***
Карин зовет Суйгецу, стоящего в действительности вальяжной пользе и делая такой вид, что кроме развода рыб для пиллинга и диплома «Лучший эксперт по расслаблению и улучшению кожи» ему уже ничего да и не надо в этой больнице-санатории. Яростно надкусив дужку темных джексоновских очков, она чуть свела брови к переносице. По её взгляду ясно: пираньи каждому покажутся сказкой по сравнению с рыжей бестией, и как тут не упомянуть заветные зубы Хозуки, чем-то схожие с акульими? Вонзив ноготки под цвет рубинового гель-лака прямо в спину будущего собеседника, молодой человек закусил нижнюю губу от боли и неожиданности внезапного удара и перевёл свой грозный взор на виновницу его зоны комфорта, хотя точнее, зоны НЕкомфорта, должностной быть защищенной только её хозяином. — Чего надо? — спрашивает он, чуть ли не рыча. — Шоколада, — процедив сквозь зубы, отвечает Узумаки в довольно дерзкой манере для девушки, Суйгецу поднимает бровь и просит растолковать и пояснить, что эта надоедливая дура от него хочет. — Ты почему не на смене? Не дежуришь? — А разве моя очередь? — задает встречный вопрос Хозуки, вращая на пальце ключ от кабинета, с брелком большого меча, похожего на рассекающий головы топор. Модельно отставив ногу в сторону, показывая из-под белого платья темный конец сетчатых чулков, девушка продолжает тираду: — Твоя очередь делать это. Или ты не... — Последний был не я, а Инузука. Выкуси. Карин возмутительно ахнула и показала список дежурящих. — Гляди: Киба в морге, и это сообщалось три раза по громкоговорителю больницы. Где ты был в этот момент? — Я принимал пациентов. — По делом тебе, наступил твой момент. Да и ко всему не верю, что ты принимал посетителей в семь утра с недугом шероховатости ног или более того, с просьбой сделать тайский массаж. Дуй на место, рыцарь. — приказным тоном выдает генетик. — Экстренный вызов вообще, ты должен быть рядом с Тен-Тен и составлять отчёт. — Но она же главная медсестра, чёрт... Любишь кататься? Тогда катись куда подальше. Надоело. — он насупился ещё сильнее, как и нервничал с одновременным эффектом злости, стараясь хоть чем-то оправдать свою тугоухость в составе с самой ни на есть что невнимательностью. — А ты дежурный! — уже повысив голос, прокричала та, получив в ответ злостное «стерва». — Беги скорее, не до криков сейчас. Потом пособачимся. — Узумаки махнула рукой в его сторону и ринулась к себе в лабораторию, получая от Джуго несколько пробирок с алой жидкостью для того, чтобы со стопроцентной вероятностью определить, у кого какой резус фактор и стоит ли делать переливание крови для тех, кому это необходимо. Хозуки, оставаясь среди медиков в бурном потоке, быстрым шагом направляется к выходу, откуда идёт новое поступление пострадавших. Дел ещё много, в общей сложности дежурному приходилось не только наблюдать за постановкой, но и оказывать первую помощь, пока операционные заняты. И в одной из таких операционных трудился потомок Учиха, держа на уровне груди запачканные кровью пациента руки, облачённые в прошлом белоснежные перчатки.***
... Выслушав короткую благодарственную речь заплаканной, уже от счастья, девчушки, Наруто бежит к Такахаши, но его отвлекают крики. На каталке везли парня, который был явно без сознания и в тяжёлом состоянии, судя по его внешнему виду. Узумаки быстро кидается к санитарам и узнает о том, что этот парень сидел на переднем сидении и во время аварии вылетел через лобовое стекло, и, естественно, произошла травматическая ампутация правой ноги, которая так же находилась тут, в холоде. Есть возможность пришить назад. — Все ясно... Тен-Тен, какая операционная свободна? — громко орёт Узумаки, стараясь перекричать всех остальных. И у него вышло. Такахаши, проверив списки, поднимает руку, показывая на пальцах «4». — Вызовите мне сосудистого! Аварии всегда уносили много жизней, но пока есть врачи и