Судьба

      — Ты — отличный ученый, Чарльз, а твои теории революционны, — Эрик натянуто улыбнулся.       Чарльз тоже улыбнулся, но его охватили беспокойство и смущение. Ни с того, ни с чего Эрик как-то отдалился от него. Возможно, не стоило обсуждать с ним науку. Раньше он казался заинтересованным, но теперь его будто что-то ранило.       Чарльз считал себя догадливым и смышленым человеком; он всегда понимал, какие чувства раздирают людей, словно читал их мысли. Он считал, что, если есть шанс что-то изменить, то не стоит его отпускать.       — Эрик, друг, ты в порядке?       — А мы друзья? — холодно спросил Эрик.       — Конечно. Ты был добр ко мне и помог вернуться домой. С тобой приятно общаться, и я уважаю тебя, как человека. Думаю, это делает нас друзьями, — ободряюще улыбнулся Чарльз, хоть внутри у него все сжалось от боли. Вопрос Эрика сильно ранил его, а от его внезапной холодности он чувствовал себя опустошенным и разбитым.       Что-то быстро мелькнуло во взгляде Эрика, и он слегка смягчился.       — Ты прав, Чарльз. Мы друзья.       — Хорошо, — но облегчения это не особенно принесло.       — Ранее ты упоминал, что у тебя есть сестра. Может, расскажешь о ней? — Эрик безучастно выглянул в окно кареты.       Чарльз понимал, что он намеренно сменил тему, и решил подыграть. Он чувствовал, что Эрика разрывали внутренние переживания, и решил, что пока что лучше не затрагивать подобное. Если Эрику требовалось помолчать — он был готов и на это.       — С удовольствием, если это не заставит тебя заскучать.       — Заскучать? За разговором с тобой это невозможно, — Эрик подивился своей честности, но все равно слегка улыбнулся.       Чарльз счел это за победу.       — Ее зовут Рейвен. Ей двадцать три, и она на два года младше меня. У нее прекрасные светлые волосы и льдисто-синие глаза; когда она улыбается, они заметно светлеют. И я отказываюсь верить, что она сочтет хоть кого-то достойным себя, — Чарльз улыбнулся, и Эрик не смог не ответить ему тем же.       — Судя по описанию, твоя сестра весьма мила, — по-дружески сказал Эрик; мрачное настроение начало покидать его. — Стало быть, теперь я кое-что знаю о твоих знакомых и семье. А стоит ли мне ожидать встречи с хозяйкой дома?       — О, только не сегодня. Но да, я обручен. Ее зовут Мойра; мы с ней дружили с… Ох, я и не вспомню, — Чарльз хмыкнул. — Она потрясающая женщина, но заслуживает лучшего.       Значит, Чарльз гетеросексуален и обручен. Эрику показалось, что он тонет.       — Не могу представить никого, кто был бы лучше тебя, — Эрик и не понял, что сказал это вслух. Он едва дышал.       — Спасибо, но, поверь, такие есть. Я люблю Мойру, — три этих слова потянули Эрика глубже под воду, — но я не влюблен в нее. Я люблю ее, как люблю и Рейвен. Как сестру. Мне не дозволяли работать на корону, если я не женюсь. Мойра, бедная девочка, предложила нам обручиться. Она сказала, что так устала от бесконечных знакомств с женихами, но мне кажется, что ей просто хотелось помочь мне, — спокойно объяснил Чарльз.       Он и не знал, что только что спас Эрика. Эти слова как будто влили в него глоток свежего воздуха и позволили всплыть на поверхность.       — О, так у вас деловые отношения, — он старался скрыть облегчение в голосе. Вышло не очень, но, к счастью, Чарльз не обратил на это внимание.       — Я бы не назвал их «деловыми» — это звучит вульгарно и перекликается с «браком по договоренности». Как будто за ними не стоит никаких чувств. Но в целом это действительно так, — Чарльз задумчиво наморщился.       — Мне бы хотелось когда-нибудь с ней встретиться, — сказал Эрик. Да, не без скрытых мотивов. Он хотел узнать, не влюблена ли невеста в жениха, чтобы не возникло недопонимания.       — Уверен, она бы тоже была этому рада.       Каштановый локон упал на глаза Чарльзу, когда он наклонился, чтобы подобрать пуговицу, выпавшую из кармана. Эрик, поддавшись секундному порыву, протянул руку, чтобы убрать его за ухо. Их взгляды встретились.       Чарльз казался концом океана. От него исходили невидимые волны, притягивающие к нему других людей, зазывающие их, как сирены.       Эрика тянуло — тащило — влекло — притягивало к Чарльзу. Он и не заметил, что карета остановилась, пока Александр не крикнул:       — Мы на месте.       Эрик отпрянул от Чарльза, тщетно надеясь, что тот не заметил, что только что произошло.       — Это было быстро, — рассмеялся Чарльз.       — Да, очень быстро, — ответил Эрик, и вскоре они уже хохотали, как безумцы. После они вышли из кареты, и Чарльз повел их к дому, причудливому, стоящему на окраине города.       