться со временем, но от шрамов никуда не деться, Эмма. Это произошло, и все, что ты можешь сделать — это не трогать рану, дав ей время зажить. — А потом смотреть на этот шрам и чувствовать тошноту от его уродства? — Тихо откликнулась Эмма. Ее голос был слабым и усталым, но все же он больше не напоминал механическое скрежетание робота. — Как мне забыть то, что я там увидела? Я не смогу делать вид, будто все в порядке. Да мне и не дадут это забыть. Пресса и общественность слишком сильно любят мусолить и смаковать чужие страдания, — актрису передернуло от мысли, как все извратят и вывернут любители нажиться на чужой боли. Быть у всех на виду не всегда приятно, в комплекте со всеобщим признанием идет и необоснованное мнение, что каждый аспект ее жизни — это достояние общественности и каждая собака должна знать о любой, даже мимолетной мысли в ее голове. — Я почти стала жертвой серийного убийцы-психопата, я едва не пополнила его коллекцию марионеток. Мне уже страшно представить, что творится на новостных каналах. И телефон включать не хочу. — На этот счет не беспокойся, Джефф не даст этим стервятникам из газетенок… — начала было криминалистка, но Эмма перебила ее, разразившись истеричным хохотом с каким-то болезненным надрывом. — Да Джефф и палец о палец не ударит! — Огрызнулась она. — Моей жизни больше ничего не угрожает, его работа на этом закончена. Где он сейчас? Ты хоть что-нибудь о нем слышала? Он обещал прийти еще утром, а сейчас на улице уже тьма тьмущая, а твоего хваленого капитана непонятно где носит! С каждой секундой эмоции захлестывали Эмму с невероятной силой, вытягивая из водоворота жалости к себе и бросая в пучину ненависти ко всем окружающим и дикого неконтролируемого гнева. Девушка только вошла в кураж, набрав побольше воздуха в грудь, чтобы выплеснуть все то, что накопилось, когда раздалась трель дверного звонка. Пронзительный звонок оказал довольно отрезвляющее действие на Эмму, она почти вприпрыжку бросилась открывать дверь, даже не потрудилась спросить, кто пришёл, она и так уже знала. Эмма совершенно не ожидала увидеть капитана таким уставшим, злым, со вселенской заебанностью в глазах, но Джефф ни на йоту не выглядел как человек, просидевший на работе больше суток. Конечно, в глаза бросалась и щетина, и темные тени, залёгшие под глазами, но это были единственные улики, по которым можно было бы обвинить капитана в чрезмерной занятости. В его взгляде был азарт, будто ребёнок получил желанную игрушку и теперь может вдоволь наиграться. Эмму буквально осенило, ведь это какой-то особый вид фетиша, так любить свою работу. То, что для обычного человека смерти подобно, для капитана благодать. Джефф процветал в общей суматохе и панике, а за эти сутки этого было предостаточно. Наверное, Эмма могла пялится на Джеффа бесконечно долго, если бы не Элла подошедшая встречать капитана так вовремя. — Капитан, — девушка двинулась к нему со своими привычными приветственными объятиями, но Джефф увернулся. Как обычно. Эмма часто задавалась вопросом, как часто криминалистка пыталась это провернуть, и сколько раз ей удалось. — Эти два часа выдались долгими. — Не то слово, Элла. Там полнейший завал. Эван буквально проклинал меня за то, что я отправил тебя сидеть… приглядывать за Эммой. — Эван и проклятия? — Мисс Лопес звонко расхохоталась. — Я бы хотела это видеть. Нет, подождите, он прям словами это сказал? За Эллой невозможно было наблюдать без улыбки, она заражала своим весельем всех вокруг и совершенно не важно, насколько паршивой была ситуация. — Конечно, нет, но взглядом испепелил. Раз даже Эван жалуется на меня высшим силам, то стоит