Волчье сердце

       Хоуп спрыгнула с уступа и приземлилась на каменистую почву, чуть подскользнувшись и едва не упав на камнях, которые отскочили от когтистых лап, с шумом ударившись о другие камни и деревья по сторонам. Она побежала дальше навстречу алому пламени впереди, раскаляющему воздух, не тратя время на мысль о том, откуда могло появиться столько камней посреди леса.        Густой смог от десятков подожженных домов и загоревшихся деревьев у города охватил все вокруг, мешая ориентироваться и нормально дышать.        Со всех сторон слышались крики: плакали дети, молили о прощении старики, а женщины в отчаянии звали своих чад, которых бесчеловечно оттаскивали от умирающих людей и засовывали в под замок, чтобы продать какому-нибудь богачу, который поставит клеймо на их маленькой спине и будет заставлять делать непосильную работу за ничтожный кусок хлеба, пока те не свалятся от голода и изнеможения.        Плач женщин и детей, слышимые за километр от Мертона, заглушали выстрелы десятков оружий и крики людей в красных мундирах, которые маячили перед глазами, выделяясь среди пламени, дыма и только встающего солнца.        Она старалась передвигаться бесшумно и незаметно, почти ничего не видя за желтой стеной горящего воздуха. Прошмыгнув под повозку около мясной лавки, около которой раньше стояла толпа народа за свежей говядиной, Хоуп стала слушать.        Из здания напротив слышались крики и ругань, а минутами позже двое солдат вытащили обороняющуюся пожилую женщину в лохмотьях одежды и, направив дуло мушкета в седые волосы, застрелили на месте.        — Мэри!        Зажмурив глаза, волчица принялась ждать, пока этот кошмар закончится. Ей хотелось вмешаться, ей хотелось спасти несчастного мужчину, который лишь искал свободу в маленьком тихом городке, до которого, как все думали, не дойдет беда, и старушку, которая хотела остаток своей жизни провести в мире, спокойствии и безопасности.        Но Хоуп не могла. Иначе ее ждала бы та же участь или еще что хуже.        — За что?! Почему вы меня пощадили, а ее нет? — взмолился он, хватая солдата за воротник. — Она бы не причинила вам вреда. За что вы так с нами? — он замолчал, получив прикладом в живот и обессиленно повалился на землю, закашлявшись.        — Отведите его к остальным.        По лицам солдат градом лился пот. Некоторые из них, казалось, были потрясены происходящим, но беспрекословно выполняли приказы главнокомандующего, ведь понимали, что одно неповиновение — смерть или что похуже.        Мужчина бился в руках садистов и взывал к небесам, в надежде на Бога с мольбой отпустить его и защитить детей, пока его не уволокли прочь к остальным пленным, и его крик не слился с десятком других.        Выбравшись из-под колес, Хоуп помчалась дальше, бесшумно проскакивая за переговаривающимися мужчинами.        Ей хотелось развернуться и бежать что есть сил. Обратно к оставленной ведьмовской семье, лечь на любимое место около красивого белого жеребца и дождаться сестер, которые придут тренироваться ни свет, ни заря.        Но вместо этого она, спрятавшись за стеной знакомого дома, переждала как пройдут трое солдат, хищно просматривающих каждый уголок, и подбежала к бедной деревянной двери, зеленая краска с которой облезла за годы, и прыгнула на нее, пытаясь открыть. Благо пожар и время сделали свое дело и небольшого толчка было достаточно, чтобы дверь с грохотом отворилась.        «Педро!» — хотелось ей закричать во все горло, но вместо этого из вырвался лишь глухой рык, больше похожий на писк.        Малыш Педро. Маленький мальчик, который нашел раненного изможденного зверя в лесу около загонов с лошадьми в нескольких сотых метрах от города. Мальчик, который не позвал охрану или взрослых, а который лишь принес воды, а затем пропал с закатом. Мальчик, который вернулся на рассвете с мясом и пресной водой, чтобы промыть зараженную рану. Маленький мальчик, который заботился о ней впервые за столько лет.        Мальчик-сирота. Такой же как и она.        Осмотрев первый этаж, стараясь не обращать внимание на боль в глазах и выступившие слезы, Хоуп быстро поднялась наверх по скрипящей лестнице и принялась осматривать каждую комнату в надежде заметить темную голову мальца.        