Другая Война

      Кирицугу потерял сознание где-то по пути к подозрительному подвалу, в котором очнулся. В маленьком зарешеченном окне были видны специфические уличные украшения. Этого было достаточно, чтобы легко определить его примерное местонахождение в Фуюки. Даже точнее — северный Синто, так называемый китайский квартал, хотя тут просто продавались китайские лечебные травы и специи. И здесь даже почти не было китайцев. Его руки и ноги были качественно исцелены, не осталось даже шрамов. И самое главное, он не был скован. Эмия чувствовал себя выжатым, а колени ужасно болели. Но все же, кто-то извлек пули и обработал его раны целебными средствами или магией. Он осторожно оглянулся: Майи или оружия рядом не было. Напарница никогда бы не оставила его без оружия под рукой.       Наемник попробовал пошевелить пальцами, потом осторожно оттянул бинт, чтобы взглянуть на тыльную сторону простреленой ладони.       — Я смог восстановить лишь одно Командное Заклинание, два других… спасти не удалось. Слуга очень хорошо целилась, — в комнату бесшумно вошел какой-то молодой священник, в руках он нес поднос с горячим супом и пластиковой одноразовой ложкой.       — Кто вы? — подозрительно спросил Кирицугу, готовясь атаковать в любой момент, но под рукой не было даже карандаша или хоть чего-нибудь, комната была по-спартански пустой.       — Я священник, Котомине Кирей, а ваш Слуга, полагаю Ланселот Озерный, первый рыцарь короля Артура, — последние слова он произнес с некой интонацией, от которой появившийся за его спиной Сэйбер сердито нахмурился, — а это Ассасин, — Котомине указал на внезапно возникшую у изголовья кровати лысую девушку с недовольной миной.       — Все в порядке, — подтвердил Сэйбер, тоже одетый как священник, — этот человек обладает выдающимися навыками целителя и помог вам, Мастер Эмия.       — Почему я выряжена так? — раздраженно вклинилась Ассасин, указывая на свое новое черно-белое облачение.       — Потому что ты монахиня? — благодушно усмехнулся Кирей, ставя поднос, перед севшим на кровати наемником.       — Ты ведь сейчас издеваешься? — прищурилась Ассасин, я это чувствую.       — Ты хочешь оспорить, что являешься монахиней? — чуть изогнул брови Котомине, отходя назад, пока Эмия молча изучал незамысловатый прибор и еду.       — Это мапо тофу? — недоверчиво протянул Кирицугу, наблюдая за разворачивающейся сценой.        Его спасли два вражеских Мастера. На первого он напал, второй, скорее всего, работает на Токиоми вступившего в сговор с Наблюдателем. Что за безумная война?       — Тебя ранили в конечности, а не в органы, — миролюбиво произнес священник, продолжая стоять рядом с ним. И определенно он издевался, это было очевидно, но при этом ни один мускул не выдавал злорадства на бесстрастном лице Котомине.       — Мне не по себе, когда кто-то стоит над душой, — попробовал выпроводить его, Эмия, все же взявшись за ложку. Его босым ногам было не очень приятно касаться холодного деревянного пола, в то время, как на священнике были военные ботинки. Кирицугу ни на секунду не поверил, что перед ним обычный священник.       — Понимаю, — Кирей невозмутимо сел на кровать, прямо рядом с подавившимся наемником, поймав его испепеляющий взгляд, он все так же спокойно добавил, — в комнате, как видишь, нет стульев. — он мягко похлопал закашлявшегося по спине, своей холодной ладонью. — Ты ведь не хотел заставить служителя Господа сидеть на полу пока ешь?       Мапо тофу разжигал в желудке и на языке Эмии пожар, а сидящий рядом подозрительный мужик с неясными намерениями лапал его бессознательное голое тело. От этих мыслей по позвоночнику Кирицугу блуждал ледяной пронизывающий холодок. В общем это была пытка, которой бессовестно наслаждался Котомине. И присутствие Слуги сильнейшего класса ничуть не помогало наемнику.       — Признаться, ты меня заинтересовал. — доверительно произнес Кирей, отчего хватка Эмии на ложке стала значительно сильнее, — Когда я впервые увидел дело Айнцбернов, твое досье чем-то зацепило меня. И я начал изучать Эмию Кирицугу подробней, даже при том, что официально ты покинул их. Потенциальный Мастер Айнцбернов, магов, гордившихся своей чистокровностью настолько, что они вымерли, оставив после себя гомункулов и невзрачные побочные ветви. Я даже подозревал, что это такая ловушка для отвода глаз. До сегодняшнего дня.       