***
Чимин садится в кресло и крутит в руках тонкую сигарету с какой-то пастельно-розовой надписью и, как уверяет надпись на пачке, вкусом клубники. — Почему тонкие? — девушка поправляет розовые волосы, откидывая их назад. — Поверь, лучше сначала тонкие, — Намджун хмыкает, отвлекаясь от экрана телефона и перемещает чупа-чупс за другую щёку. Чонгук укоризненно смотрит на парня и взглядом буквально просит заткнуться. Она чиркает зажигалкой, прикуривая и делает затяжку, выпуская из ноздрей дым. — Лови, — Чонгук кидает зажигалку подруге, и снова делает затяжку, запуская пальцы свободной руки в волосы парня, Намджун лишь удобнее устраивает голову на её коленях. Зажигалка была удачно поймана, и Чимин зажала меж пухлых губ ненавистную сигарету. Она проделала те же махинации, что и младшая, закуривая и недовольно нахмурилась, выдыхая дым. — Нет, детка, не так, — Чон хмыкает. — Не просто сделай затяжку, а вдохни, ну, как обычный воздух. — Кайфучку словишь, — Намджун издаёт смешок и получает тычок под рёбра. Девушка неодобрительно косится на парочку, но, тем не менее, делает, как объяснила ей подруга. Едкий дым попадает в лёгкие и Пак закашливается, прикрывая рот кулаком, в голову бьёт. — Что за дерьмо? — в горле всё ещё першит. — Ты просила научить. Пожалуйста, к остальному привыкнешь. — Что за беда случилась в твоей скучной жизни, из-за которой ты, Пак Чимин, решила начать курить? — Джун раскусывает чупа-чупс и громко им хрустит. — Мин Юнги случилась. Чимин чувствует, что очень сильно влюблена и ничего не может сделать. Намджун хмыкает и снова утыкается взглядом в экран телефона, Чонгук лишь вяло улыбается: — Во сколько у тебя запись в парикмахерской?***
— Должна заметить, что тебе до безумия идёт блонд, — Юнги опирается на перила ступенек в парке и смотрит в объектив камеры. Чимин смеётся и нажимает на кнопку затвора: — Спасибо, я рада, что тебе нравится. А я должна заметить, что ты такая до безумия красивая, — она достаёт уже готовую фотографию и махает ею, чтобы картинка проявилась. Она так рада, что её онни действительно понравилось. — И полароид был определённо создан для тебя. — Прекрати, — Мин краснеет и поправляет цветастую блузку. — Не надо так смущаться, я говорю правду, — блондинка закидывает фотоаппарат и фотографию в портфель и подходит ближе к девушке, дыхание перехватывает от её парфюма, Чим уже не выдерживает, буквально. Эта фотография обязательно окажется на стене над столом, или над кроватью, а может послужит основой для нового рисунка и будет вклеена в скетчбук. Чимин уверяет себя, что это ни в коем случае не помешательство. Фотографии, записи в дневнике, зарисовки и полноценные рисунки в скетчбуке — который никому нельзя открывать — ничего не значат. Так ведь? Пак готова посвятить целые оды эстетичности девушки: красивые глаза, всегда подведенные подводкой, аккуратные кукольные губы, бледная кожа, острые ключицы и не менее острые колени, тонкие запястья и до безумия стройные ноги (можно перечислять часами и ей это не надоест), как в неё можно не влюбиться? — Я собираюсь наконец сдать эту сессию и проваляться в кровати все выходные, устала, жуть просто. — Как это «проваляться»? Ты идёшь со мной в клуб, — Пак поправляет очки на переносице и резко затихает, это было слишком нагло, по-сравнению с тем, как данная фраза звучала в мыслях. На самом деле не такие уж они и хорошие подруги, Чимин бы даже сказала, что наоборот. У них нет общих тем, кроме учёбы: разных новых тем на лекциях, сессий, заданий; будущей скучной профессии и еды. Они такие одинаковые, но такие разные и отдалённые друг от друга. Если бы девушке не хотелось более близкого общения — она бы была довольна просто тем, что наблюдала бы за возлюбленной. Ей так больно знать, что для Юнги она абсолютно пресна. — Ты себя слышишь? Какие клубы? — девушка удивлённо хлопает ресницами. — Я против. Лучше приходи ко мне на выходные. — Хорошо, онни. Я встречу тебя после окончания пар около колледжа. Чимин кажется или у неё прямо сейчас подкашиваются ноги от волнения? Их первая ночёвка вместе. И она должна пройти отлично, в идеале так, как больше всего хочется младшей, и это будет единственная возможная попытка, о которой она так давно думала.