надежда — это можно изменить. Невозможно полностью обойтись без жертв, но снизить смертность вполне реально. В ушах шум, который мешает сосредоточиться, но врачи неотложки вполне привыкли к такой шумихе, в какой-то степени считая это чем-то должным. Особенно при общей мобилизации. В то же время слышится тихий звон телефона, который Наруто успел закинуть в ординаторскую, чтобы он там не мешался. На дисплее высвечивается «Наруко» и забавная фотография светловолосой девушки, являющейся родной сестрой Наруто. — Он не берет трубку. — со вздохом говорит блондинка переводя взгляд на брюнета. — Как думаешь, чем он там занят? — Возможно, что у него операция. Ты же помнишь, кем является наш брат. — Точно. Как думаешь наш дом встретит нас чистотой? — Наруко усмехается, убирая телефон в карман чёрной кожаной куртки и закидывая спортивный рюкзак на второе плечо. — Наруко, ты снова забываешь о том, кто наш брат. — Менма зевает, все ещё отходя от сна после долгого перелёта. Прошло значительное время после того, как операции шли полным ходом, и, к счастью, ни одна жизнь не была утеряна, хотя признаки того, что многим пациентам уже никогда не будет комфортно присутствовали: кто-то, проснувшись, обнаружит, что одной из конечностей уже нет, кто-то ничего не вспомнит, а вместо окончательной цифры «11» пострадавших на смену приходило всё больше потерпевших. И это уже не похоже на обычное ДТП, когда сталкиваются две, а то и три машины. Это самая настоящая авария, масштабная, о которой будут говорить в новостях и подозревать, что всё случилось неспроста по невнимательности водителей или что-то в этом роде. Учиха склонил голову в сторону Харуно, иногда подавая ей нужные инструменты и направляя в нужную сторону, наблюдая за всем увлекательным процессом ловкой работы рук, которой неопределенно, но восхищаешься с каждой минутой. Она рождена для этой прыткой работы, наверняка ей нет равных, если речь идёт не о бабуле Цунаде, отлично обучившей свою подопечную в этом кудесном ремесле. Со временем смены больных настигла ещё одна беда, осторожная, где требовалась работа опытного окулиста: кровоизлияние сосудов. Как же хорошо, что Учиха, будучи юным, отлично обучался разным подразделениям хирургии, основываясь не только на стандартных вещах по типу аппендицита, нет. Это была работа его жизни — спасать других и показывать, кто тут хозяин, хотя соперник у него есть, куда важнее времени, всё тот же бонвиван Узумаки. Взяв векорасширитель и скальпель, он осторожно сделал надрез белка и проводил тоненькую трубку. И так он поступил искусно несколько раз с другими пациентами. Мельтешащие помощницы прикладывали ватку ко лбу Учиха, стирая пот и искушённо наблюдая за процессом работы старшего по званию. Не забывая и о Сакуре, принимавшей активное участие в работе. — Операции прошли успешно, коллега. — обращается брюнет к миниатюрной девушке, снимая перчатку и пожимая той оголенную от медицинской «варежки» ладонь, постепенно выходя из операционной и доверяя медсестричкам наблюдать за состоянием людей. Харуно в ответ пожимает руку Учиха, устало вздыхая и выходя из операционной, перед тем вымыв руки и снова надевая новые перчатки. Суматоха встречает её сразу же, и Сакура рвётся в эту толпу, моментально включаясь в работу и начиная осматривать пациентов. Конечно, основная её специализация — нейрохирургия, но это не значит, что она не знает других основ хирургии, в случае чего сможет провести операцию и по другому типу. Узумаки даже не удаётся присесть хоть на одну минуту, как только появляется пациент, так он тут же вскакивает с места, принимаясь за работу. Если операция не нужна, то он просто передаёт пациента дежурному врачу, быстро подбегая к следующему, ведь каждая минута была на счету. Кинув беглый взгляд на шатенку, находящуюся на посту, он замечает в её руке телефон и видит, как она нервничает, записывая какие-то сведения на листок. Ещё одна операция. Еще одна спасённая жизнь и всё сначала. Это могло надоесть, но только не Узумаки, который всегда стремился помочь всем и вся, именно поэтому работа в неотложной хирургии стала для него лучшим способом, чтобы помочь людям.***
