Это лохматое чудовище

На отчеты его недалекий старший братец разумеется забил. Он, конечно, использовал другое слово, а конкретно «забыл», но Тобирама знал, что тот лукавит. Между «забыл» и «забил» большая разница, которая уменьшалась троекратно в случае с Хаширамой. — Пиши, — угрожающе рычал Тобирама, нависая над плечом брата. Эта ситуация напоминала ему далекое детство, когда они с братьями обучались чтению и счету под присмотром отца. Тогда Тобирама точно так же стоял над плечом старшего брата… впрочем, он стоял так над плечами всех своих братьев… — Но Тоби… — ныл между тем Хаширама, тоже ощущая себя так, словно вернулся в детство. — У меня запястья устали! — А мозги у тебя не устали? — ядовито поинтересовался младший Сенджу, после чего сделал вид, что его только что озарило: — Ах да, о чем я? Как может устать то — чего нет в природе? — Ну, Тобирама-а-а!.. — Пиши, брат, — непреклонно отрезал он. С минуту Хаширама послушно водил кистью по пергаменту, едва слышно бурча себе под нос жалобы. Прислушавшись Тобирама не без удивления разобрал: — …а еще скажу, что он втыкает под ногти иголки и натирает их смесью красного перца, чтобы болело сильнее. — Так это ты распускаешь те странные слухи? — осененный догадкой стукнул ладонью по лицу Тобирама. Пойманный на горячем Хаширама заискивающе улыбнулся, даже не пытаясь отрицать очевидное. — А про тот случай с нападением клана Хагоромо, на Танабату? — Ну… это была стратегически важная дезинформация противника! — пустился в оправдания старший Сенджу. — После того слуха случаи нападения Хагоромо на наше поселение сократились! И вообще, они теперь от тебя как демона шарахаются! Удобно, правда? — Брат, ты — идиот. — Но… — Пиши. Издав полный тоски и муки вздох, Бог Мира Шиноби вернулся к работе, правда, не успел толком взяться за кисть, как дверь распахнулась, хорошенько приложившись о стену. — ХАШИРАМА-А-А-А! — взревело врываясь в кабинет лохматое чудище потрясая черными космами, да сверкая красными глазищами с активированным мангеке. — Мадара? — невинно пискнул ошарашенный Хаширама, так и замерев с занесенной над бумагой кистью. — Где твой ублюдочный братец?! — Тут взгляд учиховского лидера остановился на невозмутимом Тобираме. — Мелкий паршивец! Куда ты дел Чигу?! Что возмутило Тобираму больше, что кто-то ниже него ростом назвал его мелким, или же то, что его обвинили в исчезновении бродячего менестреля? Сказать сложно, но ответить что-то требовалось, а потому Тобирама почти дружелюбно отозвался: — Вам, коротышкам, лучше известно, где собираются себе подобные. Наверняка где-то, где не очень высоко… — он увернулся от куная и невозмутимо закончил: — А за порчу казенного имущества будешь платить из клановой казны, в кабинете только недавно закончили ремонт. Вдруг ты не в курсе, казна деревни не бездонная и покрывать твои промахи больше не будет… — Ох, да заткнись ты! — куда тише ответил Учиха, явно загрустив — тема финансов нынче была больной у обоих кланов. — Зубы мне не заговаривай — где Чигу? — Почем мне знать? Поди бродяжничает — менестрель же. — И нехорошо улыбнувшись ядовито добавил: — Даже этот мальчишка работает днем, в отличие от некоторых. — Да ты… — Мадара! Тоби! — встрял между закипающим другом и холодным аки айсберг братом Хаширама. — День такой чудесный, ну зачем ругаться на пустом месте? — На пустом?! — Взорвался-таки Мадара, едва ли не съездив кулаком по челюсти друга. — Твой отбитый на голову братец куда-то дел мое… — тут братья Сенджу заинтересованно поглядели на Учиху, от чего тот стушевался и поспешил закончить фразу: — Куда-то дел Чигу! — Да сдался