Вальпургиева ночь
1 мая 2019 г. в 04:58
Для Беллатрикс Вальпургиева ночь была очень значима. Когда она была малышкой, в этот день они с отцом отправлялись к Вальбурге, поздравляли ее и проводили весь день только втроем. В десять вечера ее укладывали спать, обещая, что маленьким ведьмам обязательно приснятся пророческие сны, а Богиня одарит новыми знаниями. И ей действительно снились пророческие сны, пусть это были какие-то моменты из жизни семьи или просто отголоски каких-то событий, именно в одну из таких ночей, когда ей было лет девять, она увидела во сне Лиру. Утром на подушке всегда лежал букет полевых цветов от отца, и небольшой ларец со свежесобранными травами от Вал.
Потом ей исполнилось одиннадцать, и в ее жизни появился Хогвартс, а у Вальбурги появился Сириус. Но каждый год до своего четырнадцатилетия на утро первого мая она получала подарок. А ночи, она проводила, танцуя под полной лунной в одной сорочке, на поляне в запретном лесу, благодаря и упиваясь силой природы и магии. Состояние свободы опьяняло и отключало голову, оставляя лишь чувственность, слышать каждый шелест, каждый порыв ветра, чувствовать энергию и магический фон всего вокруг, чувствовать собственную магию, каждый поток наполнявший тело… Все это казалось ей тогда наивысшим блаженством, какое только может быть.
В год четырнадцатилетия Вальбурга забрала ее из школы за день до праздника, они отправились к горе Блокула, что в Швейцарии. Она со всех сторон омывалась морем, именно в эту ночь, волны подымались до пика горы, создавая над вершиной полупрозрачный купол из солёной воды. Легенда гласила, что невинная Ведьма, устоявшая перед стихией воды, увидит своего избранника. Беллатрикс влюбленная в Темного Лорда ожидала увидеть Его Темнейшество, вместо этого ей привиделись лишь изящные руки, которые одевали ей на руку обручальное кольцо.
После вернувшись в Англию, они впервые танцевали с Вал вдвоем, полностью обнажёнными, под полной луной распевая обрядовые песни. Именно тогда выпивая вино из родовых серебряных чаш, воспевая саму магию и равноденствие жизни и смерти, Беллатрикс впервые почувствовала свою женскую энергию и силу, глядя на луну, ей казалось, она видит улыбающуюся Лилит. Проснулась она тогда от первых солнечных лучей, прямо на траве, укрытая лишь мантией Вал. Та сидела у разведённого костра уже одетая и расчесывала волосы, которые стали немного короче, улыбнувшись, она подошла к Белле и, скрутив ее вьющиеся волосы в жгут отрезала сантиметров десять.
— Бросай в костер и забывай о боли, наново все, как новая луна, так и ты обновленная, — вручая ей ее первый кинжал, тонкий изящный стилет, с серебряной рукояткой с небольшими вкраплениями черного агата, он одновременно мог служить украшением для волос.
Смотря как скукоживаются, трещат и горят, отрезанные пряди Беллатрикс Блэк чувствовала, как ее отпускает обида на мать и Меду, чувствовала как лёгкие внутри нее, будто становиться больше и воздух который она вдыхает, уже не жжет грудь. Пусть так, да будет она Беллатрикс Друэлла Блэк свободна и от обид, и от желания быть любимой матерью и сестрой, да будет, так! Ей действительно стало легче, а позже уже вернувшись на Гриммо, она проснулась ночью от непонятного ощущения, люмос и зеркало подтвердили догадку, не было больше обиженной малышки Белл, была лишь сильная девушка Беллатрикс. Это была ее последняя Вальпургиева ночь с тетей Вальбургой.
В пятнадцать она именно в эту ночь, узнала причину нелюбви собственной матери. После оскорблений Друэллы и обвинений Меды, после молчаливого осуждения Нарциссы после того как Вал рассказала ей правду, после всего этого Белла сидела на пляже рядом с Дольфом и напивалась виски из запасов Рейгара Лестрейнджа. Родольфус лишь обнимал ее за плечи укрытые пледом, обновлял согревающие чары и слушал пьяный бред. Они так и уснули. Это была их первая совместная ночь. Проснулась она от потери тепла, Роди рядом не было…
Нашлась ее пропажа быстро, он плавал в море и почему-то напомнил ее дельфина, плавал он красиво и капли воды под первыми лучами солнца лишь подчеркивали широкие плечи и узкую талию, дальше Беллатрикс взгляд не опускала.
— Иди сюда Трис, вода чудесная! — подплывая к подошедшей к краю воды девушке и обдавая ее брызгами.