Одна комната сменялась другой: старая прогнувшаяся кровать, облезлая белая краска на деревянных окнах, расстроенное пианино в дальнем углу гостевой комнаты, все покрытое пылью. Комната один, комната два, лестница на чердак и детская в конце коридора. Вокруг не было ничего. Только маленькая кровать, комод у изголовья и сломанный подсвечник на полу. И ноги торчащие из-за двери.        «Педро».        Сердце пропустило удар и волчица отвернулась на миг, собираясь с силами. А после медленно обогнула скрипящую дверь, затаив дыхание, боясь увидеть смоляные волосы и маленькие бездвижимые ручки, которые всего полгода назад заботливо гладили ее по холке.        Но вместо мертвых карих глаз на нее уставились синие с замершим ужасом и страхом.        Она сразу поняла кто был перед ней. Мальчик часто рассказывал об этом человеке, приходя к ней на временное лежбище. Мужчина с ледяными глазами и безумно сильными руками, которые хватали тонкие кисти мальчика и оставляли синяки под глазами.        Когда она в первый раз услышала об этом, ей хотелось встать, побежать со всех сил, найти этого подонка и перегрызть ему глотку, а после молча наблюдать за тем, как он будет захлебываться в собственной крови. Но ее остановили молящие карие глаза и боль во всем теле, которая мешала даже дышать.        Но теперь этот подонок получил по заслугам.        Волчий слух уловил кашель, где-то не в этой комнате, поэтому Хоуп оставила бездыханное тело на съедение бушующим языкам пламени, которое подбиралось все ближе, делая зону видимости все меньше и меньше, пока не стало видно дальше двух метров. Ручка одной из двери в комнату слабо вздрагивала, но так и не отворялась, поэтому волчица, встав на две задние лапы, надавила на нее и дверь с хрустом и скрипом отворилась. Педро, маленький, но очень сильный мальчик, он лежал около входа, веки его вздрагивали, будто он видел очень плохой сон. Хоуп заскулила, начала тыкать мордочкой в районе груди мальчугана, и тот из последних сил встал, действуя словно в дремоте. Зверь подставила свою спину так, что Педро обессилено упал на нее, а пальчики сжали белую шерстку. Сердце начало ныть, отдавая где-то в подкосившихся лапах, но Хоуп зарычала, поднимаясь на дрожащих от натуги лапах.        «Нужно выбираться отсюда поскорее» — подумала она и лапы сами понесли ее сквозь остатки дома.        Влево, направо, проползти под горящей деревяшкой и мягко приземлится после прыжка, чтобы тело мальчика, еле находившееся в этой реальности, не упало. Легкое дуновение свежего воздуха придало волчице сил и последним рывком она выскочила на улицу, а здание, заскрипев и захрустев, обвалило потолок первого этажа где они были еще несколько секунд назад. Теперь дело оставалось за малым. Она побежала через задний двор, чтобы избежать солдат, но все было не так просто. Пуля просвистела около правой лапы, которой не повезло быть впереди, задев ее, но не смертельно. Вырвался рык, он будто поднимался из желудка и даже больше походил на гром, острые клыки сверкали оранжевыми переливами, а глаза стали желтее. Солдат, изрядно испугавшись, попятился назад и это дало Хоуп фору, чтобы она смогла бежать.        Одна за одной пули свистели над головами бежавших, попадали в землю обрызгивая шерсть Хоуп. Одна из них попала по боку, от чего та заскулила, на миг уходя в сторону, оступаясь, но потом сосредоточилась и побежала дальше, перепрыгивая мертвые тела и деревянные доски.        На горизонте появился еще один солдат, он нацелился в морду волчицы, снял курок, когда пуля оказалась холостой. Он выругался, а Хоуп, не теряя времени, вонзила клыки прямо в тонкую человеческую кожу. Горячая жидкость брызнула в пасть, попала на маленькие ручки ребёнка, а солдат закричал во всю глотку, падая на землю и пачкая ладони в багряной жидкости. Лапы унесли ее на окраину города, она уже видела впереди тот протоптанный ею путь к дому шатенки, которую она спасла в лесу. Это придало сил, даже захотелось воскликнуть: «Получилось!», но из пасти вырвался мягкий вой. Он и привлёк внимание солдата, который шел неподалеку, и тот направил дуло на волчицу. Она не сомневалась, что во второй раз ей не повезет и пуля пройдёт сквозь ее волчью голову, а этот человек заберет ее Педро к себе в нору. Хоуп зарычала, показала всю пасть, а мышцы стали каменными, тело было готово вот-вот прыгнуть, если бы не ребенок на спине. Мальчик медленно ослабил хватку и его тельце начало сползать вниз по мокрой шерстке. Пришлось выровнять спину, чтобы хоть как-то удержать мальца на себе.        