мне этот бродяжка! — совершенно искренне возмутился Тобирама. — С чего в твоей лохматой голове вообще зародилась эта дурацкая идея?! Учиха сощурился, что в купе с его извечными мешками под глазами, выглядело на редкость угрожающе, но ответил почти спокойно: — Чигу сам сказал, что сегодня утром заглянет к тебе. — Зачем? — искренне ужаснулся Тобирама. — И ты его отпустил? На кой-черт? Нужно сказать охране, чтобы этого пацана не пускали в дом совещаний… — Эй! Выбирай слова, в конце концов, это мой… — Мадара в очередной раз осекся и под удивленно-заинтригованными взглядами вынужденно закончил: — мой давний друг и гость моего клана, понятно? — Давний друг? А больше похож на внебрачного раннего ребенка… — задумчиво прошептал Хаширама, явно позабыв, что его могут услышать. — Хаширама, какого черта? Чигу семнадцать! — возмутился задетый за живое Учиха. — Да и я не так стар, чтобы иметь таких взрослых детей… у меня вообще детей нет! — Семнадцать?! — изумился Бог Мира Шиноби. — Я думал он младше… Тобирама саркастично хмыкнул — он ни за что не признается, что возраст пацана и его привел в состояние близкое к ступору. — Все с этим мальчишкой нормально, это просто Мадара выглядит как старый дед, — высказал он свое авторитетное мнение. — Провались дьяволу, упырь! — Хм, к тебе домой что ли? — Катон: Гоокакью но… м-м-м! Хаширама, убери руки, я спалю твоего братца к чертовой матери! — Ну-ну, давайте жить дружно! — После чего повернулся к брату: — Тоби, сходи, найди Чигу-куна. — Я?! — Ну, как видишь, я держу Мадару, чтобы не он спалил дом совещаний, поэтому идти искать Чигу-куна тебе. Тем более поиск тебе дается лучше, чем нам обоим. — Пф, льстец из тебя никудышный, брат, — уничижительно фыркнул Тобирама, но направился к выходу из кабинета. Главным образом потому что ему самому надоело стоять над плечом Хаширамы — в конце концов, он советник, а не надзиратель. Уже в дверях обернулся и мстительно добавил: — Отчеты, брат. Приду — проверю! Уже в коридоре его догнал полный тоски вздох. Мысли Тобирамы вернулись к причине неожиданного бедлама — бродячий менестрель, на кой-ляд ему понадобилось искать Тобираму? Не прошло и трех дней, как они расстались у ворот деревни, а гаденыш умудрился даже не попадаясь на глаза доставить проблем! Искать простого человека, не шиноби, да к тому же бету со слабым запахом дело непростое. Облегчало задачу лишь то, что Коноха еще не успела разрастись, да и жителей тут было мало — всего два клана. Переговоры о вступлении в альянс Нара и Яманака шел полным ходом, но пока деревня не могла вместить в себя всех желающих. Одиночки, такие как Чигу, вполне могли найти себе угол, но о переселении целого клана и речи быть не могло. Патрули и так едва справляются — Учиха и Сенджу все еще глядели друг на друга волком. Даже гражданские могли устроить драку. Вернее в основном гражданские и устраивали их. Шиноби держались, прекрасно понимая, что драка ниндзя, давних врагов и кровников, обязательно закончится массовым побоищем и чьим-нибудь трупом. Возможно даже не одним, а выживших добьет лично Тобирама, исключительно, в воспитательных целях. Коноху лелеяли как малое дитя оба клана, боясь разрушить шаткий мир. Даже оппозиция в клане Учих вела себя смирно, стоило распробовать мирную жизнь — особенно зиму, которая выдалась в этом году на диву злой. Веди они вдобавок военные действия, пришлось бы совсем худо… Мысленно вздохнув, Тобирама сосредоточился, возвращая внимание насущной задаче — поиске лохматого чудовища. Запах у пацана был выражен настолько слабо, что Тобирама едва его запомнил, что-то неуловимое вроде книжной