Какая это уже была по счёту операция? Наруто уже и сам сбился со счёту, но благо потоку экстренных пациентов пришёл конец. Трудно было подумать сколько было пострадавших, если к ним привезли только небольшую часть. Тяжело выдохнув, Наруто перевязывает руку четырнадцатилетней пациентки, потрепав её по темным волосам, и двинулся в сторону Тен-Тен, чтобы выяснить не ждать ли им ещё кого-нибудь. Словно упав на высокий белый стол регистратуры, парень посмотрел на Такахаши. — Больше поступлений нет? — Нет, слава богу, а то нам даже некуда их уложить. Реанимация почти вся полная. — со вздохом отвечает Тен-Тен, внимательно разглядывая уставшего блондина. — Ты молодец, Наруто.. Будешь кофе? — Да я сам пойду возьму. — легко улыбнувшись, словно совсем и не устав, блондин оттолкнулся, быстро подойдя к автомату с кофе, заказывает две чашечки, направляясь к Учиха, чтобы разделить с ним кофейную трапезу и отдохнуть от всего этого наплыва пациентов. У регистратуры второго этажа, где как раз-таки стоит Наруто у спасительной выдачи напитков и сладостей, можно заметить открытую дверь одного из кабинетов. Просторный, ничего особенного на первый взгляд, за исключением двух коллег, с особым вниманием обсуждающих что-то. Видно, как нависшая над столом генетик устало сдувает прядь ярких волос со лба, пыхтя над очередным списком доставленных на лечение. Устала Карин скорее не от того, что у неё мозоль на языке от диктовки, неа, нисколько. Усталость пришла из-за частых комментариев Суйгецу, по коей причине у неё скоро уши в трубочку свернутся. Надо же. — Пиши, пациент Микко Аи, вторая отрицательная. — Но там же... — Придурок, не сбивай меня в сотый раз, я же сказала, пиши. — Понял... — Суйгецу быстро следует словам Карин и, несколько раз проморгавшись, встречает взглядом вознесенского Учиха, который, судя по всему, терпеливо ожидает роковые удары своей безбашенной (ещё непонятно какой) судьбы, и Наруто, пыхтящего во имя медицины и вселенской доброты, уже ожидающего кофеёк у аппарата. Весельчак, блондинистый оболтус, непослушный, такой загорелый голубоглазый, отдает одним лишь золотом на фоне всех этих серых будней, в нём крутятся изумруды, алмазы, одна большая искристая сокровищница, и назвать его по-другому язык не поворачивается. А еще Солнце. Пшеничное, медовое, чарующее Солнце. Горячее, большое. Он почему-то раздражал и заставлял волноваться лишь от одного своего присутствия. И честно, Учиха Саске мысленно уже мучительно убивает тех, кто смеет его называть идиотом, потому что так делать дозволено только ему. Если объяснить подробно и в красках, то будет очень долго, невыносимо. Хватал ту же Тен-Тен за горло и беспощадно сжимал до самых гематом, пока глаза не выкатятся к потрохам собачьим и не стекут в канаву. И пусть только еще раз посмеет тыкнуть его в спину или говорить подобное «не прокатит, Наруто». И весь этот ужас в угольных глазах с остатками притихших огоньков, всё ещё разводящих пляску при виде того, как сосредоточенное лицо блондина непосредственно принимает участие в позе творца и спасителя жизни. От чего-то Учиха гордится им, игнорируя всё вокруг: людей, шум, свет, радости и печали поставленных диагнозов. Всё. В размытой местности центром был только этот непоседа. Саске закончил работу быстрее с хладнокровным выражением лица, но только-то потому что у него такой темперамент. А Наруто искренне радовался, когда очередная жизнь была спасена. Опираясь об стенку и сложа руки на груди, на бледном лице появилась заметная улыбка, лёгкая, но самая настоящая, каких было редко. С его лица всё ещё не сходил