задуматься о своей карме. — Не переживайте, кэп, я спасу вашу карму, — девушка накинула на себя ветровку и принялась оглядываться в поиске остальных своих вещей. — Поеду в участок и займусь делами. — Ты не обязана ехать сегодня, застрянешь там на всю ночь. Элла состроила обиженную мордашку. — Ну, уж нет, я не пропущу всеобщее веселье. От слов криминалистки Эмма вздрогнула. Это не удалось скрыть ни от Джеффа, чей взгляд заметно потяжелел, ни от Эллы, которая мысленно уже ругала себя за болтливость. Спасая Эмму, было обнаружено пять трупов, действительно, как можно пропустить такое веселье? — Ладно, я побегу, наш бедняга там действительно зашивается. Элла заключила актрису в невесомые объятья, махнула на прощание начальнику и выпорхнула за дверь. Джефф испытал облегчение, как только вынужденный гость исчез из его квартиры. К Эмме он успел привыкнуть, а Элла хоть пару раз и была у него дома, но никогда не задерживалась надолго. — Ты как? — Подал голос капитан, как только за криминалисткой захлопнулась дверь. — Кто такой Эван? — Вместо ответа Эмма сменила тему, не желая снова открывать этот ящик Пандоры под названием «воспоминания прошлого дня». Джефф ругал себя за такой идиотский вопрос, ведь при одном взгляде на Эмму и так было все понятно, но не спросить он не мог. — Нормально, — все же ответила на вопрос Эмма, и вымученная улыбка только подлила масла в огонь. — Так кто такой Эван? От наигранно бодрого голоса девушки на душе стало ещё паршивее. Но раз хочет болтать о всякой ерунде, то пускай. Джефф знал, что они обсудят случившиеся в любом случае, даже если сейчас ей хочется придуриваться, что все в порядке. — Ой, ты ж голодный. Я там как раз мясо запекла. Эмма ураганом понеслась на кухню, а Джефф по пятам следовал за ней. Не хотелось упускать ее из виду ни на минуту, уж точно не теперь. Она крутилась по комнате как заведенная, расставляя тарелки и блюда на столе. Капитан решил подыграть в её маленьком спектакле под названием «это не меня похитил маньяк». Он сел за стол и наблюдал, как Эмма хлопочет над тем, чтобы на столе все выглядело красиво. Ее руки подрагивали, но она крепко держала тяжелое блюдо с мясом. Джефф был хорош в таких играх. Когда Эмма заняла место рядом с ним, он наконец заговорил. — Эван — это ещё один наш криминалист. Он пришёл ко мне в участок в одно время с Эллой и оказался ее мужской версией. — Я не видела его раньше. — Эван не сидит в лаборатории как Элла, он разъезжает по местам преступлений. Я и сам его вижу, только когда он приходит за подписью для очередного отчёта. — Как так получилось, что у вас два криминалиста и такие молодые? — Я предпочитаю сваливать это на свою везучесть. Мне просто прислали этих бесов из управления и сказали разбираться самому. Они оказались действительно хорошими специалистами, но что такое субординация запомнить так и не смогли. Ну, ты знаешь Эллу, не мне тебе рассказывать. Актриса подарила очередную слабую и блеклую улыбку, и Джеффа начинало это раздражать. Любой их разговор, так или иначе, коснётся похищения, но девушка упорно делает вид, будто ей действительно плевать, даже пытается вести беседу за ужином. Хотя от Джеффа не скрылись ни её нервные движения, ни испуганные глаза, когда его дурная подчиненная впихнула свой рабочий чёрный юмор в разговор. Она даже ничего не съела, девушка выглядела так, будто вообще ничего не ела за день. Джефф успел заметить, что когда Эмма волнуется то, занимает руки чем угодно, он не знал, чем была занята Эмма в течении дня, но был уверен, что большую часть времени она точно провела на кухне. Его плита не помнит таких времён, когда бы на ней готовили