Величайшая пакость

*** Светловолосая девица заходилась в истошном визге, пытаясь отпихнуть от себя непонятное зеленое нечто, любовно к ней льнущее. Дария передернуло при виде пышущего нежностью сгустка слизи, но коня он останавливать не стал: тут все же дама в опасности, а он как-никак рыцарь, ну и все такое в этом роде. К тому же девчонка оказалась далеко не такой страшной, как он себе напредставлял. Очень даже миловидная. Рядом с перепуганной девицей лошадь встала на дыбы, а Дарий, размахнувшись, рубанул мечом по зеленой гадости, цепляющейся за девичье платье. Желеобразное тело обмякло и стало отползать от своей добычи, торопливо подбирая отростки-щупальца. Захлебнувшись в очередном визге, девчонка упала на землю. Волосы её растрепались, в глазах застыл нескрываемый ужас, на лбу выступили капельки пота. Дарий же сменил свое обычное скорбное выражение лица на более-менее воодушевленное (по-крайней мере, он считал его воодушевленным). Спрыгнув с коня, и с подозрением поглядывая на поспешно ретирующегося врага, рыцарь подал девушке руку, но та его жеста будто и не заметила. Она продолжала сидеть на земле, гипнотизируя воздух перед собой и что-то нервно бормоча себе под нос. Дарию удалось разобрать что-то вроде "лишу сладкого до совершеннолетия, запру на месяц в комнате" и "выкину все твои котлы". Недовольно вскинув бровь и насупившись, он нагнулся к девице и помахал рукой перед её лицом. - Ау, дамочка, вы в порядке? *** Сэлим сидел, прижав руки ко рту. В его глазах плескалась паника. Как он мог так просчитаться? Как мог не обдумать самого важного? И теперь ОНА обо всем знает! Оооох, что будет... Мальчик сокрушенно покачал головой. Сестра в бешенстве. И она едет домой. Когда несколько минут назад воздух перед Сэлимом взорвался снопом сияющих искр, из-за которых на него яростно сверкнули глаза Элиа, мальчик перепугался так, что навернулся с табуретки, на которой сидел, самозабвенно болтая ногами. Но его испуг от неожиданного появления образа сестры был несравненно меньше того ужаса, который вызвали у него её слова. Допустим, без сладкого он худо-бедно выживет, но запереть его в комнате? Забрать все магические книги?! Перебить все склянки с зельями?! Запретить пользоваться магией?!!! Да он в первый же день такой жизни сойдет с ума! Хуже всего было то, что мальчик знал: Элиа не шутила. Ему редко когда удавалось довести сестру до белого каления, но когда это все же случалось... О, в гневе Элиа была просто ужасна. В такие моменты она становилась копией их матери - Роники, Темной Волшебницы из Пруэля, Грозы Озерных королевств, Главы Совета Ведьм. Справедливости ради стоит заметить, что Роника была, в целом, неплохой женщиной и матерью, но всё же ведьма есть ведьма, как ни крути. А потому Сэлиму было жизненно необходимо ликвидировать последствия своих двухдневных "трудов", и крайне желательно было сделать это до возвращения домой Элиа - чтобы смягчить наказание, нависшее над головой Сэлима дамокловым мечом. Шутка ли, запрет на магию?!.. *** Элиа вышла из транса и увидела, что кто-то машет рукой перед самым её лицом. - Так Вы в порядке? Услышав приятный мужской голос, девушка часто заморгала. Незнакомец убрал руку от её лица, и Элиа узрела, если так можно выразиться, героя своих скромных девичьих мечтаний: статный, темноволосый, с легкой щетиной, одетый в чуть запыленный дорожный костюм. Девушка почувствовала, что её щеки заливает румянец. Вероятно, незнакомец тоже это заметил. Он неожиданно побледнел и отскочил от девушки на приличное расстояние, откуда, не отрывая от неё глаз, вновь поинтересовался: - Вы... Ээ... Не ранены? Не переставая отчаянно краснеть, Элиа замотала головой. Её самообладания хватило только на то, чтобы тихонечко пискнуть в ответ: - Нет! Судя по всему, мужчина ей не очень-то поверил. Он с подозрением нахмурился, и, с явной опаской глядя на девушку, произнес: - У Вас, кажется, кровь на руке, нет? Элиа мельком глянула на свою руку и, снова вперив пылкий взгляд в мужчину, с жаром протараторила: - Это пустяк, видимо, оцарапала, когда падала. Все в полном порядке! В следующую секунду она несколько раз прокляла себя за эти слова: по непонятной для Элиа причине, лицо прекрасного рыцаря изумленно вытянулось, а глаза наполнились буквально суеверным ужасом.