Ночная Принцесса

Следующие четыре недели слились для Королевы в бесконечный тяжелый сон. Она приходила в себя на лавке, корчилась от дерущей нутро на части острой боли, принимала из рук то ведьмы, а то ее черта чарку с кровью и ка-кими — то дурманными травами, облегчающими боль, и снова проваливалась в забытье. Там, в темноте, она блуждала среди болотных топей, шла вслед за доверчиво льнущими к рукам огоньками, подходила близко к Костяному дворцу, но да-лее ей ходу не было. Видела она и болотного царя, да тот на нее – тень бес-плотную, — нынче и вовсе внимания не обращал, словно не было ни трех упоенных, проведенных в хмелю страсти ночей, словно не было проклятого ритуала, когда из крови, земли и его семени создан был уродливый гомункул, отныне посилившийся в ее чреве и питавшийся невинной кровью. Но вот, пришел миг, когда дитя в ее чреве достаточно окрепло, чтобы Коро-лева могла сама отправиться во дворец, где ее уже ждал супруг. Она боялась того, что скажет ему, боялась, что не сумеет объяснить свое долгое отсут-ствие – почитай, целый месяц пропадала, и ведь в Храм Всеблагой Матери наверняка не раз посылали разведать о ней, узнать, куда пропала супруга вен-ценосного Короля Терна. Но для ведьмы и ее черта, как оказалось, такой беды и вовсе не существовало. Перед тем, как отправиться проводить Королеву с болот к человеческому жилищу, ведьма спокойно и сухо предупредила, что все это время во дворце под видом Королевы пребывала зачарованная мавка-оборотница, потому не надо ей удивляться, если ее служанки обессилены и многие обескровлены. Придут в норму за пару лун. Королева, сама превратившаяся почти в упырицу под влиянием растущего во чреве плода, уже ничего не спрашивала. Лишь одна мысль ее снедала – как там ее кучер, раз не дождался, отвез мавку во дворец? Как доберется она до родного дома? Но и этот вопрос ведьма со своим помощником уже обставили, да так ловко, что Королева перестала уж удивляться их дьявольской хитрости и преду-смотрительности. Мавка в облике Королевы вместе с каретой ждала их у гра-ниц топи. Отошла лишь на сотню шагов от кареты, чтобы скрыться от взора усталого кучера, да тут и поменялись они с Королевой. Мавка в руках несла сверток с дорожной новой одеждой, в которую Королеве пришлось облачать-ся под безучастными взглядами болотной нечисти. Но больше всего поразилась Королева, что ведьма и черт, вновь принявший облик кота, проследовали за ней. -Кучер ведь запомнит, кого и откуда он привез, - попыталась воспротивиться она, но Аделина ответила ей кривой усмешкой. Зачаровала она кучера, отвела глаза – что в том труда было для сильной потомственной ведьмы? Кучер те-перь уверен был, что и вовсе он Королеву на болота не возил, а были они у известной старушки-знахарки к окрестной деревне, что травами да молитвами бездетных лечила. Все это Аделина быстро рассказала Королеве, проверяя собственную дорож-ную сумку. В ней нашелся наряд Благой Девы – служительницы Всеблагой Матери, отказавшейся от радости мужских объятий в пользу служения своей госпоже. Та только руку к лицу прижала, не в силах и слова молвить при виде такого святотатства. Хотя уже и успела сама принять участие в куда как более ужас-ных обрядах, с нечистью болотной сношалась, но вера, вера…. Вера до конца так никуда и не делась, и с еще большей силой разгорелась в ее сердце в тот миг, когда она увидела ведьму, облачающуюся в вопиюще неподходящий ей наряд. Хотя стоило признать – одев белые одежды, девушка преобразилась. Взгляд ее, до того черный и тяжелый, нечеловеческий, - засветился кротостью и сми-рением, словно глядела она мимо мирского, суетного мира ввысь, туда, где стоял на хрустальном облаке Дворец Всеблагой Матери. Не знай Королева, что перед нею ведьма лютая – в жизни не догадалась