Эмия тяжело дышал, мапо тофу был просто адски острым, выдавливая слезы и сопли. Чувство тревоги неустанно усиливалось.       — Зачем ты мне все это говоришь? — но выбирать еду не приходилось, а силы ему точно понадобятся.       — Терпение благо. Я хочу задать тебе всего пару вопросов, и ты можешь уйти, когда пожелаешь и куда пожелаешь. — Котомине наконец встал с кровати, к облегчению Кирицугу. Священник вытащил заряженный пистолет и бросил на кровать рядом с наемником, а затем под его удивленным взглядом облокотился о стену напротив. — Это, чтобы ты чувствовал себя комфортней. Не стесняйся.       Эмию не нужно было упрашивать дважды, он тщательно проверил оружие, это совершенно точно был пистолет Майи. Отставив оружие недалеко, он вернулся к еде, раздумывая над тем, чтобы убить священника и его Слугу. Но Ассасин недвусмысленно стояла на расстоянии вытянутой руки от него. Кирицугу умрет раньше, чем отдаст приказ.       — Она вышла за покупками, — опередил его вопрос Кирей и неторопливо кивнул, — под кроватью, в сумке, остальные твои вещи, в том числе гарнитура связи. Не могу ручаться, что все в целости и работает.       — Он говорит правду, — снова подтвердил Сэйбер, — я остался, чтобы охранять вас, Мастер. Майе необходимо было «по магазинам» (вернуться на базу), а тут я мог удостовериться, что Ассасин не проследит за ней.       Эмия снова кивнул, потихоньку восстанавливая картину произошедшего. По крайней мере его слуга обладал не только мечом, но и зачатками здравого смысла.       — Итак, до того, как вступить в семью немецких алхимиков, ты много путешествовал по горячим точкам мира. Цифры, растущие на счетах, за твою работу и скорость, с которой ты ее выполнял говорили всем о твоем профессионализме, Убийца Магов. — между тем продолжил свою мысль Котомине. — Но нет, я видел в этих действиях поиск, поиск чего-то. Одержимость целью. Ты искал, и теперь я точно знаю, что ты нашел это здесь в Фуюки. Чаша, исполняющая желания.       Кирицугу отложил пустую тарелку. В его жизни прибавилось две вещи, которые он ненавидит и боится. Мапо тофу и Котомине Кирей. Как этот человек так легко его читал? Он ведь ждал где-то, знал, что Эмия нападет, а потом сам просто перехватил его…       — Это ты слил информацию о встрече в здании городского собрания, — осенило Кирицугу. Вот почему информация поступила так поздно, вот почему Ассасин появилась, чтобы отвлечь Сэйбера.       — О, вовсе нет. Откуда я мог знать о тайной встрече, вдали от глаз Наблюдателя, в то время, как обладал меньшими полномочиями, — довольно улыбнулся Кирей, изучающе смотря на наемника, — это сделал Арчер. Правда не могу соврать, о том что это не я попросил его об этой маленькой услуге, в обмен на свою.       Котомине просчитал его. Только что этот Мастер стал целью номер один в черном списке Эмии. Первее любого вражеского Слуги. Убей Мастера и каким бы сильным не был герой, Мир сотрет его, без якоря. Но Кирей был на шаг впереди, предугадав не только его появление, но и создав ловушку именно для Эмии Кирицугу. Одно лишь оставалось неясным.       — Что ты хочешь у меня спросить? — наемник понимал, что это глупо. Глупо верить, что кто-то стал бы устраивать нечто подобное, ради пары вопросов. Но видя схожую упрямость в глазах священника, он почему-то верил.       — Ты знаешь, — лицо Котомине наконец стало проявлять нетерпение, он действительно жаждал услышать этот ответ, — каково твое желание Граалю, Убийца Магов? К чему ты так рьяно стремишься?       Ассасин выглядела немного скучающей, но внимательно слушала. Сэйбер тоже, в основном молчал, но сейчас даже он заметно оживился, ожидая ответа своего Мастера.       — Я желаю, — Эмия вздохнул, он чувствовал себя идиотом озвучивая это желание, но он искренне в него верил, — спасения мира.       Прошло несколько секунд молчания.       — Эмия Кирицугу, — медленно произнес Кирей, с долей разочарования, — ты ведь понимаешь, как работает Грааль?       — Он исполняет желание, — ответил он, без запинки, и в этой уверенности священник увидел проблему.       — Ты ведь понимаешь, что Грааль в Фуюки это не настоящий Грааль с кровью Христа. — холодно уточнил Котомине. Он действительно считал глупостью ждать откровения свыше и решил действовать решительно, найти этого наемника и задать волнующий его вопрос. А теперь он просто не знал, что с этим ответом делать. — Грааль спасет мир только тем способом, который ты знаешь. Ты знаешь как спасти мир? Что ты вкладываешь в эти слова?       — Не понимаю, — что-то в сердце Эмии предательски екнуло, — Это же… очевидно. Я хочу, чтобы абсолютно все люди были счастливы. Чтобы не было горя, голода, зла…       — Постой, я объясню, — Кирей указал на пустую тарелку, — мы оба ели с тобой мапо тофу, мы оба знаем его вкус, его запах, цвет. Но я знаю из каких ингредиентов и как именно готовится это блюдо, у меня просто нет необходимых навыков готовки, поэтому я заказываю его в одном ресторанчике. Если я попрошу у Грааля он даст мне его. Если его попросишь ты, то он не сможет воплотить конечный продукт, без знания самого пути производства.       — Ты лжешь! — сам от себя не ожидая, вскричал Эмия, бросая тарелку в стену и разбивая на куски, — Это невозможно!       Это просто не могло быть правдой, священник просто путал его. Да, это был очередной хитрый план, просто уловка!       — Не лги мне, — прошипел Кирицугу, наставляя на священника пистолет, — не смей мне больше лгать!       — Не трогай его. — быстро приказал Котомине своей Слуге, а потом мирно поднял руки перед собой. — Как и обещал, я получил свой ответ и уйду, сразу после второго и последнего вопроса.       Эмия попытался встать, но ноги еще не держали его, поэтому он лишь бросал на священника ненавидящие взгляды. От Кирицугу исходил страх и отчаяние. Безысходность наполняла его. Но он нашел в себе силы кивнуть.       — Та гомункул, — медленно произнес Кирей, — она рисковала собой, спасая твою жизнь, и она вражеский Мастер. Ты пошел бы до конца ради спасения мира?       Взгляд Кирицугу был наполнен бешенством, несколько раз он отдергивал себя от того чтобы прострелить священнику лицо. Но в конце концов все же кивнул.       — Благодарю, за ответ, а теперь я удаляюсь, — больше ничего не говоря, Котомине вышел из комнаты.       Как только Кирей ушел, Эмия выронил пистолет и схватился за взлохмаченую голову. Он пожертвует своей женой. Он отказался от дочери и личного счастья, ради того, чтобы Илия жила в счастливом мире. Что если все это будет напрасно? Что он теперь должен черт возьми делать? Слова священника ранили сильнее чем что-либо в его дрянной жизни. Его мечта была тем самым лучом света, благодаря которому, он хотел победить все зло мира. Но всего несколько слов незнакомца породили сомнения, которым он никогда не позволял возобладать. Не после того, как из-за его сомнений погибли все жители острова, не после Ширли и Натальи.       Он никогда не сомневался: убить нескольких, чтобы спасти многих.       — Мастер, — Ланселот осторожно положил руку на плечо Кирицугу и заглянул в его тусклые серые глаза, — у вас прекрасное желание и для меня будет отрадой сделать все возможное, для его достижения.       — Но я не знаю. — Эмия сокрушенно покачал головой. — Я не знаю, как спасти всех.       — Мой король сказала бы, что спасти всех нельзя, — мягко произнес Сэйбер, — но это никогда не останавливало ее от попыток. Нет ничего неправильного в том, чтобы попробовать спасти людей. И тем более нет ничего плохого в стремлении сделать счастливыми всех, не причиняя никому боли.       — Да, время еще есть, — кивнул Кирицугу, вновь обретая собранное выражение лица, — мы можем и должны подумать, о том, как можно спасти мир…       Кирей молча шел по улицам, раздумывая над произошедшим. Чего он ожидал? Какого-то великого откровения от наемника? Нет, он видел в нем свое отражение и через него пытался познать себя. Спасти мир? Что за детское желание! Не смертным решать такие вопросы, это прерогатива Господа, а человек, пытающийся выполнять его работу — худший из грешников.       