***
Пак переминается с ноги на ногу и поправляет очки с новой круглой оправой, Чонгук сказала, что ей идёт, тогда почему все так смотрят? Она морщится от такого количества взглядов, это непривычно. Она чувствует себя некомфортно. Чимин самой не верится, что она смогла променять свои любимые кроссовки, широкие и удобные свитера и водолазки, юбки и джинсы с низкой посадкой на новые кроссовки на платформе, на джинсы с разрезами на коленях и кожаную куртку, поверх до неприличия откровенного топа: она, конечно, хотела сменить немного имидж, но ключевое слово «немного». Нет, Чонгук перестаралась. Предвкушение чего-то глобального так сильно угнетает, девушка прикрывает глаза, опираясь спиной о стену и делает глубокий вдох. Что если Юнги откажет, что если посчитает отвратительной, расскажет всем? — Вау, Чимин-и, — голос Юнги такой приятный, льётся как патока и обволакивает уши. — Привет, онни, — губы снова растягиваются в мягкой улыбке. — Выглядишь сногсшибательно, — Мин оценивающе смотрит. — Спасибо большое, — Чимин краснеет и смущённо убирает пряди волос за ухо. Удивительно: комплименты практически одинаковы, но от разных людей слышатся по-разному. Невероятно приятно слышать это от неё. — Пойдём, нас ждёт вечер кино! — девушка очаровательно хихикает. — Но сначала зайдём в магазин.***
У Юнги так много книг на полках, Чимин проводит пальцами по их переплётам и удивляется любознательности возлюбленной, эта детка такая невероятная, блондинка не устанет повторять данную фразу. А ещё она восхищёна тому, как Юнги обустроила квартиру — невероятно уютно. Пак готова честно признаться, что рада была снять этот прикид и переодеться в домашнее, а ещё больше она рада тому, что эти домашние вещи принадлежат старшей. Выбрав фильм, девушки устроились на диване. Чим, конечно же, была очень увлечена, только не фильмом, а шикарным профилем Мин и её бархатными глазами, в которых отображались отблески с экрана телевизора. Звук постоянного нытья, иногда разбавленный музыкой, что разрывал барабанные перепонки Чимин на куски (Юнги выбрала сопливую мелодраму, а блондинка их не перевариает) резко затих и она не сразу поняла что происходит. Онни выключила телевизор? — Это что сейчас было? — Чимин сводит брови к переносице. — Свет, кажется, отключили. Прекрасно! — Юнги негодующе взмахивает руками и повисает тишина. Они сидят какое-то время в темноте. Ну, они и до этого сидели так, но работал телевизор и всё было… не так угнетающе? По-крайней мере обе были увлечены чем-то своим. Но Юнги не выносит и встаёт с места, включая на телефоне фонарик. — И что мы будем делать? — младшая накручивает на палец прядь волос и резко ойкает, когда Мин направляет на неё фонарик. — Спать я сейчас точно не намерена. Юнги нашла в ящике несколько свечей, в серванте пару бутылок вина и воодушевленно поставила их вместе с бокалами на стол: — Я подумала, что мы мало что о друг друге знаем, — она села на табурет рядом с девушкой и мило улыбнулась. — Будем сближаться. У Пак аж в горле пересохло. Но бокал вина всё исправил, потом ещё один, и ещё. Чимин рассказала всё о себе и даже больше: какое