Королевство

Далеко на севере, в заснеженных горах, разложило свои ветви огромное королевство. Из-под толщи льда возносились высокие башни, устремлённые в небо словно пики, возвышаясь всё больше к сердцу города. Правил этими снегами мудрый старый король, величию которого подчинялись все от близлежащих окрестностей до дальних деревушек. Правил он мудро, и с едой в замёрзшей мертвой земле никогда не было проблем. Но время идёт, и тело короля дряхлеет. Долго думал он, как же быть с наследником. Есть сын у него, но столь хрупким было его тело и сердце, что не смог бы перенять изнеженный юнец на свои плечи тяжкие бразды правления. И решил король, что нужно искать ему наследника среди народа своего, выдать принца за крепкого, надежного мужа и отправиться почивать на покой в тёплые южные земли. Тем временем семья, род которой непрерывно служил королевской знати преданной рыцарской честью, собирала самого юного сына в его первый крестовый поход. Молодой рыцарь зарекся клятвой притащить королю голову зверя, что страшит любое королевство. - Я принесу вам голову дракона, мой мудрый царь, и заслужу этим вашего покровительства и разрешения на сердце прекрасного Цзянь И. Хэ Тянь даёт клятву своему королю в окружении семьи и простого люда. Если не сможет он вознести обещанный дар, то нет ему пути на родную землю. Он уходит с высоко поднятой головой, звеня рыцарским обмундированием. В путь он берет свою верную свиту и вскоре покидает крепость снежного царства. Мчится рыцарская гвардия сквозь города и заброшенные деревни, всё дальше от цивилизации и людей, - где-то там, на окраинах пустынного запада, в последний раз видели дракона. По слухам это огромная ящерица с кожаными крыльями, окаймленными острыми когтями-клинками, дышит тварина жгучим пламенем, которое не тушит вода, и рычит так, что разрывает перепонки, проливая кровь из ушей. Тянь с трепетом и жгучим страхом продвигается всё глубже в сухой лес. Мчали они около месяца, порой пропуская сон и отдых. В подчинении Тяня не было людей со слабым духом, все до одного были верны своему покровителю ещё с детских лет и, зная, на кого идут, каждый успел попрощаться со своей семьёй. Но Тянь не намерен терять ни одного из них. Перед окончанием пути рыцари устраивают привал у крупного холма, что порос ворсистым мохом, и разводят костёр. Близится ночь, и северный ветер напоминает родным холодом, вгоняя языки пламени в своеобразный танец. Тянь оставляет своих рыцарей у костра, отходя на лесную опушку, дабы собраться с мыслями и смелостью. Уже завтра им предстоит прибыть на место, где видели дракона в последний раз. Сердце не даёт покоя для сна, бьется бешено в предвкушении и некой толики азарта. Руки его мелко трясутся, а в голове неуёмный рой мыслей. Тянь укладывает голову на опавшую листву, что мягкой горкой скопилась у широкого ствола. Перед его взором небольшая поляна, поросшая сочной травой, это выделяет её в засушенном и обезвоженном лесу. Земля сырая и холодная, но железные доспехи ограждают тело от холода, на северный манер они утеплены тонким слоем шерсти, который сейчас, вне снегов, греет не хуже огня. Тянь переводит взгляд на небо; созвездия сегодня особенно яркие, и Млечный Путь виден так отчетливо, будто на ладони. Он засматривается, впитывает в себя покой ночного неба и загадывает желание падающей звезде: - Хочу встретить дракона... - шепчет он устало и прикрывает глаза. Ему снится небо в багровом закате и облака под ногами, ветер нещадно бьет по лицу, но в голове только восторг, тело рвётся расправить крылья, которых при жизни никогда не появится, но спустя мгновение происходит взмах, затем второй. Сон прерываться, а глаза резко распахиваются. Тихий шорох будит и вытаскивает из чуткой дрёмы. Юный рыцарь оглядывает округу, но ни зверей, ни птиц взгляд не улавливает, как и на протяжении всего пути с входа в лес. Это показалось довольно странным, даже насекомые не побеспокоили их, лес был словно мертвой зоной. Провизии было не много и задерживаться больше нескольких суток им не позволено. По утихшему шуму толпы Тянь понимает, что его люди спят. Он поднимается с насиженного места, поправляя свой меч на поясе и, готовый в любой момент его применить, делает первый шаг осторожно и сильнее прислушиваясь. Шорох повторяется, но теперь к нему прибавляется стук. Тянь идёт на звук крадучись и выходит к центру поляны, она усеяна мелкими цветами клевера, а земля медленно вздымается и опускается, будто в такт чьему-то дыханию. С каждым его шагом звук усиливается, а трава под ногами начинает иссыхать. Тянь догадывается, что здесь замешана некая магия и жертвой ей пал весь лес. Дойдя до самого центра, он обнаруживает небольшую нору, в которой обычно селятся лисы. Та поросла травой и если не приглядываться, то очень легко её не заметить. По лесистому пути рыцарям ни разу не встретилось ни нора, ни дупло, даже муравейника и того не было, и обнаружить сейчас чьё-то жилище в самом центре мертвой земли было более, чем необычно. Любопытство в купе с неведомой силой тянули нутро к самому эпицентру,и это влечение, неподвластное объяснениям разума, будто истинные инстинкты, первобытные, не перекрытые эпохами, чистейший концентрат. Тянь принялся раскапывать нору, но она оказалась глубже, чем показалось на первый взгляд; не вытерпев, он просунул руку в самую глубь, наобум, не думая, что может и лишиться этой самой руки. Пальцы его нащупали что-то твёрдое и большое, невероятно тёплое и пульсирующее. Тянь спустил в нору вторую руку и, ухватившись покрепче ладонями к твёрдым бокам, потянул на себя. Его глаза крупно расширились, когда из-под опавшей земли взору предстало огромное яйцо, покрытое крупными зелёными венами, что циркулировали в себе какое-то вещество. Вены сочились дальше яйца, в глубь норы, будто корни могучего дерева, крепкие, не рубящиеся мечем лианы. Стук повторился, и от самой макушки яйца пошли тонкие трещины. Чуть не выронив от неожиданности яйцо, Тянь прижал его к телу, скорлупа стукнулась о холодный метал доспеха, издав глухой звук, а внутри закопошились активнее. Раскалываясь по мелким кусочку, наружу пробивалось неопознанное нечто, в темноте сложно различить четкие очертания, но иногда улавливался золотистый блеск. Тянь так и продолжал держать яйцо в своих руках, внимательно наблюдая за рождением непонятного существа. По мере его освобождения из скорлупы, трава под ногами теряла жизнь, а вены яйца истончались. Когда полная луна вышла из облаков, проливая полноценную картину, Тянь смотрел прямиком в большие глаза с тонкой линией зрачка - они горели охристым огнём под холодным светом, а чешуйки переливались медными, полупрозрачными пластинками. В сердце Тяня не было страха или смятения перед неизвестным, он не чувствовал от существа опасности, а по мере расширения зрачков в медовой радужке в сердце рыцаря залегал покой и непоколебимая решимость. Решимость защищать чешуйчатого убийцу королевств.