этот полумесяц, казалось, что даже Узумаки его вот-вот заметит, заметит эти приподнятые уголки губ и лукаво улыбнётся в ответ, отчаянно расспрашивая Учиха, кто вдруг умер из его врагов, что он наконец-таки решил осветить всю больницу своим замечательным настроением. У Саске уже был заготовлен ответ на несколько предстоящих вопросов, но он не знал, будет ли это корректно. Смотря, с какого ракурса спросит Наруто. Встретив молодого человека, бледно-мертвенная рука коснулась чашечки бодрящего кофе, а тёмная воронья макушка осторожно осуществила легкий поклон. — Благодарю, Наруто. Выйдем на улицу, проветримся немного, это очень необходимо нам обоим. — спокойно оповестив блондина, хирург с хладнокровным нравом направляется к выходу, чуть останавливаясь и ожидая своего соперника и коллегу. А Узумаки заметил эту едва заметную полуулыбку, но сейчас ничего говорить не стал. Он спросит об этом позже, хотя случай подвернулся крайне отличный. Они выйдут на улицу, и вон там уж блондин всё разведает у своего давнего соперника, но и лучшего друга. — А пойдём. — Наруто кивает головой, последовав за брюнетом, сделав предварительно небольшой глоток крепкого кофе, пытаясь развеять усталость. С лёгким прищуром глаз, он едва ощутимо толкает Учиха в плечо. — Чего это ты улыбаешься? Ты свихнулся? Итачи наконец-то перестал зазывать тебя к себе? О, или ты нашёл себе подружку? Почему я пропустил это? — затараторил блондин, явно пытаясь выведать у друга всё, а вся усталость словно исчезла. — Я улыбаюсь, потому что восхищаюсь тобой в который раз. При работе, общении со сложными людьми, при унынии, ты всегда оставался таким... Сдержанным. Мне это симпатизирует, дурачок. Понимай, как хочешь. Мне всё равно. Ах, Узумаки Наруто, знал бы ты всё в тех красках, в которых живу и размышляю я, то точно бы сказал, что я фетишист проклятый. Так ведь? — сделав глоток горячительного, он исподлобья посмотрел на блондина, пусть тот и был ниже на несчастных два сантиметра, но даже здесь великий наследник дворянского клана чувствовал некое превосходство, сравнимое с больной одержимостью знать всё об этом человеке. Ну, не до безумия, на которое способны японские извращенцы, однако знать чуть больше, чем те же брат с сестрой. Вздохнув, брюнет отвел взгляд в далёкие края мегаполиса, опираясь на серебряные перила. В коем-то веке опасно, но так только кажется со стороны. Чистый прохладный ветерок ласкает его мраморные обаятельные черты лица, гладит скулы, а чуть треснувшие губы уже содрогаются в надежде произнести что-то ещё. — А если бы не сказал? — Узумаки опирается о стеклянную поверхность надёжного балкона, не переставая лукаво улыбаться. Поднеся стаканчик ко рту, сделал ещё один небольшой глоток кофе, заставляя всё внутри наполнится теплом. На его вопрос Саске не ответил. Наруто смотрит куда-то вдаль, вновь слегка сощурив глаза. Дождь уже прошёл, оставив небольшие лужи, блестящие от редкий лучей солнца, скрытого за тяжёлыми облаками. Где-то по лужам прыгают дети, ослушавшись советов своих родителей, и, возможно, у кого-то из них начнётся неприятный кашель, а может даже и температура. — Знаешь, я рад, что ты восхищаешься мной. Хоть один человек это делает... Ну, не считая Наруко и Менмы. Но всё-таки моей сдержанности далеко до твоей. — подперев голову рукой, Узумаки вновь растягивает губы в улыбке. — Я всегда равнялся на тебя, стараясь превзойти, но как видишь в росте я уже немного проиграл. Саске краешком поглядывает на блондина и, внимая его словам, уже уверенно заглядывает в небесные глаза, закусив внутреннюю сторону щеки. В этих голубых омутах он видел своё отражение, маленькие поблёскивающие крапинки с прослойкой едва видного малахита, и честно, в эти глаза можно было бы смотреть вечно. Они как зеркало самовлюблённого человека: смотришь долго и не можешь оторваться. Это странно, но и одновременно