у неё было детство, сложное отрочество, первая любовь в сторону одноклассника (к сожалению, безответная), начало самостоятельной жизни и дальше по списку, вплоть до любимого цвета и любимого блюда. Единственное, что она только не сказала то, что после отказа она поняла, что не очень-то и хотела с тем парнем быть вместе. А спустя ещё год приняла в себе влечение исключительно к прекрасному полу, и приняла саму себя. Юнги же умолчала о том, какое у неё было детство, только сказала, что семья была неблагополучная. И дабы поскорее сбежать от ненавистных родителей, она постоянно училась: хотела поступить в институт в Сеуле, чтобы подальше от родного дома. И ей удалось, она безумно этим гордится. Какие-то мелкие детали из разряда «любимый жанр книг» или «еда, которую она предпочитает» — Пак знала. Девушка любит романы и рассказы, детективы, а любимая еда — это самый обычный рис с мясом. Блондинка достаёт пачку сигарет с зажигалкой и закуривает, делает вид, что привыкла к этому, сдерживается, дабы не выкинуть эту дрянь куда подальше. Юнги вопросительно вскидывает брови и щурится, от чего её глаза ещё больше кажутся по-лисьи любопытными: — Дай мне, — она улыбается от опешившего взгляда подруги и качает головой, когда та протягивает ей пачку сигарет. Забирает из чужих рук сигарету и делает затяжку, закашливается. Она снова делает затяжку, выдыхает дым, складывая губы в трубочку и наблюдает, как он растворяется с воздухе. И снова кашляет, потому что горло словно сводит, отдаёт сигарету обратно: — Как ты это куришь? — хрипло и как-то жалобно говорит Мин. Пак заливисто смеётся, от чего наклоняется к коленям старшей и опирается на них: — Сама не знаю. Они обе пьяны. Им обоим кажется эта ситуация до ужаса смешной. Мин тоже смеётся, сквозь слёзы из-за кашля и сжимает предплечье девушки. Они разливают остатки алкоголя по бокалам, всё ещё хихикая и забывая про непотушенную тлеющую сигарету, оставленную на крае тарелки. — А что у тебя в личных отношениях? — Чимин отпивает из бокала и поджимает губы, выжидающе сверля взглядом Юн. — Знаешь, всё плохо, — она усмехается, крутя в ладонях бокал. — Мне бы хотелось быть счастливой и любимой, но все парни как под копирку, такие неинтересные, пусть и привлекательные. Нет, один был, наши отношения длились продолжительное время, я, можно сказать, и правда влюбилась? Он был таким бунтарём, — Мин грустно улыбается, укладывая голову на плечо блондинки, от чего та напрягается и покрывается румянцем. — Но таким изменчивым козлом. Виснет разъедающая тишина и Чимин пытается придумать, чем её разбавить. Но на ум идёт только то, как она сейчас жирно проебалась. Понятно, что для Мин эта тема была больной и младшая винит себя, что вообще-то начала это всё. Зачем она вообще собралась признаваться? Жила же спокойно. Раздаётся всхлип и плечи старшей начинают подрагивать: — Я всю свою жизнь, сколько себя помню стараюсь, стараюсь, чтобы вылезти из дерьма, но всё ещё вязну в нём. Просто хочу быть хоть капельку счастливой, я что, многого прошу? — она вытирает слёзы тыльными сторонами ладоней, размазывая подводку по щекам. Сердце Чимин болезненно сжимается вдвое просто потому что её любимая плачет. — Эй, ну чего ты, — Пак гладит по голове, убирает волосы за ухо и Юнги только сильнее начинает плакать. — Послушай, всё будет хорошо. Ты такая красивая, умная, с тобой интересно и весело, определённо найдутся люди, которые будут любить тебя больше жизни, — она берёт щеки старшей в свои руки, вытирает большими пальцами слёзы и смотрит в глаза. — Понимаешь? Мин всхлипывает и цепляется пальцами за запястья младшей. — Ты слышишь меня? — блондинка пододвигается ближе и