Голова ужасно раскалывалась, а горло невыносимо болело. Джагхед с трудом открыл глаза, и взор сразу же устремился в незнакомый светло-розовый потолок. Приподнявшись на локтях, он сел на кровати, и в глазах резко потемнело. Справа, на подушке, расположилась знакомая копна светлых волос. Все воспоминания о сегодняшней ночи канули в небытие, а стрелка часов медленно перевалила за полдень. Он не помнил, когда напивался
так в последний раз. Чёрт возьми, он вообще ничего не помнил.
— Протрезвел? — сонно простонала Элизабет, переворачиваясь к Джонсу. Замечая его растерянное выражение лица, недовольно скривилась, но всё же пояснила, — Ты припёрся сюда в час ночи, вывез меня из дома в пижаме и заставил съесть мороженое, а потом улёгся со мной в кровать. Если у меня пневмония — виноватым будешь ты. И нет, не смотри так, мы не... боже упаси.
Форсайт нахмурился и обречённо откинулся на мягкий матрас. Достав из кармана пачку сигарет, осторожно вытащил одну и бережно чиркнул зажигалкой по бумажной поверхности.
— Жаль, — почти беззвучно констатировал он, выпуская дым сквозь приоткрытые губы.
— Что? — надеясь, что ей послышалось, Бетти, наконец, пришла в себя. Вероника сейчас либо спит в гостиной, либо пьёт чай на кухне и требует ответов на все свои вопросы касательно того, что Джонс делал в её постели.
Но Лодж словно испарилась. Её не было ни в одной из комнат, что могло значить только одно: девушка попросту уехала. Набрав номер подруги, Элизабет приложила к уху трубку, и через несколько гудков подруга ответила. С каждым словом, сказанным на другом конце провода, выражение лица блондинки менялось, приобретая тень дикого, животного страха.
— Арчи... У него припадок. До сих пор не пришёл в себя. Отец нашёл его в ванной утром, и неизвестно, сколько он там ещё пролежал. В больнице пока не дают никаких прогнозов, и... — пересказывая короткий диалог с Вероникой, Купер заметила, как её руки начали заметно трястись. Сдержав подступающие слёзы, она взглянула в вечно невозмутимые глаза Джагхеда, и ей на секунду показалось, что в них промелькнули искры волнения, тут же потонувшие в бесконечной зелени.
— Собирайся и поедем, — сухо произнёс Форсайт, снимая со стула свою куртку. Бетти неловко кивнула и принялась искать одежду.
Автобус остановился и водитель заглушил мотор. Джонс вынес кресло, затем поднял Элизабет и вышел из салона, располагая девушку в нём. Сказав, что ей это не нравилось, она бы солгала.
Больничные коридоры всегда навевали мёртвую атмосферу. Безжизненный холодный свет, голубые стены и бесконечные минуты ожидания, каждая из которых тянулась как час. Всё, что сейчас заботило Купер — Арчи в реанимации и заплаканные глаза Вероники, так и не спрятанные за толстым слоем консилера. Третий передоз за месяц — не самый утешительный прогноз, а учитывая то, что Эндрюс употреблял только за компанию, этого, фактически, не должно было произойти.
— Всё будет хорошо, Ви. Врачи присмотрят за ним, тебе следует поехать домой и хорошенько выспаться, — блондинка обняла подругу за плечи и погладила её по голове.
— Он говорил. В них что-то было. В этом замешан мой отец. Я виновата, Би, — Вероника повторяла это как мантру, пока Элизабет пыталась её успокоить. В итоге, Лодж сдалась и позвонила своему водителю, уехав через пару минут.
Эндрюс всё ещё не пришёл в себя. Нервные клетки уничтожались с огромной скоростью, смотреть в приоткрытую дверь палаты и слушать писк приборов было тяжело, хотя-бы из-за настольгической боли, щемящей грудную клетку. Взглянув на календарь, Бетти задержала дыхание.
Сегодня сочельник.
— Может, поедем обратно? Не хочу весь день торчать в больнице, — безучастно фыркнул Джагхед, отворачиваясь в сторону выхода.
— Да. Отвези меня домой и сиди где угодно.
— На месте. И поешь, будь добра, скоро станешь мешком с костями, — парень поставил кресло на пол, стянул с Купер ботинки и направился к двери.
— Знаешь ли, от каждого, рано или поздно, останутся только кости, так что не еби мозги, сама разберусь, — недовольно проворчала Элизабет, сжав руками колёса и проехав на кухню. Она принялась искать что-то в шкафчиках, и через минуту вытащила из одного закупоренную бутылку с коричневатым напитком внутри, — Интересно, сколько калорий в бренди?
— Алкоголичка, мать твою, — прокричал Джагхед из коридора, — Поставь бутылку на место, запойница.
— Кто бы говорил, Джонс. Я разве неясно выразилась? Свободен.
— Я не уйду, пока ты не уберёшь алкоголь.