— Отвернись, Лестрейндж. И ещё если я начну тонуть, спасать меня будешь сам! — оставшись в нижней сорочке, она зашла вводу, видимо ее друг воспользовался согревающими чарами, так как вода была приятной температуры, а туман над ней опускался на тело каплями. Они катались на волнах и догоняли друг друга в воде. Она даже поддалась на уговоры парня, и они несколько раз нырнули.
Первым на берег вернулся он и трансфигурировал из своей мантии и пледа два полотенца и, повернувшись к воде спиной, протянул ей одно. Закутавшись в свое Белла, рассматривала, как Родольфус сушит волосы и капли воды с кончиков волос, скользят вниз между лопатками, прочерчивая каждый позвонок, и исчезают за поясом брюк, ей вдруг очень захотелось проследить этот же маршрут по спине руками. Ей стало неловко.
Проведя и следующую ночь в Лестрейндж-мэноре, и дождавшись пока все уснут, Беллатрикс сняла все сигнальные украшения и, расслабляясь в ванне, взялась за стилет. Алкоголь или юношеский максимализм, но резать запястье было не больно. Родольфус ворвался в ванную, не стучась, а за ним бился головой о дверь домовик.
— Совсем умом тронулась. Дура! — это был первый раз, когда девушка увидела в темно-зеленых глазах страх.
Запястья он залечил сам, кроветворное зелье принес эльф. Самой Беллатрикс было все равно. Родольфус все пытался согреть ее и укутать в одеяло. Успокоительное пить она отказалась, ругаясь Дольф послал домовика за вином.
— Что ты творишь? Ты подумала о семье? — голос был уставший и хриплый.
— Я никому не нужна, забавно, правда? Друэлла меня ненавидит, и мне сложно ее винить. Меда и Нарцисса прекрасно обойдутся без меня, разделят мою часть наследства пополам. Отец и Вал погорюют немного, но поймут, — она пила вино, не чувствую вкуса.
— А как же Лорд? — плюнув на приличия, парень улегся рядом с ней, поверх одеяла.
— Ты не хуже меня знаешь, как он поступает с влюбленными в него женщинами, а девчонка ему совсем ни к чему. Хотя я, наверное, смогла бы стать для него самой преданной и верной, но узнай он правду как думаешь, сколько я проживу? — улыбка скорее напоминала оскал.
— Обо мне и Рабастане ты естественно даже не подумала, — не спрашивая, утверждая и отставляя бокал с вином на тумбочку у кровати.
Родольфус встал и наложил сигнальные чары на постель и балдахин, вручил ей сигнальные украшения и молча улегся на трансфигурированные подушки и одеяло на ковре перед камином. Нокс он использовал не вербально.
Допив вино, Беллатрикс чувствуя сильную слабость, дошла до лежащего парня и опустилась на колени около его импровизированного ложа. Проведя рукой по его волосам, она сидела, прикрыв глаза, потом просто улеглась, рядом забравшись под одеяло.
— Ты не прав, Родольфус. Я подумала, твой мелкий докси хорошо, если поплачет над моей могилой, он же иногда до сих пор ревнует тебя ко мне. А ты, наверное, единственный кроме отца и Вал, кто помнил бы меня. Пройдет еще пару лет, и ты женишься, и я очень сильно сомневаюсь, что будущей мадам Лестрейндж понравится наша дружба. Нет меня нет проблем. — Беллатрикс почувствовала, как теплые губы прикоснулись к запястью.
— Я женюсь, потому, что я наследник рода, но поверь мне, моей женой станет лишь та, кто сможет принять и тебя и Рабастана. В конце концов, всегда можно внести особенные пункты в брачный контракт. И потом, ты упускаешь факт своего замужества, наследница Блэк не останется старой девой. Так, что ты дура раз хотела меня оставить без компании, когда мы будем пить из-за ссор с супругами, — ворча себе под нос, он отдал ей одеяло, призвав для себя второе.
— У тебя есть Тони и Александр, отличная компания для обсуждения и жалоб на жену. Я уверена, что Рабастан тоже поддержит вас, — успокоительное начало действовать и девушку клонило в сон.
Родольфус просидел с ней до рассвета, рассматривая спящую брюнетку обдумывая принятое решение и просчитывая возможные варианты. Одно он понимал, что нельзя напоминать Беллатрикс о её боли и слабости и что, наверное, никогда она не попросит его о помощи, хорошо хотя бы, то, что Лестрейндж-мэнор, спасибо дружбе Рейгара и Вальбурги, открыт для нее. Решившись, он всё-таки поцеловал зажившее запястье, перед тем как уйти к себе.
