Прощание

      Алису в тот знаменательный день разбудил Тетеря. Он давно уже избавился от привычки ездить на инвалидном кресле и теперь снова начал ходить, хотя и тяжеловато. Мышцы солдата едва не атрофировались за «колясочный» период, так что теперь Даниилу приходилось прибегать время от времени к костылям. Однако сейчас сержант был без них. Он считал недостойным приходить на мероприятия с костылями, дабы не выглядеть инвалидом.       — Пора, Алиса Игоревна, — мрачно сказал Тетеря, отхлёбывая из фляжки с водкой. — Все уже собрались, Вас только ждём, дабы начать провожать командира в последний путь.       — Разумеется, — девочка отбросила одеяло и встала. Тетеря деликатно отвернулся и терпеливо ждал, стоя спиной к Алисе, пока она стягивала через голову ночнушку и медленно застёгивала пуговицы траурного чёрного платья. Ей казалось, что чем дольше девочка будет собираться на похороны, тем более вероятно, что вылезет какая-нибудь оказия, и Адмирал окажется в итоге жив. Но надежды на чудо не было никакой, тем более, что Алиса сама летала с Даниилом и очнувшимся к этому моменту Черепом на поклон к ГСБ и выпрашивала тело командира для погребения.       — Вы готовы? — не оборачиваясь, спросил Тетеря.       — Разумеется.       — Тогда идём, такси ждёт у входа.       Такси действительно ждало на уровне балкона Алисы. Загрузившись в него, Алиса села с дальней стороны. Такси качнулось, когда туда сел Тетеря, после чего заблокировало двери и стартовало. Дорога была короткой, всего лишь около тридцати километров от Москвы. По современным меркам — двадцать минут пути.       — Как Вы думаете, Алиса Игоревна, — первым нарушил молчание Даниил, — что означает слово «морг»?       — Вроде бы от французского…       — Миф. На самом деле это аббревиатура «место окончательной регистрации граждан».       Алиса болезненно усмехнулась:       — И у Вас остаются силы шутить в эту минуту?       — Да. Иначе мы оба свихнёмся… Поверьте, это не первые похороны на моей памяти. Я много кого закопал на своём веку, так что знаю, каково это.       Девочка покивала:       — Представляю.       — Надеюсь, что нет… Понимаете, это… Да что уж тут говорить…       Снова повисло молчание.       — То есть Адмирал…       — Да. Он… В общем, полагаю, Вы и сами знаете, что произошло.       — Не совсем.       — Он сам попросил его застрелить, когда вернулся с переговоров с ГСБ. Уж не знаю, что они там ему наговорили, но командир сделал финальную запись с признанием и покончил с собой. Пусть даже руками моими и Кроликова.       — А Кроликов-то там что делал? Мне казалось, что он…       — Нет. Майор был полностью предан Адмиралу.       — Как Вы это узнали?       — Очень просто. Офицер контрразведки Шилов провёл расследование, которое указало, что в ряды близких друзей командира затесался казачок.       — Кто?       — Петька Белый. Гнида… Кинул всех!       — Как?! — изумилась Алиса. Петра она знала и уважала ещё с начальной школы, но потом он пропал без вести и уже после знакомства девочки с Адмиралом всплыл снова.       — Да так! Его ГСБ прижала незадолго до полёта на Ледяные Астероиды. Держали в одиночной камере на голодном пайке, пытали, пока он не дал письменное согласие вывести Адмирала на чистую воду вместе со всей его командой. В противном случае и ему, и его дочерям грозила смертная казнь.       — Но…       — Селге — палач тот ещё. Он раньше работал в ГалаТюрьме номер двести шестьдесят один, куда ссылали смертников. Казнил приговорённых.       — То есть…       — Да, у него прошлое и… да, часть настоящего связаны с работой палачом в этой тюрьме. Им лично были убиты двадцать семь приговорённых и впятеро больше казнили под его руководством.       — И его…       — Да. Это — одна из причин, по которой он пробился в верхи. Самый яростный и умный палач за последние двести лет существования ГалаТюрьмы.       — Из-за этого его поставили во главе ГСБ?       — Не только… Ещё он умудрился каким-то раком подставить и казнить своего непосредственного начальника. Грязная это работа — бороться с терроризмом…       — Такое ощущение, что в ГСБ просочилось больше криминала, чем в…       — Отчасти Вы правы, но только отчасти.       Такси затормозило возле одноэтажного старинного здания с колоннами и треугольной крышей. Выпрыгнув из покачнувшегося летающего аппарата, Тетеря помог девочке спуститься и зашёл внутрь здания, попутно отхлёбывая каждые три-четыре шага из фляжки. Одной из его полезнейших способностей было пить и не пьянеть.       Действительно, в огромном пустом зале без мебели, в котором стоял только открытый гроб, собрался весь отряд Адмирала. Майор Кроликов стоял в изголовье и тёр покрасневшие и опухшие от слёз глаза белым хлопковым платком без вышивки с неровно обкромсанными кружевами по краям. Череп, не успевший до конца выздороветь, сидел на инвалидной коляске, плотно сжав истыканные трубками от капельниц руки на животе. Кстати, полковник Чуганин был единственным, кому позволили провожать Адмирала в последний путь сидя ввиду состояния здоровья. По правую руку от Черепа стоял на коленях Пётр Белый с выкрученными за спину запястьями, стянутыми куском капронового шнура. Только на нём была не парадная, а повседневная камуфляжная форма. Тем более, что предатель был приговорён к расстрелу перед погребением. Его тело должны были бросить на дно могилы.       