пыли или запаха мокрой земли — необходимо подойти максимально близко к источнику, чтобы разобрать оттенки запаха. Будь менестрель ниндзя, из него бы вышел замечательный шпион — Тобирама сомневался, что кто-то кроме него вообще мог найти мальчишку по запаху на таком расстоянии. Обоняние вкупе с сенсорными способностями позволили взять след, но смутный и расплывчатый. Да и только направление, северо-восток, куда мужчина и направился. В целом, прогуляться он был не против — откровенно говоря, целыми днями безвылазно сидеть в кабинете разбирая отчеты и счета надоедало даже ему, а контролировать брата, хоть и вошло в привычку, все равно требовало усилий. Препирательства с Мадарой тоже не шли на пользу его подорванным нервам. А посему по улочкам строящейся деревни шиноби шел почти не спеша, наслаждаясь теплыми лучами солнца, но на всякий случай держал привычное суровое выражение лица, чтобы окружающие не думали расслабляться. Судя по тому, как увеличивалась интенсивность работы по мере его приближения — внушение проходило успешно. Отчетливо запах менестреля Тобирама почуял только у ворот в торговый квартал, там же где планировалось разбить центральную площадь. Хаширама как заведенный твердил, что хочет устроить фестиваль — на важно какой, главное с едой, музыкой и танцами! Тобирама неустанно напоминал, что любые празднования возможны только после строительства деревни и только в том случае, если позволят финансы… — Тобирама-хан! — окликнул его звонкий голос. — То-би-ра-ма-ханнн! Мужчина поморщился — люди до этого спешащие по своим делам как один затормозили, сначала крутя головой в поисках источника воплей, а после сойдясь взглядами на самом Тобираме. — Этот мелкий паршивец… — процедил Сенджу. Ближайшие к нему люди едва ли не шарахнулись в сторону от его выражения лица и исходящей волне ледяной ки. — Тобирама-хан, вы вовремя! — между тем продолжил вопить малец, высовываясь из дверей какого-то магазинчика. — Вы только поглядите, какие тут изумительные горшки! У Тобирамы дернулась бровь, но в остальном он остался невозмутим. Жизнь с Хаширамой закалила и подготовила его и не к таким сюрпризам. — Такие расписные ночные горшки достойны чтобы стоять в покоях самого дайме! — между тем расхваливал товар мальчишка, увлеченно вертя в руках простой глиняный горшок с незамысловатым узором. — А вы знаете толк в горшках! — поддакивал невероятно довольный торговец, что отирался в двух шагах от менестреля. — Их история уходит корнями в вековую историю западных провинций, где… — Чигу, — прервал купца Тобирама, — тебя искал Мадара. — М? Для чего? — протянул поганец, даже не удостоив Тобираму взглядом! Как сидел на корточках спиной к нему, вертя в руках горшок, так и остался сидеть. — Спросишь это у самого Мадары. — Как скажете, Тобирама-хан… кстати, а как вам эти кружки? Глядите, у них есть ручки! — О! Это заварник был изготовлен в северной провинции… — начал было воспрянувший духом купец, но его вновь прервали. — Вставай и тащи свою задницу к этому красноглазому. — Как вам не стыдно, Тобирама-сама? — спокойный чуть меланхоличный голос откуда-то сбоку заставил Сенджу незаметно вздрогнуть. — Мадара-сама бы обиделся, услышь он подобное сомнительное обращение… — Кагами? — чуть изогнул бровь альбинос, наконец, заметив притаившегося возле прилавка Учиху с детской глиняной погремушкой в руке. — Что у тебя в руках, черт возьми? — Хм… — Учиха покосился на предмет в руке, чуть потряс, звеня бубенчиками, и неопределенно пожал плечами. — К сожалению, впервые вижу такую вещь. — О! Это погремушка с юга! С их помощью убаюкивают маленьких