Молодая госпожа.

      У Цзинь Лин бледного оттенка кожа, светло-карие глаза, отдающие на солнце янтарём, и припухшие губы, сейчас вытянутые в одну линию в напряжении. Каштановые волосы собраны ладонями с тонкими запястьями в высокий хвост и обвязаны алой лентой да заколкой. Золотые одеяния подчёркивают статную фигуру юной особы, а лук кажется чертовски громоздким в этих тонких руках.       Сы Чжуй мысленно отмечает, что «подруге» пошёл бы веер, но мыслей не озвучивает. Знает ведь, что пошлют куда подальше с его мнением, от того просто молчаливо наблюдает.       Вкупе с прекрасной внешностью, однако, идёт характер истинной бунтовщицы. Цзинь Лин безумно упряма, спорит при любом удобном случае и не подпускает к себе никого на расстояние вытянутой руки.       И эта отчуждённость… манит к себе? — Чего застыл? — грубовато вопрошает Жу Лань, хмуря свои тонкие брови к точки меж ними. Лук она опускает в землю. — Мешаешь, придурок.       Сы Чжуй отмирает и смущённо отводит взгляд, пойманный с поличным. — Прошу простить, юная госпожа, я не хотел Вам мешать, — учтиво отзывается адепт ордена Гу Су, поднимая взгляд фиалковых глаз на Цзинь Лин.       Та уже встала обратно в стойку, плавно натянув стрелу и затаив дыхание. Кажется, проходит целая вечность, а на самом деле — пару мгновений, прежде чем наследница наводит кончик стрелы на сердцевину. И, наконец-то, отпускает тетиву на выдохе.

Бам!

      Наконечник стрелы пронзил середину мишени и А-Лин с усмешкой повернулась к Сы Чжую, упирая одну руку в бок. Луч солнца пал той на лицо и глаза сверкнули золотом на свету. — Видел выстрел? Так пронзит моя стрела каждого, кто посмеет встать на моём пути! — …уже.       Девушка непонимающе вскидывает брови. Лук оказывается убран за спину одним ловким движением. — Что? — в глазах читается интерес, столь неприкрытый, что Лань Юаню становится стыдно за вырвавшиеся слова. — Нет-нет, ничего. Вы замечательно стреляете, юная госпожа. — юноша склоняет голову, улыбаясь учтиво, и Цзинь Лин лишь хмыкает, разворачиваясь. Не замечает она, как ногти больно впиваются в кожу ладони, не давая совершить опрометчивый поступок. — Я знаю! — вздёрнув нос кверху, гордо произносит девчонка. Лань Юань шумно вздыхает и касается кончиками пальцев своей лобной ленты. Прикосновение к «сокровищу» успокаивает, давая возможность на краткий миг уйти в себя. От того и вздрагивает от звучания голоса Жу Лань, стоящей уже у ограждения. — Ну ты долго там ещё?! Идём!       Юнец поднимает взгляд на наследницу и улыбается едва заметно. Невольно вкладывает в эту улыбку всю невысказанную нежность. — Прошу прощения, уже иду.       «Ещё рано, — делая несколько шагов к А-Лин, думает тот. — Успеется».       К тому же, она не подпускает никого на расстояние вытянутой руки — а юному заклинателю удалось сократить этот промежуток на целые две ладони. Постепенно он вовсе сотрёт эту границу и тогда он сможет позволить себе снять ленту и отдать ей.

Навсегда.