бы, свято бы верила, что это жрица высшая пред нею. Аделина же сидела, безучастно глядя в окно кареты, и прочитать по ее лицу, что сама ведьма думает обо всем происходящем, было сложно. Королева ед-ва слышно вздохнула и утомленно прикрыла глаза. Противная жажда на вре-мя отступила, путь был дальним – можно было и перевести дух, собраться с мыслями перед тем, как предстать перед очи своего жестокого, но наделенно-го огромной властью супруга. Ведьма из-под полуприкрытых ресниц рассматривала усталое, осунувшееся лицо Королевы и мысли ее были горьки, как перец из похлебки, случайно по-павшийся на зуб и ожегший кончик языка. Она видела внутренним своим взо-ром, что именно росло и набиралось сил внутри Королевы, и все внутри ее заходилось от ужаса. Инстинкт кричал в голос, что потомство Болотного царя стоит уничтожить, лишь только явится оно на свет из материнского лона, по-ка еще беззащитное, пока еще не укрытое от жестокого мира чужой кожей. Но воля Владыки Темного леса гласила иное – ему нужно было потомство, сумевшее прийти к власти в обычном, человеческом мире. Он пошел на сдел-ку с Королевой, одарив ее столь желанным наследником, преследуя соб-ственные цели. Ему вовсе не было дела до очередной задушенной или отрав-ленной супругом бездетной Королевы. Его волновала лишь его дочь, которая должна была стать орудием мести Царя всем людям – обычным, ни в чем не-повинным и беззащитным. Людям, которые прокляли его, отреклись от него и забыли, презрев заветы предков чтить хранителя Болот. Людям, которые сделали его тем, кем он стал. Черт в облике кота прикорнул рядом с бедром Ангелины, но в отличие от обычной кошки, тельце его не источало ни уюта, ни тепла. Он больше всего походил на падаль, пролежавшую с неделю в кустах и найденную по чистой случайности. Хоть и выглядел, как самый обычный кот, но инстинкты ведьмы кричали – мертвечина, не трогай, опасно, отойди подальше! Она никак не могла привыкнуть к этому и до сих пор еще не могла взять в толк – как же ее прабабка управлялась с этаким «помощником?» И не станет ли со временем только хуже, ведь уже сейчас, хоть и спас Аркаша ее от лютого гнева Коро-левы, нашел для той выход, все обернулось к куда большему худу, чем могло бы. По сути, Аделина выкупила свою жизнь сотнями невинных жизней, которые проклятое дитя должно будет отнять в будущем (не считая тех, что уже от-няло для пропитания своего и своей матери). И именно это заставляло ее гор-ло сжиматься, словно в предсмертной судороге. Как бы ведьма не старалась казаться темной, властной, всесильной - на деле она была добрейшей души девушкой, и не хотела никому зла. Зло нашло ее само.

***

Прибытие во дворец прошло тихо и незаметно, раннее утро успело поднять на ноги лишь редких служанок, готовивших кухню к прибытию поваров Его Величества, и те сновали туда-сюда по двору, словно сонные, вялые осенние мухи, изредка перебрасываясь между собой скабрезными шуточками и не об-ращая внимания на то, что ко дворцу подъехала карета с королевским гербом на дверце. Королева при виде родного дома ощутила небывалый прилив сил — ее вотчи-на, ее крепость, место, где каждое ее слово исполняется незамедлительно, ее цитадель! Теперь уже никто не посмеет уединяться с ее Королем — все фаво-ритки отправятся вон, в монастыри Всеблагой или замуж, лишь бы подальше от дворца! А начнет она с Долорес! Подхватив юбки, молодая женщина поспешила покинуть карету, не дожида-ясь помощи кучера или Аделины, последние два часа пути мирно дремавшей и еще не успевшей стряхнуть с себя остатки сна. Кот выскочил из кареты сра-зу вслед за Королевой — та обернулась и в очередной раз лишилась дара речи. Кот был белым, с небольшим черным пятном на ухе. -Зачем это? — наклонившись и делая вид, что на ее башмачке развязался