детей! — зачастил торговец, но увидев, что Тобирама вновь собирается его перебить, затарахтел с удвоенной силой: — Ониподходятдлясамыхмаленькихкрохкоторыеещенепривыкликраспорядкудняичастоплачутднем! — Что? — в унисон отозвались оба шиноби, недоуменно глядя на переводящего дыхание мужчину. — Круто! Дайте две! — вылез вперед менестрель, попутно отвязывая от пояса кошель и отсчитывая маленькие медные монетки. Через пару минут менестрель вышел на улицу, радостно потрясая погремушкой в каждой руке. Глядя на счастливо щурящегося мальчишку Тобирама возвел глаза к небу. — Эта вещь предназначена для младенцев, — возвестил он небеса, но ответил ему как ни странно Чигу. — Тобирама-хан, вы только вслушайтесь, как они звучат! — и тут же потряс игрушками. — Какой чистый звук! Эти бубенчики делал мастер своего дела… да и сама ручка выглядит довольно мило! Кагами без слов взял одну из погремушек и на пробу потряс ею, вдумчиво вслушиваясь в перезвон маленьких бубенчиков. Стоило признать, что звучали оные действительно на диво хорошо — подобные бубенцы вполне могли бы подойти для кагурасудзу и прекрасно звучали в паре с флейтой. В целом Тобирама положительно относился к музыке, но… но после знакомства с этим поганцем кажется введет в Конохе запрет на использование любых музыкальных инструментов. За его спиной шагали два кретина и радостно (Кагами не особо радостно, но от души) трясли погремушками оглашая улицу оглушительным перезвоном бубенчиков. Музыкальных инструментов и погремушек. Да. — Кагами, — спустя пару минут такого шествия Тобирама не выдержал и едва ли не с рыком обернулся к резко замершим мальчишкам. — Тебе больше нечем заняться? — Я выполняю приказ, — безразлично пожал плечами юный Учиха. — Я сейчас на миссии, — добавил он и тряхнул погремушкой, словно ставя точку. — На миссии? — скептически переспросил Тобирама, выразительно глядя на игрушку в его руке и подозревая, что Учихе просто не объяснили что такое хорошее чувство юмора. — Да. Моя задача сопровождать Чигу-сан и следить за его безопасностью. — И чей это приказ, позволь спросить? — вкрадчиво начал Сенджу, — если ты не забыл, ты находишься под моим прямым командованием, а я тебе заданий не давал. — Это приказ Мадары-сама, — спокойно ответил мальчишка, по-прежнему разглядывая погремушку, но хвала богам, не крутя ее. — Хах, — только и хмыкнул Тобирама, но в целом к пацану претензий не имел — а что ему еще оставалось делать? Послать главу собственного клана? Глупости какие. Кагами — несчастный ребенок, принесенный ему, Тобираме, в жертву, как подарок и символ мира между кланом Учиха и им самим. Вдруг в нос ударил весьма специфический запах, заставив Тобираму едва ли не брезгливо поморщиться. — Что такое, Тобирама-хан? — мигом заметил перекос лица альбиноса менестрель. — Муха в рот залетела? Вы только это… того, не глотайте! — Хуже, — процедил мужчина, пропустив мимо ушей откровенную издевку паршивца. — Что за придурок разгуливает по улицам во время гона? — Гон? — в унисон протянули Кагами и Чигу. Тобирама воззрился на них с немым ужасом — до чего сложно с невеждами! — Я не знаю, кто сейчас меня больше удивил. Учиха не получивший элементарного образования или бродячий менестрель, не знающий об очевидных вещах! Как ни странно, оба дружно смутились под его взглядами. — Ну, я того… это… ну… — проблеял Чигу. Кагами же быстро сориентировался и сделал вид, что так оно и надо, и вообще Учихи выше этого. — Так, — все еще морщась от запаха чужих феромонов произнес Тобирама. — Сейчас вы оба идете к Мадаре, а там уже он будет объяснять вам что такое «гон», «соулмейты» и «метки», ясно? Я не собираюсь рассказывать очевидные вещи двум недотепам. — Ну, Тобирама-хан! — ожидаемо заныл менестрель, повисая на руке мужчины. Тот, опешив от подобной наглости, не сразу сообразил стряхнуть наглого мальца, но тот не растерявшись, уцепился за штанину. Тобирама уже начал было складывать печати, чтобы либо уйти к черту хейрашином, либо смыть лохматое чудовище водой, но до этого стоящий смирно Кагами, решил действовать и с меланхоличным возгласом: — Капита-а-ан!.. — вцепился в рукав, не давая сложить печати. — Катитесь к черту! — взвыл осажденный неприятелем Тобирама. — Молим вас, Тобирама-хан, светоч знаний! Пролейте на наши темные умы полные невежества каплю своей мудрости! — выл на одной ноте гаденыш, где-то на уровне ноги. — Все! Хватит! — Тобирама сложил-таки печати и хейрашином перенес себя и двоих недотеп прямиком в кабинет Хаширамы и уже там закончил: — ДОСТАЛИ! Хаширама и Мадара, что до этого увлеченно перебрасывали шарик из смятой бумаги, пораженно застыли и отмерли только когда этот самый «мячик» прилетел в лоб главе клана Учиха. — Кхм, — выдал Кагами и отлип-таки от Тобирамы: — Мадара-сама, задание по охране Чигу-сана проходит успешно. Продолжить выполнение миссии? — А-ага, — кивнул лохматый ужас Конохи, усилено делая вид, что он взрослый серьезный человек. Безуспешно, к слову. — Это что? — мрачно поинтересовался Тобирама, подбирая с пола смятую бумагу. — Брат? — Тоби, милый, у тебя к ноге что-то прилипло, — попытался перевести тему Сенджу старший. Тобирама уничижительно поглядел вниз, где ему счастливо улыбалось прилипшее к ноге лохматое чудовище. То-то ему шагать было неудобно — не отлип еще зараза такая, даже хейришин не помог сбросить гаденыша! Но это потом, а пока… он поднял невозмутимый взгляд на старшего брата. — Не увиливай. Это отчет по миссии в водовороте? Серьезно? — Узумаки такие выдумщики! — нервно засмеялся тот, но видя прищуренный взгляд младшего брата, быстро пошел на попятную: — Это все Мадара! Он разозлился, что старик Ашина заломил цены на печати! — Хаширама! — укоризненно зашипел вышеупомянутый. — Это не повод швыряться документами. — Ты прав! Полностью прав! Как я сам об этом не подумал? Ах-ха-ха! Даже удивительно! Кстати, Чигу-кун ты уже здесь? Как славно! Мадара искал тебя. — Мадара-сама! — звонко позвал менестрель, все еще не желая расставаться с ногой Тобирамы. А когда взгляды присутствующих скрестились на нем, бесхитростно поинтересовался: — А что такое «гон»? — Кхм, — выдал на этот раз Учиха-старший, косясь в сторону закадычного друга с явным намерением перевести стрелки. Увы, Хаширама покраснел аки девица и выразительно косил глазом на младшего брата, инстинктивно пытаясь скинуть сложный разговор на него. — Разумеется, глава клана Учиха с радостью объяснит своему юному соклановцу и гостю клана, что такое гон, соулмейты и метки, верно? — с непередаваемым злорадством выдал Тобирама. Но Мадара молчал, явно пребывая в прострации. Даже странно, что это с ним? Ладно Хаширама смутился, для него это нормальное состояние, но красноглазый-то чего жмется? — Кагами, тебе разве не объясняли этого? — уклончиво спросил лохматый ужас Конохи. — Нет, — качнул головой тот, — обычно это делают родители, но мои погибли, когда мне было восемь, так что… — он выжидающе уставился на главу своего клана, сверля того невозмутимым взглядом. Учиха затравленно перевел взгляд с одного Сенджу на другого, но Хаширама малодушно сделал вид, что очень заинтересовался документами, а Тобирама откровенно наслаждался растерянностью кровника. Делать было нечего, а потому Мадара прочистив горло