Но это все равно был очень интересный опыт. Видеть, как мечты человека рушатся прямо у него на глазах. Айрисфиль ведь была его женой и кажется упоминалась маленькая дочь. Каково Эмии будет смотреть на умирающую, ради его идеалов, жену, а потом ничего не получить? Каково будет вернуться с пустыми руками? Каково будет смотреть в глаза дочери и признаться, что он убил ее мать ради своей эгоистичной мечты и взамен не получил ничего?       Сцена, как Эмия принял ограничения Грааля… она была такой будоражащей.       — Мастер, — раздался голос Слуги в его голове.       — Что тебе, Ассасин? — Котомине недовольно остановился, вынужденный прервать ход своих мыслей.       — Вы нашли свой ответ? — с любопытством спросила Ассасин.       — Хм, есть причина, почему ты так решила? — ответил вопросом Кирей, чувствуя, что нащупывает внутри нечто интересное и доселе невиданное.       — Вы улыбаетесь, Мастер, — немного помолчав, она добавила, — вы вообще все время хмурый, но сейчас улыбаетесь… как-то жутковато правда.       Экзекутор остановился у одной из стеклянных витрин, чтобы рассмотреть свое отражение. А затем рассмеялся, сначала тихо и сдержанно, а потом громко и безумно, не обращая внимания на оглядывающихся прохожих.       — Ты совершенно права, — мысленно ответил Кирей, — хотя я нашел, не совсем ответ, но ниточку, что приведет к нему. Теперь я уверен.       — Так значит уже можно убить Эмию?       — О нет, мы поможем ему, — предвкушающе продолжил улыбаться Котомине, — его Слугу, естественно, можешь убить, как и остальных. Можешь делать для этого, что захочешь, я ни в чем не ограничиваю тебя.       — Так вы откажетесь от просьбы вашего отца, помочь Тосаке, и разорвете союз? — уточнила Ассасин, испытывая не самые однозначные чувства по отношению к сложившейся ситуации.       — Почему же, я, пока, продолжу помогать Тосаке, — приняв решение, Кирей направился обратно в церковь отца на окраине Синто.

***

      Рин украла одну из вещей Котоне из ее дома с помощью насекомых. Она чувствовала себя неуютно, тряся грязными трусиками младшеклассницы перед роем мух и пчел. Однако для лучшего поиска требовался материал с наиболее сильными запахами и следами жизнедеятельности. Поисковые фамильяры неохотно летали осенью и Мато пришлось прибегнуть к типичному приему из выработанного ей арсенала. Она высыпала перед насекомыми специальный красный сахарный песок, высококалорийная пища, которую обожали питомцы Зокена. Ну, из тех, которые не питались плотью и кровью, но их контролировать было сложнее, а мощные челюсти и острые ножевидные отростки явно не для нарезки хлебушка предназначались.       — Это половина, — бескомпромиссно заявила Рин, насекомым разведчикам, — та группа, что найдет цель, получит вторую.       Фамильяры разлетелись обгоняя друг друга. Мато тем временем засунула в один карман перцовый баллончик, а в другой — тазер против маньяка. Ближняя и дальняя дистанция. Еще она взяла небольшой рюкзак с веревкой и скотчем, чтобы связать его, фонарик ей был не нужен. Рин осторожно спрятала завернутое в плотную бумагу лезвие от бритвы в носок; увиденный в каком-то фильме прием. Сборы проходили в некоторой спешке, немного подумав, перед самым выходом, она положила еще и кухонный нож. Это если понадобится разрезать веревки для освобождения похищенных детей. Кивнув пауку в углу прихожей, она вышла на вечернюю улицу.       Сегодня у Зокена была важная встреча с другими магами. Младшая Мато тоже слышала о проходящем ритуале, но так как он еще не начался, а их семья официально объявила об отсутствии представителя, то и беспокоиться не стоило. Похищения происходили в основном на их стороне Фуюки. Судя по новостям, маньяк выслеживал жертв некоторое время, изучая распорядок дня, а потом проникал в небольшой промежуток времени, когда дети уже возвращались со школы, а родители все еще работали. Предположительно это был молодой мужчина или женщина, не имеющие большой физической силы и постоянной работы.       