Бесит. Корчит из себя доблестного рыцаря, а сам бухает целыми днями. Превосходная тактика. Он так раздражал её. До боли где-то на уровне солнечного сплетения. До глубоких рубцов на ладонях. До бесконтрольной агрессии. Своенравный, эгоистичный, меркантильный. Но отрицать очевидное было не то, чтобы бессмысленно. Скорее, абсолютно тщетно. Она совершенно не хочет, чтобы он уходил.
Джагхед не переставал восхищаться нахальностью этой маленькой, неуверенной в себе бестии. Казалось, если он скажет ей никогда в жизни не прыгать с крыши, она в эту же секунду пойдет и сиганёт. Бесстрашная. Странная. Противоречивая. Пьёт крепкий бренди из горла, не отображая на лице совершенно никаких эмоций. От безысходности? Между ними, фактически, нет ничего общего, но они так чертовски похожи.
Через полчаса Купер медленно и верно начинает пьянеть. Растянувшись на диване в гостиной, рассматривает полупустую бутылку, совершенно безэмоционально поглядывая в сторону Джонса. Он не понимает, что девушка чувствует сейчас, но точно знает, что лучше её не трогать.
Время переваливает за четыре часа дня, и сосуд с алкоголем, наконец, пустеет. Бетти запрокидывает голову назад, располагаясь на коленях Форсайта. Он запускает руку в её светлые, отливающие золотом волосы. Впервые за две недели он ощущает умиротворённое спокойствие. Перебирать мягкие пряди пальцами — одно удовольствие, и Джонс замечает, как их обладательница закусывает губу, сплетая руки в замок. Голубые глаза смотрят на него так внимательно и удовлетворённо, что он практически тонет в этом взгляде. Тонет в Элизабет Купер и никак не может выкарабкаться из бездны. Но нужно ли это ему?
— Никогда бы не подумала, но чтобы захотеть своего врага, нужно напиться практически до отключки.
Звонкий смех наполняет комнату. Бетти приподнимается на локтях, слегка вставая. Крепко сплетает их ладони и жадно впивается в мягкие, податливые губы Джонса. Кажется, последние ограничители слетают, стены превращаются в каменную гальку. Она не чувствует ничего, кроме его тёплых касаний под собственной кофтой. Алкоголь в крови туманит разум, Купер едва держит себя в руках, но в чувство постоянно приводят его пальцы, скользящие по молочной коже позвоночника. Руки Джагхеда, крепко обхватывающие талию девушки, вытворяют что-то безумное, доводящее до неизведанной агонии.
Джонс прикусывает её нижнюю губу, постепенно опуская дорожку поцелуев до самой шеи. Алые и розоватые следы на местах отметок пульсируют от приятной боли, и Бетти откидывает волосы в сторону, открывая большее пространство. Она молчит, изредка прерывисто выдыхая, но всё её тело кричит, разрываясь на мелкие кусочки.
— Купер, ты протрезвеешь и будешь орать на меня, — Джагхед лишь на мгновение отрывается от острых, тонких ключиц, всматриваясь в бездонные голубые глаза, но Бетти лишь крепче прижимается к нему, стягивая с себя кофту и демонстрируя грудь, прикрытую чёрной кружевной тканью. В брюках становится неимоверно тесно, и она чувствует, как каменный стояк упирается в бедро.
— Я так...
Низ живота опаляет неимоверно сильная волна возбуждения, волосы спутываются, покусанные губы блуждают по всему телу. Джагхед везде. Его поцелуи заставляют дрожать от желания, прикосновения обжигают сильнее самого яркого пламени, распаляя огонь внутри неё самой.
— Я так хочу тебя.
Элизабет расправляется с креплением бюстгальтера, отбрасывая его в сторону, и сладко стонет, когда губы Джонса накрывают сосок, чуть оттягивая зубами. Пропускает тёмные пряди между пальцев, раз за разом повторяя тихое «Ещё». Кости плавятся, колени дрожат, из-за чего разряды боли проносятся по телу. Форсайт отстраняется, тут же целуя её страстно и собственнически. Никто так не целовал её, и вряд-ли когда нибудь поцелует.
— Я не хочу причинять тебе боль снова, — отголосок доносится до её сознания, заставляя прийти в себя, открыв глаза, — Заниматься сексом с переломом тазовой кости — явно не самая хорошая идея.
Хочется дать ему по лицу. Но это одна из немногих здравых мыслей, которые он когда либо изрекал, поэтому остаётся только согласиться. Джагхед поднимает толстовку и натягивает её на полуголое тело Купер. Наступает неловкое молчание.
— Я всё равно ненавижу тебя, — Бетти устраивается на его плече, обхватывая парня за шею. Тёплые объятия согревают, и она практически не замечает, как проваливается в сон.
***
Пульсирующая боль в висках. С добрым утром.