начал обстоятельно объяснять: — Думаю, прежде чем ответить что такое «гон», необходимо упомянуть, кто такие соулмейты. Считается, что у каждого есть так называемая вторая половина души… — говорить вслух этот лирический бред перед ухмыляющимся Тобирамой Учихе было явно в тягость, но он старался. — А «гон» состояние, когда у альф и омег происходит выброс феромон. В такие дни улучшается обоняние и обостряется восприятие тактильных ощущений… кхм. У соулмейтов периоды гона совпадают. — Скомкано закончил он, явно не желая углубляться в описание. — Окей, а что такое метки? — невинно уставился на Мадару Чигу и Тобирама внезапно заподозрил подвох — уж больно невинная физиономия была на лице менестреля. Мадара закашлялся. — Эм, укус? — полувопросительно произнес он. — Куда? — захлопало ресницами лохматое чудовище, а подозрения Сенджу младшего только укрепились — он явно намеренно задает Мадаре уточняющие вопросы. Паршивец умышленно поднял тему, чтобы поиздеваться над ними! Заметив пораженный догадкой взгляд альбиноса, Чигу плутовато улыбнулся и, улучшив момент когда Мадара не видит, подмигнул ему! — Куда придется! — рявкнул потерявший терпение Мадара. Даже удивительно, что вытерпел так долго, с его-то паршивым характером! — И вообще, если почуете что у кого-то период гона, постарайтесь уйти в другое место. Как правило, люди в эти дни… несколько импульсивны. — Ты хотел сказать озабочены? — хмыкнул Тобирама, чем заслужил пылающий взгляд красных глаз. — Мадара, не узнаю тебя! Ты что, из главы клана наемных убийц переквалифицировался в дуэнью благовоспитанной леди? Не нужно ходить вокруг да около. Парни, запомните, омегам, девушкам и миловидным мальчишкам лучше избегать подобных субъектов. Некоторые в период гона не могут контролировать собственные инстинкты. К тому же, не стоит забывать, что ублюдков в жизни и так предостаточно, а в гон они вовсе неуправляемы.  — Так точно капитан! — нарочито покорно кивнул Кагами и педантично добавил: — Приказ принят к исполнению — смена приоритета миссии с охраны Чигу-сана на охрану его задницы. Вышеупомянутый беззвучно свернул губы трубочкой, демонстрируя глубокий шок. — Кагами! — в унисон возмутились Мадара и Хаширама, словно являлись родителями, чей ребенок впервые произнес плохое слово. Тобирама также был возмущен такой постановкой фразы, вернее было бы сказать: «Уровень сложности миссии возрос. Дополнительное задание внесено в протокол» — в конце концов, первоначальную задачу — охрану тушки менестреля — никто не отменял, а так получалось, что теперь задница мальчишки стояла выше его жизни. Хорошо хоть надбавку за повышение сложности не попросил… Как бы то ни было, нельзя было не отметить, что Мадара вел себя не типично для себя. С каких пор он отчитывал других за «грубую речь» и «неумение вести себя прилично»? Так и хотелось украдкой сложить печать и развеять иллюзию, но, увы, перед ним был Учиха Мадара. Чутье и сенсорные способности Тобирамы не мог обмануть даже шаринган Изуны. Разве что сам Мадара навел, но даже его генджитсу Тобирама перебивал, да и в чем тогда смысл? К тому же, его старший брат сразу бы заметил подвох — уж слишком хорошо знает этого красноглазого типа. — Так. Повеселились и хватит, — прервал лекцию о высокой речи Тобирама. Глава Учих было возмутился, что его перебили, но передумал, вероятно, до самого стало доходить как по-идиотски он себя ведет. — Вы двое — проваливайте из кабинета. Ты, — он выразительно посмотрел на Мадару, — должен был сегодня предоставить списки стройматериалов для вашего квартала. ТЫ, — перст указал на приунывшего Хашираму, — ЗА РАБОТУ!