завораживающее зрелище, как сотня галактик, греющих его ледяную душу. — Да уж, ростом я опередил. Мой дивный соперник и друг. А может мы больше, чем друзья, потому что таких как нас нигде нет. Однако опять же, моя любимая фраза: думай, как хочешь. К слову, что планируешь делать после рабочего дня? У меня есть для тебя сюрприз, и так... У меня два купона на бесплатные три рамена, так как я это не ем, точнее редко, то решил пригласить тебя сходить со мной немного перекусить, а там дальше посмотрим. — оповещает брюнет, цепляя себя за горлышко тёмной водолазки и приподнимая ко рту, будто смущаясь своей же просьбы или выражения желания. Да где такое видано, чтобы Учиха приглашал кого-то поужинать? — Звучит так, словно я зову тебя на свидание. Прости, если это прозвучало двусмысленно, но думаю, ты не будешь против. Против всего этого. Узумаки зевает, поглядывая на брюнета с довольно серьёзным лицом, внимательно его слушая. — А какие у меня могут быть дела? Тихий вечер дома вместе с тараканами и заварной лапшой... — покачав головой, блондин всматривается в даль города, словно пытаясь там что-то найти. Неожиданно блондин резко оборачивается на Учиха, услышав лишь одно «рамен», и его губы растягиваются в очередную широкую улыбку, а глаза начинают несвойственно блестеть. — Что ж ты сразу не сказал? Я так давно не ел хорошего рамена! Я совсем не против, ттебайо! — казалось, что хирург даже не заметил, как брюнет подтягивает водолазку ко рту. Зовут его поесть рамена не каждый день. И тем более бесплатного рамена. Что может быть лучше этого? Правильно. Ничего... Возможно. Махнув рукой, блондин прикрывает один глаз, толкнув друга в плечо. — У-у-узумаки!.. Чёрт бы тебя побрал. Я тут речь серьёзную толкаю, а он втирает мне всякий бред про рамен, и как он давно его не ел. Можно я тебя ударю, чтобы так, ну, смачно? Хотя... Зачем я спрашиваю. Вот поедим вечером, ты наешься, не сможешь передвигаться, упадёшь, как колобок. Вот тогда-то я точно тебя поколочу. А потом, быть может, запихну в чердаке и не выпущу, но это уже совсем другая история... Придурок. — хмуро, но все ещё немного смущаясь от неловкой беседы отчеканил Саске, разворачиваясь к Наруто своей статной спиной и порой напористо поднимая и опуская плечи от глубокого дыхания, так свойственного размышлениям Учиха. Ему, как социопату, было невероятно сложно вязать хоть какие-то отношения с компанией, поскольку зачастую он предпочитал находиться в своей уютной клетке, которая вполне его устраивала. Если бы его семья услышала, что их сын приглашает кого-то куда-то в своём сознательном возрасте, то явно бы подверглась в шок от такой чрезвычайно исторической новости. Срочно в летопись! — Так ты хочешь откормить меня, а потом съесть?! — громко вскрикивает блондин, размахивая руками и неожиданно начинает смеяться, уткнувшись лбом в спину Учиха. — Да ладно. ты мой спаситель просто... Спасибо. — блондин устало прикрывает глаза, всё ещё тихо посмеиваясь, но голову так же не поднимает, всё ещё утыкаясь лбом в статную спину собеседника, сложив при всём прочем руки на груди. Чувствуя, как тёплая макушка касается широкой спины брюнета, Саске немного содрогается, чуть не ожидая такого внезапного, но невероятно на удивление приятного ощущения, и в мыслях он даже не может припомнить, когда последний раз ему было так хорошо. Когда в последний раз его кто-то так тепло касался, кроме родных рук матери, которая делает это вовсе не часто в последнее время? На ум приходило только одно имя, и в который раз Учиха понимает, что это становится все гораздо страннее, но от этого факта не хотелось удивляться или выть, подобающе волку от порции негодования. Это была ни на есть что тягучая и приятная странность. Непонятная, но всё же она была. — Так бы и сразу, Узумаки. — отвечает он, снова не обделив Наруто в который раз ещё своим вниманием, которое запомнится