больше чем за всю прошедшую неделю. От девушки не скрылось пристальное внимание Джеффа, и она поспешила отвести взгляд в тарелку, лишь бы не встречаться с ним глазами. Эмма состояла из противоречий и не изменяла этому даже сейчас. Когда Джеффа не было рядом — она тянулась к нему, когда он наконец-то остался с ней наедине — она отводит взгляд и закрывается в себе вместо того, чтобы поделиться переживаниями. — Ну, как прошёл твой день? — Очередная попытка завести будничный разговор, будто они просто… знакомые? Друзья? Соседи? Но однозначно не известная актриса и коп, приставленный обеспечивать ее безопасность. — Поверь, ты не хочешь знать. Эмма чувствовала себя загнанной в угол, она знала, о чем он хочет спросить. И он спросит, и тогда уворачиваться будет бессмысленно. Джефф добьется честного ответа от нее. Она предприняла ещё одну попытку перевести тему. — Я ночевала в твоей комнате, — Джефф продолжал испепелять её взглядом. — Я знаю, ты не хотел, чтобы я там появлялась, но думаю, ты ещё больше не хотел, чтоб там был кто-то из твоих подчиненных. Решила сказать заранее, чтоб не было сюрпризом. — Плевать, — равнодушно пожал плечами капитан, вгрызаясь в кусок мяса. — Да? — Меня больше интересует, как прошёл твой день. — Ну, нормально, настолько насколько это возможно в моем положении. Элла много со мной разговаривала обо всем, — девушка махнула рукой, показывая, что для неё это нечто незначительное, но жест вышел слишком нервным, — случившемся. Она дала мне успокоительные, они безвредные почти. Ну, вернее, совсем безвредные. — Значит — ни черта не помогают, — сделал заключение Джефф. — И о чем же Элла разговорила с тобой? Эмма снова замялась, но продолжила: — О всяких пустяках, потом она попыталась провести сеанс психотерапии. Не скажу, что она справилась блестяще, но ей удалось вытащить меня в реальность. Джефф плохо утешал, вернее, обычно, когда он пытался это сделать, становилось только хуже. Но Эмму читать было легко, она не привыкла скрывать чувств, и сейчас у неё кошмарно это выходило. Ему даже не пришлось вытаскивать из неё признание, он и так понял все, что её тревожило. Джефф дотронулся до ее руки, привлекая внимание, а Эмма только сильнее отводила взгляд. Тогда капитан мягко повернул ее подбородок, вынуждая посмотреть на него. — Ты же понимаешь, что твоей вины в случившемся нет? Джефф точно распознал её ложь, и озвучил то, что Эмма даже в мыслях боялась произнести. Джефф прав, успокоительные совершенно бесполезные. Под его взглядом было бессмысленно сдерживаться, и Эмма в который раз теряла всякий контроль. Слёзы обожгли ее щеки, затопили глаза, и сдерживаться больше не имело смысла. Как только она почувствовала, что никто не удерживает её лицо, Эмма спрятала его в ладонях, чтобы хоть как-то скрыть истерику. — Ты не виновата, слышишь? Девушка яростно замотала головой. Джефф не мог спокойно сидеть на месте, повинуясь внезапному порыву он присел возле нее и взял ее руки в свои. Хотелось привести её в чувства, встряхнуть, но стоило ему коснуться ее гладкой кожи, как вся жесткость испарилась. Поглаживая ее мягкую кожу, мужчина пытался привлечь ее внимание к своим словам. — Эмма, послушай… — Нет, не надо, что бы ты ни сказал — она захлёбывалась слезами, даже говорить было тяжело. — Я все равно не поверю. Я знаю, что это из-за меня. Я видела и-их. Эмма взглянула Джеффу в глаза, и его сердце невольно сжалось. Он видел много женских слёз, и ни одни не трогали его, кроме её. Глаза девушки стали какого-то ядовитого голубого цвета, они завораживали и проникали глубоко под кожу. — Они же в-все, как я, они были в том платье, с одинаковой причёской. О-он