— Я женюсь Беллатрикс Друэлла Лестрейндж, я обязательно на тебе женюсь, — осталось переговорить с отцом.
****************************************************************************
После было еще много веселых Вальпургиевых ночей в ее жизни, до окончания Хогвартса иногда в лес с ней ходил Родольфус, и они варили, что-то особенное вроде феликс фелицис, или пополняли коллекцию ядов. Рабастан и Тони собирали травы, но все заканчивалось раскуриванием сигар и байками Долохова.
****************************************************************************
Самой веселой стала ночь 1999 года, когда Беллатрикс родила сына. Они уже улеглись спать, когда отошли воды и Родольфус с горящими глазами послал за колдомедиком их семьи. Встрепанная Лира настояла на том, чтоб присутствовать на родах, а Нарцисса сбежавшая от белобрысого павлина приговаривала, что в этот раз точно мальчик и Беллатрикс нужно постараться. Джулия, жена Рабастана, которая сама должна была родить через три месяца, умудрилась уснуть в кресле, не смотря на рычание Беллатрикс, команды колдомедика и причитания Нарциссы. Терпеть не получилось, ибо роды были больнее, чем круцио. Так что к двенадцати ночи, послав всех к Мерлину и Моргане, в спальне остались лишь колдомедик и Роди, который шептал ей что-то подбадривающее и давал ломать и кусать собственную руку. В третьем часу Роди вышел с наследником на руках, а Беллатрикс наконец-то уснула, он смог наблюдать чудесную картину: Джулия спала, положив голову на колени Стану, дважды дядя пил с Нарциссой уже вторую бутылку вина, а его теперь уже старшая дочь ходила кругами. Разогнав этот шабаш, он заперся в кабинете с сыном, где выпил бокал вина с портретами родителей.
********************************************************
Сегодня в 2001 они впервые за два года смогли оставить ночью Ричарда с эльфом и Лирой и вдвоем спуститься к морю. Красота перед глазами была потрясающая, сама природа признавала окончательный приход весны, абсолютная полная луна рисовала, на волнах моря лунную дорожку, а звезды сияли чуть меньше чем глаза Беллатрикс.
Прилив ласкал песок и у самой линии соприкосновения двух стихий танцевал обнажённая Трис, напевая себе под нос. Родольфус сидел на песке и любовался и не знал, чего ему хотелось больше, чтоб танец не заканчивался или прикоснуться к жене. Закончив благодарственную песнь, женщина подошла к нему и повела в море за собой. Она была воплощением женственности и сексуальности, сочетанием в себе возможности дарить и отнимать жизнь. Их поцелуи были яростными и страстными, а прикосновения наоборот очень нежными. Будто боясь, что каждый из них может исчезнуть, стоит прикрыть глаза. В воду они зашли полностью обнаженными, прохладная вода казалось, нагревалась от жара их тел. Обвив его талию ногами, Беллатрикс позволила соединить их тела. Родольфус обожал слушать ее стоны, крепче сжав ягодицы жены, он прикусил розовые торчащие соски, зализывая следы укуса. Темп их движений поддерживался самим морем, волны разбивались об их объятия. Белла лишь еще крепче вцепилась в плечи мужа и оставляла свои метки губами на его шее и плечах, подбираясь к мочке уха.
— Ты мой желанный, мой любимый, — еле слышный шепот подвел Родольфуса к падению в бездну, в которую Беллатрикс упала за ним, улыбаясь.
Придя в себя и одевшись, они аппарировали в собственную спальню. Пока Белла смывала соль моря в душе, мужчина проверил детскую, где проказник Ричард спал, держа в кулачке прядь волос сестры, а второй обнимал мягкую игрушку в виде медведя трансфигурированную из одежды родителей, Лира же спала, свернувшись калачиком, накрыв детей одеялом, он вернулся к жене.
Как только он лег в кровать, добрая Белла тут же спрятала между его ног собственные холодные ступни, это уже было больше похоже на его жену, чем та женщина, что называла его «Любимым» впервые за время их долгого брака. После близости ее удовлетворенную и довольную всегда быстрее увлекало в царство Морфея, и этот раз не стал исключением. Привычно побурчав о злых ведьмах, которые не делятся одеялом, он призвал себе, второе огромное одеяло, которого хватало на двоих.
— Я тоже тебя люблю Трис, — шепотом на грани слышимости, чтоб, если, что он мог сказать, что ей показалось.
— Я тоже люблю тебя Родольфус Лестрейндж, а теперь спи, — теперь его обвили и холодные руки.
Родольфус засыпал с мыслью, что это же ведь абсолютно нормально прожив в браке тридцать лет, впервые признаться друг ругу в любви и перестать наконец бояться этого чувства.