Сначала Рин хотела попросить о помощи дядю Бьякую, но он снова был в стельку пьян. Этот мужчина не нравился ей, вечно расхлябанный, неопрятный и ноющий о своей судьбе. Если бы дядя хоть что-то пытался сделать, чтобы его перестали считать за мусор в доме, она бы не относилась к нему столь негативно. Но младшая Мато терпеть не могла бездельников, Бьякуя между прочим постоянно тратил дедушкины деньги, не принеся в дом ни йены. Рин помотала головой. Дядя Кария был его братом и хорошим человеком, она не должна была судить Бьякую, ничего не зная о его судьбе.       Ее обоняние уловило привычный запах легкой гнили. Два маленьких роя пчел и мух закружили вокруг. Еще один минус ее слабой магии и контроля, она не могла получать информацию от насекомых сразу, как дедушка, ей необходимо было ждать, пока они вернутся. Было что-то на границе Миямы, у самой реки. Точнее насекомые не могли сказать.       — Конечно, — Рин пустилась в бег, ее насекомые не любили слишком резкие запахи: герань, лаванда, хризантема, гвоздика вполне хорошо отваживали и обычных комаров и мошек. Насекомые Зокена, в том числе и пчелы, к сожалению имели схожую непереносимость некоторых цветочных запахов.       Она знала об недавно открывшемся магазине цветов. Его хозяином и продавцом был молодой симпатичный парень, о котором часто трепались старшеклассницы из школы Хомурахара. Если так подумать, то выгоднее было бы открыть его в Синто, потому что в их части этот товар был мало востребован. Так как магазином управлял всего один человек, то он мог и сам регулировать график работы.       Чувствуя себя Шерлоком, нашедшим зацепку, Рин быстро спустилась к реке и направилась к цветочному магазину. Осторожно крадясь вдоль стен, она высматривала все подозрительное вокруг. Вслушиваясь в каждый шорох, она подкралась к двери и открыла замок простейшей магией. Нос заполнили сотни ароматов, а насекомые, сопровождающие ее, раздраженно разлетелись. Улучшенное зрение позволяло ей двигаться в полной темноте. Остановившись, Рин уловила приглушенный крик, кажется он был женским. Нельзя было медлить, собрав всю свою храбрость, она выхватила баллончик и тазер. Мато ворвалась в внутренние жилые помещения магазинчика, где горел свет. Секунда понадобилась ей, чтобы глаза вновь привыкли к яркому свету. Быстро скинув рюкзак, она выпустила из него немного сохранившихся пчел для поиска похищенных детей. Где-то впереди более отчетливо были слышны стихающие стоны, Рин побежала к закрытой комнате, из которой исходили звуки, а затем, выдохнув, с силой пнула не запертую дверь.       — Какого черта? — абсолютно голый парень удивленно развернулся к ней и получил зарядом прямо в живот. Его тело парализованно упало на пол. В отличие от шокера, тазер просто обездвиживал цель не вырубая ее.       — Какого черта?! — выкрикнула его девушка поднимаясь с кровати.       Насекомые, которых Рин послала на поиски, вернулись пустыми.       — Оу, некрасиво получилось, да? — неловко улыбнулась Мато, думая о том, что жизнь не готовила ее увидеть голого парня и девушку, по крайней мере лет десять форы она себе давала. Ей пришлось извиниться и быстро выбежать, оставив девушку, разоравшуюся на всю округу.       Рин устало плелась обратно, ее героических поход окончился провалом, ее сил не хватило, чтобы найти Котоне. К тому же теперь ей еще придется посылать прошение о небольшом стирании памяти Наблюдателю и получить символический нагоняй от старика Мато. Она вышла из цветочного магазинчика тем же путем, что и пришла опустив голову.       А затем кто-то резко зажал ей рот сзади, она почувствовала слабый укол в шее, и мир начал тускнеть. Мато пыталась бороться с введенным препаратом прогоняя прану, но она все еще была лишь ребенком. Последнее что она запомнила стук головой о дерево и качку.       «Конечно», — подумала она затухающим разумом, — «маньяк просто скрывался рядом с магазином, переплывая ночью с Синто. Поэтому ее насекомые запутались и она ошиблась. Это было так глупо»…       Рин очнулась от звуков чьих-то шагов. Подошва громко шуршала по щебенке. Потом пришли звуки капающей воды, запах старой тины и сырости, далекое завывание ветра.       — Ты мне нравишься девочка, — раздался веселый мужской голос, — ой, открой уже глаза, я знаю, что ты пришла в себя. Дыхание изменилось.       — Кто ты такой? — она посмотрела прямо перед собой, давая глазам привыкнуть к темноте.       — Смотри-ка, веревка и скотч, они мне пригодятся, — улыбнулся незнакомец, копошась в ее рюкзаке, — спасибки.       — Зачем ты это делаешь? — Мато не могла не заметить магический круг, нарисованный на полу недалеко. Ее глаза позволяли видеть множество кровавых кругов, большая часть была сделана с ошибками или слишком размазанными, но легко угадывалась единая система. Не было сомнений, что он проводит некий знакомый ритуал.       В свете свечей, перед Рин стоял молодой парень немного за двадцать. Ничем в одежде он не выделялся: дешевые джинсы, простая рубашка яркого цвета, следы обесцвечивания, типичного для бунтующей молодежи, сережка в одном ухе. Он не был похож на мага. Но лодка, на которой он ее сюда привез, явно была зачарована, иначе бы ее давно заметили патрульные.       — Хм, кухонный нож? — он брезгливо повертел его и наконец обратил внимание на пленницу. — Это так по варварски, — маньяк отбросил столовый прибор в сторону и вытащил свой скальпель, — вот это уже другое дело.       — Студент из медицинского? — спросила Рин, пытаясь освободиться.       Руки были связаны обычным пластиковым хомутом, перед ней, а не за спиной. Большая часть ее насекомых разлетелась, но кое-какие остались в рюкзаке, в основном бесполезные. Ни мухи, ни пчелы в таком количестве не нанесли бы серьезного вреда, но могли отвлечь. Было достаточно темно, свечи едва освещали огромное заброшенное помещение. Мато, внимательно следила за парнем.       — Какая у меня сегодня умная помощница. — похвалил он, вертя перед глазами ее газовый баллончик. — Меня зовут Урю Рюноскэ, если что. Будем знакомы.       Пользуясь темнотой, Рин подтянула колени и осторожно достала лезвие из носка. Пока маньяк был странно отвлечен ее вещами, она пыталась перерезать тонкий пластик, но никак не могла достать до нужного места.       — Где остальные дети? — Мато поморщилась. Рин выворачивала запястье, но ничего не получалось, она выронила лезвие и теперь пыталась его подобрать. И именно в этот момент Рюноске все же развернулся и подошел к ней.       — Какие дети? — удивленно спросил он, поигрывая скальпелем перед ней.       Рин уловила на лезвии запах человеческой крови и угрожающе прищурилась. Свет свечей словно стал слабее. Теперь она заметила и старинный магический браслет на его руке с тремя Командными Заклинаниями на тыльной стороне ладони. Это был обычный маньяк, который нашел какой-то артефакт, помогающий ему совершать те злодеяния. Судя по ауре, что-то из скрывающего типа. Она не могла позволить ему призвать схожее с ним существо.       — Ах, предыдущие помощницы, — улыбнулся парень с силой вонзая в нее лезвие, Мато тихо охнула от боли в боку, — они вокруг тебя, разве ты их не видишь? — Рюноскэ одобрительно хмыкнул, немного поиграв окровавленными пальцами. А потом начал новый рисунок из своих снов, где перед ним всегда появлялось одно и то же черное солнце, наполненое прекрасной ненавистью и безумием.       Так значит он убивал детей и из их крови делал эти круги призыва. Рин болезненно закашлялась, чувствуя подступающий холод и онемение.       — Я пробил твою печень, так что ты все равно истечешь кровью, — буднично сказал маньяк, — но признаюсь, ты мне нравишься больше всех тех плакс, просящихся к мамочке.       Мато наконец осознала что Котоне и другие дети уже убиты этой мразью.       — Услышь меня во имя нашего великого учителя Швайнорга. — она зажала рану и замедлила сердцебиение, чтобы задержать кровотечение, — Внемли словам моим, — один из кругов начал становиться ярче, Цепи в теле начали болезненно нагреваться. — Воля моя сотворит тебе тело, вера направит судьбу.       — Эй, ты чего удумала? — подозрительно протянул маньяк, но затем резко оглянулся назад на шум.       — Если слышишь зов Грааля, то ответь. — нельзя было терять сознание, Рин быстро зашарила по полу из мелких камней, на которых растекалась ее теплая кровь. — Неси со мной в мир добро, — круг начал ярко светиться, наполняясь праной.       — Остановись немедленно, — раздраженно выкрикнул Рюноскэ, это он должен был призвать демона для черного солнца. Парень потянулся к незамолкающей девчонке, но на него налетел жалящий рой пчел, — что за чертовщина?!       — И сокруши ради меня зло, — ее пальцы ухватили нужное, — Явись и подчинись мне, дабы…       — Да заткнись же ты, — дико замахнулся скальпелем маньяк, но Мато из последних сил отмахнулась оброненным лезвием на долю секунды раньше, — ах ты маленькая тварь, — зашипел он, прикрыв раненую часть лица.       —… спасти невинных.       Рюноске с силой снова ударил скальпелем в живот девочки, и она, захлебнувшись, упала.       — Ну наконец, — довольно выдохнул он, вытирая руки о края рубашки, — вот же живучая болтушка попалась, — он развернулся к кругу и увидел там силуэт.       Когда-то он был спасителем обездоленных и защитником невинных. Он был богат и влиятелен, лишь король мог судить его. Поэтому был призван в прекрасной серебряной броне, показывающей статусное благородство рыцаря и величие дворянина. Но он осквернил себя несмываемым позором и грехом, поэтому широкий плащ, покрывающий его спину и левую часть брони, был темного грязного оттенка застарелой крови. Левая рука была всегда скрыта под плащом, придерживая писание божье, закрепленное на поясе, а правая сжимала шест.       — Просите, и дано будет вам. — немного высоковатым и визгливым голосом произнес он, с явным французским акцентом. — Ищите и обрящете.        Его мрачный взгляд остановился на собственном браслете у радостно улыбнувшегося Рюноскэ. Магия в украшении ответила Слуге.       — Стучите и отворят вам. — продолжил он, делая шаг навстречу, своему Мастеру.       Катализатор призыва, когда-то подаренный ему Прелати вместе с той книгой, чтобы он мог творить свои зверства свободнее. В его времена властям было наплевать, пока умирали обычные селяне и их дети.       — Ибо всякий просящий получает, ищущий находит, — высокий, но немного худощавый рыцарь с впавшими щеками и изможденным лицом остановился перед молодым парнем. От них обоих пахло похоже. Кровью и страхом. Чужие страдания обволакивали их, пропитавшись под кожу, осквернив саму суть.       — Круть, мистер демон, тебе все-таки понравилось жертвоприношение. — маньяк радостно раскинул ладони, — О, да! Смотри помощница, твоя кровь не пропала зря!       Слуга хмуро ударил парня шестом, раскалывая череп, и целенаправленно направился к девочке. Он присел, внимательно осмотрев два глубоких ножевых ранениях.       — Слуга Лансер явился, дитя. — он печально осмотрел оскверненного еретической магией ребенка, чувство долга твердило ему убить маленькую ведьму. Быстро; это будет милосердно. — Темную магию чувствую в тебе.       — Я не хочу умирать, — еле слышно прошептала Рин, слезы из ее глаз смешивались с кровью. Ее тело стало гораздо крепче и выносливее, а вживленная Метка начала исцеление. Но потеря крови была слишком большой.       Он не обладал целительной магией и у него не было медицинских навыков, с помощью которых бы он мог вылечить ее. Но он не мог просто смотреть на страдания ребенка. Ему хотелось верить, что ее искреннее желание спасти невинного призвало его, а не то чудовище в обличье человека. Но у девочки не было Командных Заклинаний.       — Открой уста свои и прими кровь мою, — наконец решился Лансер, надкусив собственное запястье.       Слуга двумя пальцами приоткрыл рот Мато, вливая собственную живительную энергию. Это вовсе не спасет девочку, но даст шанс выжить. Взяв со стола с различным мусором и оборудованием карту города, которую приметил при призыве, он показал ее Рин.       — Где твой дом, дитя? — спросил он, пока девочка не потеряла сознание. У него самого осталось не так много времени, пока Мир не сотрет его без поддержки Мастера, — я отнесу тебя к семье, чтобы они излечили раны. Или покажи место местного лекаря.       Рин плохо разбиралась в картах, но ее дом был недалеко от дома Котоне, а этот маньяк отметил его ее именем и кружочком. Она назвала адрес особняка Мато и указала примерное положение опираясь на ориентиры, своей школы и дома Котоне. Ей было так жаль, что она не смогла спасти ту стеснительную подругу, которой обзавелась в младшей школе. И сейчас ей было стыдно, что думает лишь о своем спасении, но она очень хотела жить.       Лансер молча кивнул, и прижав раненую девочку к груди, быстро понесся к дому Мато.