ясно дал понять, что они не подошли из-за меня. — Эмма, они не подошли, потому что Рик был психопатом, а им просто не повезло. Оказались не в то время не в том месте. — Нет, нет, он искал их. Специально выбирал, — заикалась девушка. — Эмма, — капитан сжал её руки, — даже если все так, как ты говоришь, а это не так, то ты все равно не виновата в их смерти. — Нет, ты не понимаешь. Он убивал их, пока я заботилась о своей карьере. Пока я ходила на вечеринки и думала, что это очередная неприятность, он отбирал жизни. Я закрываю глаза и вижу их. Их неестественные тела. Стеклянный взгляд. Я будто потанцевала на костях. Я же могла прийти в полицию раньше, но думала только о том, какие неудобства это мне доставит. Я думала только о себе. Может, может, его бы успели поймать раньше… — Или он мог натворить делов ещё больше, если бы почувствовал, что его ищут. Эмма, ты не можешь быть уверенной в том… — Нет, Джефф, я должна была сделать хоть что-то, а теперь они мне мстят, я боюсь даже глаза закрыть. Боюсь, что их образы вернуться. — Эмма, ты не могла ничего сделать. Ты просто девушка, а он был безжалостным психопатом. Винить себя — это последнее, что ты должна делать. Я понимаю, что подобное зрелище стало для тебя шоком, но если ты будешь винить себя, ты никогда не выберешься из этого. Они так и будут преследовать тебя. Джеффу было больно на неё смотреть, буквально. Её губы подрагивали, она вся содрогалась от всхлипов, а слёзы все текли ручьями по щекам. Эмма собиралась с мыслями, казалось, если она не произнесёт этого сейчас, то уже не признается никому и никогда. — Мне страшно находиться одной. Я смогла заснуть только под утро, когда рассвело. Я все время одна, а что будет, когда я найду новую квартиру? — Тебе не обязательно думать о квартире сейчас. И, Эмма, ты не одна. С тобой рядом крутится куча людей: Элла, Тарино твой… — Только ты, — перебила девушка. — Что? — Непонимающе нахмурился Джефф. — Со мной рядом только ты. И я не знаю, как это работает, но мне не страшно, только когда ты рядом. Наверное, потому что ты пострашнее всех психов будешь. — Знаешь ли, это очень своеобразный способ сказать, как ты ценишь мой профессионализм. Но твою мысль я понял. Джефф без лишних вопросов подхватил девушку на руки и пошёл в сторону спальни. Эмма от удивления даже прекратила плакать, только всхлипы вырывались из груди. Она как-то инстинктивно обхватила его шею и прижалась теснее. Довольная улыбка тронула губы капитана, это было бы забавным при других обстоятельствах. — Ты что делаешь? — Несу тебя в спальню. Разве это не очевидно? Ночь была тяжелой, думаю, ты не возражаешь, если мы ляжем пораньше. — С чего ты решил, что я буду спать с тобой? — Я не буду приставать, не дергайся, — издевательски произнёс Джефф. Конечно, она не дергается, покорно ждёт, когда он утащит её в свою кровать. Подумать только, минуту назад Эмма думала, что он единственный, кому она может довериться, но стоило ему отпустить пошлый намек, и девушка уже сомневалась, что рядом с Джеффом будет безопасно. Капитан аккуратно, даже бережно опустил её на кровать и подошёл к шкафу. Он вытащил с полки чистые вещи, казалось, его вообще не смущала заплаканная блондинка, следившая за каждым его движением. — Посидишь тут пять минут без меня? Уж прости, но в душ с собой не зову. — С чего ты взял, что я хочу спать рядом с тобой? — А разве не хочешь? В любое другое время Эмма без промедления выплюнула бы твёрдое «нет». Сейчас же она не могла произнести такие простые слова, просто пялилась на Джеффа в надежде, что он все поймёт сам, и ей не придётся озвучивать. — Значит так, если ты действительно