надолго также надолго, как и остальные другие разы. — Но трёпку тебе устрою, даже не беспокойся. Лёгкий ветерок треплет короткие светлые, как спелая пшеница, волосы и белый халат, оставшийся каким-то чудом чистым. Наруто думал о том, что, возможно, Саске и прав, говоря словно они не такие как все, ведь в глубине души сам осознавал это, но говорить как-то не решался. Возможно просто в должной мере ничего не осознал. Наруто смеется едва слышно, словно стараясь не разрушить тишину, окружающую их. Очень скоро рабочий день подойдёт к концу, и там он уже сможет наесться вкусным разменом, забыв обо всех проблемах, однако предстоящая трёпка немного мешала отвлечься от всех беспокойств сразу же, но даже и это сильно не беспокоило блондина. Почесав затылок, парень поднимает голову с какой-то необычной тяжестью, слегка мотает ей и потягивается, закидывая руки за голову в своей привычной манере. — Ну, что ещё новенького произошло у тебя за последние несколько дней? Осторожно убрав с запутанных пшеничных прядей маленький зелёный лепесток, Учиха снова понял, что отвлекся от вопроса, в который раз замечая, что происходят какие-то подозрительные метаморфозы. Всё бы ничего, да... А что у него действительно произошло? Ссора с семьей? Надоедливый, но в прошлом заботливый Итачи? Он всегда был таким, но стоило отцу прибить старшего сына гвоздём у себя, так тот сразу «образумился», перетягивая младшего на свою темную сторону. О, точно, ещё он недавно виделся со старым другом Итачи, семьи — Шисуи, и к слову, он похорошел и устроился неподалеку от именной больницы. Ко всему: Саске поранился скальпелем, когда принимал завоз новых инструментов для хирургии. — Порезал ладонь, всё ещё кровоточит, но терпимо. У меня всегда была проблема со свёртываемостью крови, да. Очень острые лезвия тому причина. — Ну ты и растяпа. Аккуратнее быть надо, раз свёртываемость плохая. С таким-то не шутят! — запричитал блондин, в любом случае переживая за Учиха. — А вдруг ты не дай Бог помрёшь, и что мне делать прикажешь, а? Да я сам под этот плинтус от скуки залезу. — Узумаки хмурится, размахивая руками. Выдохнув и однозначно успокоившись, он закрывает рукой глаза. — Волнуешься? Да брось, чуть-чуть покапает, запечётся и остановится, мне уже не в первый раз страдать от порезов на коже. — вяло ответил Саске, откашливаясь и вздыхая, сразу вникает в следующие слова Наруто, который замолчал на какую-то долю секунды. — Сегодня был такой тяжёлый день... Мне вот интересно по чьей вине произошло такое ДТП. — размышляя говорил парень, словно сам с собой, перебирая различные варианты событий от самых простых до каких-то просто невероятных. Саске задумался, положив руки в карман белого медицинского халата. — Кто же мог вызвать такую катастрофу? Быть может, это прикрытый теракт, или что-то вроде. Пока операцию проводил, репортёры приехали. Не видел? Там была одна леди, тёмная такая, Каруи Мотидзуки, радиопередачи ещё ведёт со своим коллегой Омои. Так что: мы в телевизоре, но увы, не в лучшем свете, так как события грустные, ты только представь... Несмотря на всё, я удовлетворен тем, что всё живы. Но уж точно не здоровы, отчего чувствую себя немного виноватым. — Саске махнул рукой в сторону Наруто, заставляя его чуть отклониться в противоположную сторону, чтобы тот нахрен не упал и не разбился в лепешку, как это могло бы произойти. Высоко. — Ты мне ещё нужен, осторожно. — Я не видел никого. Не обратил даже внимания, как думаешь... Я попал там в кадр?— с серьёзным задумчивым лицом,он смотрит на брюнета. Саске поднял бровь. — А если серьёзно, то я надеюсь, что всё раскроется и, возможно, ублюдка, который всё это подстроил, найдут... Сегодня я чуть не потерял пациентку... — уже более тихо говорит Наруто, проведя рукой по волосам, взъерошив их, однако, вскоре приободрившись, он посмотрел на друга. — И да, я всем нужен.