Солдат улыбнулся желтыми зубами, прицелился и его палец уже начал белеть от нажатия, когда волчица услышала глухой звук удара, а затем тело мужчины-солдата мешком упало на холодную землю. Рик выпрямился и выкинул лопату, которую наспех нашёл, оглядел волчицу и осторожно подошёл к ней, дабы взять Педро к себе на руки. Хоуп зарычала, начиная отходить, не узнавая мужчину после того, что произошло. Адреналин бурлил в ее крови, а зубы были оскалены, готовые снова вступить в бой. Волчица наклонила голову, рыча сильнее, когда Рик поднял руки и потянулся к ней, подходя ближе.        — Я просто усажу его на лошадь. Мы отправимся домой, — спокойно произнес кузнец, смотря волку в глаза, не опуская руки, показывая, что не причинит ни ей, ни ребенку вреда. — Я о нем позабочусь. Вы в безопасности, — он присел на колени, уменьшаясь в размере для глаз животного, и только после этого Хоуп, расслабившись, позволила ему забрать ребенка, немного наклоняясь.        Все же Джози доверяла этому мужчине, значит и у волчицы есть основания для этого. Рик усадил мальчика на лошадь, затем залез и сам, а для большей безопасности он связал себя с ребенком, затягивая достаточно туго веревку, чтобы тот не свалился с лошади, но не сильно, чтобы у того не осталось следа. И они помчали, а за ними Хоуп, хоть лапы и ныли от количества прыжков и от того, на какое количество камней она наступила, пусть рана на боку ныла от каждого шага. Она не имела права отстать от коня Рика, боясь, что потом не найдет дорогу обратно. Желание покинуть город, который полыхал адским пламенем, было сильнее, чем боль.

***

       Кэролайн не помнит, когда в последний раз ее охватывала такая паника, как и девочек. Они беспрекословно вошли в дом по приказу матери, когда поняли, что волчицы в сарае нет:        — Она наверное побежала в город, — обеспокоенно шептала Джози в объятьях Лиззи, которая прижимала ее к себе, защищая от этого страшного и жестокого мира. — Боже, а если с ней что-то произойдёт?        — Джози, она волк. Ей совершенно не проблема убежать, — Лиззи поглаживала сестру по плечу, пихая в руки чашку чая. — Главное успокоиться.        Кэролайн стояла в углу. Хмурая настолько, что можно было найти новые складки на лбу, она нервно жевала губу оглядываясь на окно, что выходило на крыльцо дома. Сейчас тишину нарушал лишь шепот Лиззи и Джози, который медленно начинал раздражать Кэролайн, как и имя «Хоуп» которое прозвучало из уст Джози наверное в пятый раз.        — Девочки, — хриплым от долгого молчания голосом окликнула она. — Идите в спальню, будет хорошо если вы задремаете. Как только ваш отец приедет, я вас разбужу.        И девочки молча поднялись в свою комнату, оставляя маму в полной тишине, смотрящей на крыльцо, но теперь уже в проёме двери, зная, что спорить с ней себе дороже. К тому же не хотели, чтобы она волновалась ее и за них. Пусть Джози и хотела вставить слово, но Лиззи покачала головой, толкая сестренку в спину, прося пойти наверх.        Прошло наверное еще около часа, прежде, чем женщина услышала цоканье копыт. Она уже сидела на холодной траве, дожидаясь Рика под светом растущей луны, не обращая внимания на ночной холод и ветер, который обдувал ноги. И вот звук копыт стало совсем громким, женщина встала с мокрой и холодной травы, когда мужчина затормозил коня у дома. Он нервно развязывал верёвку у себя на груди и только сейчас Кэролайн увидела тело мальчика. Рик подхватил его на руки:        — Он надышался дымом, нужно привести его в чувство, — хрипло выдал он и поспешил в дом. — Подержи дверь, вот так, да.        