этого не хочешь, то можешь идти спать на диван, больше трогать тебя не буду. Если нет, то когда я выйду из душа, ты уже должна лежать под одеялом и не дергаться, — Джефф выразительно кивнул на кровать, будто Эмме требовалось особое уточнение, под каким именно одеялом ей стоит находиться. — Я понятно выразился? Девушка быстро закивала головой, соглашаясь. Джефф ушёл в душ, а Эмма кинулась к своим сумкам с вещами. В душе снова проснулась какая-то иррациональная обида на мужчину. Разве не этого она хотела, когда ревела при нем и говорила, как ей страшно быть одной? Чего ещё добивалась? Он с легкостью вывел ее на чистую воду, знал все ее желания лучше неё самой. И это заставляло любые страхи отойти на второй план. Ему хватало одного взгляда, чтобы вытянуть наружу то, что Эмма так старательно пыталась утаить. Хватило одной небрежно брошенной ухмылки, чтобы Эмма в очередной раз почувствовала себя идиоткой. Будто ей раз за разом открывали глаза на то, что так долго было у неё под носом. Она извелась за целый день, ожидая, когда Джефф наконец-то вернётся, вздрагивала от каждого телефонного звонка. Ей хотелось поговорить с ним, не с Эллой, какой бы хорошей собеседницей она ни была, не с Дэвидом, который пережил то же самое, только с Джеффом. Актриса была уверена, что только он подскажет правильный путь. Глупо было отрицать, что Эмме физически хотелось находиться под боком у этого обнаглевшего копа, но если следовать утверждениям самого Джеффа, глупости — это её конёк. Эмме не требовалось предложение Джеффа, она даже не собиралась его рассматривать, возмущалась скорее так, для приличия. Она надела мягкое домашнее платье, которое больше походило на очень длинную футболку, заменяющее ей пижаму. Пронеслась по комнате, убирая ужин в холодильник и скинув в мойку посуду. Выключив свет, она уверенно пошла в спальню капитана с мыслью о том, что лучше уж она дословно выполнит поставленное условие, чем самолично произнесёт то, что хочет спать рядом с ним. Эмма забралась под одеяло и уставилась на дверь, ожидая, когда Джефф вернётся. Что он сделает, когда увидит ее в своей постели? Не упустит момента снова ее задеть? Или в этот раз у него хватит совести промолчать? Это ожидание было волнующим, было до жути странно лежать в постели человека, с которым тебя связывает пара горячих поцелуев, закончившихся обещаниями в том, что этого больше не повторится. — Видать дела твои совсем печальны, раз ты все ещё здесь. Ни за что не поверю, что тебе просто мои подушки понравились. Или желание спать под моим боком превыше страхов об оскорблённой чести? — Джефф стоял в дверях и не спешил подходить, будто давал Эмме последний шанс передумать. — Спешу напомнить, что ты обещал держать руки при себе. — Эмма смотрела в сторону и пыталась скрыть смущение. В который раз за вечер она была благодарна Джеффу, взаимные перепалки всегда помогали отвлечься. — Спешу напомнить, что это разовая акция. — Я получила демо-версию «Приличного Джеффа», а за полный пакет опций придется душу продать? — Нет, как капитан полиции, могу тебе сказать, что подобный акт можно расценивать как проституцию или как рабство, в зависимости от твоих предпочтений, но когда я в последний раз проверял, и то и другое было запрещено нашим законодательством. Ты можешь получить лучшую версию меня, если просто дашь отдохнуть после трудного дня и не будешь жужжать над ухом. Когда Эмма все-таки взглянула на Джеффа, то не заметила ни тени удивления на его лице, он вел себя естественно, будто подобное происходило с ними каждую ночь. А хотелось бы Эмме, чтобы так оно и было? Она не была уверена в ответе на такой интимный