***

— Это четвертый за неделю! Возмущенное ворчание Тобирамы осталось без ответа, увлеченный икебаной Хаширама только благодушно улыбнулся. — Ах! Весна! Прекрасное время года! — умиленно пропел он, принюхиваясь к какому-то сиреневому цветку. Тобирама невольно поморщился — в носу и без того чесалось от бесконечного запаха цветущих деревьев, одной сакуры в их саду было пять штук! Хаширама с его мокутоном постарались, что б его! Так ему мало, он еще в дом тащит всю эту траву. Знает же, что обоняние Тобирамы в разы лучше его собственного и весной это иногда добавляет проблем, так ведь нет, все равно заставил все комнаты цветами! Даже в личной комнате Тобирамы появился скромный букетик — якобы, для улучшения сна. Ну-ну. — Времена года никак не связаны с гормональными циклами, — сухо отрезал младший Сенджу. Только в этом году кажется, все вокруг сговорились и решили устроить облаву феромонами на альбиноса. За одну седмицу четверо в гоне! Что за напасть? — Тоби, это простая арифметика — нас стало больше, вот и все. К тому же, в мирное время гон случается регулярно и в среднем дольше. Это природа. — Замечательно, теперь мне придется терпеть это постоянно, — мрачно буркнул Тобирама. — Только чего им всем дома не сидится? — О! А ты представь что будет, когда к нам присоединятся другие кланы! — решил добить его старший брат с радостной улыбкой на лице. — Нара и Яманака уже готовы подписать мирный договор. Это будет его личный ад — толпа омег в гоне. — Не везет тебе, — между тем легкомысленно продолжал Бог Мира Шиноби, — я вот вообще ничего не чувствую. Все-таки, как хорошо быть бетой! — Действительно, — покивал младший Сенджу. У бет не было стольких проблем присущих альфам и омегам, что порой Тобирама на полной серьезности сожалел, что природа внесла его имя в списки альф. Исключая колючий неуживчивый характер и вечное стремление руководить, присущее всем альфам, главной проблемой Тобирама все-таки считал обоняние, которое и так было в разы лучше остальных, но в купе с сенсорными способностями порой превращало его жизнь в ад. В работе это безусловно было большим подспорьем — Тобирама легко брал след как по запаху так и по чакре, за несколько километров от цели. Легко определял яд всех видов в еде, так что отравить альбиноса было из разряда невозможного. Более того, обоняние помогало и в собственных исследованиях — определить состав лекарства или рассчитать дозировку в полевых условиях. И все же, проблем было не меньше. Порой он чувствовал себя телепатом, поскольку всегда и про всех все знал. При желании он мог сказать, кто что ел, куда ходил, как давно принимал ванну, с какими добавками было мыло с помощью которого стирали одежду, а уж смешение запахов… Тобирама был ходячим справочником для любителей сплетен — потому что всегда мог с точностью до ста процентов сказать, кто с кем спит. Даже такие личные вещи, как гон! И ладно бы у мужиков, так и у женщин, от чего те два раза в год шарахались от него. А это доставляло массу проблем, поскольку в рядах бойцов Сенджу было немало куноичи. Благо период гона длился всего день-два. Из этого вытекала его любовь к простым, едва различимым запахам. Например, Хаширама пах древесиной — аромат был едва ощутим. С детства привыкнув к нему, Тобирама почти не чувствовал его, пока не задавался целью взять след старшего брата, если на то была необходимость. Или Чигу, запах которого Тобирама так и не смог определить. Это несколько путало, от чего хотелось принюхаться получше и разобрать в чем дело… тьфу. И куда его размышления опять завело? К тому же на фоне Учих, малец вовсе терялся. Кагами еще ребенок, чей запах не до конца сформировался, но вот Мадара… его запах, от постоянного пребывания рядом с менестрелем, заглушал собственных запах мальчишки. Что не могло не раздражать. Такие нюансы не были заметны остальным, но Тобирама чуял, что лохматый ужас Конохи очень много времени проводит рядом с менестрелем. Это наводило на определенные мысли, которые Тобирама старательно игнорировал. Во-первых, Чигу бета, а значит очень маловероятно, что Мадара рассматривает это лохматое чудовище как потенциального партнера. Во-вторых, насколько мог судить Тобирама — а судить он мог — глава Учих предпочитал женщин, чей запах частенько днями не выветривался из черной гривы. В-третьих, запах Учихи шел только от волос на макушке, а значит, ничего другого красноглазый не трогал… Тьфу! Да какое ему собственно дело? Если этот красноглазый ублюдок решил переключиться с женщин на миловидных юношей, ему, Тобираме, до этого нет никакого дела! В конце концов, пацан уже взрослый. И все же… — Тоби? — окликнул его голос брата. Поймав непонимающий взгляд Хаширамы, альбинос осознал, что неосознанно выпустил ки, от которого в комнате заметно похолодало. — Вспомнил, сколько ошибок было в отчете, который предоставил смешанный отряд Сенджу и Учих, — процедил он. — О! Они-таки сдали его? Мы вместе писали. Удивительно, что они закончили миссию не перебив друг дружку! Это хороший знак, правда? — Просто великолепно! — саркастично поддакнул Тобирама. Нужно прочитать этот отчет, учитывая что писали его коллективным разумом во главе с Хаширамой, чтиво должно было получиться отменным.