Как только он постучал, дверь распахнулась и в проеме показалась прекрасная светловолосая девушка, одетая в элегантное синее платье, подчеркивающее ее холодные голубые глаза. Будь Эрик обычным мужчиной, она была бы воплощением всех его фантазий.       Ну, не в этот конкретный момент.       Сейчас, судя по взгляду, она была настроена убивать.       Прекрасное создание схватило Чарльза за отвороты пальто и втащило в дом.       — Чарльз Фрэнсис Ксавьер, да как ты мог так меня пугать?!       — Прости, Рейвен, но, позволь, я объяснюсь… — попытался успокоить ее Чарльз.       — Три часа утра! Только в три утра я узнала, что ты в порядке. Тринадцать часов я считала, что ты погиб!       Умей глаза Рейвен менять цвет, сейчас они бы точно налились красным. Чарльз был достаточно умен, чтобы не говорить, что тринадцать часов назад он только выехал на охоту, а пропадал всего восемь.       — Рейвен, мне очень жаль. Я все объясню. Извини, — он знал, как нужно перед ней извиняться, и потому буквально встал перед сестрой на колени и начал молить о прощении. Рейвен фыркнула, но отстала от него; только в этот момент она заметила Эрика.       — Чарльз, что это за мужчина стоит у нас в дверях? — она изогнула бровь, бесстыдно оглядывая его с головы до ног.       — О, это Эрик. Эрик Леншерр. Он был столь добр, что позволил мне остаться у него на ночь и помог вернуться домой, — Чарльз тепло улыбнулся Эрику; позже Эрик скажет, что именно в этот момент понял, что очарован Чарльзом Ксавьером.       Но сейчас он лишь невольно улыбнулся в ответ, старательно сдерживаясь, чтобы не обнять Чарльзом и никогда не отпускать. Они были так увлечены друг другом, что не заметили, как Рейвен изогнула бровь.       — Ладно, Чарльз, поведай мне свою историю, — она села на диван, терпеливо ожидая объяснений.       Опять же, не будь Чарльз так заворожен Эриком, он бы заметил странности и даже нечто пугающее в поведении сестры.       — Ах, да, мне стоит изложить все с самого начала. Филипс, Кларк, Чапмен и Хьюз решили, что я остро нуждаюсь хотя бы в одной тушке невинно убиенного животного, и заставили меня подстрелить показавшегося неподалеку оленя. Я неохотно подобрался поближе, но споткнулся и выстрелил в воздух, испугав тем самым Церебро. Я бросился за ним, но спустя пять минут уже упустил его из виду, а потом потерялся и сам. Я попытался вернуться тем же путем, что и шел, но только сильнее заплутал. К счастью, спустя почти час блужданий на меня наткнулся Александр — о, Александр? — Чарльз обернулся, только сейчас замечая отсутствие слуги. — Он до исх пор у кареты? — спросил он Эрика.       — Полагаю, что да, — он выглянул в окно.       — Прошу прощения, я его позову, — Чарльз пошел к двери, и Эрик едва подавил желание пойти вместе с ним. Вскоре он уже вернулся вместе со слугой.       — Рейвен, это Александр — тот юноша, который нашел меня в лесу. Александр, это моя сестра, Рейвен.       Они вежливо пожали руки, и Чарльз продолжил:       — О чем бишь я? Ах, да, Александр нашел меня в лесу и предложил отвести к хозяину владений, на которые я по незнанию забрел. Им оказался Эрик, который, услышав мой рассказ, предложил мне переночевать в его доме, пообещав утром помочь добраться домой. И вот мы здесь, — Чарльз намеренно опустил ссору, с которой началась их с Эриком встреча. Казалось, все в комнате затаили дыхание, ожидая реакцию Рейвен.       — Чарльз, это наиглупейшая история о твоей неловкости из всех, что я когда-либо слышала! Я будто выслушала сказку, которой старые девы пугают детей, чтобы те не бродили по лесу одни. Черт возьми, Чарльз, когда-нибудь ты сведешь меня в могилу, — Рейвен вздохнула так тяжко, как не вздыхал пекарь, оставшийся без хлеба в разгар праздников. Но это был ближайший аналог «я прощаю тебя», который только могла выдать Рейвен. Поэтому Чарльз улыбнулся.       — Я знал, что ты поймешь.       — Да, потому что в удаче тебе не откажешь, — Рейвен устало, но все же тепло улыбнулась и повернулась к гостям. — Полагаю, господа, я сильно обязана вам за то, что вы спасли моего непутевого брата.       — В этом нет нужды, мадам. Чарльз — приятный человек, и, уверен, Александр со мной согласится, — слуга кивнул, и Эрик продолжил: — И, думаю, наша встреча станет началом прекрасной дружбы.       Эрик хитро улыбнулся Чарльзу, и тот с теплотой ответил ему тем же. Рейвен казалось, что брат в этом человеке души не чает. А задумчивый взгляд Александра, наблюдавшего за этим спектаклем, наводил ее на мысль, что не она одна заметила странную атмосферу, окружающую этих двоих.