вопрос. Джефф стоял, возвышаясь над кроватью, в одних боксерах и самым наглым образом игнорировал взгляд Эммы. Это же не совсем правильно, что полуголым стоит он, а волнуется она? — Ты собираешься так спать? Капитан был тем ещё зрелищем, спорить с этим даже смысла не было. В памяти были свежи воспоминания о том, как Джефф щеголял перед ней в одном полотенце. Тогда ей было проще его игнорировать, но не сейчас, учитывая все, что между ними успело произойти. Иногда, когда никто не видел, Эмма позволяла себе оценить форму капитана, знала, что не увидит под футболкой ничего нового: превосходный пресс, накаченные мышцы, все как у всех накаченных ребят, которых ей перепадало видеть без футболки, однако легче не становилось. Она без стеснения разглядывала его и надеялась лишь на то, что не испачкает своими слюнями подушку. Иисусе, ну и позорище. Взгляд Эммы выхватил рваные шрамы на рёбрах, которые она не заметила в первый раз, и это заставило её отвернуться. То, что Джефф пришёл в одних трусах, ещё не значит, что он дал ей право разглядывать его. Может, он вообще не любит, когда на его шрамы пялятся. — А что тебя смущает? — Как бы все, — Эмма рассеяно махнула рукой в его сторону. — Ты голый почти. Джефф откинул одеяло и посмотрел таким взглядом, что Эмме захотелось спрятаться от него. Она поджала ноги, будто это могло спрятать голую кожу. — Ты тоже не в наглухо застегнутой пижаме, так что не тебе возмущаться. — Он выключил ночник и занял свою сторону кровати. Что это сейчас было? Он серьезно подмигнул ей? Эмма почувствовала, как матрас прогнулся под весом Джеффа, и невольно пододвинулась к краю кровати. Капитан несколько раздражённо обернулся на неё. — Я же сказал, что не буду трогать, чего дергаешься? — Извини, не привыкла спать с кем-то в одной кровати. Джефф кивнул и отвернулся, удобнее устраиваясь на подушке. Эмма смотрела на его мускулистую смуглую спину, и не могла отделаться от мысли, что почти расстроена из-за того, что Джефф решил придерживаться своего обещания. Кажется, ей хотелось больше, чем лежать в одной постели. — Джефф, — тихонько позвала Эмма. Ей было нужно время, и когда дыхание капитана стало ровным, она решилась — Джефф… — Ну, чего тебе? — С таким голосом, Джефф мог выполнить ее просьбу, только для того, чтобы придушить. Эмма замялась в раздумьях, стоит продолжать или нет, но мужчина уже развернулся к ней лицом и испепелял гневным взглядом. — Ты мог бы меня обнять? Мне будет так спокойнее. Джефф, явно не ожидавший такой просьбы, молча сгрёб её стройное тельце, притянул ее ближе к себе и перекинул руку через талию. Оказавшись ближе к нему, Эмма действительно расслабилась, и ей совершенно не хотелось думать, почему. Она упёрлась лбом в его грудь и слушала, как гулко стучит его сердце. Когда будет момент получше, чтобы сказать о наболевшем? — Спасибо тебе, — Эмма никого не могла разбудить, но не перестала говорить шепотом. Она была уверена, что Джефф слышит каждое слово. — Спасибо, что предложил это, так я действительно не боюсь засыпать. Девушка почувствовала, как ладонь Джеффа заскользила по спине и вернулась обратно на поясницу. Он крепче сжал ее в объятьях. Эмма точно могла быть уверена в том, что ее сон ничто не нарушит, пока Джефф здесь.*********