Купер едва продрала глаза. За окном совсем стемнело, её тело буквально лежало на Джонсе, точно так же, как пустая бутылка бренди на полу. Но память, к счастью, не атрофировалась. Напротив, она помнила всё детально. Даже слишком детально. Повернувшись, Элизабет заметила, что он не спит. Самое время блефовать?
— Что... Что произошло? — попытавшись изобразить максимальное непонимание, девушка округлила глаза и уставилась на Джагхеда.
— Скажем так... Ты пыталась меня изнасиловать, — он усмехнулся, доставая из кармана брюк пачку сигарет, — Думаю, никто не против.
— Идиот, всё было по обоюдному, — блондинка звонко засмеялась, отвешивая ему шуточный пинок, — Только попробуй прожечь диван.
Джонс убрал зажигалку от лица и снова ухмыльнулся.
— В таком случае, ничего не мешает мне сделать это? — Джагхед отбросил сигарету и одним резким движением притянул Купер к себе, впиваясь в её губы.
— Ну, если чувство такта не мешает, то остальное просто бессильно, — прошептала она, отстраняясь.
— Собирайся, поедем в бар. Есть пара дел, которые нужно урегулировать до того, как мы соберёмся выяснять, почему все подыхают от наркоты и как в этом замешаны Лоджи.
С горем пополам проехав в комнату, Бетти открыла небольшой шкаф с излюбленными вещами. Взгляд сразу пал на чёрный топ и клетчатую юбку с прикрепленными к ней цепями. Кое как одевшись и приведя себя в порядок, Элизабет натянула на ноги чёрные туфли, что было особенной редкостью. Завершением образа послужила потёртая кожаная куртка Змеев Нортсайда, которую она всё ещё категорически отказывалась снимать.
Девушка поймала себя на мысли, что ещё пару месяцев назад не представляла, что всё обернётся вот так. Инвалидное кресло, постоянные приёмы врачей, фактически изолированная жизнь, непонятные недоотношения с Джонсом, за смерть которого пару месяцев назад она готова была отдать душу. И это нравилось ей. Необязательно было клясться в вечной любви или усыпать комплиментами друг друга. Можно просто ненавидеть друг друга и это определённо создаст сильнейшую химию.
Настолько сильную, что даже наркотики, которые убивают людей в городе, по сравнению с ней казались детским питанием. Сердце пропустило удар. Бешенство и неопределенность мешались где-то внутри, и это беспокоило.
— Ты там скоро? — прокричал Джагхед, и по его голосу было слышно, как он явно что-то ест. Судя по всему, это было имбирное печенье, которое приготовила Полли.
— Положи печенье на стол и жди.
Белый Змей встречал атмосферой, полностью убивающей настроение. В таком месте хотелось беспросветно пить, пить и ещё раз пить. Если бы нужно было описать бар одной фразой, она обязательно выбрала бы «Оставь надежду всяк сюда входящий» из Божественной комедии Данте, хотя слово "комедийный" явно не внушало доверия в этой ситуации.
Вечный запах дешёвого пойла и табака. Сорокалетние мужики, от которых фонит перегаром за километров, шпыняющие молодёжь, на мгновение замолчали, уставившись на Джонса. Он провёл кресло Купер сквозь двери с крайне гордым и независимым видом, и даже с беззащитной девушкой «в руках» всем своим видом источал опасность.
— Ты нахрена её сюда привёз, Джагхед? Заварил кашу — расхлёбывай сам, — возник из ниоткуда Свит Пи, перебирая в руках бордовый шот. По его выражению лица можно было прочитать всё: ненависть к Элизабет и смешанные, но настороженные претензии к Джагхеду.
— Захлопнись, Стивен, будь добр. Меня меньше всего сейчас волнует твоё мнение. Уже три наших человека лежат в больнице из-за блядской наркоты, о появлении которой мы не имеем ни малейшего понятия, не считая того, что её производит папочка Лодж. Если поставки начнутся в крупных размерах, это может коснуться каждого, кто здесь сейчас присутствует. Наша задача — не допустить массовой эпидемии посредством ваших идей. Я крайне внимательно слушаю.
— Можно нанять независимого эксперта и проанализировать дурь на биохимическом уровне, — пробормотала Бетти, уставившись в пол, словно испытывала чувство стыда.
— Купер, тебя-то точно никто внимательно не слушает, так что..
— Я сказал тебе заткнуться, Свит Пи. В её словах больше рациональности, чем во всех твоих вместе взятых, — съязвил Джагхед, наблюдая за реакцией остальных. Все боялись вставить даже слово, — С этого дня мы будем делать всё, что от нас зависит для того, чтобы обезопасить себя. У кого-нибудь есть знакомые биохимики?
***
— Здравствуй, Чак. Ты хотел поговорить со мной о чём-то?
— Добрый вечер, мистер Купер. У меня есть очень занятная видеозапись, которая касается вашей дочери. Отправлю на электронную почту.
Отправитель: riverdalenschool@mail.com
Тема: Blackmail
Сообщение: Прикреплённый видеофайл, 38 Мб.