Адмирал лежал в гробу, сомкнув могучие грубые руки на груди. На нём были белый китель, брюки, ботинки с острыми носками и фуражка с золотым крабом. Кроме того, форма командира включала шевроны на плече, аксельбанты и честно заработанные им награды, которые должны были отправиться в могилу вместе с хозяином. На лице Адмирала застыло то возвышенное и печально выражение, с которым он встретил смерть дочери.       Кстати, тело Насти было в отдельном гробу рядом с отцом. Её тело даже не пришлось выцарапывать у жителей Ледяных Астероидов и ГСБ, так как Адмирал ещё при жизни позаботился о том, чтобы девушка была похоронена по высшему разряду. На Насте было закрытое узкое белое платье и что-то вроде сетки на коротких русых волосах, прихваченной титановой заколкой с небольшим ониксом — посмертный подарок от команды — и туфли без каблуков. Оба гроба стояли почти вплотную и были выстланы изнутри багровым мягким бархатом — высший уровень.       — Все тут? — Череп окинул взглядом команду и, тяжело по-старчески кряхтя, сел поудобнее на коляске. — Фу-у… Ну, говорить я не мастак, поэтому буду краток. Вы все знаете, что смерть командира была трагической и быстрой, но он избрал её добровольно и принял от рук своего офицера.       Повисло гробовое молчание. Череп достал из кобуры пистолет и начал любовно его протирать от лишней смазки. Видно было, что полковник просто пытается чем-то занять голову, чтобы не думать о смерти своего лучшего друга ещё со светлых времён начальной и средней школы. Остальные офицеры молча стояли вокруг и ждали. Наконец Чуганин закончил с этим малоприятным занятием, вытер чёрную смазку с рук и пробормотал:       — В общем, вы меня поняли… Вынесем тела сразу или…       — Понесли, — коротко ответил Тетеря, помогая Кроликову закрыть гроб и завинтить его на два золотых болта. Точно так же быстро закрыли гроб, в котором покоилось тело Насти. Кроликов и Тетерин взяли на плечи командира, Шилов и ещё какой-то молодой сержант — девочку. Ефрейтор, бывший помощником Черепа, поднял за связанные руки Белого и повёл его к стоящему у выхода из морга кладбищенского автобуса. Петра посадили на переднее сиденье, в грудь ему тут же уткнулся «браунинг», который держал тот самый ефрейтор. Гробы загрузили с задней стороны автобуса, заперев двери автобуса на крупный висячий замок.       Алиса села между Кроликовым и Тетерей, которые были оба мрачнее ночи. Кроме того, Даниил довольно небрежно играл с пистолетом-зажигалкой, а майор каждые двадцать секунд потирал потеющий лоб и непрестанно вполголоса матерился, так что дорога затянулась не просто надолго, а чертовски надолго. Так что Алиса была даже в какой-то мере рада выйти из душного нутра автобуса.       Похороны не затянулись надолго. Настю сразу опустили в могилу, в изголовье которой был уже заранее воткнут крест, и закидали землёй. К могиле Адмирала подвели Петра, который трясся и сдавленно просил:       — Друзья… Не надо… У меня жена… У меня две дочери…       Когда Белый оказался на самом краю ямы, он внезапно дёрнулся и заорал с пеной у рта:       — Нет!!! Нет!..       — Раньше надо было думать! — сухо ответил Тетеря, поднимая руку с пистолетом. — На колени, сучонок!       — Я…       — На колени!!! — взревел Даниил.       Пётр, всхлипывая, опустился на колени. По его лицу размазались слёзы, земля и глина, камуфляжная кепка упала в могилу, но доставать её не хотел никто.       — Не надо! — внезапно быстро сказала Алиса.       В её сторону тут же повернулись лица всех присутствующих офицеров. Изумлённые, разгневанные, недоумевающие, а иной раз даже напуганные.       — Почему? — холодно спросил Тетеря.       — Вряд ли Адмирал хотел бы этого!       — Товарищ полковник? — Даниил повернулся к Черепу. Тот, пожевав губы, ответил:       — Развяжите его и отпустите на все четыре стороны.       — То…       — Эта девочка знала Адмирала лучше всех нас, кроме, может быть, меня. Командир был откровенен с ней, как ни с кем из нас… Пусть решает она.       — Отпустите его! — уже более уверенно повторила Алиса.       — Отпустите, — буркнул Тетеря, опуская пистолет. — А ты больше не попадайся мне на глаза — застрелю! Прощаемся… Алиса, Вы первая. Вперёд.       Алиса подошла к открытому гробу, провела ладонью по мягкой грубой серой коже и приложилась губами к его холодному лбу, прежде чем отойти, не скрывая слёз. Неподалёку от офицерской компании стоял развязанный Пётр.       — Спасибо, Алиса, — негромко сказал Белый.       — Идите вон, — буркнула девочка, вытирая глаза.       — Всё же Вы…       — Вон, пока я не передумала!       Пётр быстро пошёл в сторону города. Алиса же вернулась к компании и первой бросила в могилу большой ком мокрой глинистой земли.