Наверное, есть такой режим человеческой работоспособности, когда работаешь на износ, а потом твоё тело само решает, сколько ему спать. Кажется, у Джеффа сейчас именно он. Эмма в мыслях ругала капитана за его одержимость работой, но потом вспоминала свои ночи за заучиванием текста и успокоилась. Часы уже показывали разгар дня, комната нагрелась от солнца, но выбираться из горячих объятий Джеффа не хотелось.Как не хотелось и разрушать это хрупкое спокойствие в душе. Проснувшись, Эмме понадобилась секунда, чтобы вспомнить, почему она проснулась именно тут и по какой причине. Джефф не был похож на человека, который так просто разбрасывается подобными предложениями, и если честно, Эмма больше хотела разобраться в том, что его на это сподвигло, чем в том, почему это так безупречно сработало. Сейчас Эмма считала себя чуточку извращенкой, которая так откровенно пялилась на спящего человека. Она слушала его размеренное дыхание и любовалась его лицом. Оно было почти безмятежным, если бы не нахмуренные брови, Джефф не мог расслабится даже во сне. Эмме казалось это несправедливым.Эмме хотелось провести по его лбу и разгладить эту упрямую складку, которая портила его по-мужски красивое лицо. — Знаешь, сначала мне было просто интересно, сколько ты будешь на меня пялится, — голос Джеффа был немного хриплым спросонья, и Эмма непроизвольно дернулась, испугавшись, а он сжал ее немного крепче, тоже непроизвольно. — Но даже я не могу притворятся так долго. — Прости, я просто не хотела тебя будить. —И поэтому ты решила, что разглядывать меня в течение получаса намного лучше? — Опять его насмешливый взгляд, опять его ухмылка. Эмма готова сказать, что ещё не совсем проснулась, чтобы он начал раздражать ее. — Ну… эммм… — Что обычно отвечают люди, когда их застают за чем-то постыдным и при этом не выглядят как идиоты? Вот и Эмма не нашлась с ответом. Джеффа ее попытки оправдаться только рассмешили. — Я бы с тобой ещё повалялся, но просто так лежать будет скучно. Уловив в его фразе пошлый намек, Эмма первая вскочила с кровати и, пробормотав что-то про завтрак, ретировалась из комнаты. Девушка могла поклясться, что даже этих пары секунд Джеффу хватило, чтобы почувствовать ее минутную слабость. Он же, как гребаное животное, чувствует страх и возбуждение. Себе-то Эмма могла признаться, что такое пробуждение ее немного завело. Чуточку. Совсем капельку.Но Джеффу знать об этом вовсе необязательно. Он и так не отказывает себе в удовольствии подкалывать ее по поводу и без. Последовав примеру соседки, Джефф поднялся с кровати и пошёл в душ. Ему срочно требовалось вернуть самообладание, а голые ноги и ничего не скрывающая футболка блондиночки ни черта этому не способствовали. Он встал в ванну и выкрутил кран в сторону холодной воды, пройдёт какое-то время, прежде чем она станет действительно холодной. Джефф взглянул на свой пах и почти простонал. Сон с Эммой оказался его личной катастрофой, проблемой, которую он сам себе создал. Лежать с ней в одной постели и держать руки при себе — было в принципе не простой задачей, но когда Эмма прижалась к нему и потребовала ее обнять, Джефф понял, за что именно ему выпишут путёвку в преисподнюю. В тот момент он мысленно согласился со всеми нелестными отзывами в свой адрес. Безэмоциональный сухарь, бессердечный мудак, бездушный тиран …давайте ещё, он же так мало о себе знает. Большая часть его окружения не уставала твердить, какая он сволочь, но Джефф мог с ними поспорить, он и в половину не так хорош, как о нем отзывались. И, пожалуй, именно в ту минуту, когда Эмма прижималась к нему своей миниатюрной грудью и дрожащим голосом говорила, как ей страшно, он понял, насколько сильно ему притерлись ужасы его работы. Его не тревожат образы трупов по ночам, его не воротит от мозгов, оставшихся на стенке, и желудок не выворачивает от стойкого трупного запаха. Эмма была на грани истерики, тряслась и боялась, а ему хотелось сказать, что бояться сейчас надо его. Потому что он в отличие от маньяка живой, дышащий и способный чувствовать эрекцию.