Beautiful insanity

Затаив дыхание, я наблюдаю за Диланом. Я стараюсь скрыть то, как он пугает меня, но уверена, что выходит неудачно. Он тоже наблюдает за мной, выглядя сильным и уверенным. Он имел тёмные круги под глазами и одна сторона его губ изогнулась в злобной ухмылке. — Ка-ак ты узнал моё имя? — я заикнулась. Молодец, Джесс. Заикнуться в процессе разговора совсем не означает то, что ты боишься его. Я мысленно закатываю глаза. Дилан не ответил на мой вопрос, он просто продолжал молча сидеть и ухмыляться.  — Как ты узнал, где я работаю? — спросила я затем. — Я следил за тобой, — он сказал это так, будто это самая нормальная вещь в мире. — Как это возможно? Ты пришёл сюда раньше меня, — я скрестила руки на груди, не потому что я была зла на него. Я была напугана. Это своего рода защита от вреда, который он мог мне причинить. — Я не говорил, что следил за тобой сегодня, разве не так? — вставил он. Я подняла бровь и испуганно прижалась к спинке стула. — Что? Чего тебе от меня нужно? — Поужинай со мной, — неожиданно объявляет он. Я в полном удивлении, и мой первый инстинкт заставляет меня выпалить «нет». Дилан, однако, не ожидал, что я откажусь и не собирался принимать мой ответ. — Что, прости? — злобно говорит он, его голос низкий и хриплый. Он наклоняется, упираясь руками об стол. — Я сказала нет, — я хочу звучать жёстко и уверенно, но мой голос дрожит так же, как и мои руки. — Это не вопрос, милая, — повторяет он, стиснув зубы. Я была напугана, и моё сердце с такой силой билось в груди, что я боялась, оно и вовсе выпрыгнет. Моё дыхание было учащённым и отрывистым. Мой взгляд опустился на стол, я боялась смотреть на него. Он, должно быть, заметил мой страх, потому что я почувствовала его палец, коснувшийся моего подбородка, поднимая вверх мою голову. Его прикосновение заставило меня дрожать. — Смотри на меня, когда я говорю с тобой, — он пристально смотрел на меня, а я проглотила ком в горле. — Я не знаю тебя, — говорю я. — Именно поэтому нам нужно поужинать. С меня хватит. Он не смеет приказывать мне. Я не собираюсь с ним куда-то идти. Поужинать вместе? Да я на 80% уверена, что он психопат, и его недавние действия никак не помогают с этим делом. Пойти с ним на свидание? Я лучше прострелю себе голову. Так что, я отстранилась от него и злобно помотала головой.  — Слушай внимательно. Ты, блядь, оставишь меня в покое или я позову своего брата, и он нахрен вышвырнет тебя отсюда, — прорычала я. Я думала, что это заставит его хоть немного отступить, но он делал всё, кроме этого. Вместо того, чтобы быть потрясённым, он начинает смеяться. — Этот парень? — он указывает на Майка. — Я не прочь посмотреть на то, как он пытается. Я прикусываю губу изнутри. Господи Иисусе, этот парень полнейший псих. — Уходи, — прошипела я. Он поднял руки вверх, всё ещё смеясь. — Хорошо, дорогая. Если это то,  чего ты хочешь. Но не думай, что видишь меня в последний раз, — и с этим последним предупреждением, он встаёт со своего места и уходит. Я выдыхаю, я даже не замечала, что задерживаю дыхание, пока он не ушёл. Запускаю руку в волосы и смотрю на пустое место напротив меня, стараясь забыть его образ. Моё сердцебиение успокаивается, а дыхание восстанавливается спустя пару минут. Я подпрыгиваю, испугавшись человека, занявшего место напротив. Это была какая-то блондинка. — Привет, — говорит она. — Я не хочу вмешиваться, но я заметила тебя с Диланом О’Браеном и просто хочу предупредить, — я поднимаю бровь, не в состоянии говорить. — Он опасен. Ходят слухи, что он не боится испачкать руки. Я слышала, что однажды он разнёс весь бар голыми руками. Пятеро парней были доставлены в госпиталь. — Но это просто слухи, так? — спрашиваю я, не уверенная зачем вообще защищаю его. — Да, но это не просто слухи. При этом, он не слишком дружелюбен с дамами. Как-то он напал на мою подругу. Он продолжал трогать и целовать её, пока она ясно говорила «нет». Если бы всё происходило без свидетелей, я уверена, он бы изнасиловал её, — я пытаюсь сказать что-нибудь, но правда не знаю что. Изнасиловал бы? Избил несколько мужчин? Да, он был сумасшедшим. Безумным. Полнейшим психопатом. Но был ли он способен на такие ужасные вещи? — Всё что я хочу сказать: держись от него подальше. Он приносит неприятности. — Не беспокойся, я не собираюсь снова с ним видеться. — Отлично, — она берёт меня за руку, улыбается и уходит. Господи, во что я ввязалась? Я желаю больше никогда не ждать с ним автобус на той остановке. Я заставляю себя встать из стола и вернуться к работе. Я беру ручку с блокнотом и начинаю записывать заказы. Я стараюсь работать настолько упорно, как могу. Я не хочу позволять себе думать о Дилане или о том, что он говорил. Но не имеет значения то, как упорно я работаю, его последние слова не уходят из моей головы. Я видела его не в последний раз. Он вернётся. Должна ли я звонить в полицию? Это то, что делают нормальные люди. Но что, если он узнает? Захочет ли он отомстить? Нет, я не буду звонить в полицию. Может, стоит сказать Майку? Но Майк, скорее всего, вызовет копов. Вычёркиваем этот план. Алекс? Алекс был единственным, кто знал Дилана. Он знал, что он из себя представляет, его историю и на что он был способен. Ради всего святого, он был его психиатром. Разве есть кто-то ещё, кто мог бы лучше рассказать мне насколько он может быть опасным? Ещё кое-что, если бы Дилан не был опасен, он бы никогда не увиделся с Алексом. Я схожу с ума, изводя себя этими мыслями. Блять. Я роняю полотенце на пол и вытаскиваю из кармана свой телефон, набирая номер Алекса. Спустя три гудка, он отвечает. — Эй, сладкая, ты как? — спрашивает он. — Алекс, мне нужна твоя помощь. — Конечно. Всё хорошо? — Не уверенна… — я делаю паузу. — Мне нужно, чтобы ты рассказал мне пару вещей о Дилане О’Брайене. — Ты знаешь, я не могу, — отвечает он, и я слышу как он вздыхает.  — Я знаю, но поверь мне, это очень важно, — я жду, но, когда он ничего не отвечает, продолжаю говорить. — Когда ты начал его лечить и почему? — он снова вздыхает. — Обещаешь, что это и вправду очень важно, как вопрос жизни и смерти, — я усмехаюсь тому, насколько иронично это звучит. — Обещаю. — Хорошо. Он пришёл ко мне месяц назад.  Сказал, что в его голову приходят странные мысли. Он постоянно хочет ранить кого-то. Он чувствовал, что должен приносить разрушение, и был в постоянном поиске хаоса. Он сказал, что избивал сильнейших мужчин, каких мог найти, просто ради веселья. И это никогда его не беспокоило. Ему нравилось причинять боль, и он был не против этого. Но он сказал, что-то изменилось. Что-то заставляет его хотеть измениться, быть лучше. — И что это? — спрашиваю я. — Он сказал, что встретил кое-кого.