шну-рок, прошипела Королева. -Мур, Ваше Величество, ведь черных котов в Терновом королевстве принято кидать в мешок со змеями, а затем — сжигать, как отродье нечистых сил, как же вы запамятовали? — тихий голос черта был насмешлив. Казалось, он давно разгадал ее хитрость — желание избавиться от свидетелей ее грехопадения, — и теперь насмехался, опережая ее на шаг в этой игре, ставкой в которой был три жизни: черта, ведьмы и самой Королевы. Ведьма молча покинула карету, напоследок бросив кучеру мелкую монетку в благодарность, которую тот принял с поклоном. Взгляд его на минуту стал пустым и рассеянным — он судорожно пытался отыскать в памяти тот миг, ко-гда Королева представила ему Благую деву, свою новую наперсницу, но этот миг в его памяти просто отсутствовал. И кучер послушно перестал об этом думать — его ждали вино и доступные девки в ближайшем трактире, куда он и поспешил при первом удобном случае. Аделина царственной походкой с видом хозяйки данного дворца направилась вперед, Королева в изумлении смотрела ей вслед. Ведьма вела себя так, будто всю жизнь прожила во дворце, а не в маленькой болотной избушке, затерян-ной в сердце Темного леса. Ее наглость и вызывающее поведение с каждым мигом пробуждали все более темную, более слепую и не рассуждающую ненависть в Королеве, которая терпеть не могла тех, кто стремился соперни-чать с ней красотой или пытался бороться за власть. Единственной женщиной, обладающей высшей властью в Терновом королев-стве, была она — и так будет и впредь! -Идемте же, Ваше величество, — полуобернулась к ней ведьма, заставив не-вольно ускорить шаг. — Пришла пора сообщить вашему супругу благую весть! Королева словно пощечину получила — эта проклятая девка еще смела ей ука-зывать! Но в памяти в тот же миг всплыла болотная топь, холодные руки утопленниц, тянущих на дно, и звериная усмешка ведьмы, даже не собирав-шейся протянуть ей руку, чтобы спасти. Ужас ледяными когтями взял за гор-ло. Нельзя забываться, нельзя забывать. Та, что перед ней — не человек вовсе, не женщина, и не Жрица Всеблагой. Иным силам она служит, и иною силой наделена. Что ей до мирской суеты, что до обычной, человеческой, пускай и высшей, власти? Лишь волос с ее головы упадет не по воле ее Покровителей, а по воле забывшейся Королевы — и их королевству придет конец. Темные владыки страшно мстили за своих слуг, одно моровое поветрие за другим, сотни сгинувших без вести в топях людей — всех испытаний, наслан-ных на их королевство за сожженную на костре прабабку нынешней ведьмы, Королева уж и не помнила. Нынче уже никто и не вспомнит, в чем провинилась перед тогдашним Коро-лем Терна старая ведьма, но владыка был строг на расправу, и в тот же день отправил служительницу Тьмы на костер, перед тем спустив в пыточную к мастерам заплечных дел. Пытки ведьма перенесла без единого крика — до тех пор, пока не сковали ее за большие пальцы рук и ног хладным железом по указу придворного жреца, дабы лишить силы ведьмовской. Хладное железо для любой нечисти — смерть. Тут старуху словно подменили, ее душераздирающие, нечеловеческие вопли слышали все, кто жил во дворце. Аделина же того не знала, считая, что пра-бабке ее просто подошел свой срок умереть, а письма или иной весточки пе-ред кончиной старая ведьма ей оставить не успела. Королева не хотела думать, что бы было с нею, узнай молодая ведьма о при-чине гибели своей сродственницы. Дела давние, былых дней — там и память о них стоит похоронить, чтобы невзначай не обмолвиться о том, что сделает ведьму ее врагом лютым. Как увидит ее дочь свет — так и порешит, что делать с ведьмой, а до той поры ни один волос с ее головы упасть не должен. Кот, шедший рядом с Королевой, ухмыльнулся, обнажив розовую пасть с красным языком. Словно мысли прочитал, окаянный.