Его очерствевшему сердцу плевать на её переживания, ведь для Джеффа это не повод, он просто мысленно прикидывал, насколько плохо и неправильно будет попытаться трахнуть ее сейчас. Джефф сам себе поражался, когда успел стать таким правильным? Можно было показать ей, что есть более действенные способы выкинуть всё из головы, и он с радостью поможет, но Джефф ограничился только тем, что гладил девичью спину, пока не услышал мерное дыхание. А Эмма прижималась к нему так сильно, будто хотела залезть ему под рёбра, будто он был единственным, кто мог ее защитить или кому можно доверять. Джефф хотел бы узнать, как именно она пришла к таким выводам. И Эмма совсем не облегчала ему задачу своими утренними разглядываниями. Он не знал, что творилось у девчонки в голове, но то, что из-за этого она не замечала очевидных утренних вещей, настораживало. Необходимо думать о деле. Суток, что проторчал в участке, не хватило, чтобы разобраться со всем, но хватило, чтобы доверить оставшееся сотрудникам. Оформить убийство при задержании, установить личности погибших, отсмотреть пленки, которые ублюдок успел наснимать, взять показания у Тарино. Работа кипела, Джеффу некогда было думать о ерунде, но стоило кому-то заикнуться о том, чтобы взять показания у актрисы, и маска холодного профессионализма разбивалась и являла наружу яростный взгляд. Говорить не приходилось, он и так мог распять неугодного на стене. Джефф не думал о том, как все объяснит, когда отпускал криминалиста, такого важного сейчас, смотреть за Эммой, когда впихнул в руки мисс Лопес ключи от квартиры, когда пресекал все попытки донести до Эммы просьбу прийти в участок. Потом Джефф понял, что не обязан никому ни черта объяснять, даже себе. Но все же Эмме необходимо было появиться в участке и дать показания, чем раньше, тем лучше. И у Джеффа, кажется, созрел план, как лучше показать ей, что в произошедшем нет ее вины. С его стороны это будет жестоко, учитывая ее состояние, но клин клином вышибают. Джефф видел записи, когда Рик вытолкнул Эмму на сцену, и был поражён тому, как смело она держалась, он был уверен, что она легко переживёт это… до вчерашнего вчера. Вспоминая слёзы девушки, ее глаза, буквально молящие о поддержке, Джефф понимал, что ее силы может не хватить на то, чтобы переступить через это и жить дальше. И, кажется, он сходит с ума вместе с ней, раз решил поиграть в личного психолога. В свою защиту капитан может сказать, что знает, что делает. Выйдя из ванной, Джефф учуял запах кофе, распространившийся по квартире. Эмма пила свои чаи на травах, так что кофе предназначался только ему и капитан почувствовал прилив благодарности. Увидев Джеффа на кухне, девушка облегченно выдохнула. И капитан уверен, что она этого даже не заметила. Она волновалась слишком сильно и плохо это скрывала. Он сел за стол, где уже ждал завтрак. — Спасибо за кофе. — Не за что, я знаю, что без него ты становишься невыносимее обычного. — Эмма, ты же знаешь, что тебе надо появиться в участке для дачи показаний? — Да, — она выдохнула как-то обреченно, и Джефф подумал о том, что сейчас в ее голове проносятся картинки той ночи. — Тогда нет смысла откладывать, соберёшься после завтрака, и поедем. — Так сразу? Я думала собрать вещи. — Ещё успеешь, — безапелляционно произнёс Джефф. Между ними повисло множество невысказанных вопросов. И если Джефф думал, что все проблемы лучше решать по порядку, то Эмма считала, что вопросы могут и подождать. Она не любила находиться в подвешенном состоянии, особенно теперь, когда нервничала, не переставая, но Эмма ещё не знала, что в участке для неё приготовил капитан.