Кэролайн крикнула девочкам и те через минуту с грохотом спустились вниз ни на секунду не сомкнув глаз. Женщина дала распоряжение, найти в одной из банок сушеный ваточник и поставить небольшое количество воды на огонь, чтобы та вскипела. А затем цветы растения полетели в воду, наполнив комнату едким ароматом, который щипал глаза и заставлял чихать. Кэролайн поставила дымящийся отвар рядом с мальчиком и тот, вскоре зашевелив носом, чихнул и окончательно проснулся, а Рик плеснул немного дождевой холодной воды мальчику в лицо. Педро был напуган такими странными действиями, пока ему не объяснили зачем это все сделали и тогда он начал благодарить каждого в этой комнате, почти падая на пол, намереваясь сесть на колени, но Кэролайн укутала его в полотенце, ловя, когда тот уже почти упал, и повела наверх, чтобы уложить в кровать.        Лиззи открыла окна и двери, чтобы выветрить запах едкого цветка, и волчица очень аккуратно прошмыгнула внутрь, но осталась на пороге, так и не пройдя дальше. Джози наконец-то заметила ее и Хоуп дернула ушками, как бы спрашивая разрешения, может ли она находится даже на этом пороге. Рик ушел заводить коня в конюшню, так что Джо никто не помешал подбежать к огромному зверю и уткнуться носом в пропахшую гарью шерсть, гладить слипшиеся от пота и грязи волоски и тихонько всхлипывать:        — Ты бы знала, как я испугалась, — она принялась осматривать волчицу, — думала, что ты умерла, Хоуп, — девушка натянуто улыбнулась, разглядывая грязный лоб.        При звуке своего имени Хоуп дернула мордочкой в сторону лица Джо и заботливо уткнулась в ее щеку мокрым носом от чего девушка заулыбалась. Но ее улыбка тут же пропала:        — Твоя лапа! — она подняла правую переднюю лапу, на которой уже успела свернуться кровь, и испуганно посмотрела волку в глаза. — Сейчас я обработаю и обмотаю, хорошо?        Джози намочила кухонное полотенце, стала вытирать высохшую и слипшуюся шерсть, периодически капая туда какую-то настойку из маминого медицинского шкафа. Хоуп немного скулила, когда становилось больнее всего, но в остальном стыдливо отворачивала взгляд в половицы.        Рик уже вернулся из конюшни, наблюдая, как его дочь бережно обрабатывает царапину волчице, а та даже не открыла ни разу пасти. Лиззи спустилась вниз по лестнице и хотела уже что-то крикнуть, но мужчина приложил грубый мозолистый палец к губам, а затем им же указал на ту картину, что происходила перед ними. Джози с силой дернула подол платья, отрывая кусочек и бережно обматывая им белую лапу.        — Есть еще раны? — строго спросила она, поднимая голову волчицы за подбородок, заглядывая в глаза. Хоуп заскулила и фыркнула, пятясь, но Джози нахмурилась, недовольно смотря: — Хоуп! Может быть заражение! — волк остановился и виновато наклонил голову, услышав этот строгий голос и снова заскулила, подходя ближе, немного отходя в сторону, чтобы показать бок. Зальцман вздохнула и заботливо коснулась рукой головки, улыбнувшись, сказав, что сейчас все быстренько сделает, хотя место было еще менее приятнее и явно глубже. Через десять минут Джози наконец обернулась, встретившись с улыбающимися и сконфуженными лицами сестры и отца:        — Пап, — начала она, сжимая ткань платья, — можно я заберу ее на одну ночь в спальню?        — Что? — опешил Рик от такого вопроса, недоверчиво смотря на волка, который потоптал передними лапами, но потом опустил голову, смиренно ожидая ответа. — Джо…        — Прежде, чем ты скажешь нет, я хочу сказать, что иначе буду спать с ней в конюшне. — Для пущего эффекта Джозетт не хватало только стукнуть ножкой по полу.        — У меня нет выбора, да и сил тебе перечить, — он тяжело вздохнул, устало потирая грязное от сажи лицо и махнул рукой в сторону Лиззи, которая стояла в шоке. — Поговорим обо всем завтра. Утро вечера мудренее. — Рик закусил губу, внимательно смотря на волка: — Причинишь ей боль — повешу шкуру в гостиной. И, поверь, смерть будет не самая приятная.        Джози радостно побежала наверх, стоило ей услышать первые слова, прихватив за руку Лиззи, а Хоуп боязно ткнулась мордочкой в ногу Рика, благодаря, и покачала головой, словно говоря, что никогда не причинит ей или ее сестре боль, а потом не спеша поднялась наверх, немного хромая на крутой лестнице. Джози постелила пару одеял около своей кровати, не сильно колючих, но достаточно теплых, куда волчица благодарно улеглась, давая отдых ноющим мышцам. Джози свесила голову с кровати наблюдая за мирно прикрытыми глазами волчицы и ритмичными вздыманиями ее груди, как ее шерстка немного двигалась от ветра, что дул из открытого окна. Шатенка задула свечу, оставляя комнату в кромешной темноте.