смотрит в глаза. Девушка часто кивает и также смотрит в глаза, находя в них всю нужную поддержку. Их колени соприкасаются, они смотрят, глаза в глаза, и Чимин млеет, понимает что это тот самый момент. Наклоняется непозволительно близко, аккуратно касается своими губами чужих, чувствует, что они на вкус как персики из-за нанесённого блеска и только требовательнее целует: проводит языком по губам, кусает их практически в кровь. Мин сжимает запястья блондинки, прикрывает глаза и судорожно выдыхает, приоткрывая рот, позволяя углубить поцелуй и плавится от чужой ласки, по которой она так скучала. Блондинка встаёт с места, скользит ладонями по груди, талии и подхватывает под бёдра, усаживая Юнги на стол. Целует жадно и мокро, играясь с её языком, обхватывая за талию и скользя руками под ткань футболки. Чимин захлёбывается аккуратной талией, чужими стонами, идеальными бёдрами и стройными ногами — она захлёбывается Мин, отдаёт всю себя и медленно, с каждым новым вдохом, с каждым новым выдохом заполняет дыру в своей груди. Она сможет быть… счастливой, благодаря Юнги?***
Чимин бы никогда не подумала, что тихое посапывание под боком и чужие мягкие руки, обвивающие её талию могут принести столько положительных эмоций. Лицо старшей после вчерашней истерики и слёз чуть опухшее, но это не делает её менее красивой или милой. Блондинка перебирает её волосы, пропускает сквозь пальцы и аккуратно, чтобы не разбудить поправляет покрывало. Да, на диване спать неудобно, но до кровати они бы физически не добрались. На лице расплывается широкая улыбка и Пак понимает, что никогда не чувствовала себя более счастливой. Вчерашний день был, наверное, лучшим: они вместе ходили за продуктами и дурачились в магазине, дурачились, пока готовили ужин, узнали друг друга ближе и занялись сексом на ебучем кухонном столе. У девушки затекли руки и ноги, но она абсолютно счастлива. Она не знает сколько времени ещё так пролежала, не двигаясь, лишь бы не разбудить Юн-ни, не помнит как ещё раз уснула, но, проснувшись, видит очень даже красивую картину: Юнги стоит к ней спиной, в одном нижнем белье. Чимин встаёт с постели и подходит сзади к Мин, аккуратно касаясь пальцами её талии. — Как давно ты проснулась? — она говорит куда-то в шею, изображает спокойствие, но она ничерта не спокойна. Юнги неуверенно поворачивается лицом к девушке, смотрит в глаза и не может. Не может ничего ей сказать, совсем. Младшая опускает руки на бёдра Юн и наклоняется, желая поцеловать её. — Чимин, нет… — Юнги убирает со своих бёдер чужие руки и отворачивает голову, избегая поцелуя. Она делает шаг назад и хватает со стула футболку, прикрываясь ею. — Что-то не так? — Пак не верит, нет. — Я… Послушай, всё не так, как ты подумала. Я вчера была пьяна, расстроена и абсолютно опустошена. Меня не привлекают девушки, я поддалась, потому что соскучилась по ласке и потому что мне было интересно, как это, с девушкой, — она сжимает в руках ткань футболки и избегает зрительного контакта. Весь мир Чимин рушится прямо сейчас, в эту минуту. Она готовилась к отказу, морально, но почему тогда дыра, заполненная этой ночью нежностью и любовью, снова рассыпается? — Не хотела задеть твои чувства, правда. Ты мне нравишься, как подруга. И я обещаю, что ничего никому не расскажу. С каждым словом внутри боль перемешивается с яростью. Её использовали, вытерли об неё ноги любопытством и прямо сейчас выплёвывают ей в лицо свои жалкие подачки. Ноющая боль разрастается в районе сердца в геометрической прогрессии и Пак мелко моргает, усмехаясь. Все надежды разбились о скалы реальности. — Мне жаль, — Юнги стыдливо прячет взгляд и убирает пряди волос за ухо. — Мне тоже.